Биатлонисты vs Лыжники: Последний герой

ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЬ. ПЛЕМЯ «ШЦ» Рано утром заговорщики Эмиль и Петтер проснулись первыми, чтобы перепрятать нож Нортуга, и тогда Колонье не удастся незаметно умыкнуть его. Затем Свенсен упрятал кроссовки Дарио к себе в сумку, а его шлепанцы они с Нортугом и вовсе пошли зарывать в песок. Друзья-шалопаи и рады были бы растащить хоть все вещи Колоньи, но у швейцарца ничего лишнего из одежды не имелось. К завтраку просыпаются уже и Хелльнер, и Колонья. Эмиль, Петтер и Маркус степенно едят, пока Дарио копошится в вещах в поисках обуви. ДАРИО: Никто не видел мою обувь? МАРКУС: Нет. ПЕТТЕР: Что, ты настолько занудный, уже и обувь от тебя ушла? (смеется, ударяя Эмиля по ладони). ДАРИО: Окей. Значит, на поиски обуви уйдет весь день. Тем самым, ночлег укрепляете вы, парни, я – пас. У меня теплый спальник есть, в нем и посплю, наконец. Колонья, не притрагиваясь к завтраку, спокойно встает и босыми ногами спокойно шлепает по песку вдаль. Маркус непонимающе смотрит на двух норвежцев. ЭМИЛЬ: Эээ, Дарио, а не подскажешь, что можно сделать? Сегодня действительно было холодно. ДАРИО: Извини, Эмиль, я тороплюсь! Мои шлепанцы по мне скучают. Свенсен усмехается, Нортуг хмурится, Хелльнер ничего не понимает, а Колонья действительно уходит. Эмиль и Петтер нескончаемо ржут, рассказывают пошлые анекдоты, вспоминают прошлое, подкалывают Маркуса… что в итоге Хелльнер не выдерживает и отправляется на поиски Дарио. Находит он его просто: швейцарец стоит по щиколотки в воде, смотрит куда-то вдаль, сделав руку козырьком и приложив ко лбу. Маркус устраивается на песке неподалеку от него. Молча, без каких-либо объяснений. Он двигался так тихо, что Колонье впору было испугаться, но когда Хелльнер заговорил, Дарио не повел и бровью. МАРКУС: Надо было брать Легкова… Все бы больше пользы и толку. ДАРИО (не оборачиваясь, высматривая чего-то на дне): Обижаешься на Петтера? МАРКУС: Ну нет, что я, девочка, обижаться… ДАРИО: Но ведь обижаешься. МАРКУС (переливает воду из ладони в ладонь): Ну если чуточку… Да нее, глупости. ДАРИО: Ревнуешь Петтера к Эмилю? МАРКУС (обиженно): Э, мы вообще-то друзья с Нортугом, а не какая-нибудь парочка. ДАРИО: А разве я об этой ревности? (оборачивается и подымает одну бровь) Хелльнер раздражен, сжимает кулаки. Но Колонья безучастен и равнодушен. ДАРИО: Маркус, не отрицай очевидного, хотя бы перед самим собой. Важно быть честным с собой. Нет ничего странного или плохого в том, что ты ревнуешь друга к его старому другу. МАРКУС (ядовито): Тебя не пугает, что они будут издеваться и смеяться над тобой? Свенсен и Нортуг – ужасающая смесь. ДАРИО: Хах. Это им дорого обойдется, поэтому нет, не боюсь и не думаю, что стану объектом их шуток. Маркус сглатывает: если не Колонья, в чем он отчасти прав, то жертвой станет сам швед. И это страшно… Но сидеть с Дарио ему скучно, и он уходит, в конце концов. В лагерь Хелльнер возвращается только к вечеру, а Дарио – к обеду, перекусить. Свенсен любезно протягивает ему шлепанцы. ЭМИЛЬ: Слушай, парень, я так понял, нужен новый тростник? ДАРИО: Нужен. ЭМИЛЬ: Давай, я помогу? Нортуг одолжит нам ножик. ДАРИО (пожимает плечами): Что ж, пошли. Они обедают, после чего под издевки и ворчания Петтера Свенсен берет у него ножик (свой он оставил в другом племени), и с Колоньей уходит в джунгли. Дарио и Эмиль заходят достаточно далеко, где можно нарубить тростника. Работают, Свенсен заводит разговор. ЭМИЛЬ: Не боишься, что тебя на первом же Совете съедят? (прищуривается) ДАРИО: А зачем бояться того, что и так очевидно? (загадочно улыбается) Лучше работать и стараться показать высокий результат (приступает к порубке тростника, Свенсен пристраивается помогать). ЭМИЛЬ: Логично. А может, против Маркуса