Напряжение между нами

      «Что, зажигалка не горит?» — эта фраза мельком пронеслась в голове Алисы, заставляя сдавленно хохотнуть пока Максим чикал колесиком. Стоило бы сказать это вслух, но перманентно отдающие пошлостью реплики собеседника вынуждали подбирать слова, особенно после последнего сбора компании.       — Сука, у кого есть прикурить? — Максим поднял глаза на толпящихся рядом собеседников и прежде чем обрушиться на не в меру суетливого Витю за надоедливость, получил зажигалку:       — Держи, чтобы не барахлило, — все же произнесла Алиса и замысловато посмотрела куда-то в сторону, словно поставила точку после репризы для аплодисментов. Своего зрителя она нашла тут же:       — Ах да, — вмешалась Вика, — это как в шутке про стояк с немецким порно.       Что из всего повеселило больше всего остается загадкой, но Макс громогласно засмеялся, а Витя привычно согнулся пополам. У этих двоих с воображением проблем не было и каждый фантазировал в меру распущенности. Алиса же сделала очередную затяжку, отмечая грязность сего примитивизма.       — У меня с этим проблем нет, — Макс не упускал возможности напомнить всему миру степень собственного великолепия, чем неизменно веселил Вику, но раздражал Алису.       — Ну да, — произнесла она, — на словах все герои, а как дойдет до дела…       — Хочешь проверить?       — Эм-м-м…       Своеобразное ни «да», ни «нет» оставляло достаточно места, чтобы каждый из них выбрал стратегию поведения, определяясь с желаниями. Посему Алиса многозначительно улыбнулась, а-ля «кто знает» и с особым интересом принялась рассматривать объявление на заборе.       — Давайте, ребята, будет вам совет да любовь, — не унимался Витя, за что получил предупреждающий взгляд от Максима и назидательный хлопок по плечу. Дальнейшее несколько минут всем пришлось выслушивать заезженную историю о больном плече несчастного.       Вот уже как несколько часов компания из студентов старательно осваивала улицы города после кинотеатра. Будучи людьми творческими, что есть синонимом к отбитым, молодежь непрестанно шутила, галдела и требовала привести себя в состояние «Наташа». Отчего так полюбился вирусный мем про голубя, Алиса до сих пор понять не могла, но глядя на энтузиазм Лены, Алины и Вики в его исполнении, прониклась снисходительной к тому симпатией. Посему нарицательное плотно прижилось.       Другим актуальным событием на вечер стал вопрос:       — Так, а где нам стать Наташами?       — Может в Портер?       Кажется, даже пробегавшая в этот момент мимо собака, стала на задние лапы и со всеми крикнула категоричное «Нет!». Впрочем настаивать никто не стал, ибо последние кто когда-либо хотел в это заведение были удовлетворены недавним походом, а репертуар из Арии и Земфиры нравился только Вики.       — Я предлагаю просто взять пивчанского и посидеть где-то в центре, — поступило первое предложение от Алины.       — Норм, гарна погода, — поддержала ее Лена, но вмешалась третья «Наташа»:       — Ну что мы как бомжи, опять пристроимся куда-то на площадке? Однако это мнение было единственным, ибо Максим, Алиса и Витя одностайно проголосовали за свежий воздух.       Неспешная походка компании вдоль улицы сменялась приступами феерического веселья всякий раз, когда Витя и Вика принимались носиться друг за другом, чем провоцировали Макса:       — Когда вы уже потрахаетесь?       — А вы когда? — кричали ему в ответ и подталкивали ближе к Алисе. Где-то между этим доносилось крылатое «Ви кончені» от Лены, и «Наташа, еще не нахуярились, а уже хрень творите». В такие моменты Алисе откровенно не было куда себя деть, что вызывало смешанные чувства и редкие, но лаконичные ответы:       — Не ваше собачье дело.       Правда уже через пару секунд Алиса пожалела о сказанном, так как единственные два парня в их компании не упустили возможности начать буквально перегавкиваться:       — Мы ведем репортаж с выставки собак, — подключилась Алина с айфоном, — вы можете слышать лай наших участников там, на фоне. И они…       Стоит ли уточнять, что в очередной раз вся видеосъемка Алины сводилась к записи собственного портрета, куда органично внедрялась Лена, а все звуковое сопровождение действительно напоминало выгул собак.       — Я просто люблю стиль собачки, — наконец подвел итог Макс, выпуская из захвата младшего товарища и возвращаясь к Алисе.       — Любимая поза? А как же ножницы?       Кажется Вику происходящий абсурд вообще не смущал и начать пошлую тему вместо «здрасте» программа минимум.       — Я и так и так хорошо могу, все довольны.       — И долго можешь?       — Ребята, вы серьезно?! — не выдержала Алиса, смущенная до предела предметом разговора и прикрыла лицо рукой.       — Ну нужно же понимать потенциал вечера, Алис, ты странная.       — Что, хочешь меня?       — Прости, дорогой, — наиграно ответила ему Вика, — ты слишком хорош для меня.       Весь вид собеседника лучезарно выказывал удовлетворение подобным ответом, что только вынуждало Алису найти повод повыдергивать перышки павлину. Это столкновение двух или более впечатлений сильно выбивало из колеи, будоража воображение: она не могла отделаться от мысли, что есть шанс действительно на что-то интересное. Особенно после событий в Портере. Каждый раз, когда у нее пытались узнать о деталях посиделок за столом с Максимом, она выдавала набор гласных, крутила головой, чем выдавала себя, не говоря о поцелуе.       Вечер опускался на город, принося долгожданную прохладу и свежий воздух. Как нельзя удачно пришлось на эту вылазку новое приобретение Алисы — розовая тонкая блуза с элегантным выкатом и дополняющие ее цветные очки. В остальном же каждый уже всем своим видом был готов встретить лето и предаться ночам веселья. Так, незаметно, студенты опустошали одну бутылку за другой, радуя стеклотарой бомжей и периодически останавливались передохнуть. Наконец, первый тост за холокост, стал десятым, но не по значимости, а любые шутки рисковали сводиться либо к развратности, либо разборкам политического характера. В силу необремененности единогласно велся разговор только на первую тему, куда неизведанным образом все равно врывались Гитлер и евреи.       — Бля-я-я, мне жарко, — наконец высказалась за всех Алина.       — Пошли к фонтанам, — внезапно предложил Витя и тут же принялся всех агитировать пуще, чем политик перед выборами, особенно когда нашел поддержку. Спустя полчаса активного хода компания добралась к живительной влаге в центре города, чему была несказанно рада. Алине и Лене пришлось стоять поодаль, опасаясь за свой айфоны, пока остальные примерялись. Тут же обувь была оставлена подле фонтанов, а штаны каждого из опьяненных были мокрыми по колена. Алиса до последнего отказывалась принимать участие в подобном, но стоило Вите разойтись и окатить ее водой на ряду с остальными, как девушка оставила телефон с вещами на хранение «Наташам», все равно уже мокрая. Светящиеся разными цветами, брызги воды опускались на разгоряченные лица студентов, а те продолжали размахивать руками в погоне один за другим, пока вовсе не промокли.       — Ого, Алиса, хорошее бельишко, — как ни странно, но первым на это обратили внимание девочки, а сама обладательница с трудом сопоставила происходящее и озадаченно посмотрела вниз. Как и ожидалось, тонкая блузка оказалась практически полностью мокрой, давая на обозрение любопытным витиеватый узор.       — Бли-и-и-ин… — возглас малой адекватности был адресован неловкости ситуации, но все оказалось цветочками перед лицом пристального внимания Макса. Последний неприкрыто рассматривал девушку в области груди, после чего посмотрел ей в глаза и приподнял бровь. В свою же очередь Алиса, для приличия, прижала к себе руки и стыдливо опустила взгляд.       — Да ладно, я еще не все рассмотрел, покажи.       — Сам подойди.       И он подошел. Будучи таким же мокрым как и все участники событий, Макс, почему-то, приблизился намного плотнее запланированного, настолько, что Алиса ощущала жар тела даже сквозь мокрую ткань. Этот жест откликнулся стремительной волной чего-то горячего, но неуловимого в ту же секунду. Подобное чувство было знакомо ей, такое неконтролируемое, что невозможно спровоцировать его специально, вынуждая экспериментировать. Ей хотелось повторить, и эта пауза краткого расстояния между ними обязана найти свое продолжение, либо прекратиться. Последнее нисколько не входило в планы Алисы, от чего руки легли парню на плечи, а взгляд обращен к самому Максиму. Привычное на его лице самодовольство, на удивление, уступило место простому и естественному желанию приблизиться. Эта перемена становилась притягательной, рождая мысли о чем-то приятном, даже если этому способствует алкоголь.       