4. Хрупкое счастье.

      Гена не мог прийти в себя от осознания содеянного. Как он мог? Разум помутился. Этот американец... Это он во всем виноват, стоит только услышать его имя... Голова идет кругом, как все это…? Гена смотрел на стоящую перед ним Соню и не мог и слова вымолвить. - Гена, что ты наделал? – Соня начал задыхаться, Гена выронил нож из рук. – П-п-почему? – из груди послышался хрип. - Я не хотел это делать…, - на глазах Гены показались слезы раскаяния. - Наверное, так было суждено…, - Соня начала оседать, Гена подхвати ее на руки. - Я тебя спасу. Ты не должна…. Ты не можешь уйти, - Соня, отключившись, повисла у него на руках.       Джон гулял по улицам без маршрута и мест назначения. Он начал осознавать, что сделал ошибку…, ошибку ценою в счастье. Корил себя за то, что не выслушал. Слишком остро ощущал боль в тот момент. Боль, от того, что самый любимый и родной человек так безбожно предал. Растоптал настоящее, светлое чувство. Зачем было ее выводить? Зачем? Чтобы она вот так ушла, раздавленная тяжестью собственной лжи. Джон понимал, что Соня полюбила его, возможно, сама не желая этого, полюбила. Конечно, она подло с ним поступила, эта афера, ложь. Но, по сути, Соня и цента с него не взяла. А сколько подарила? Сколько счастья. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив и сам отказался от всего этого. Они же стали семьей, фальшивой, но семьей. Развалил семью он… От этого было горько. Хотелось повернуть время вспять. Сказать им, что все хорошо, что они так и будут жить все вместе одной, приёмной, но семьей. Только время невозможно повернуть назад… Ноги сами привели Джона к их фальшивому дому. Он хотел зайти, но не находил предлога. Мечтал увидеть Соню, хотя бы в последний раз…, вспомнил о забытом ноутбуке. Дверь оказалась не заперта. В доме было пустынно. Джон поднялся в свою бывшую комнату. Ноутбук лежал на кровати, взяв его, он стремительно вышел, не смог устоять, украдкой заглянул в комнату Сони. Её там не оказалось. Зашел, присел на кровать. Её платье, лежащее на покрывале. Взял его, вдохнул знакомый аромат. Джон не помнил, сколько так просидел. В реальность его вернула сирена скорой. Насторожился. Звонок в дверь, внизу забегали. «Что-то случилось!» - был просто уверен. Сразу подумал о Соне. Побежал в гостиную. Санитары на носилках выносили Соню, которая, похоже, была без сознания…, за ними шли плачущие Алиса с Валей и какой-то отрешенный Гена. Джон подлетел к нему, схватил за плечи. - Гена, что случилось? Что с Соней?       Гена лишь усмехнулся, снова этот американец. Все-таки это не такие сюрреалистические мечты, как думала Соня. Отмахнулся от Джона и направился к выходу. Джона заметила Алиса. - Джон, как хорошо, что ты здесь, - она вжалась в него, как беззащитный ребенок. – Джон, мама ранена. Я боюсь. Врачи не берутся давать прогнозов. - Алис, - Джон поглаживал ее по голове. – Все будет хорошо. - Но Джон, ты же…, - Алиса подняла на него глаза полные недоумения. - Это был страшный сон, пора просыпаться. Теперь я рядом, - улыбнулся. – Теперь, главное для нас – это Соня. Поехали… - Я сейчас возьму ключи от машины… - Жду.       Джон с Алисой поехали в больницу. Соню сразу же отвезли в операционную. Алиса тихонько плакала в кресле. Джон ходил взад-вперед по коридору. Постоянно входили-выходили врачи из операционной. У Джона голова разрывалась от волнения. Никто не сообщал никаких новостей. Он почему-то чувствовал свою вину за это происшествие, хотя его вины в этом точно не было. Наконец, из операционной вышел хирург и направился к Джону с Алисой. - Вы родственники Софьи Печориной? - Да, - хором ответили они. - Что с мамой? – Алиса была на пределе. - Операция прошла успешно, но нож прошел не очень хорошо и задел внутренние органы. Была большая потеря крови. Мы сделали всё, что от нас зависит. Состояние стабильное, но всё ещё остается небольшой риск… Она сейчас в реанимации. Главное ей продержаться до утра, а там можно уже не волноваться. А девушке, я считаю, лучше поехать домой, вон, вся бледная. - Нет, я не могу оставить маму. - Алис, я не оставлю ее, обещаю. Поезжай, если что, я позвоню. Тебе надо поспать. - Хорошо, - согласилась, - я звонила Никите, он сейчас подъедет. Поеду с ним. - Правильно, девушка, езжайте домой, вам потребуются силы, чтобы помочь маме. А мы в свою очередь сделаем все от нас зависящее, - ободрительно похлопав по плечу Джона, обнимающего Алису, врач ушел.       Через некоторое время приехал Никита и забрал Алису домой. Джон клятвенно обещал звонить в случае чего и остался в больнице. Выпил кофе в автомате. Очень хотелось увидеть Соню. Выловил врача и уговорил впустить его ненадолго. Думал, что взял харизмой, а тот просто понял, что этот мужчина может помочь просто одним своим присутствием.       Джон вошел в реанимацию облаченный в халат, шапочку и маску. На ней было столько трубок, кислородная маска. - Сонечка, это я, Джон, - наклонился к ней. - Ты слышишь меня? - из глаз брызнули слезы. - Я здесь, с тобой. Не оставляй меня, - взял её за руку, поцеловал. - Не представляю, как я смогу жить на этом свете без моей Сони, - Джон продолжал плакать, прижимая её руку к своим губам. - Я так люблю тебя, не покидай меня. Мне тогда незачем жить будет в это мире без тебя, - поднял глаза на Соню и увидел, что из уголка глаза у неё потекла слеза, чувствовал, она его слышит. – Сонечка, я здесь, - Джон сжал её руку. – Мы больше никогда не расстанемся…, обещаю, никогда, - еще одна немая слеза, в подтверждение.