Холерный бунт в мире постапокалиптики

Когда от скуки дохли лошади, И нас косил под корень тиф, Собрал людей комдив на площади, И так людям сказал комдив: 'Плохое дело, братцы, конники, Позор и трепет ни за грош, А гады лекари, законники, Твердят, что тиф разносит вошь. Им вша конечно незнакомая, Им, … вша не по душе, А вша простая насекомая, И дело вовсе не во вше. И надо силой нашей конною Сместить скотов с лица земли, И надо кончить с этой контрою, Чтоб смуту сеять не смогли. И только слово было сказано, Как понял я, что быть тому, Поймал… четырехглазова И утопил его в Дону. И было мне признанье дружное, И был воспет мой героизм, И мне комдив вручил оружие За пролетарский гуманизм. Александр Галич. «Рассказ старого конармейца»

      В книге Альбера Камю «Чума» есть очень яркие строки о том, как многие семьи прятали заболевших, всеми силами сопротивляясь их отправке в чумной барак. Во-первых, потому что никакой надежды на исцеление не было — госпитализация означала смерть. Во-вторых, потому что где-то подспудно сидела мысль — эпидемия — дело рук самих этих горе-врачевателей. Ведь откуда пошло слово «врач»? Ткач ткёт, а врач? Разумеется, врёт. В том и есть сама его сущность. Оттого так часто встречается мотив, что тот или иной вирус создали где-нибудь в лаборатории, а потом он вырвался наружу. Оттого так сильна эта вера в страшных и неуловимых «убийц в белых халатах». Оттого история знает такой феномен, как холерные бунты.       Казалось, впрочем, что триумф научного знания вышвырнул подобные мифы на обочину мировоззрения, и никто не будет впредь писать с большой симпатией про холерные бунты. И тем не менее. «Бегущий в лабиринте» именно такое повествование. Рассказ о восстании против попытки создать вакцину от смертельного вируса.       Проблема с вакциной проста. Чтобы её произвести нужны опыты. Притом опыты не на кроликах и мышах, а на детях. Детей, ради блага человечества, нужно отнять от родителей и выявить тех, у кого есть иммунитет. Посредством проверки их умеренными дозами заражения. Те же, у кого есть иммунитет, отдадут свою кровь для изготовления сыворотки. И вот она моральная проблема. Человечество нужно спасать? Однозначно, да. А на какие жертвы ради этого можно пойти? Сколько подопытных детей можно извести ради нужного результата? Без жертв обойтись не получится. Об этом нельзя и помыслить. С болезнью идёт война, а настоящую войну не выиграть без боевых потерь.       Есть и загвоздка. Опыты идут уже давно, а результата всё нет и нет. Ответ медицинской корпорации содержит свою логику: мы делаем нашу работу, мы трудимся, нам нужно продолжать опыты, нам требуется новый материал для исследований, и рано или поздно вакцина появится. Соответственно, вместе с ней сохранятся накопленные врачами ресурсы и власть. В том числе, власть решать, кому достанется вакцина, а кому нет, потому что на всех её в любом случае не хватит.       Ответом становится классический холерный бунт. Со вполне приземлённой целью — сжечь, разрушить, взорвать абсолютно всё, включая «последний город» (штаб квартиру корпорации). Потому что вакцина — насколько можно понять повстанческие идеи — это миф. Выдумка докторов, которые желают править миром, поманив его ложной надеждой на исцеление. Предлагаемая альтернатива — «мы наш, мы новый мир построим» — если вызволенные из власти корпорации дети соберутся где-то в безлюдном месте, из них возникнет новое человечество, а то, поражённое вирусом, исчезнет. Ничуть не менее пустая мечта, чем мечта о вакцине.       И если главная мысль всей саги состоит в том, что в мире нет ни хороших людей, ни хороших решений, с ней, пожалуй, можно согласиться.