Фонтан ударил с новой силой, окатив брызгами обоих, мешая их собственные краски с оттенками фиолетового и синего, который царил вокруг, а водяная стена полностью отсекала от прохожих. В эту минуту хотелось верить в лучшее, нечто искреннее, чем стала крепкая рука на талии, по-собственнически прижимая к себе. Глубоко вдохнув, Алиса буквально ощутила как поднимается ее партнер, касаясь ее груди своей. Все еще мокрые, в непозволительной близости, они продолжали целоваться. Эта приятная разница в росте; понимание того, что он делает; жар, накатывающий с новой силой — все это пьянило, побуждая откинуть голову назад.       — Чувствуешь это напряжение между нами?       Удивительно, что напряжение между ними было куда чувственнее того, что могло происходить ниже пояса и Алиса вновь довольно вдыхает, проводя ладонью по коротко выстреженным волосам Макса на затылке.       Где-то слышались странные вопросы, возгласы, раздражающие комментарии их компании, но все это утекало в пустоту с каплями воды, оставляя по себе едва ощутимую горечь. Она знала, что это неправильно, местами сомнительно, но тело предательски кричало о холодной постели все чаще, и устоять причин оставалось все меньше. «Почему нет? — спрашивала себя Алиса, позволяя горячему языку проникнуть ещё глубже; этот парень хорошо целовался, — Происходящее не сделает меня легкодоступной?»       — Поехали в отель, отдохнем.       — Надеюсь что-то поприличнее «Кооператора»?       В эту секунду она уловила явное возмущение своего партнера, что моментально вывело на трамплин отчаяния. Вновь никто не собирался прикладывать усилия даже для подобия приличия. Однако эти несколько предшествующих диалогу мгновений теплили надежду и она решила дать шанс им обоим.       — У тебя есть варианты получше? Мо…       Лучше бы он заткнулся. Алиса старательно приподнялась на носочки и красноречиво коснулась губами нежной кожи на шее Макса. Несколько выше, чтобы легко укусить за мочку уха и, шумно выдохнув, прошептать:       — Я знаю, что они явно есть у тебя. Ты ведь все можешь?       Провокационная уловка, совершенно не подходящая ей, но столь необходимая ситуации, произнесена настолько естественно, что Алиса ощутила сдавленное мычание и муку выбора. Это был верный признак, который нуждался в финале. Неожиданно ей понравилось давить на раздражавшее самодовольство, но .нечто подсказывало, что следует действовать осторожно. В довершение девушка откровенно придвигается бедрами к максу и тот, наконец, сдается.       — Вы куда? — кричит им вдогонку Витя минуту спустя.       — Туда, куда тебе пока не светит.       Как всегда, наименее заинтересованный в действительности этим человек, Витя быстро понимает происходящее и спешит нарисовать в воздухе сердечко, за что был облит водой со спины:       — Хай йдуть, — хохочет Лена и хватает младшего за рукав, возвращая к остаткам их дружного коллектива с пищей для обсуждений.       — О-о-о, Наташа, сегодня у кого-то будет секс, — последнее что слышит Алиса от Алины, надеясь, что в этот раз ее слова окажутся не пустым звуком, нежели обычно.       Еще на входе в отель Алиса понимает, что игра стоит свеч и при должном обращении с таким неоднозначным экземпляром как Макс, ставки способны повышаться. Так же она старалась не думать о прошлом разе, на фоне которого происходящее выглядело словно торг. «Интересно, если бы я прямо там ухватила его за штаны, то он бы вообще квартиру снял?».       — Чего такое недовольное лицо? — из размышлений ее выводит низкий голос и Алисы тут же сменяет флегматичное «амплуа» на режим «игривой старушки» с разницей в том, что она способна завораживать. Множество неуместных размышлений были способны занять ее голову, пока дверь в номер не распахнулась. Перед ней предстала уютная комната в бежевых тонах: неброско и со вкусом, располагая к близости. Они оба знали зачем приехали сюда, знали чем должно закончиться и осознание того требовало поступательного сглаживания в виде прелюдий. Подогреваемая скептическим интересом, Алиса, все же, усаживается на мягкую кровать, отпуская комментарий:       — Одежда так и не высохла.       — Она тебе сейчас и не понадобится.       Замок щелкнул буквально пару секунд назад, а уже сейчас кровать просела под тяжестью второго тела, однако:       — Тебе сегодня повезло со мной, — не удержавшись, отмечает Максим, чем вызывает у спутницы мемное выражение лица «А ну ахуел ли ты часом?».       — Как евреям с Гитлером.       — Значит ты не против по жесткому?       — Да уже хоть как-нибудь, — обреченно вздыхает Алиса и откидывается на подушку — этот разговор только расстраивал даже приятное впечатление от отеля.       — Я бы на твоем месте осторожнее подбирал слова.       — Все еще слова? — она откидывает волосы назад и демонстративно выдыхает, взглянув на собеседника из под опущенных ресниц, — на словах Лев Толстой, а на деле…       Однако договорить ей не дали, убедительно нависая сверху:       — Дорогая, еще ни одна не уходила от меня недовольной.       — Да заткнись ты уже.       Ей самой приходится провокационно согнуть колено, касаясь им промежности Макса, из-за чего последний заметно напрягается и склоняется ближе. И хотя он всегда отзывался на ее действия, Алиса все равно ощущала себя слишком инициативной, желая действительно оказаться снизу.       — Твоя кровать будет охвачена пламенем.       — О, Раммштайн… — тут она уже позволила себе опустить очередную наглость Максима, отдав предпочтение чему-то приятному в сопровождении долгожданного поцелуя в области шеи.       — Тоже нравится?       В этот момент кровать основательно просела под их обоюдным весом, когда Макс прижался всем телом к Алисе, окончательно преграждая все пути к отступлению. Его руки крепко ухватили девушку за кисти, заводя их над головой. Она не успела даже обратить внимание на то, когда такой, казалось, поглощенный собой Макс, обратился в переполненного желанием партнера и теперь откровенно демонстрировал свое стремление. Только сейчас потенциальная энергия, скрывавшаяся за напускной самодостаточностью, обратилась в похотливое, жгучее желание, от которого даже стало не по себе. Алиса не могла припомнить, как позволила ему опуститься между своих ног, он сделал это сам, прижимаясь пахом.       «Вот теперь, блять, я чувствую нихуевое напряжение!» — она бы это даже прокричала, если бы не рука под блузкой, приятно блуждавшая на груди. Макс вел себя так, словно его не беспокоило, будет ли она сама проявлять к нему интерес, что, откровенно, доставляло удовольствие, ибо при общении подобное допускалось в последнюю очередь. Скорее он походил на тех, кто лег бы на кровать и сказал: «Бери меня, тебе повезло». А поскольку подобного не произошло, Алиса почувствовала в себе желание доставлять взаимное удовольствие.       Разгоряченные любопытством, как дети в ожидании Рождества, они с упоением касались друг-друга, а хаотичные движения рук цепляли края одежды, оголяя все больше участков кожи. За несколько секунд это становилось поводом для нового поцелуя, дразня все сильнее, особенно когда губы касались нежной кожи на груди. Удивительно льнущая на встречу сила, вынуждала прогибать спину и желать, чтобы тебя отодрали как последнюю суку — внезапно Алиса обнаружила себя сверху, а крепкие руки Макса по-хозяйки удерживали ее за талию. Все стало походить на фильм, в котором приятно ощущать себя, но до конца не отдаваться действительности, продолжая в нетерпении тереться о стоящий как триумфальная колонна член. Терпеть становилось все невыносимее, но Алиса знала, что эти мгновения воздержания оборачивались в дальнейшем приятным трамплином. Она ложится сверху, касаясь возбужденной, оголенной грудью своего партнера, и последний приподнимает бедра, словно следуя за ней.       — Хватит паясничать, — почти грудным голосом произносит Макс, крепко обхватив Алису за ягодицы.       — А то что? — грязный порыв, подогретый его собственными шутками, позволяет ей провести влажным языком по ключице Макса, задерживаясь, чтобы оставить засос на шее. Последний жест, коим стало движение в пояснице, окончательно раскрывает все карты. Не сговариваясь, они настолько резко поменялись местами, что у Алисы закружилась голова, а грубый напор даже обескуражил. Где-то между делом мелькнула мысль о том как Макс, по его словам, умело владел языком и это было тем, что хотелось проверить, однако у него были свои планы к воплощению которых он незамедлительно приступил. Если в парнях Алису привлекла странная отбитость, то именно сейчас она проявлялась как нельзя лучше, когда Максим по-собственнически ворвался в ее самобытность горячим поцелуем. Поразительно наглым, но отнюдь не противным, как этом могло быть чаще всего, побуждая обхватить его за шею.       