Neffex — Life
— Так сколько тебе, говоришь? — майор смерил меня оценивающим взглядом, потирая вески. Он выглядел уставшим. — Двадцать семь, сэр! — Господи, они стали призывать детей! — майор встал с насиженного ящика из-под боеприпасов и подошёл ко мне. — Откуда ты, сержант? — Из Детройта, сэр! — Из Детройта, говоришь? Значит, с андроидами знаком? Я не знал, что майор подразумевал под «знаком» — андроида у меня не было, да и с ними я был знаком лишь поверхностно. Я часто видел их на улицах, и это был весь мой опыт сосуществования с синтетическими людьми. Я задумался об этом, но крик майора вывел меня из раздумий: — Отвечай! — Да, сэр! — Прекрасно. Руперт! В комнату вошёл высокий молодой пехотинец с винтовкой на плече. Он вышел в середину комнаты и, заложив руки за спину, молча стоял. Поверх униформы ВС США на нём был широкий, почти до колен, плащ под цвет формы. Вместо резус-фактора на его кителе зелёными нитками было вышито «Android». Чуть ниже, чёрными буквами была выведена модель робота — TR700. — Это Руперт, наш снайпер. Раз уж ты здесь, то у меня есть одно поручения для тебя. Русские подбираются всё ближе, и очень похоже, что они очень облюбовали этот порт. И пока они не смешали нас с землёй, — тот на мгновенье замолчал, — нужно эвакуировать войска отсюда. Со дня на день подойдут наши корабли, чтобы забрать нас. У меня есть поручения для вас обоих… Майор тяжело выдохнул и жестом приказал капралу покинуть маленькое помещение. После того, как за ним захлопнулась дверь, он продолжил: — На днях русские запеленговали нашу колонну, которая шла к нам. Не знаю, как им это удалось. Если вкратце… Они разбили колонну реактивной артиллерией. Она состояла полностью из андроидов. Я хочу, чтобы вы тихо подошли к тому месту и убедились, что все мертвы. — В каком смысле, сэр? — Там могут быть наши ребята, которые… Всё ещё живы. До нас доходят обрывки радиокоманд с того места, но русские глушат их. Просто убедитесь, что они все деактивированы. Если нет — деактивируйте их лично. Я не хочу, чтобы они мучились. Они достаточно натерпелись. — Разве у них нет кода деактивации или чего-то вроде этого, сэр? — Для подобного нужно посылать запрос наверх. А по бумагам этот конвой мёртв. Я просто хочу быть уверенным, что они все мертвы. Так мне будет спокойней. Выполнять! — Есть, сэр! — Руперт, присмотри за ним. Будьте осторожны. Вы свободны. Мы вышли из комнатушки и направились к выходу из помещения. Я сверил время — 17:03. Сумерки приближались. Это было удобное время для вылазок — меньшая вероятность того, что русские нас заметят. Мы направились к выходу из порта. — Я не видел, чтобы кто-то так беспокоился за этих андроидов. Почему для майора это так важно? — У майора Кларка был успешный опыт проведений совместных тактико-наступательных операций солдат с роботами. — Как тебе он? — Что вы имеете в виду, сержант? — Ну… Ты же воевал под его командованием? — Да. — Какой из него командир? Андроид на мгновенье замолчал, и я увидел, как его диод замерцал жёлтым. Через секунду он вновь горел синим. Робот ответил. — Майор Кларк очень грамотный и ответственный командир, о чём свидетельствует его послужной, а также наградной списки. Я остановился. Руперт сделал то же самое. Я резко развернулся через правое плечо и глянул в его стеклянные глаза. — Это всё ни к чему. Каков он в бою? — Я не встречал лучших командиров. Я молча похлопал его по плечу и, развернувшись, продолжил идти. Этот робот начал меня выводить из себя. Мы вышли на небольшой плац, где под масксеткой стояли наши танки, возле которых копались их экипажи — тоже андроиды. По периметру ходили часовые с автоматами наперевес. Люди же выносили из зданий аппаратуру и прочее и складывали это всё у стен импровизированных казарм, готовясь к эвакуации. По всей видимости, она состоится сегодня ночью. Вдали вырисовывались очертания пулемётного гнезда, обнесённого мешками с песком и больших ворот, которые вели из порта в наполовину разрушенный город. Часовые у ворот были предупреждены — они без лишних разговоров пропустили нас в нейтральную зону. Официально, этот опустевший эвакуированный город считался нейтральной зоной у обеих сторон. Все жители были эвакуированы задолго до начала боевых действий в этом районе; прогнозы тыловых аналитиков не оправдались — русские подошли к окрестностям этого города лишь к концу августа из-за проблем с поставками топлива. Наша авиация несла значительные потери, вступая в бой со вражескими беспилотными истребителями. Но свою задачу она выполнила — поставки приостановились, русские стали более бдительными. Мы