Луч надежды

Вокруг одна темнота.

Сколько он тут просидел, что не помнит даже причину этого заточения?

Он помнит руины, окружавшие единственный освещённый пятачок этого богом забытого места

Руины собственного разума.

      Юноша жмёт искалеченные руки в кулаки и в который раз стучит в дверь, за которой никого нет. Только свет, единственный свет, оставшийся в этом месте и который всё ещё влечёт его, как маленького мотылька на пылающую лампочку под потолком. Каждый раз, как только он слышит голос, то пытается открыть эту чёртову дверь, хоть как-то пытается попасть и узнать, что там находиться. Возможно, его потерянная сестра. Удивительно, но юноша ещё помнит, что у него есть младшая, любимая сестра, хоть её круглое личико и даже имя уже давно стали размытыми и нечёткими. Но он знал, что Она где-то там, ждёт его, зовёт каждый раз.

Ноа?

      Седвик делает ещё одну попытку, ударяя деревянную дверь уже слабой рукой, издавая неприятный скрежещий звук ногтей о дерево. Он бы крикнул что-нибудь в ответ, но горло болит и не способно произнести что-то громче шёпота и тихих всхлипов. Юноша устал злиться, устал кричать в пустоту, надеясь на ответ, устал даже пытаться вырвать дверь с петель. Ему хотелось просто лечь на холодную землю, поджать ноги и горько-горько плакать и причитать о собственной, такой нелёгкой и короткой жизни. «Всё бессмысленно», — твердил внутренний голос уже… Он уже не помнит, сколько дней провёл здесь в собственном одиночестве, пытаясь достучаться до неизвестного голоса за закрытой дверью. — «И раньше, и сейчас, и потом — всё было и будет бессмысленно. Я останусь здесь навечно».       Внезапно, Седвик слышит чьи-то шаги. Если бы он не был так истощён, то мог бы подняться и достойно встретить старуху в чёрном балахоне и с острой, блестящей косой. Но сейчас он мог только открыть глаза и развернуть голову в сторону, где остановился неизвестный. И это был далеко не Смерть. — Кто ты? — Прошептал Седвик, подняв свой взгляд к верху, на только что подошедшего мальчика.       Тот был немного младше него, да и пониже. Из-за большого цилиндра на его голове, подходящего больше для какого-нибудь иллюзиониста из цирка, он был похож как раз на представителя их циркового рода. У него поистине удивлённое лицо, будто он никогда не видел человека несчастнее этого юноши, забрызганного грязью, измотанного жизнью и убитого судьбой. Мальчишка поправил лямки своего рюкзака и лишь по-доброму улыбнулся на его вопрос: — Я — Джеремая Фундук, волшебник и Древоход! Для друзей просто Джерри. — Гордо произнёс мальчик в большой шляпе, а затем добавил: — А как твоё имя? И… Почему ты здесь совсем один, среди этих развалин?       Джерри даже поёжился, натягивая свой «плащ» в виде большой для него отцовской куртки получше на плечи. Место, столь мрачное и страшное, с каким может сравниться только мир холода и снега народа мотыльков, не могло не пугать своей аурой. Может быть Седвик давно уже не видел всего хаоса вокруг, но Джерри, оглянувшись вокруг, видел разваленный замок, разбитую на осколки землю, разлагающийся, гниющий труп когда-то прекрасного мира. Юный Древоход оглядывался не только поглядеть на почти полностью уничтоженный мир, но и чтобы точно убедиться, что никто не собирается сегодня пообедать двумя мальчиками. Или поужинать? Здесь невозможно определить время суток — в этом месте нет ни солнца, ни луны.       Седвик ничего ему не ответил. Он сидел, смотрел на свои избитые, израненные порезами и занозами руки, как будто мог вылечить их взглядом. Но даже если бы и мог, то давно бы открыл эту несчастную дверь, за которой прячется его сестра. Та, за которую он давно бы продал самого себя, если бы это было возможно. Но он вынужден сидеть здесь, в умершем сознании, и ждать своей участи быть съеденным тьмой вокруг. Пока последний луч света из двери не угаснет в ней. — Всё бессмысленно… — Повторил свои же мысли клоун, сглатывая вязкий ком слёз и еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться от отчаяния. — У меня больше нет ничего… Джерри поглядел на дверь, в которую так стремиться попасть этот несчастный. С виду, за ней действительно что-то есть, даже тень чьих-то ног, стоящих у самой деревяшки. Но его чутьё, а за ним и монета с дырочкой