Первоцветы краснеют

Богг почувствовал, что загорается, отдался, подчинился инстинкту и медленно укусил жену за шею, опустился ниже – к её груди, потёрся носом о сосок, шепнул: - Ты чудесно пахнешь… такая нежная кожа, - вновь поцеловал девушку в грудь - О, милый, - отозвалась счастливая Марианна, гладя его по волосам. Он поднял голову, и девушка убрала прядь волос с его лба, улыбаясь. Богг положил ладони на её бока. Затем правой рукой медленно и мягко раздвинул колени Марианны, погладил её бедра и скользнул телом меж ними, устроился весьма уютно. Девушка изогнулась, словно так заумоляла Богга коснуться её там, в самом жарком месте, где всё уже опухло, налилось горячей влагой. Она хотела стонать «бери меня! сейчас же!», но каким-то краем разума всё пыталась быть благовоспитанной барышней. Поэтому лишь заскулила. Она не знала и того, что её мужу сейчас больно. Его эрекция стала слишком плотной, твердой. Он тоже стонал, но уже от боли, только представляя, что может в этот самый миг ворваться в девушку, бить в неё, забыв себя… Однако, его сдерживало воспитание. Но всё же Богг решился, погладил промежность Марианны, по влажным кудряшкам, складкам, наслаждаясь запахом. Потом приподнялся на руках, застыл, ахнув от того, что его эрекция коснулась мокрой щели Марианны. А девушка даже вскрикнула. Боже, она так выглядела... Богг не мог слов подобрать. И поверить в то, что сейчас происходило не мог. Его любимая была с ним: лежала, совершенного голая, под ним, в его постели, готовая ему отдаться, без сомнений и страха. Ее чудесные волосы разметались по подушкам, нежное тело было жарким, румяным, соски – розовыми и твердыми, живот трепетал, и на нём мерцали бисеринки пота. Богга заколотило от волнения и возбуждения… Марианна смотрела на своего мужчину, на его голую грудь, так красиво переходящую в узкий торс, а потом увидела его эрекцию. Всё было великолепно, лучше, больше, чем она могла себе представить. Улыбаясь, Марианна вновь посмотрела в глаза мужа и заметила, что он снова покраснел! - Я тебя безумно хочу, - сказала, и ее голос стал хриплым от желания. Богг улыбнулся в ответ с легкой мукой на лице, потому что уже терял контроль над собой. Он попытался держаться, не желая, чтоб девушка увидела его каким-то похотливым животным, но тут Марианна, заныв, сама подняла бедра, и член Богга скользнул дальше, в горячие складки девушки. У Богга вырвался громкий стон. Марианна оказалась такой мокрой, жаркой, скользкой, изумительно приятной. Она же запрокинула голову от восторга, закусив нижнюю губу. Никогда в жизни она не чувствовала себя так хорошо. Богг медленно двинул тело вперёд, стараясь не ранить супругу, на миг замирая, чтоб Марианна могла остановить его в любой момент, но она лишь поощряла мужа, подняв ноги и обхватив ими его жесткие бёдра. Пальцами уцепилась за локти Богга. Дюйм за дюймом он проник в неё, глубже, глубже. Марианна чуть поморщилась от легкого дискомфорта, нахмурив брови, но затем на её лицо вновь явилось блаженство. - Господи, Мариа..! – Богг ахнул и застыл, стараясь не шевелиться. Он едва держался, не желая заканчивать всё слишком быстро. Колотился, как в лихорадке, но хотел убедиться, что жене хорошо, что она вновь испытает оргазм в свою первую брачную ночь. - О-о!! Боогг!! – в эту минуту Марианна подумала, что, возможно, умерла и попала в рай. Она никогда не думала, что может чувствовать себя так хорошо с мужчиной, так правильно. Из паха вверх покатилось изумительное тепло. Мышцы сократились раз и два... Богг опять начал двигаться, медленно, осторожно. Обхватив его лицо ладошками, Марианна посмотрела в его голубые глаза: - Я люблю тебя. Сильно-сильно… - Марианна, - он простонал и поцеловал её. И продолжал двигаться, медленно, плавно, стараясь не торопить их любовное