***
По дороге домой девушке не встречалось ничего необычного вплоть до родной двери. Только около нее полу-аякаши вдруг отметила, что где-то потеряла ключи. Ее родители как раз уехали на курорт, решив устроить себе небольшой перерыв от серых городских будней. «Мда, и что бы я делала без Сасаки-сан? *», — подумала Хиери стуча о высокую дубовую дверь, — Это я!***
За домашней работой Ики поняла лишь то, что совсем ничего не поняла из нового школьного материала. Промаявшись ещё добрых 2 часа, она решила, что завтра попросит учительницу продублировать тему дабы хоть как-то разобраться. Наскоро умывшись и переодевшись в пижаму, девушка ещё долго ворочалась в кровати мучаясь от бессонницы и размышляя о том, насколько ужасен был сегодняшний день. С новенькой явно отношения не наладятся, это Хиери чувствовала. Так ещё и ни слуху ни духу от Ято и Юкине целую неделю. Стараясь не переживать, она повернула голову в сторону окна, в которое мягко падал голубой свет луны.***
Всю ночь аякаши спала неспокойно. В ее сне ей чудилось, что за ней все время гонится кто-то большой и невидимый. Она слышала миллионы голосов: детских, мужских, женских, раздраженных, грустных, отчаявшихся, высоких, низких, скрипучих, мелодичных. И их всех объединяла одна эмоция — страх. Тысячи рук пытались утащить Хиери в свою пучину отчаяния. Резко открыв глаза и шумно выдохнув, она с облегчением поняла, что это был всего лишь кошмарный сон.***
Лучше не становилось. Ее милая маленькая семья — Ято и Юкине молчали уже как месяц. В «Твиттер» божок не заходил и не отвечал на ее сообщения подавно. Хиери даже наведывалась к розоволосой нищебожке несколько раз, но каждый неудачно: ее мальчиков постоянно не было дома. Она крупненько поругалась с родителями, разбила любимую вазу, сорвалась на Сасаки, доведя до слез, Ами и Яма отстранились от нее, один раз подралась с Мей, когда та уже переступила черту, получила выговор от учителя, чуть не была отправлена к директору, получила нагоняй ещё и от отца. Ходила с вечными синяками под глазами, совсем не высыпаясь, потому что ночью ревела в подушку, мечтая увидеть лучезарную улыбку божества несчастий, который явно смог бы хоть как-то поднять ей настроение. Проще говоря, в жизни школьницы наступила настоящая черная полоса, все глубже засасывая Хиери в пропасть депрессии. Абсолютное непонимание со стороны родителей. Разве это ее милые мама с папой, всегда готовые поддержать? Нет, это лишь их безликие копии, скрытые под масками злости. Один раз мать даже ударила ее по лицу за какой-то мелкий проступок. Девушка почти не выходила из своей комнаты, решив что с родителями сидеть нет никакой пользы. «Ято…», — захлебываясь слезами думала она, — «где же ты, Ято?»***
Прошло ещё три недели подобного кошмара. Никто из богов не откликался, чему Хиери просто напросто не могла поверить. Возможно, Ябоку опять связался с Норой? Нет, они с Юкине лично видели, как Ято разорвал с ней узы. Ики им надоела? Возможно, но о таком девушка и думать не хотела. Но важнее и ужаснее всего было то, что Хиери постепенно начала их забывать. Совместные воспоминания, запах, голос. Как эти двое улыбаются, когда им действительно смешно. Как Ято нелепо мнется, придумывая отговорки перед Дайкоку. Как вмиг становится серьезным, когда нужно. — Боже, я так не хочу умереть забыв все, что мы пережили вместе! И жить не хочу без воспоминаний! Короче, Хиери двинулась. Отметив, что жизнь стала окрашена только серыми красками и потеряла какую-либо яркость, девушка решила, что ей надоело жить. Выбрав подходящий день для того, что б рассчитаться с жизнью, Ики начала продумывать план. В следующую ночь как раз должно было быть полнолуние если верить Интернету. Луна всегда притягивала взгляд и душу школьницы, поэтому она решила, что именно ее хочет увидеть в последний раз. План был почти готов: перво наперво Хиери бы выбралась из дома через окно, не привлекая внимания посторонних. Следом добралась бы до какой-нибудь высотки, с которой хорошо бы было видно луну. Ну, а дальше все предельно просто: немного поплакав, Хиери бы быстро свела счеты. Даже не думая о том, что этим может сделать больно матери и отцу, Ики слепо верила, что им будет все равно.***