проголосуем? ДАРИО (серьезно): Я не играю в эти игры, Эмиль. Будет Маркус слабейшим в испытании, выберу его. ЭМИЛЬ: Ха, неужели ты не Нортуга всегда выбирал? ДАРИО: Нет. Я не выгоняю сильнейших. ЭМИЛЬ: Да ты честный (ухмыляется). ДАРИО (философски): Я справедливый. Кто слабее будет, против того и проголосую: Маркус, Петтер, ты – кто угодно. Можно было бы против себя, то и свою бы кандидатуру рассматривал. ЭМИЛЬ: Святой прям ты, я смотрю (фыркает). ДАРИО (крайне серьезно): Не говори так, ты меня совсем не знаешь. ЭМИЛЬ: То есть все-таки где-то кроется в тебе червоточинка? (хитро щурится) ДАРИО: Извини, Эмиль, я не умею шутить на такие темы (серьезно). ЭМИЛЬ: Всегда серьезным тоже нельзя быть. ДАРИО: Я такой, какой есть, и мне ничего не мешает (улыбается просто и доброжелательно). ЭМИЛЬ: Ты всегда такой прямолинейный и откровенный? ДАРИО: А ты? (Свенсен улыбается). ЭМИЛЬ: От случая к случаю. Я знаю, что тебе можно доверять. ДАРИО: Откуда знаешь? ЭМИЛЬ: Хм. Чувствую. ДАРИО: Вот и я чувствую, когда говорить с кем-то, а когда лучше молчать. ЭМИЛЬ: С Нортугом часто болтаете? ДАРИО: Редко. Здесь – никогда. Допрос окончен? ЭМИЛЬ: Хахаха (потрясывает в воздухе пальцем, оценивая шутку). Слушай, да, ты славный малый. ДАРИО: Отлично. Бери тростник, и пойдем. Закидывает себе на плечо две штуки, идет по направлению к их лагерю. Свенсен, криво улыбаясь, хмыкает, берет оставшееся, и не задерживается. К вечеру вся четверка снова в сборе. Колонья и Свенсен восстанавливают «стены» и «крышу», Нортуг мало-мальски помогает. Хелльнер выглядит больным, его поспешно отправляют спать. Дарио тоже ложится рано. Эмиль и Петтер долго сидят у костра, хохочут. Маркус много вертится во сне, с горестью понимая, что ревность действительно сводит его с ума. В конце концов, он переключается на мысли о доме, девушках и забывается сном. ДЕНЬ ТРИНАДЦАТЬ. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» Илья и Шарлотт весь день чихают, у Черноусова ярко выраженный насморк. Мартен замечает, как бы Сашке не заразиться, ведь он спит рядом с ними, однако Легков спокоен. Предпринять что-либо все равно невозможно. Однако кое-какой выход все же находят. Утром Мартен прогуливается по джунглям и возвращается с какими-то травами, после чего заваривает их и дает выпить Илье и Шарлотт. Сделав это, они оба отрубаются, дремлют. САША (насторожено): Это лекарство такое? МАРТЕН: Почти. Чем больше они будут крепко высыпаться, отдыхать, тем лучше. Горячие жидкости, полезные травы – то, что надо. Простуду важно остановить. САША: Хм. Логично. Да, неприятно вот так заболеть (с тоской оглядывается на палатку, где спят Илья и Шарлотт). МАКС: Неприятно, что у нас нет аптечки (вздыхает). Который день ногу тянет. МАРТЕН: Макс, просто поразминайся, у нас тут нет тренажеров и, конечно, мышцы закисляются. САША: Да, без тренажеров вообще тяжко. Я скучаю по велосипеду. Ну что, может, потаскаем друг друга на спине? Мартен и Максим удивленно подняли брови. Легков усмехается. САША: Ну а что, вот и разомнем спины. Нас, правда, трое, но можно и по очереди. МАКС: С тебя и начнем (ухмыляется). Легков подставляет спину, Чудов карабкается и цепляется за его шею руками. Саша поддерживает ему ноги. АЛЕКСАНДР: Блин, не думал, что ты такой кабан! МАКС: А то! Мой рост – обман зрения! Чудов веселится, пока Легков протаскивает его на себе несколько метров в разные стороны. Фуркад тоже забавляется, расслабившись впервые после ухода Эмиля. Потом поднимают уже самого Мартена – эту миссию берет на себя Максим. Удивительно сильный он выдерживает длинноного француза, Фуркад просто заливается и умирает со смеху, пока Чудов с воинствующими криками катает его по берегу. Затем Мартен испытывает на себе вес Саши: такое испытание он едва выдерживает, очень мало протерпев. Под громкий смех