похождение. Но маленькие вздохи и довольное мурчание Марианны так отвлекали, и его тело само желало: толкать, бить, сильно, быстро, даже жестоко! Его глаза закатились, он сдерживался чудовищным усилием воли, уткнулся ртом в шею жены, лизнул её, слегка укусил. Но эта медлительность стала делать больно Марианне. Она давно хотела большего, нуждалась в большем от мужчины. И жарко шепнула ему в ухо. - Сильнее, пожалуйста! Быстрее! Да? Богг ушам не поверил, приподнялся. Глаза Марианны сверкнули, губы слегка припухли от поцелуев, кожа стала румяной. - Ты чудная красавица, - застонал Богг. Она очаровательно улыбнулась, потянулась вверх, лизнула мужчину в губы: - Я люблю тебя, болван. Потом схватилась за его бёдра, потянула к себе ближе, заныла капризно: - О, Богг, пожалуйста! Сильнее! Королева приказала – и он выпустил своего зверя. Стал двигаться сильно и быстро, забился в женщину, которую безумно любил, пока они оба не стали стонущим, задыхающимся беспорядком из двух жарких и потных тел. Марианна вскрикнула, опаляемая еще одним оргазмом, вцепилась в плечи мужа. Богг едва не улетел следом, чувствуя, как ее внутренние мышцы сжимают его член, заливают жаркими соками. Марианна же дернула бедра вверх, чтоб мужчина проник глубже. И он подумал, что чудом не теряет сейчас сознание. Внезапно Марианна выкрикнула «Да!!!» - опять испытала оргазм, но на этот раз и Богг не смог сдержаться. С криком, который превратился в рёв страсти, он излился в супругу, колотясь всем телом, и потом рухнул на Марианну совершенно без сил. Крепко обнял ее, прижался лицом к изящной шее, на которой уже алели следы укусов. Они оба задыхались и потели, и тут Марианна всхлипнула, заплакала. - Мари! Боже! Я сделал тебе больно? Мне так жаль… я не хотел... – Богг начал быстро отступать, едва не сбежать собрался, но она схватила его за руки: - Не смей! - Что? - голубые глаза Богга сияли, но выражение его лица было явно смущенным. - Всё было так чудесно! А я плачу потому, что очень сильно тебя люблю, - улыбка Марианны была такой же яркой, как ее глаза. Она с бездонной любовью смотрела на мужа. Богг улыбнулся, мило и смущенно, глядя на свою королеву. И тогда Марианна увидела в уголках его чудесных глаз мерцание непролитых слез. - Я тоже тебя люблю, Мари, - прошептал Богг. – И это навечно… * Новобрачные беседовали о всяких пустяках, смеялись и занимались любовью всю ночь. Только когда первые лучи солнца пробились в спальню сквозь щели в портьерах, они, наконец, устали и уснули, обняв друг друга. Тем же утром Гризельда самолично прикатила тележку с горячим завтраком к королевской спальне. В тарелках было много всего: и яичница, и каша, и сосиски, и овощи. Еще были фрукты и чай, и гора всякой свежей выпечки. Королева-мать решила, что будет лучше ей самой доставить молодым трапезу, чтоб никто другой их не смущал. Подойдя к двери королевской спальни, Гризельда прижала ухо к тёмному дереву. Нет, она ничего не услышала. Тогда осторожно постучала и стала ждать. Не было ни звука в ответ. Как можно тише королева-мать открыла дверь и вошла в покои. и тут же замерла, увидев сына и его жену. Оба лежали на боку, свернувшись калачиком. Марианна прижималась спиной к груди короля, и Гризельда едва видела молодую женщину из-за широких плеч сына. Взъерошенный и румяный Богг уютно обнимал супругу. Оба крепко спали. Гризельда улыбнулась, не сдерживая слезы радости. Ее сын нашёл своё счастье, с замечательной девушкой. Она осторожно закатила в спальню тележку с завтраком и оставила недалеко от кровати. Затем ступила ближе и подергала за шнуры полога – тот быстро, бесшумно расправился, опустился, скрыв спящих. Гризельда вновь усмехнулась. Через минуту, счастливая и спокойная, вышла в коридор, уже прикидывая по месяцам, когда ей ждать явления первого внука…