Двое в зеркале

Небрежно сдёрнутое с расколотого надвое потемневшего зеркала черное полотно было сброшено в угол. Отовсюду раздавался слабый треск электроприборов. В едва различимом голубоватом свечении с трудом удавалось разглядеть обнаженную фигуру молодого мужчины, словно застывшего в ожидании. Обхватив руками колени, он сидел, уставившись в зеркало, точно пытаясь найти в нём какие-то ответы. Образ его разделяла надвое небрежная трещина. Острые когти, впивающиеся в рваный шрам под лопаткой, раз за разом раздирали до крови, словно пытаясь унять фантомные боли. Он не вел подсчетов и понятия не имел сколько времени прошло с того момента, как его оставили здесь одного. Совсем одного. Дни слились воедино, недели стали пролетать всё незаметнее, как и тянущиеся для других годы. Ему не было ведомо, когда луна выходит из-за облаков и озаряет мир своим таинственным светом, не знал он и обжигающего тепла такого недружелюбного к нему солнца. Про него попросту забыли. Но кто? Он не помнил лиц оставивших его, живого, совсем несведущего и такого маленького тут, в этой темноте, удушающей пустоте. Кто и зачем. Кому могло прийти в голову и во имя чего, ради какого безумного эксперимента, бросить новорожденного ребенка в полном одиночестве в сырой заброшенной лаборатории. Он мало что помнил. Изнеможённое лицо матери, измученное очередными родами. Высокого человека рядом. Множество мигающих лампочек вокруг. Людей, чьи лица были скрыты под масками и, разумеется, одну единственную фразу матери: - Убей их, прошу, пока не стало слишком поздно. Их. Его и брата, родившегося вместе с ним. Брата, с которым его связывало куда больше, чем одна кровь. Того, с кем он родился единым целым, сросшимся спинами. Как сложилась судьба у него? Какое имя он носит? Позволили ли ему выжить, или же так же бесчеловечно и жестоко забыли в одной из лабораторий? Днями напролёт глядя в расколотое зеркало, сидя на холодной кафельном полу, юноша представлял, что он здесь не один, что их двое. По крайней мере, отражение дарило такую иллюзию. Он надеялся, что придет день, и тот, кто ближе ему, чем все остальные, придет, чтобы спасти его. Но проходили годы, мимо пролетали столетья, казалось, кто миновали тысячелетия, но никто так и не пришел. Быть может, его уже давно нет в живых? Пленник подземелья знал, что всех ему подобных, всех тех, кому не посчастливилось родиться в этих лабораториях, уничтожали сразу же. Множество журналов, стопками лежавших на полу, были перечитаны им не раз и не два. С каждым подробным отчетом по уничтожению того или иного младенца он был знаком. Мог пересказать эти истории наизусть. Кто-то был умерщвлён сразу же после рождения, над кем-то чудовища в масках еще долго измывались, выделяя ДНК и стараясь предугадать нечто, понятное лишь им. Были и те, кого просто пускали как расходный материал на опыты по частям. Но всех постигала одинаковая участь: все они мертвы. Тем не менее, упоминания о брате там он так и не нашел. С каждым прожитым годом его всё больше терзала мысль: а был ли он? Тот единственный, с которым его связывала не только общая кровь. Надежда на спасение и воссоединение неумолимо гасла. Спустя столько времени, что тянулось в темноте и одиночестве, не зная ласки, не зная любви, не слыша иных звуков, кроме отвратительного искусственного гудения, если его брат и был жив, то, видимо, даже не задумывался, что кто-то там, глубоко под землей, закованный в многокилометровые бетонные оковы, так ждёт его, томясь и изнывая. Или же, что ещё хуже, ему просто было всё равно. - Какое имя он носит? Быть может, это имя могло принадлежать мне. Это могло быть моё имя. Но меня так и не нарекли… День ото дня задаваясь этим вопросом, безымянный пленник исследовал помещения своей невольной подземной тюрьмы, пока однажды не натолкнулся на маленький клочок бумаги, вырванный из одного из журналов и знатно пострадавший от пожара: «Восьмого дня впервые родились близнецы. Оба мальчики, сросшиеся спинами. Королева велела лишить их жизни, но Предтечи распорядился разделить. Операция прошла успешно. Сегодня к полудню…» Обгоревшая часть листа не дала узнать больше. Но в глазах юноши вновь загорелся тусклый огонек надежды. Вытащив из шкафа защитный костюм работника лаборатории, он облачился в него. Расколотое надвое потемневшее зеркало отражало образ мужчины в черном. Черты его лица изменились. Уголок губ был едва искривлен самонадеянной ухмылкой, спутавшиеся длинные волосы отброшены назад. Глядя в раздвоенное отражение сам юноша не понимал, кому именно он улыбался: себе или же брату, которого он так и не успел узнать. Свет в лаборатории на мгновение моргнул, затем всё стихло. Наконец не было слышно даже опостылевшего гудения. Очередная вспышка запустила все системы здания, и зеркало отразило уже троих. Фигура высокого мужчины медленно возросла позади расколотого отражения юноши. - Теперь я вижу, ты готов, - молвил незнакомец. Ни слова не произнося, парень не торопясь обернулся, но, не обнаружив позади себя никого, надменно усмехнулся. - Столько лет потребовалось, чтоб ты наконец понял своё истинное предназначение. Ты готов слушать? Раздвоенное отражение в зеркале лишь с интересом кивнуло: - Я ждал тебя очень долго. После непродолжительного молчания, голос высокого мужчины, вновь разнёсся эхом по лаборатории: - Вскоре сюда прибудет твой брат - Ди. Я же желаю отойти от дел и хочу, чтобы один из вас продолжил начатое мной. Что ж, кто из вас это будет, решит дело, с которым вам предстоит разобраться. Но если это будешь ты, ты получишь всё. Ты станешь королем. Ты займешь моё место. Пришло твоё время проявить себя. Голос его становился всё тише. Решившись спросить, юноша обернулся и попытался задать вопрос: - Его имя – Ди? В этот момент прогремел взрыв, вновь обесточивший лабораторию. Очнувшись после довольно продолжительного обморока, юноша обнаружил, что комната, так долго служившая ему пристанищем, обзавелась значительной брешью. С трудом подняв голову и стряхнув с одежды пыль, он вышел наружу. Его взору предстало голубое безоблачное небо, кое прежде видеть ему не доводилось, и границы черного провала, посреди которого он стоял, словно оказавшись в гигантском кратере или эпицентре огромного взрыва. Эти события однозначно сулили начало новой жизни и приключения. Заметив фигуру в темном, камнем летевшую вниз, бывший пленник спрятался за ближайший валун и стал наблюдать. Спустившийся на дно мужчина был похож на него как две капли воды и, как только незваный гость вошел внутрь лаборатории, вырвавшийся из её оков пленник рванул в краю. Он постарался как можно скорее вскарабкаться вверх, прекрасно понимая, что ядовитые газы, служившие ему воздухом всё это время, к которым он привык, задержат его новообретенного родственника надолго. - Что ж, начнём, братец, - тихо произнес он, приземлившись на краю воронки и взглянув на окружившую его толпу народа.