просыпается Илья. У него болит голова, першит горло, но насморка, на удивление, стало меньше. Он сжимает ладонь посапывающей Шарлотт, после чего все-таки выползает из палатки, заинтригованный происходящим. Увидев странные «бега», Черноусов щурится и хлопает в ладони. САША: Илюшка! (бежит к нему, хватает сонного Илью, сажает себе на спину и с удовольствием прыгает с ним некоторое время). ИЛЬЯ (шутливо): Ааа, Сашка, убьешь! Максим и Мартен усаживаются обедать. Саша роняет Илью, и они тоже присаживаются кушать. МАКСИМ (ностальгируя): Эх, а у нас в Уфе сейчас все распускается, цветет, благоухает, такие просторы, парки – красота! И такое разнообразие, не то, что здесь. САША: На родину потянуло? Понимаю (улыбается). Мне больше в отпуск охота… Я вот на море собираюсь. МАКС: Ты итак на море (усмехается). САША: Ну Макс, это не то (улыбается). Хотя я бы не сказал, что тут есть какой-то напряг, отнюдь, испытание – как наши обычные тренировки, только разнообразнее и веселее. К конкуренции мы привыкли (перемигивается с Ильей). Но вот свободы и не хватает. МАКСИМ: Согласен. Мне тоже хочется в отпуск (потягивается). Но не к морю, нет. В Европу там куда. САША: Англия, Франция, Венеция… ммм.. МАРТЕН (оживляется): Бывали во Франции на отдыхе? САША: В Париже как-то был, Эйфелеву башню видел – да и все. ИЛЬЯ: Я на Туре де Франс как-то был, давно. МАРТЕН: Париж – это, конечно, прекрасно (широко улыбается). Лувр с его духом античных цивилизаций, Елисейские поля с велосипедным Туром (кивает Черноусову), замечательный район Дефанс с удивительной архитектурой. Ваша Москва в этом плане тоже прекрасна: Красная площадь, Соборы Кремля, разные исторические районы. И эта… мумия? САША (хихикая вместе с Максом и Ильей): Мумия. Мавзолей Ленина. У вас там ведь тоже останки Наполеона где-то хранятся? МАРТЕН: Да, есть такое (смущенно улыбается). Не знаю, как вы, но я больше любитель маленьких городов со своей уникальной историей и красотой (русские кивают). Я проживаю в Виллар-де-Ланс, небольшой горнолыжный курорт. Слышали? Макс отрицательно мотает головой, а лыжники неоднозначно качают головами, припоминая название. МАРТЕН: Летом – это чудное, милое, тихое местечко. Отличные трассы для велотренировок, машин почти нет; горные массивы кругом, можно покуролесить на высоте. Там с братом мы имеем возможность иногда тренироваться отдельно от команды: вкусная и колоритная местная кухня – кушаешь, что хочешь, класс! Никакого контроля, сам себе хозяин. Тренировочный план, конечно, утвержден. Что еще из плюсов, никто не преследует тебя, практически никто и не узнает. МАКС: Да вас во Франции вроде и так славой не балуют. МАРТЕН: После моих многочисленных побед, очередного Кубка мира – поверь, популярность биатлона стала побольше. Но в России меня узнают чаще. САША: Хорошо нам, лыжникам, славы как таковой и нет (смеется). ИЛЬЯ (замечает, с улыбкой): Крюкова-то узнают. САША: Ну этого пройдоху после того знаменитого фотофиниша и нынешних побед над Нортугом трудно не узнать (смеется). МАРТЕН: О, да, я знаю про вашего сильнейшего спринтера! (Легков одобрительно хлопает его плечу). Саша, а у вас как на родине с тренировками? Ты откуда? САША: Из Московской области. У нас, Мартен, все не так живописно и радостно. Каждый день – новый риск. Хорошего асфальта в России найти – это как решить загадку «найти то, не знаю чего, принести то, не зная что». Можешь такую решить? (Фуркад удивленно мотает головой). Поэтому нам приходиться летом кататься на лыжероллерах по автомобильным дорогам. МАРТЕН: Мы тоже катаемся по шоссе. САША: И вы тоже в страхе оглядываетесь, боясь, что вас в любую минуту могут сбить ненормальные водители? (усмехается. Мартен делает большие глаза). Да, к сожалению, лихачей никто не отменял. Я давно сетую, что для нас не выделяют отдельной