Отключить соединение

Гибкие движения змеи завораживали. Сама смерть будто ластилась к руке Моргана в этот момент, и он невольно почувствовал адреналиновое возбуждение. Облизнув пересохшие губы, Морган прикоснулся к прохладной коже существа и провел пальцами вверх. Жадно вдохнул растекающийся в воздухе сладковатый аромат цветов и фруктов — симуляция была удивительно подробной и яркой. И только потом произнес: — Отключить соединение. Возвращение в реальность сопровождалось небольшой головной болью и сухостью во рту. Отложив в сторону шлем для погружения, Морган поднялся на ноги, вытащил из шкафа банку зеленого чая и с жадностью выпил, почти не чувствуя вкуса. — Проклятье. — Момент перехода из виртуального мира в реальный все время был для него, искореженной замены настоящему Моргану, подобен пытке. Чужие воспоминания отторгались, а потому для полной ассимиляции приходилось проживать их заново. Новому Моргану приходилось точь-в-точь следовать решениям оригинала, осмыслять его поступки, выстраивать логические цепочки и ассоциативные ряды. Снова переживать радость и горе, чувствовать боль и возбуждение, смотреть на мир так, как больше никогда не сможет взглянуть настоящий Морган. Если бы тифонам было доступно понятие усталости, то прямо сейчас Морган бы заявил, что смертельно устал от всего этого. Возможно, даже разбил бы пару стаканов или бутылок, предварительно выпив весь алкоголь из бара, и, ни капли не опьянев, шагнул бы за борт станции без скафандра. По крайней мере, именно так иногда себя чувствовал настоящий Морган. Но эта слабость человеческой природы — в отличие от множества других качеств — не передалась Моргану от прежнего владельца. Вновь расположившись в кресле, Морган взглянул на свои руки — бледные из-за нехватки солнечного света, с проступающим узором темно-синих вен, они были идеальной имитацией человеческих конечностей. Его настоящие руки выглядели гораздо уродливее, однако даже так находились люди, умудрявшиеся ими восхищаться. — Чего же ты пытался добиться? — вопрос разбил тишину, царившую в комнате, и еще некоторое время пульсировал в висках — в такт сумбурным размышлениям Моргана. Чернеющий за окнами космос молчал, и Морган снова запустил симуляцию.