Мгновение

Тишина. Хорошо. Только за окном шумят улицы. Час пик, как-никак. А в квартире Чиба царит безмолвие. Только слышен иногда шелест страниц. Любит Мамору посидеть вечером с чашечкой кофе в любимом кресле и почитать книгу. Вдруг раздался звонок телефона, да так неожиданно, что Мамору вздрогнул. Оторвавшись от чтения, он встал и подошёл к тумбе в углу гостиной. Телефон продолжал настойчиво звенеть. Чиба взял трубку. — Алло! Слушаю. — Мамору, ты не поверишь, но… Голос на другом конце кабеля был таким печальным, что Мамору сразу заволновался и буквально завалил девушку вопросами. — Что случилось? Надо помочь? Что-то с Усаги? Разумеется, в первую очередь он подумал о ней. — Рей, не молчи! — его терпение лопнуло. — что произошло? — Усаги… — послышался всхлип, однако после секундной паузы Рей снова заговорила. — она ушла… — Что?! Десятки мыслей тут же зароились в голове шатена. — Куда ушла? Как? — Она ушла насовсем! — осипший девичий голос сорвался на крик. — её больше нет! Трудно представить себе, что ощутил Мамору. Вот так узнать о том, что твоя любовь мертва — это слишком жестоко. Мамору спросил, скорее оттого, что до сих пор не верил своим ушам: — Ты же не шутишь? Рей уже была не в силах повторить это снова. Осознание того, что её подруга мертва, давило на неё со страшной силой, поэтому из трубки раздалось только сдавленное «Угу». Трубка выпала из рук Мамору. Усаги. Больше. Нет. Одна эта мысль заняла весь его разум и повторялась, повторялась. Когда Чиба немного отошёл от шокового состояния, наступила лютая злоба. Он схватил стоящий рядом стул и швырнул изо всех сил. Несчастный стул ударился об стену и упал, лишившись одной ножки. А Мамору быстро надел ботинки, накинул куртку и отправился в дом Цукино. У дома стояли машины. Импортный Мерседес тёмно-вишнёвого цвета, скорая и машина ГАИшников. Аварийный сигнал режет глаз своим миганием. И вокруг небольшая кучка людей. Мамору подошёл ближе. Миссис Цукино, увидев его, поздоровалась. Рядом стояли её муж, сын и подруги Усаги — Ами, Рей, Макото и Минако. И у всех лица нет. ГАИшники разговаривают с какой-то дамой в пальто, два санитара возятся у скорой. В первую очередь Мамору обратился к Рей, которая и позвонила ему. — Где она? В ответ девушка лишь кивнула в сторону санитаров, отчего длинные чёрные волосы её разметались по плечам, обрамляя бледное, как снег, лицо. Мамору двинулся к машине скорой помощи. Внутри лежали носилки, а один из санитаров накрывал их белой тканью. Он поднял глаза и увидел шатена. — Добрый вечер! — До-обрый… — задумчиво протянул Чиба, всматриваясь в лицо девушки, что лежала на носилках. — постойте, не накрывайте. — Она ваша родственница? Или подруга? — осведомился санитар. — Самый дорогой человек. После этих слов Мамору подобрался к усопшей и присел на корточки. Смерть исказила милое личико девушки. Белое, лишённое румянца, оно не выражало ни отчаянья, ни боли. Широко открытые глаза устремлены куда-то вдаль, словно смотря с того света. Несколько долгих минут Мамору любовался остывшим трупом. Его разум был пуст, он ни о чём уже не думал. Он потерял её — значит, потерял всё что имел, чем дорожил, что было смыслом его жизни. — Усако, — почти неслышный шёпот сорвался с его губ. — как так? Почему? Он замолчал. Ему хотелось просто смотреть на неё, свою драгоценную Усако. В последний раз в своей жизни. Осознание происходящего вернулось к Мамору уже после того, как миссис Цукино пригласила его и девочек в дом на чай. Чиба сверлил пустым взглядом пенку на своём кофе. Лишь после нескольких глотков горячего напитка он смог относительно трезво мыслить. Тогда-то он и узнал от мистера и миссис Цукино о случившемся. Волею случая Усаги побежала через дорогу и не заметила машину, что неслась на полной скорости по улице. Никто не успел ничего понять, когда произошла авария. Когда мать, стоявшая до этого у порога, подбежала к дочери, из машины вышла незнакомая юная женщина и начала распинаться о своём раскаянии. Тут же позвонили в полицию. Позвали подруг Усаги, дабы оповестить о произошедшем. Всего лишь мгновение изменило жизнь Мамору и людей, сейчас его окружавших. Суровая судьба сыграла злую шутку, и ничего нельзя сделать. Если бы Мамору мог, он обратил бы время вспять, но даже не знал как. Он снова почувствовал себя совершенно одиноким и обречённым вечно страдать. Как много лет назад, когда погибли его родители. Как бесцветный пар, растворялись в памяти родные образы любимой дочери. Будущего нет. Нет Усаги, нет Чибиусы, нет Хрустального Токио. Одно мгновение перечеркнуло ход событий, заменило счастье чёрной непроглядной тьмой. И уже в своей кухне другой Мамору, почти одичавший от непереносимого горя, не видящий более смысла своего существования, держал наточенный нож, остриём направляя себе в грудь.