вышли на небольшую разбомбленную улицу города. Посредине путь преграждал сожжённый ещё осенью автобус, на обочинах не было машины, которая не пострадала бы от хаотичных артобстрелов. Пострадали также и здания — в городе не осталось ни единого небоскрёба; из их крыш отлично корректировался огонь по русским позициям. — Как ты считаешь Руперт, здесь могут быть русские? — спросил я, поглядывая из-за угла. — Русские разведывательные отряды были несколько раз замечены в этом городе. — Разведка? — Вполне вероятно. Вероятность диверсий относительно низкая. Мы перебежали на противоположную сторону улицы и пошли через проулок. Я оглянулся, и сделал шаг вперёд, но чуть не поскользнулся; андроид с силой ухватил меня за рукав и немного притянул к себе. Я со злостью в глазах посмотрел на него, но робот молча указал пальцем на пол. Я посветил туда фонариком и увидел тонкую, едва заметную, низко натянутую проволоку и две гранаты. Я грубо дёрнул руку, и андроид отпустил её. — Аккуратней переступай, я не собираюсь тащить тебя на себе до самой базы. Робот промолчал и переступил через растяжку вслед за мной. Дальше передвигались молча и быстро, стараясь не угодить в растяжку. Открытые участки с голой землёй типа клумб или парков попросту избегали — опасались противопехотных мин. Мы ожидали всего, не исключая неожиданности. — Руперт, у андроидов есть звания? — я не выдержал длительной гробовой тишины и осмелел настолько, что посмел нарушить её. — Их нет, сержант. — Я знаю. Я имел в виду, разве не было бы логическим сделать систему званий для андроидов или хотя бы позволить им носить старую? Разве нет андроидов-офицеров? — В этом нет необходимости, сержант. При отсутствии на поле боя живого старшего по званию офицера у роботов автоматически запускается протокол указаний для личного состава. Это не приказы, это скорее что-то вроде правил. Но, если вам интересно, то по бумагам андроиды приравниваются к рядовому. — Иными словами, я могу отдавать тебе приказы? — Извините, сержант, но вы не мой непосредственный командир. Я подчиняюсь исключительно старшему по званию офицеру. В данном случае, майору Кларку. — Знаешь, а ведь Хемингуэй грохнул тех двух сержантов за подобные слова. Ты «Прощай, оружие!» читал? — Не Хемингуэй, а его литературный персонаж, Фредерик Генри. К тому же, я точно знаю, что вы не выстрелите. Я остановился, и развернулся к нему. Мне стало интересно. — Ты настолько уверен? — с насмешкой в голосе спросил я. — Да. На учениях и за весь срок службы вы показали себя примерным педантичным солдатом, склонным к точному выполнению приказов. Убийство тактического робота приравнивается к убийству рядового солдата ВС США. Вы не пойдёте под трибунал. — Какова вероятность того, что я выстрелю? В процентах, — я скинул с плеча автомат и взял андроида на прицел. К слову, на самом деле я не собирался стрелять. Я стоял слишком близко, даже не стал отходить, подумав, что машина сообразит выбить у меня из рук оружие, тем самым показать, что так просто её не убить. Я не собирался ни убивать его, ни ссориться с ним. Но всё сказанное обо мне было правдой. Я просто хотел доказать ему и себе тоже, что не такие они и точные, эти роботы. Все мы иногда ошибаемся, и роботы тоже. Наверное. Но каково же было моё удивление, когда вместо того, чтобы выбить у меня автомат из рук и поставить тем самым меня на место, Руперт подошёл ещё ближе, и дуло упёрлось ему в лоб. — До того, как вы это сказали, я бы дал не больше десяти процентов. Но сейчас я повысил планку до тридцати пяти процентов. — Какой идеальный, — презрительно фыркнул я, опуская оружие, — и точный. Наверное, одной рукой стреляешь. Руперт вопросительно глянул на меня, и его левая бровь приподнялась. — Второй рукой кофе прихлёбываешь. Шевелись, кусок пластика, я не собираюсь здесь торчать до ночи. — Принято, сержант Росс.***
Вскоре мы пришли к указанной точке. Это было просторное шоссе на окраине города, посреди которого виднелся чёрный «скелет» армейского грузовика. За ним ещё один. Фонари вдоль шоссе еле держались, а местами вообще были вырваны с проводами. Вокруг лежали обломки ящиков с провизией. Периодически, то тут, то там в глаза бросались воронки вместо дорожного покрытия. И посреди этого апокалипсиса виднелись силуэты. Я видел слабо мерцающие красные точечки. Я приказал андроиду проверить округи на наличие снайперов. Робот не нашёл ни единого признака присутствия российского снайпера. Но идти я не решался — шоссе оставалось открытым со всех сторон, и если русские застанут нас там, то нас просто перебьют за считанные