полосы или не построят специальных трасс в другом месте для тренировок. МАКС: Да… Со стрельбищами тоже ерунда такая у многих существует: детям приходиться учиться стрелять по банкам, без боевых или хотя бы холостых патронов… МАРТЕН: Ужас, что творится. А вообще такое, где угодно может быть. Разве что в Норвегии все в порядке с лыжным спортом. ИЛЬЯ (усмехается): У Нортуга лишний повод возгордиться. За это время просыпается и Шарлотта. Она тихонько подсаживается к Илье, он кормит ее, поит горячей травой. Беседа о школах биатлона, лыжных, особенностях тренировок продолжается, пока и вовсе не темнеет. ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ. «ШЦ» Маркус просыпается от собственного кашля, он задыхается. Вынужден захватить одеяло и уйти подальше к морю, чтобы не будить парней. Кашляет уже тише, себе в ладошку, но не знает, что и поделать с этим. Внезапно перед его лицом проносится рука с какой-то микстурой. Хелльнер поднимает глаза и встречается взглядом с Колоньей. ДАРИО: Выпей. Я нашел в аптечке, от кашля. Сейчас попробую заварить что-то вроде чая. Маркус немного удивлен такой заботой, но в глазах Колоньи нет и намека на жалость, поэтому его помощь он принимает и доверяет ему. Приняв лекарство, он действительно чувствует себя лучше и перестает кашлять. Через некоторое время готов и чай, просыпаются к завтраку и Эмиль с Петтером. Нортуг малоразговорчив, на удивление, он только слабо интересуется, почему это Маркус в одеяле, когда стоит такая жара. Свенсен болтает о чем-то с Колоньей. После чего Петтер оживляется. НОРТУГ (Эмилю): Кто вперед собьет башмаком кокос? Резко срывается с места, по пути скидывая один шлепанец, и бежит к ближайшей плодовитой пальме. Свенсен, гогоча, не отстает и скачет на одной ноге, пытаясь снять кроссовок, следом. Маркус вновь грустит, шмыгая носом. МАРКУС: Спасибо, Дарио, за то, что помогаешь. КОЛОНЬЯ (помешивая угольки от костра): Не за что, Маркус, мне нетрудно. МАРКУС: Как думаешь, что будет завтра? Надеюсь, не сильно тяжело физически (вздыхает). ДАРИО: Не думаю. В основном ведь шуточные испытания, так, несложные. После микстуры тебе должно полегчать. Маркус не знает, что еще сказать Дарио. Диалог у них все не складывается. Он посматривает на веселящихся Петтера и Эмиля, вновь вздыхает. Свенсен бежит с кокосом в руке, счастливый, всячески подначивает Нортуга, который плетется позади него, болтая в воздухе шлепанцами. Потом вдруг Хелльнера пронзает идея. МАРКУС: Эй, парни, а спорим, я вперед вас закопаюсь в песке! Норвежцы мигом оказываются возле шведа, принимая его вызов. Маркус скидывает одеяло, торопится занять место на песке, будто бы им его не хватит. Дарио усмехается, наблюдая за ними. КОЛОНЬЯ (беззлобно): Детский сад. Маркус, Эмиль, Петтер – все втроем начинают самостоятельно закапывать самих себя, тщательно разбрасываясь песком, не жалея друг друга. Нортуг и Свенсен неустанно ржут, Хелльнер улыбается, внимательно работает, поэтому у него выходит быстрее. Ноги он успешно закапывает, пока эти двое обсыпают друг друга, дурачась, и успели закопать только стопы. ЭМИЛЬ: Нортуг, шведы атакуют! Нортуг мобилизуется, Свенсен ему хитро подмигивает. Они вдвоем вдруг усиливаются так, что скоро нагоняют и перегоняют Маркуса. А Хелльнер и не рвется вперед: он с улыбкой доделывает свое дело, спокойно перенося то, что они его неминуемо выигрывают. Три мужика лежат по шею в песке, все неистово смеются, пытаются раскопаться обратно, но это, на самом деле, проблематичнее, чем казалось. Хором зовут Колонью. ДАРИО: Позагорайте малех! Маркус, я освобожу тебя, потому что ты болен, но только пообещай не помогать им раньше времени! МАРКУС (хитро осматривая норвежцев): Обещаю! Колонья быстро откапывает Маркуса, который просто заливается от смеха, когда Петтер и Эмиль