Ну, а Ято все это время пытался навести порядок в мире людей да и в Такамагахаре. Все больше аякаши начало пробираться на дальний берег, что очень обеспокоило его обитателей. Впервые забил тревогу Тензин. Следом и Бишамон, и остальные из семи богов счастья. Все это время шла ожесточенная война с призраками потому и Ято было совсем не до своей человеческой подруги. Хоть он и думал о ней. Всегда думал. Вспоминал ее розовые глаза, вспоминал ее нежный запах, вспоминал ее бархатную бледную кожу и мягкие волосы. Вспоминал звонкий голос и хорошие тумаки. И когда прошло уже полтора месяца и все более менее вернулось на круги своя, Ято решил, что пора ее навестить, пока она его окончательно не забыла. Они вместе с Юкине шли по ночному городу ближнего берега, предвкушая встречу с дорогой им обоим девушкой, как вдруг бог несчастий нахмурился, заметив скопление духов на высоком здании. «Ещё один отброс, пытающийся покончить с собой» — злобно фыркнул про себя он, все-таки решая разнести там все в пух и прах, — Секки!***
Хиери сидела на холодной крыше, держна в руках веточку Сакуры и постепенно щипая ее. Лёгкий ветерок сдувал лепестки аккуратно в ее волосы, но девушка этого не замечала. Из ее порядком покрасневших глаз непрерывно лились слезы оставляя серебряные дорожки на нежных щеках. Она подняла взгляд на луну, вспоминая оттенок радужки глаз Ято. Он был не таким. Его глаза были оттенка летнего неба в безоблачный солнечный день. Они всегда искрились светом сколько Хиери их помнила. Выдохнув и подняв голову, Хиери прикрыла свои собственные глаза, пытаясь чётче представить в голове любимый образ, совсем позабыв о том, что этот самый любимый образ терпеть не может суицидников. Время пришло.***
Ну, а Ято в свою очередь разглядел хрупкую фигурку, сидящую на крыше здания и уже медленно встающую дабы покончить с собой. Ткань юбки развивалась по ветру, унося и лепестки сакуры с собой. Бог просто не мог поверить своим глазам. Неужели это она? Неужели это его жизнелюбивая Хиери? «Хоть бы не она, пожалуйста, пусть это будет не она!» Он напрасно молился, уже зная ответ на свой вопрос.***
Flashback
— Что скажешь, Бог Ято? — с плохо скрытой неприязнью в голосе проговорила Бишамон. Коллоквиум в самом разгаре. Причем стоит отметить то, что в этот раз здесь присутствует и нищебожок тоже. Ято крайне серьезен, сейчас ему бы и в голову не пришло пошутить или выкинуть какую-нибудь свою штучку. Идёт обсуждение духов, так яро рвущихся в Такамагахару. И Ято один из главных обсуждающих данной проблемы. — Нора, возможно. А может они объединились с Кугахой. Отец наверняка хочет поставить меня «на место». — Или Эбису взялся за старое, — встрял ещё один безымянный Бог — Эбису переродился и уж точно завязал с масками, — вскрикнул Оконинуши, как всегда эмоционально, — ну, я надеюсь. — Эбису ребенок! Он физически не мог… — тоже встала на защиту Бога удачи Бишамон. — Тогда других вариантов не остаётся, вероятней всего это Кугаха. Это по вашей оплошности он до сих пор на свободе, Бишамон-сама. Богиня войны прокусила нижнюю губу. Ну не могла она его взять и убить! Биша всегда относилась к шинки как к своей семье, детям. Как к самому дорогому. И даже после осквернения ее самой, падения большей части клана «Ма», рука не поднималась на одного из ее оружия. — Я поступила не обдуманно, — повторила она, опустив глаза, — мы найдем Кугаху, он понесет соответствующее наказание. — Коллоквиум считается закрытым.***
— Ю-юкине, ты это видишь? Или я совсем поехал? — дрожащим голосом пролепетал он своему шинки. О, а Юкине прекрасно все видел и понимал. «Ято, я не хочу на это смотреть. Это же не Хиери, правда? Ято…» — его трясло как при лихорадке. Бог быстро сообразил, что сейчас Секки ему явно не помощник, сделать ничего он не сможет. — Юкине, возвращайся! Уже на крыше, спрятавшись за небольшой бетонной будкой совсем недалеко от девушки, буквально в 1,5 метре, парни смотрели друг на друга пустыми взглядами некогда ярких задорных глаз. Никто из них не хотел понимать то, что это их Хиери сейчас там стоит и хочет спрыгнуть с крыши. Первым очнулся мальчик. Из его глаз, цвета ягод боярышника полились крупные слезы. Щеки покраснели, а сам он уткнулся в свои колени тихо всхлипывая. И если Юкине сейчас одолевало только чувство грусти, то в его хозяине сейчас начали набирать обороты такие эмоции как неконтролируемая злость и паника. — Ято, спаси ее! — прошептал парнишка, вставая с колен и уже убегая куда-то в сторону лифта. Бог проводил шинки взглядом, понимая что никак не сможет ему сейчас помочь, и стиснув кулаки, потопал в сторону Хиери, которая все ещё любовалась луной.***
