Нежное лето

12.Лязг металла, удары штанги о резиновые коврики, разгоряченное дыхание, запах пота, - все смешалось в тренажёрном зале. Здесь была особая аура. Довольно крупный мужчина с накаченными икрами, широко расставив ноги, упирая их в коврик, принял на грудь штангу. Немного покачавшись вперед-назад, амортизируя, вскинул её над головой. -Супер!, Виктор Степанович, сегодня просто…, - напарник поднял указательный палец вверх. -Добавь груза… - напарник, такой же крепкий мужчина, но гораздо моложе, навесил на гриф штанги еще один «блин», - как наши герои? -Устроили переполох в «Арктике», слили всю их инфу…, засветились, думаю… -Да, головы горячие, - Виктор потер гриф, примеряясь к новому весу, - ну, а объект как? - Нервничает, прикрыт западный канал, груз слетел, курьер мертв… -Удалось связаться с западными коллегами? -Поляки молчат, а литовцы отследили другую ветвь, проверяем… -Поляки…, - мужчина встал в стойку, резко выдохнул, дернул штангу на себя, немного подержал её на груди, раскачиваясь, потом резко бросил, - нет, не сегодня. Подошел к скамейке, жадно попил воды из шейкера. -Уточняем логистику на юге и востоке, эти каналы долгое время молчали, мы думали, что он их уже отработал. -Ну и как? - Виктор Степанович вытирал полотенцем лицо и руки. - Работаем… - Ну, пойдем, Виталий, поплаваем что ли… Мужчины покинули зал. После тренировки прохладная вода бассейна освежала и бодрила. Проплыв метров двести, тот, что помоложе, остановился, отплевывая воду. -Будут какие конкретные указания? -Держите в курсе, свяжитесь с тегеранскими, восточный трафик проработайте до мелочей,…. Героям нашим не мешать… Андрей пусть их контролирует и страхует… -Слушаюсь… -Ну, ты еще честь отдай, - Виктор занырнул в глубину, оставляя после себя крупные волны на поверхности воды. Аня немного растерялась, увидев на пороге старшую сестру. -Дома поговорим, - Вика оглядывала большую неуютную комнату, в которой обитали Соколовский, его новый друг и, как выяснилось, ее сестра всё последнее время. -Вань, что удалось найти? – Игорь не был дома после « налета» на клинику. -Много «воды», но вот это должно быть интересным. Иван разложил на столе помеченные медкарты, изъятые из кабинета Золотовицкого. -А вот списки умерших в клинике за последние полтора года… Соколовский просматривал списки и сравнивал фамилии. Интересно, что и Новиков был в этом списке тоже. -Золотовицкий это заметил… и спросил…у Семенова… А Семенов или не Семенов….его просто убрал? – рассуждал Соколовский. - И девушку…, - Вика медленно пролистывала медкарты, - А почему умирали эти люди? У них были несовместимые с жизнью заболевания? -Может быть, позвоним Илюше? - Игорь приподнял бровь, ожидая ответа капитана. -Позвоним…, наверное, позвоним…, нам самим не разобраться, думаю… -Игорь, а твоя флешка пуста… -Как? -Защищенный канал связи… -В медицинской клинике защищенный канал связи? Это что филиал Пентагона что ли? – Соколовский развел руками. -Судя по тому, как мы его брали, то хуже, Игорь, - Родионова села в глубокое кресло и почувствовала невероятное облегчение. Её отекшие лодыжки ныли, спина болела. Вика откинулась на спинку кресла. -Вик, давай я тебя домой провожу, мы Илюху сами встретим. Вика немного посидела в кресле, давая себе кратковременную передышку. Её беременный организм требовал отдыха, её маленькая девочка толкала её под ребра. Ребенок хотел есть и спать. У неё самой засосало где-то под ложечкой, Вика вспомнила, что ела сегодня только мороженое. Соколовский бережно приподнял ее из кресла. -Маме пора спать…, а дочке тем более… -Игорь, - Вика многозначительно посмотрела на Соколовского. -Что не так? Анна, присмотрите за своей сестрой! Аня прыснула в кулак. -Я не пойду, Вик, у меня смена в одиннадцать. Ваня меня отвезёт. Молодые люди подъехали к дому. Выйдя из такси, Вика жестом остановила Игоря. -Игорь…, я устала, я сейчас просто упаду и усну, не провожай… Соколовский привлек к себе девушку, провел рукой по рассыпанным по плечам волосам. Вика редко распускала волосы, чаще простой хвостик. А волосы у неё мягкие и такие шелковистые… Игорь