секунды, и никакие тактические роботы тут не помогут. Моё сметение заметил и мой пластиковый спутник. — В чём дело? — Руперт положил мне руку на плечо. — Там открытая местность. Если застанут врасплох, мы не выживем. — Согласно докладам нашей разведки, у российских войск сейчас проблемы с поставками тепловизоров. — Разведка иногда ошибается. А страдает потом рядовой состав. — Нужно выполнить приказ. Стало совсем темно, и я включил тепловизор. Руперт прикрывал меня, пока я перебирался на середину шоссе. Когда я добрался до разбитого конвоя, то лёг за большим колесом, которое валялось недалеко от самого грузовика. Я махнул андроиду рукой, и, увидав мой сигнал, тот прибежал ко мне, постоянно оглядываясь по сторонам. В кабине сгоревшего грузовика сидел большой чёрный мешок — водитель, недалеко от грузовика, в воронке лежал одноногий, с пробитым животом андроид. Его диод всё ещё горел, но признаков жизни он не подавал. — И что с ним делать? Руперт подошёл к воронке и нагнулся, осматривая тело. Затем схватился за голову покалеченного робота и оторвал её. Пока смотрел, я задался вопросом — что он почувствовал, когда умерщвлял того робота? Потому что со стороны это выглядело странно и необычно, будто если бы я оторвал голову майору Кларку со словами: «Майор очень налегал на баварские сосисочки, ему пора на деактивацию». — Разве это не противоречит твоим инструкциям? Или ты можешь убивать своих направо и налево? — лишь после того, как я это сказал, до меня дошёл мрачный смысл этих слов. Свой-то здесь я. — Воспринимайте это как обычную деактивацию, сержант. Мы прошли чуть дальше, в глубь разбитой колонны. Под ногами то и дело хрустели оторванные, обгорело-чёрные конечности синтетических людей. Руперт шёл позади, отключая попадавшихся роботов, и я мог хоть немного, на мгновенье собраться с мыслями. Андроид отключает андроида — необычно? Безумно? Ирония — созданные человеком, по подобию людей, эти существа пришли к тому же, что и мы — сознательному братоубийству. Теперь я понял, как смотрят на нас роботы. — Знаешь, о чём я подумал, Руперт? — О чём, сержант? — Человечество пришло к тому, — я присел на корточки у одного из андроидов, чтобы убедиться, что он деактивирован, — что оно создаёт чужие руки, которыми можно было бы убить своего недруга. Всегда можно послать послушного робота убить ненавистного тебе человека, и в конечном итоге всё свалить на искусственный интеллект, что тебе не скажет и слова против. Руперт молчал, продолжая вырывать из неподвижных андроидов детали. — Это всё сложно, мысли путаются. — Вы очень впечатлительные, сержант Росс. — Не каждый день видишь немую агонию своих братьев по оружию, пускай даже они роботы. Они же даже закричать не могут. Теперь я понимаю Кларка. Я сделал ещё пару шагов и оглянулся по сторонам. Я был почти уверен, что никто больше не выжил. Я подошёл к очередному телу и нагнулся, чтобы его осмотреть, но тут что-то холодное обхватило мою руку. Я повернулся и увидел изувеченного андроида. Его диод бесперебойно горел красным, ниже пояса не было абсолютно ничего — всё забрала российская реактивная артиллерия. Рядом с ним лежала груда чёрного металла, которая, по всей видимости, раньше была его оружием. Андроид глянул мне в глаза, отчего мне стало не по себе. — Я не хочу умирать. Сказать, что я был в шоке — не сказать ровным счётом ничего. От удивления я даже открыл рот. Не зная, что сказать раненному роботу, я продолжал молчать, судорожно хватая открытым ртом воздух. Колени предательски затряслись. Будучи жалким огрызком, жертвой чужой войны, искусственный интеллект цеплялся за жизнь из последних сил. — Не убивай меня. Прошу. В тот момент моё сердце сжалось ещё сильнее. Мне было действительно жалко его. Я не знал, имею ли я на это право — жалеть синтетического человека. Да и не узнаю, я думаю. Мысли витали в голове со скоростью пули, и лишь его холодная, порубленная рука-каркас возвращала меня к реальности. На секунду весь мир затих; я слышал лишь участившийся стук своего сердца. Тук-тук-тук. Пора выбирать, сержант Джеймс Фредерик Росс — приказ или зов сердца. Андроид посмотрел на меня, а затем на приближающегося Руперта. Он встал, и, подойдя вплотную к андроиду, вырвал из его груди большую округлую деталь, по форме напоминающую человеческое сердце. «Киберлайф» даже детали для них делает похожими на наши. На руках Руперта осталась синяя кровь. Перед тем, как отключиться, робот глянул мне молча в глаза. Мне показалось, что от этого жалостливого взгляда мой бронежилет тотчас расплавится, и наружу вытечет моё гнилое нутро.Конец.