«Я прожила счастливую жизнь» — улыбнулась она сама себе, — «Я познакомилась с Ами и Ямой, Кофуку, Ято, Юкине, Дайкоку, Бишамон, Тензином… Я рада этому» Прикрыв малиновые глаза, Хиери уже ступила одной ногой в пропасть, но свистящего воздуха вокруг себя или ощущения размазывания в лепешку не заметила. Заметила лишь как кто-то с силой схватив ее за шиворот, резко потянул на себя. — Очнись, тупоголовая ты дура! — яростно заорал он несовладав с эмоциями, грубо ставя ее перед собой, — Чего ты тут удумала сделать?! Ики резко распахнула глаза, пару раз хлопнув ими пытаясь сфокусировать зрение на знакомом темно-синем спортивном костюме. Ее взор пал на перекошенное от злости лицо и голубого цвета глаза. Только вот сейчас его глаза совсем не казались ей майским небом после школы, а небесами, потемневшими перед грозой, уже готовые пустить первую вспышку молнии, к последствиям которой Хиери как-то не была готова. Да и вообще, что он делал здесь? Что он делал здесь именно сейчас, когда ей все осточертело в конец, когда она уже решилась? Почему он не пришел раньше, когда она нуждалась в этом? Эти вопросы девушка могла задавать себе снова и снова так и не получая ответа, но Ято же был настроен иначе, уже оттащив ее от края. Он встал туда сам, а аякаши поставил напротив, будто мама, которая отводит ребенка подальше от проезжей части. Парень нетерпеливо выдохнул, сжимая и расжимая кулаки вновь и вновь, пытаясь успокоиться. Разве вот она не знала, как он ненавидит смертников? Не могла не знать. Хиери ведь несколько раз сама лицезрела, как Ято раздавал тумаки направо и налево когда видел их. «Их души не годятся даже на то, что б сделать из них реликвии. Бесполезные, им уже не помочь, да и не горю желанием.» И вот сейчас он стоял и задавался вопросом, зачем ей это было нужно. Ну, а Хиери видимо уже догадалась о том, почему он на взводе и в ее сердце начали заползать ниточки липкой паники. «Блин, и что творить?» — Хиери? — дрожа от гнева выдавил из себя он. Медленно отступая, она почувствовала лопатками ту злополучную бетонную стену будки. Теперь паника нарастала с каждой секундной: хоть и не будучи сильно высоким, он казался Ики сейчас разъяренным медведем нависающим над ней каменной стеной. — И что это сейчас было, а? — бушевал он, резко поставив две руки немного выше уровня ее плеч, тем самым «прижимая к стенке» У Хиери вдруг перед глазами поплыли картинки из хентай-манги, что она украдкой от всех читала неделю назад, отчего она мгновенно залилась краской. А вы то думали, почему девушки краснеют в таких ситуациях. Не вы одни любите хентай. Она продолжала молчать. А его нервы начали постепенно сдавать позиции. — Я задал тебе вопрос! Немедленно ответила! — он боролся с желанием отвесить ей лёгкий подзатыльник, прекрасно понимая, что и так до смерти пугает школьницу, а после такого она точно его избегать начнет. — Я…я просто… — ее глаза заслезились. Хиери прекрасно понимала, что сама виновата и теперь уж точно просто так от бога несчастий не отвяжется. Теперь он казался ей настоящим Ябоку. Проще говоря, это был второй раз когда он заставил Ики испугаться. — Ну? — Я…Мне…мне было одиноко и плохо! Я начала вас забывать! — уже не сдерживая слез она обвила тонкими ручками его за пояс, прижавшись. В нос тут же ударил до боли знакомый запах божества. Девушка продолжала тоненько всхлипывать, точно зная, что сейчас самое оптимальное для нее место — как можно ближе к нему. Да и вообще, при таком раскладе у Ято вряд-ли язык повернется на нее орать, — Где ты так долго шатался? Он удивлённо выдохнул, даже не зная как реагировать. Буря внутри него начала постепенно убывать