гладил ее, опустив лицо в мягкий шёлк ее волос, вдыхая запах миндаля, ванили и еще чего-то такого, от чего сводило скулы. -Игорь…, мы с тобой, как пионеры, стоим посреди двора… -И целуемся, - добавил Соколовский, накрыв ее губы в долгом поцелуе. Игорь обнимал, нежно касаясь губами ключицы, ощущая её дыхание где-то у себя на шее. -Вик… -Игорь…, - её дыхание горячей волной прокатилось по напряженным мышцам, отозвалось в груди теплым и волнительным, - отпусти…, - чуть слышно, умоляюще… Вика слегка отстранилась от парня, глядя ему в глаза своими полными грусти и безумной нежности глазами. Она приблизила лицо к его лицу, поцеловала в ответ. -До завтра…, спокойной ночи… Будь осторожен, пожалуйста… Игорь еще немного постоял перед захлопнувшейся дверью и скрылся в арке. Вика поднялась к себе на этаж, открыла дверь ключом, зашла в темную прихожую. Снимая обувь, насторожилась. Прижавшись к стене, стала продвигаться, держа в руке табельное. -Вечер добрый, Виктория Сергеевна, - в темноте комнаты напротив окна, силуэт мужчины, - не включайте свет. Вика узнала этот голос, мягкий и тошнотворно-приторный. -Опустите пистолет, пожалуйста. -Что вам нужно, как Вы оказались в моей квартире? -Виктория Сергеевна, Вы же умная женщина, полицейский со стажем…, и такие вопросы, - Самойлов куражился. - Что Вам нужно? – Вика повторила свой вопрос. -Я пришел сделать Вам предложение. -Предложение? Какое предложение? – девушка по-прежнему не выпускала из рук пистолет. -Я не трогаю вас, а вы…, вы забываете обо мне…, - Самойлов говорил вкрадчиво, - по-моему, очень выгодное предложение, - он привстал со стула, давая понять, что разговор окончен, - Вы подумайте, Виктория Сергеевна, время еще есть… С этим Фишер вышел из квартиры, оставив входную дверь открытой. Вика, наконец, опустила оружие, оперлась рукой на стол. Стало трудно дышать, в груди сдавило. Она дышала, ловя ртом воздух. На негнущихся ногах подошла к двери, закрыла ее, повернув ключ на все обороты, потом упала на диван и судорожно разрыдалась. За час до этого визита в доме Самойлова появился Лапин, неизменно суровый и немногословный. Он стоял в гостиной в длинном плаще на широко расставленных ногах, словно упираясь в пол. Пришел убить меня? – Константин даже не повернул головы. Он не увидел, а, скорее, почувствовал вошедшего. Лапин промолчал. -Сколько он тебе заплатил? -Достаточно… - Хорошо…. Я плачу в три раза больше, - Самойлов бросил на стол увесистую пачку «зеленых», - что делать, знаешь… Киллер убрал деньги в нагрудный карман. -Девочку не трогай… Самойлов терял самообладание, выработанное годами. Долгими бессонными ночами он продумывал план своей мести, каждую деталь отдельно, каждую фразу, каждое слово. Он продумывал даже то, что сделают и что скажут его враги, и пока ни разу не ошибся. Всё шло так, как надо. Он смаковал свою месть, он упивался властью. Он дважды уже переиграл Соколовских, сначала отца, потом пришла очередь сына. Было верхом блаженства осознавать, как два таких мощных человека, как Соколовский и Игнатьев, съедая друг друга, делают то, что он, Фишер, вкладывает им в головы. Но сейчас что-то пошло не совсем так, как он планировал. Если б не алчность курьера да зигзаг судьбы, занесший Соколовского на место аварии, все могло бы быть иначе. Своим обостренным чутьем где-то на уровне подкорки ощутил он всю недвусмысленность ситуации. Он не верил в простые совпадения. В этом был вызов, и он его принял. Его воспаленный ум, его больное сознание подвигали его на активные действия. Он, как раненый хищник, почуяв опасность, мобилизовал все свои силы. Он был так близок к завершению своего дела, дела всей жизни, которое стало его болезнью и его навязчивостью. Ни Соколовский, ни Родионова, ни вместе взятые, и даже ни Игнатьев, - никто и никогда не сможет разрушить то, что создавалось им годами. Никто и никогда не сможет его остановить. Во двор Игнатьевых медленно въехала жёлтая машина такси. « Теперь всё, точно всё…», - Катя застегнула чемодан. Ей казалось, что она уезжает насовсем. Ей не хотелось уезжать. Она подчинялась обстоятельствам, не могла сопротивляться натиску отца и мольбам матери. Девушка спустилась со второго этажа. Мама тихо улыбалась. Катя дернула плечом, увернувшись от руки отца, пытавшегося обнять: « Ну, к чему эти сюси-пуси, папа?