Больница

Мы в больнице. Я смотрю на маму, сидящую на койке. Её глаза встречаются с моими, и она улыбается искренней, полной любви улыбкой. Я улыбаюсь в ответ, но мне все равно не удаётся скрыть беспокойство. Она больна. Сильно больна. Мы обе знаем это, и мы прекрасно осведомлены, что это неизлечимо. Мое сердце пропустило удар от этой мысли, и я почувствовала нарастающую панику. “Мам, я люблю тебя”,- сказала я несколько поспешно. Она должна знать это. Что она так дорога людям, которые ее окружают. “Я знаю, милая”,- она продолжала улыбаться.-“Я тоже тебя люблю. Не забывай об этом.” Услышав это, я подошла, чтобы обнять её так крепко, так только смогу. Мне не хотелось отпускать ее. Казалось, время тянется невероятно медленно, так что я старалась запомнить каждую деталь этого момента. Я отчаянно пыталась запомнить все, молясь о том, чтобы помнить это на протяжении многих лет. Раздался голос, словно издалека. Я была так сосредоточена на Маме, что все вокруг казалось каким-то туманным, расплывчатым. Невнятным голос прозвучал вновь, он был настойчив. Я с трудом различала что-либо, потерявшись в уютных объятиях. Теперь я слышала уже несколько голосов, но попыталась проигнорировать их. Кто-то силой отодвинул меня от Мамы, возвращая в реальность. Медсёстры и пара докторов окружили её, создавая барьер между нами. “Время подготавливать вашу мать к операции”,- я посмотрела на молодого врача, который, оказывается, держал мою руку. Он был тем, кто разделил нас. Я кивнула, и на меня накатила грусть. Столь непреодолимая, что слёзы потекли по лицу. Я стала медленно подходить к каталке и вновь запаниковала по пути к ней. Доктор остановил меня. “Тебе не разрешено подходить”,- его голос был мягким и понимающим, поэтому я опустила голову, сдаваясь. Слова подвели меня. Хотелось кричать, сказать им остановиться, сказать, что она не должна делать этого, что я не хочу, чтобы она умирала, что она нужна мне, что я- “Всё будет хорошо, родная!”,- раздался по коридору ее голос. Я посмотрела в сторону Мамы и увидела её, улыбающуюся самой тёплой улыбкой и машущую мне рукой. “Я буду в порядке!”,- снова солгала она. Я смотрела на дверь, когда она закрылась за спинами врачей, застыв на секунду, прежде чем мои ноги наконец не выдержали, и я, рыдая, упала на пол. Голос врача достиг меня, когда тот сказал кому-то принести мне стакан воды и помог мне сесть в ближайшее кресло. Но моё сознание было потеряно в мыслях, и всё, что окружало меня, отдалялось, оставляя место безысходности; безысходности, которая приходит только тогда, когда теряешь того, кого любишь. Она солгала, чтобы в очередной раз успокоить меня, хотя знала, чем все закончится. Она знала, что уже не вернётся, но те последние слова были предназначены для меня, чтобы мне стало легче. Но теперь ничего не поможет мне почувствовать себя лучше. Не тогда, когда её больше нет. Эта женщина была настоящей Матерью, любимой всеми, самым самоотверженным человеком из всех, кого я знаю. А теперь её нет. Безысходность всё росла, пока мысль за мыслью вбивалась мне в голову. Нет. Я не вынесу этого. Я хочу, чтобы она вернулась! Я не готова к этому! Она всё еще нужна мне! Я не смогу вынести это в одиночку! Не сейчас! Пожалуйста, вернись! Мама! Я не осознавала, что кричу от отчаяния, пока молодой врач пытался успокоить меня и звал медсестру... Я проснулась. Всё тело болело, а на сердце была тяжесть от эмоционального всплеска. Я чувствовала себя так, будто выплакала целую реку, поэтому, несмотря на желание поплакать еще, слёз не было. Мой разум скакал, пока я осознавала, что сейчас произошло. Это всё было сном. Это было сном, но Мамы все равно уже не было, и я почувствовала ужасную грусть, осознавая, что вернулась в прошлое в этом сне. Я увидела её снова и была уверена, что она безусловно любила меня; вновь увидела её лицо, которое с трудом уже могла вспомнить, мне нужны были фотографии, чтобы полностью воскресить эти воспоминания; вновь ощутила её любовь, окружающую меня и нашу семью. “Всё будет хорошо, родная!”- её угасающий голос прозвучал в голове. Вот бы это было правдой...