и Ябоку неуверенно ее обнял. Ну вот что ему остаётся делать, когда она такое вытворяет?! — Эм… Хиери? Не плачь, а… — одной рукой он придерживал ее за плечики, а другой аккуратно гладил по голове, — Зачем ты собиралась убить себя? — тихо поинтересовался он. — Ято, мне было так плохо! Я просто перестала чувствовать вкус жизни, много чего случилось за эти полтора месяца… Я никому не нужна, даже родителям, все от меня отвернулись! В глубине души она понимала, что ведёт себя как маленькая избалованная девочка, но поделать с собой уже ничего не могла, и именно это она чувствовала в данный момент. Крошечную частичку разума, вопящей во все горло о том, что надо бы выходить из образа и извиниться перед парнем, затмевала огромная грустная часть, которая медленно, но верно топила в слезах разум. — Дурочка… — вздохнул он, — Ты особенный человек для меня. Ты единственная, ради кого я могу не спать, единственная, с кем мне не надоест разговаривать, и единственная, кто постоянно у меня на уме в течение всего дня. Ты единственная, кто может заставить меня улыбаться, даже не пытаясь сделать этого, ненамеренно испортить мне настроение и влиять на мои эмоции своими действиями. Я не могу объяснить словами, насколько много ты для меня значишь, но ты единственный человек, которого я боюсь потерять и которого я хочу удержать в своей жизни. Улыбнувшись так, как он улыбался после парада фейерверков в КапипаЛэнде, Ято дал понять, что больше не злится, ну или пытается не злиться. На самом деле, его просто растрогало поведение Хиери, да и сам он отчасти был виноват в ее попытке суицида. Кинул ее, можно сказать, хотя сам же брал с нее обещание, что Ики не бросит бога. Школьница вскинула на него свои розовые глаза с медленно расширяющимися зрачками и вдруг быстро залепетала: — Прости пожалуйста, я была не в себе, боже, я дура, прости, Ято, честное слово, я не хотела, — она снова уткнулась в его грудь пытаясь унять истерику. Все ее существо сейчас заполняло элементарное человеческое счастье, вкус которого Хиери не чувствовала уже так долго. Мир будто вновь начал окрашиваться в разные цвета. Теперь помимо голубого света луны и лазурных глаз своего спутника Ики начала видеть крошечные крупинки серебряных звёзд, абстрактно разбрызганных по удивительно темно-синему небу. Начала видеть вдалеке мерцающие огоньки города. Начала слышать шум проезжающих машин, шелест ветра, гремящий телевизор каких-то полуночников. Даже как-то лучше начала кожей ощущать прохладу весеннего вечера. Ночи, вернее. Она поежилась, теснее прижимаясь к юноше и пытаясь отогнать холод. — Мда уж… Замёрзла? — поинтересовался парень, снимая свою ветровку и накидывая ей на плечи. Теперь он остался только в своей белой футболке, такой старенькой и родной, но девушку все равно взял стыд и беспокойство пусть даже за бессмертное (или почти бессмертное) существо. — Эм, что ты… Все нормально, надень обратно, тебе же холодно, — заботливо проговорила она, — простудишься ещё… Он ухмыльнулся: — Я не подвержен вашим людским болезням, не волнуйся. «Блин, точно, как ты могла забыть про то, что Ято все-таки божок?» — мысленно хлопнула себя по лбу она. Посверлив друг друга взглядами ещё с десяток секунд, до обоих дошло, что обстановка накаляется: понять это можно было по чуть-чуть дрожащим губам Хиери и пылающим щекам обоих. — У Юкине истерика наверное. Идем уже? — позвал ее Ято, наконец отлепившись от стенки и позволив ей сдвинуться с места. — Пошли… — она опустила глаза, покраснев ещё гуще. От стыда перед Юкине, разумеется, — Успокоить надо ребенка. Будь Секки тут, он бы определенно точно крикнул, что Хиери сама старше его на год и они все вместе бы посмеялись над этим. Сейчас нужно его разыскать и извиниться и может быть, накормить какими-нибудь моти* или кранки* в качестве компенсации морального ущерба. — Пошли уже, дурочка-краснюшка, — наклонившись, Ято шутливо чмокнул ее в носик. «Только что орал как неадекватный, а теперь играется», — фыркнула про себя она, в душе радуясь такому повороту событий. Развернувшись и взявшись за руки, они оба поковыляли в сторону Юкине, который сейчас наверняка захлебывался в слезах и соплях.