…» Игнатьев смутился. Женщины уселись в машину, которая, плавно развернувшись, выехала за ворота. Аркадий провожал глазами, стоя посреди большого двора: « Ну, всё! Теперь всё будет хорошо… Ещё несколько часов и его девочки будут в безопасности…» Катя сидела на заднем сиденье, мимо проплывали огни большого города. Там, за окном автомобиля, была своя жизнь. Девушка прильнула к стеклу. -Катенька, доченька, - мама сжала её ладонь. Катя повернулась к матери, слабо улыбнулась. -Мамочка… Вера Сергеевна обняла свою дочь. В отличие от Кати она очень хотела уехать, будучи абсолютно уверенной в том, что дочери за границей будет лучше. Тихая размеренная жизнь в Цюрихе, в их маленьком уютном доме, пойдет на пользу Кате. Внезапно машина остановилась. Шлагбаум. -Придется немного постоять, - водитель, словно извиняясь, обратился к женщинам. Он заглушил мотор, вышел из автомобиля, закуривая сигарету. Катя вздохнула. В кармане завибрировал телефон. Девушка извлекла мобильный, хотела сбросить неизвестный номер, но передумала. Трубка зашумела и затрещала ей в ухо, Катя поморщилась. -Да…, я вас слушаю… Телефон продолжал гудеть и щелкать. Девушка с досадой постучала по трубке: «Может, поставщики…». Приоткрыла дверь и вышла из машины. -Кто это? Катя немного отошла от машины, пытаясь хоть что-то расслышать. А дальше всё было как в замедленной съёмке. Большая фура с колёсами, размером с человека, начала медленно, но очень уверенно, накатываться на маленькую машину, подминая её под себя и выдвигая её на железнодорожные пути. Дикий скрежет металла, хруст и звон разбивающегося стекла, визг тормозов поезда, перемалывающего в этой ужасной мясорубке и без того уже искореженный автомобиль, резкий тошнотворно-сладкий запах крови, наполняющий всё вокруг. У Кати закружилась голова, изображение расплывалось, сливаясь в одно большое пятно. Она во все глаза смотрела на это кровавое месиво, застыв на месте, продолжая сжимать в руке мобильный. В черноте июньской ночи на Богом забытом переезде невесть откуда взялись люди, много людей. Кто-то пытался увести с путей девушку, словно застывшую где-то в своих ощущениях. Крики, вопли, слезы, беготня, «Скорые». Катя смотрела на всё происходящее, словно это происходило не с ней. За все это время она не проронила ни единого слова. Она позволила усадить себя в машину « Скорой помощи», но как только автомобиль начал движение, кинулась к двери с криком: « Выпустите меня, выпустите меня!». Игнатьев после отъезда жены и дочери сидел перед камином в гостиной. Спать он не мог, сна не было. Внутреннее напряжение не отпускало. Он взял мобильный, нашел номер Веры, нажал на «вызов». Длинные гудки… Аркадий не успел убрать телефон, как резкий звонок нарушил тишину ночи. Номер незнакомый. -Да, - Игнатьев нерешительно взял трубку. -Здравствуй, Аркаша…. -….Ты? - Не ожидал?... – Самойлов перешел почти на шёпот, смакуя каждое слово. -Что тебе надо? - Игнатьев менялся в лице. -Невежливо…, Аркадий Викторович…, невежливо…, теперь мы с тобой « в одной лодке». -Что? – Игнатьев холодел от ужаса, - что ты с ними сделал? -Почему с ними? – Самойлов выдержал паузу. -Где… мои дочь и жена? – слова застревали в горле. Игнатьев рванул воротник, отрывая пуговицы рубашки. - Я твою жену пожалел, Аркадий…. Она даже не поняла, что умерла…, она даже не успела испугаться… Игнатьев молчал, до его сознания доходил весь ужас сказанного. -А вот ты, …. мою не пожалел…тогда… В трубке послышались гудки. Игнатьев с такой силой сжал мобильный в руке, что послышался хруст треснувшего пластика. -Сука! Сука! Сука! – Аркадий зашелся в истерике, с бешенством колотя кулаком в стену, разбивая себе ладонь до крови. Он не почувствовал ни боли, ни крови, уже залившей рукав рубашки. Он тер лицо руками, оставляя кровавые разводы. -Ааааааа, - Игнатьев оседал на пол в приступе безумства. Вся его жизнь сейчас, в один миг, потеряла всякий смысл….