начинают кричать «Помогите». Дарио и Маркус продерживают этих двоих в песке до самого вечера. Ночью, когда все укладываются спать, Петтер и Эмиль только притворяются спящими. Они готовят месть для Колоньи. Они намереваются унести Дарио и выбросить его в воду. Подкрадываются, берутся за ноги, но вдруг получают такой резкий удар от Колоньи, что оба падают, потирая челюсти. Дарио спокойно переворачивается на другой бок. Нортуг и Свенсен тихо переругиваются, но потом снова смешат друг друга, в результате чего уже не злятся и ложатся спать. ЭМИЛЬ (лежа, подкладывая щеку себе под ладонь): Повезло же чертяге Хелльнеру. Жалко его, сопляка. ПЕТТЕР: Ггг, он всегда умел улизнуть вовремя. Ничего, с ним еще поквитаемся. А вот К… (грозно посматривает одним глазом в сторону Дарио, Эмиль резко прерывает его речь, затыкая рот ладонью). ЭМИЛЬ: Тссс, а то сейчас проснется и надает нам пенделей. ПЕТТЕР: Никогда так не боялся его, как сейчас (хихикает). ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ. ПЛЕМЯ «ЧУДАКИ» Шарлотте и Илье не становится лучше. Калла начинает кашлять, Черноусов не отходит от нее ни на минуту и тоже время от времени заходится сухим кашлем. Остальным приходится отстраняться от них, обстановка напряженная. Максим, Саша и Мартен вынужденно торчат с самого утра на рыбалке, хотя весь пойманный улов выпускают обратно: от рыбы воротит уже всех. Внезапно днем в лагере появляется чужой. Фуркад издалека замечает его первым, предупреждает Легкова и Чудова, и вместе они поспешно возвращаются к палатке. МАКС (приближаясь): Да это же Жека! Женька Устюгов! Чудов бежит по-дружески обнимать биатлониста Устюгова. Тот скромно улыбается, приветствуя остальных. Его рады видеть и Саша с Мартеном, как только узнают. МАКС: Что тебя сюда привело? ЖЕНЯ (немного смущаясь): По правде говоря, я ваш новый ведущий. Меня попросили выйти к вам, но я не просто так (показывает из-за спины сумку). Принес вам лекарства. САША: Вот это хорошо, это по делу. А врача не прислали? ЖЕНЯ: Увы, нет. Ваши заболевшие всегда могут попроситься уйти. Не волнуйтесь, совсем разболеться вам не дадут. САША: Подожди немного с лекарствами, они сейчас спят. Максим сгребает Женю в охапку и эмоционально делится с ним подробностями их жизни на острове, включая прошедшие испытания, выбывших участников – все в деталях и красках. САША: Макс, перестань грузить человека. ЖЕНЯ: Все нормально, я привык к такому Максу и даже скучал по нему (заулыбался). Ну-с, а вы тут как? САША: Весело. Ты со сбора, нет? ЖЕНЯ: Из дома. И жара же тут у вас! (качает головой, с интересом осматривая местность). Его расспрашивают о погоде в России, Мартен с любопытством слушает. Если Анди был всегда улыбчив, но больше общителен и откровенен с соседским племенем, Йохан – скромен и тоже близок к другим спортсменам, то Евгений явно покровительствовал «Чудакам», что их уже обрадовало. Но все не так просто. Женя не дожидается пробуждения заболевших, передает лекарства Чудову. Ребята провожают Устюгова, Максим отходит с ним в сторону. МАКС: Жень, скажи, что завтра будет? ЖЕНЯ (мягко улыбается): Не имею права. МАКС: Ясно, ты и принципиально не скажешь (улыбается). ЖЕНЯ: Как и ты бы не сказал. Готовьтесь, все в ваших руках. Удачи! (громко, всем). Чудов отнес и дал лекарства Илье и Шарлотт. Они почти и не выходили в тот день из палатки. А потом Макс, Саша и Мартен сооружают из подручных средств мяч и гоняют его меж собой по песку до самого вечера, весело проводя время. В темноте у костра вдруг снова говорят о Франции. Фуркад, светящийся от какой-то переполняющей его радости, внезапно срывается с места и бежит, раскинув руки, по берегу к воде. Снимая на ходу футболку и шорты, Мартен прыгает в море, некоторое время там плавает. МАКС: Этак его к родным местам потянуло. САША: Французы…