Позвони ей, дурак!

***

05:03

***

Ночью Япония горит огнями бутиков и ресторанчиков. Макото мельком глядит в окно - у него единственный горит свет, впрочем, ничего нового и необычного. — Макото, может, поспишь? — спрашивает Ханабуса, сидящий рядом. Он осторожно кладет руку на плечо друга. — А вдруг она позвонит? Кашино смотрит в зеленые глаза, на его собственных выступают небольшие слезинки. И Сацуки про себя отмечает: 'Тринадцать за ночь'. — Ты время видел? Макото, в пять утра все спят. Ну, кроме нас... — А вдруг!.. — не сдается парень, утирая несколько слезинок. Глядит на черный экран телефона в надежде, что вот сейчас мобильный завибрирует в руке, заиграет знакомая мелодия, и на посветлевшем экране вспыхнет 'Амано Ичиго'. — Почему ты сам не позвонишь? — не выдерживает зеленоволосый. В ответ он получает лишь больше всхлипов. Но это уже не первая бессонная ночь, когда блондин ни на секунду не расстается с телефоном. — Н-не могу, — сонно произносит Кашино. — Позвони ей, дурак! — выкрикивает Сацуки и видит округлившиеся глаза друга. — Я понимаю, что у тебя душа — хрупкая роза, что у тебя болит твое влюбленное сердечко, что тебе кажется, мир слишком жесток. Но, Макото, позвони ей, раз она такой тормоз! Это не стыдно, если ты любишь, но будет обидно, если она не узнает... Парень притих, выжидая. Пожалуй, он был резковат, зато Кашино точно услышал его слова. А не как обычно, когда он сотни раз повторял то же самое, мягко и легко... — Не могу... — зевая, отвечает блондин.

***

07:05

***

Ханабуса просыпается, потому что солнце светит прямо в глаза. Макото спит, держа в руке телефон, впрочем, ничего странного, он так всегда. Зеленовласый спускает на пол ноги, кровать скрипит, и блондин просыпается. — Извини, спи дальше... — говорит сосед по комнате, вставая и потягиваясь. — Нет, я уже и так достаточно поспал, — отвечает ему друг, и Сацуки едва сдерживается, чтобы не сказать: 'Ну да, целых два часа'. — Я буду дальше ждать... — шепчет парень, и Сацуки закатывает глаза. — Просто скажи уже ей! Зачем ты вообще ждешь звонка, вы каждый день видитесь в школе. Просто скажи, что любишь! — Когда я подойду, у меня, как и всегда, получается только ругаться и злить ее... Я бы очень хотел все сказать, но... Я просто не понимаю, что со мной происходит... Я из-за своего смущения не могу даже слова сказать, и, поэтому, только гадости и вылетают из моего рта... Это бесит... — Макото, — серьезно глядит на друга Сацуки, — я тебя прекрасно понимаю, я сам через это прошел. Ты знаешь, как я начал встречаться с Руми? Парень отрицательно качает головой. — Я слушаю, — говорит он, сжимая в руке телефон. — После нашего не самого удачного знакомства, — Зеленовласый чешет затылок, — мы всё-таки начали общаться. И я понял, что она стала для меня кем-то большим, чем друг. Что я хочу не только обнять ее при встрече, но и вообще в любое время... А лучше не обнять, а поцеловать. Примерно с того времени, как я почувствовал эту острую необходимость, я стал терять дар речи рядом с ней, чувствовать себя ужасно неловко, забывая и путая слова. Но в один момент я понял, что пора что-то делать, так не могло продолжаться вечно. И я, запинаясь, ужасно краснея, путая слова, признался ей. Удивляюсь, как она поняла это признание, но она поняла. Вот так вот... Блондин весь рассказ слушает молча, сжимая телефон до побелевших костяшек пальцев. Лицо застыло в непонятной гримасе от зависти к другу: почему у кого-то все так хорошо, а у него настолько плохо? Это несправедливо... Но под конец Макото смирился, он сам виноват. И парень невольно даже улыбается этой истории, ведь похоже на него, очень. Страх чувств, путаница в голове. — Я скажу, — твердо говорит блондин, включая телефон. — Я ей позвоню, даже если она занята. Как ты там сказал? Будет обидно, если она не узнает? А она узнает! И с этими словами Макото нажимает на кнопку вызова...

***