показали, что эта дверь ничто иное как галлюцинация самого парня. Его единственная, почти угасшая надежда найти что-то безумно дорогое. — Последний луч света… — Задумчиво произнёс Фундук, а затем развернулся в другую сторону. — Ведь, когда-то и я потерял надежду на то, что смогу вернуться к родителям, верно? — Разговор с самим собой — признак сумасшествия, я проверял. — Проворчал Седвик, который от присутствия чужого человека в своём окружении стал раздражаться всё больше и больше и уже желал поскорее от него избавиться. — Что ты там себе под нос бормочешь? — Да так, ничего. — Вместо ответной грубости Джерри просто ему улыбнулся. Рука привычным и изящным движением вытянула из кармана брюк чёрно-белую волшебную палочку. — Просто вспоминал слова своего дорогого друга. — И кто же он? — Ну, он был не совсем человеком       Взмах волшебной палочки над головой Седвика и заклинание, голубое, как ясное и чистое небо, легко на его голову. Прошлось каким-то странным чувством по всему телу, а голова отяжелела от воспоминаний и голосов, которые он слышал. И каждый из них приносил что-то своё, особенное, вслед за воспоминаниями. — Что ты сделал? — В недоумении спросил Седвик, но у него не было сил, чтобы возмутиться, повысить голос.       Каждый из голосов он знал. Знал их в лицо, кто и как выглядит, и не мог не прислушаться к ним. «Я верю в тебя, Седвик.» — Говорил ему часки Бобби, а затем упрекал в уничтожении целого мира. «Клоун спасёт наш мир, ибо так было предсказано!» — Звучал голос Шааны, вещающий о предсказании. «Оглянись вокруг, ты живёшь в реальном мире!» — Утверждал брат, но в итоге оказался далеко не прав.       И вдруг он услышал голос маленькой девочки. Он так долго сидит здесь, что уже и не помнит о ней ничего. Но её голос, такой звонкий и громкий, въелся в память даже сквозь всю поглощающую тьму. «Мы с тобой, как два облака…» — Говорила она, и Седвик чувствовал, как внутри всё спирает от странных воспоминаний, давно поглощённых мраком. — »…пускай ветра несут нас далеко друг от друга…» -…мы встретимся над океаном. — Договорил юноша.       Седвик и не заметил, как произнёс это вслух. Как по щекам побежали слёзы, смывающие толстый слой театрального грима, грязи. И как рядом, буквально в нескольких сантиметрах, он услышал маленькое тельце, укутанное в огромную, не по размеру ей куртку, которое топает к нему в своих красных сапожках. Как она неуклюже падает рядом и обнимает его тоненькими ручками, прижимая к себе и шепчет, что он самый лучший братец на свете. — Это твой шанс, — проговорил Джерри, рука которого оказалась на том же месте, куда совсем недавно положила свою головушку малышка Рени, — на плечо. — Твой последний луч надежды. И я помогу тебе найти её.       Седвик утёр слёзы и поднял взгляд в глаза мальчика. А тот стоял, улыбался, и протягивал свою руку. — Пойдём. Здесь ужасно холодно.       И шут принял его приглашение, не раздумывая. Ему просто некуда деваться. Покрепче схватился за руку, поднялся на ватных ногах и тут же чуть не упал обратно, держась за мистера Фундука. Он просидел здесь слишком долго и совсем разучился ходить. В свою очередь юный Древоход повёл его к дереву — единственному светлому месту среди сгустившейся тьмы, кроме оставшейся двери за их спинами. Да и та вскоре исчезла за поворотами непроглядного мрака.       Дерево было большое, его кроны расходились огромными лозами вверх и впивались в тени, как фонарный свет в тёмном переулке. Оно напоминало какое-то огромное дерево в Осеннем лесу: прочная кора, красные, жёлтые и рыжие листья, и несколько светлечков, кружащихся в воздухе вокруг. И от него, в отличии от всего остального мира, исходило приятное тепло. — Я, Джеремая Фундук, волшебник и Древоход, помогу этому юноше найти сестру — его последний луч надежды!       Странная реплика удивила Седвика не меньше, чем и то, как древо ярко засветилось, заискрилось, словно новогодняя ёлка, а после, посередине её ствола, открылась дверь, в совершенно другой мир. В совершенно другой ход истории.       Джерри схватил несопротивляющегося шута за руку и повёл в портал, где они и исчезли из умирающего мира без следа.       Надеюсь, что когда-нибудь, они найдут его последнюю надежду. И что эта история будет иметь хороший конец.