Показалось ли, но он, вдруг, отстранился в порыве, и схватил Алису под бедра, притянув к себе. К тому моменту они избавились от последних деталей одежды и приближение становилось пугающе долгожданным, привнося благоговейный трепет. Он заставлял кусать губы, удерживая себя от провокационных звуков, которых так жаждал бы услышать. Словно на жаровне, миг упоительного прикосновения, был готов блестеть манящей влагой на солнце, подобно спелому фрукту, а его мягкая плоть сладостно касалась языка. Полный распущенности выдох срывается как водопад и накрывает волной удовольствия. Это определенно было нужно им двоим, не смотря на то, что будет завтра, и Алиса упоительно извивается, томясь в неге, подобно теплому молоку. Даже воздух становится обжигающе холодным в нарастающей атмосфере любовности. Грань между безапелляционной грубостью и действительным удовольствием отлично соблюдалась Максом, вынуждая Алису признать его удачность в этом, за что можно простить частое самодовольство. По крайней мере сейчас.       По-началу медленно, словно примеряясь, он не спешил, давая возможность Алисе привыкнуть, что, собственно, оказалось себе дороже. Едва он оказался совсем близко, девушка незатейливо улыбнулась и пустила внутренний импульс, проверяя самообладание Макса.       — Давай же…       К счастью это не было плохой комедией про подростков и ее спутник истолковал все напрочуд правильно, приподнимая девушку за талию. Полоски света уличных фонарей бепорядочно опускались на обозримую часть фигуы Макса, которой Алиса осталась довольна. Его приятно было касаться, покрывать поцелуями и опускаться ниже. Долго задерживать взгляд в области напряженной талии девушка была не в силах, откидывая голову назад. Ей желалось резче, сильнее, до безобразия взрывающе так, чтобы вдохнуть можно было с трудом и она сама двигается на встречу, улавливая сквозь толщу духоты стыдливый скрип кровати. Он становится куда громче, когда ее буквально насаживают как рыбу на крючок из под самого низа, а после — ритмично вдавливают лицом в кровать. Она хватается за белоснежные простыни и уже не в силах обращать внимание на непрестанное колыхание собственной груди. Алиса не помнила как она оказалась возле стены, прижатая, обхватив Максима ногами, лишь бросая взгляд на зеркало, где виднелась его спина. Каждое колебание отзывалось соблазнительным движением мышц, нисколько не унимая возбуждения. Ее все также продолжали удерживать с неистовой силой, трахая как в последний раз. И вот, когда, казалось, он мог бы иссякнуть, Алиса толкнула парня на кровать, усевшись сверху. Очередной поцелуй, способный лишь малость вынести их напор, был призван к малому перерыву, прежде чем женские бедра вновь пришли в движение. Для удобства девушка уперлась ладонями в грудь Макса, позволяя наблюдать как тот расслабленно откидывает голову назад и едва сдерживается от постыдных стонов. Ей этого мало и вновь Алиса задерживается на месте, чтобы обхватить самообладание парня непростой рефлексией.       — Я сейчас кончу… — он хватает ее за бедра и быстро переворачивает на спину, заставляя закинуть ноги себе на плечи. В этом порыве оба едва могли мыслить совокупно, предаваясь одним эмоциям и Алиса с восторгом ощутила, как мало ей нужно, чтобы закончить. Напор с которым ее ухватили не оставлял даже шанса другому исходу и она всецело отдалась скорости, которая грозила воспламенением.       Быстро. Быстрее. Еще быстрее. Невыносимо быстро!       А затем рьяное вдавливание в постель с непомерным воплем, застрявшем где-то в легких и она чувствует как напряжение охватывает все тело. Секунда, две, три, хоть сколько мгновений блаженной паузы перед эйфорией расслабления и удовлетворенный вздох, после которого наступает растворение утреннему туману. Ей настолько хорошо, что Алиса даже способна игнорировать липкую жидкость на своем животе. По крайней мере это было залогом безопасности случившегося и она блаженно опускается на подушку, не в силах сказать хоть что-то. Пусть этот засранец хоть скажет, что он король мира, теперь можно, а пока она притягивает Макса к себе, заботливо перебирая взмокшие от пота волосы.       — Что, зажигалка не горит? — с улыбкой говорит Алиса, когда Макс вновь ругается на свой агрегат.       — Эта — да, — затем он делает паузу, — но тебе ли не знать?       Дополняя свое «амплуа» таким привычным наглым выражением лица, он снова пробуждает желание дать ему по лицу, но Алиса ограничивается презрительным взглядом.       — Так у вас было что-то или нет? — этот вопрос звучит уже пятый раз на курилке, пока каждый любопытный не отхватывал свою порцию «траха». Наконец, неудовлетворенные ряды студентов поредели, оставляя Алису и Максима наедине, дав шанс последнему приблизиться к девушке:       — Все еще чувствуешь это напряжение между нами?       — Кажется его опять пора сбросить.