Твой Идол

Кто твой Идол? Кто твой Идол? Кто твой Идол? Ты так наивен… Бух! Микрофон со звоном стукнулся о сцену. Музыка всё звучала, а парень под светом прожекторов опустился на колени, держась одной рукой за сердце. Фанаты на площади замерли, некоторые начали снимать рэпера, его дрожащие руки и крупные капли слёз, бьющиеся о деревянные половицы. И только один человек набирал номер скорой, пробираясь через толпу к своему кумиру.   — Держись! — выдохнула она, добравшись к исполнителю, залезла на сцену и обняла его. — Только не сдавайся, хорошо?!   — Да… — раздалось тихое болезненное в ответ, и парень упал набок, негромко вскрикнув. Она не могла потерять Глеба. Нет, только не его. Только не сейчас.   — Не закрывай глаза, слышишь?! — прошептала девушка на ухо рэпера. — Давай посмотрим, что там у тебя? Аня перевернула Глеба на спину, и чуть не зарыдала от увиденного — чёрная майка в районе груди пропиталась ярко-алой кровью. Парень дышал всё тяжелее, глаза его закатывались. Нет, нет, нет! Она должна его спасти! Скорая уже едет, надо… Надо остановить кровотечение. Футболка девушки тут же оказалась под майкой рэпера, белая ткань впитывала кровь с раны, швы которой разошлись. Глеб смотрел на махинации фанатки и улыбался. Криво, но улыбался. И даже попытался обнять. Но лишь зашипел от боли и упал обратно на сцену.   — Не двигайся. Скорая почти здесь… Потерпи, прошу… — Шептала Аня, зажимая руками и уже красной футболкой место кровотечения, но всё было безуспешно. Кровь покидала тело любимого кумира вместе с жизнью. А скорой всё не было… Толпа постепенно уменьшалась, люди поняли, что концерт окончен. Аня не знала, сколько просидела на деревянном полу в луже крови с умирающим Глебом на руках. Но это были самые худшие минуты в её жизни. Пусть он её не знает, но она о нём знает абсолютно всё, и не хочет терять самого дорогого ей человека во всём мире. Глеб для неё был всем… Да, порою он был засранцем и сволочью, бывали не очень приятные прецеденты, при которых Аня оказывалась рядом, но не любить его она не могла… И потерять его она тоже не имела никакого права! Вскоре заиграли где-то на фоне сирены скорой помощи, но девушке уже было всё равно… Лоб парня становился всё холоднее, глаза почти закрылись. Если она не сможет его спасти, то сможет поддержать, пусть и со слезами на глазах. Ей было больно видеть перекошенное от боли лицо любимого человека и его кровь, скопившуюся под ними в огромную лужу. В её ладонь опустилось что-то тяжёлое. Сквозь пелену слёз Аня поняла, что это ключи.   — Последишь за квартирой, пока я не вернусь? — Еле слышно пробормотал Глеб и, дождавшись истеричного кивка, улыбнулся и медленно закрыл глаза. Девушка склонилась над его лицом, всхлипывая и роняя слёзы на белые щёки и пухлые губы, меж которых побывала не одна сигарета. Легонько поцеловав рэпера в уголок губ, Аня позволила врачам погрузить тело парня на каталку, а после и в машину. Даже через затуманенный разум девушка понимала, что такая рана оставляет мало шансов на выживание, а ведь Он получил её, когда помогал ей, Ане. Она помнила тот самый день, когда возле милой маленькой кофейни незнакомец выхватил у неё из рук рюкзак. А идущий ему навстречу Глеб попытался отнять сумку, за что и получил такое ранение… Тогда скорая успела оказать медицинскую помощь, но успеет ли сейчас? Ане было больно думать о том, что её любимого кумира может не стать в любой ближайший момент. Поэтому она просто сидела в крови и плакала, не представляя, как будет жить без Него и его песен.   —…ваю, девушка, вы едете? — В который раз раздражительно вопросил один из врачей. Аня вскочила и понеслась к фургону скорой помощи, стала орать на всех, чтобы они быстрее уже ехали. И мельком смотрела на Глеба, грудь которого почти не вздымалась. Нет, пожалуйста… Она не может потерять его… Она не может потерять целый мир. Здравствуй, Глеб. Надеюсь, ты прочтёшь это как можно скорее. Меня не пустили дальше входа в больницу, поэтому пишу тебе из твоей же квартиры. Я звонила врачам, они говорили, что твоё состояние стабильно… Но я очень в этом сомневаюсь. Я знаю, насколько серьёзна эта рана, и выживают после неё редко… А ты выжил! Да ведь? Не расстраивай свою главную фанатку, а то я за тобой пойду. Выздоравливай Аня

***

Спустя несколько дней

***

Снова привет, Голубин. Пишу тебе из больницы. Ты лежишь за дверью напротив. В операционной. В нестабильном состоянии. Но ты выкарабкаешься, я знаю. Ты не можешь так просто оставить меня одну, слышишь?! Меня и ещё миллионы фанатов! Я верю, что ты прочтёшь это письмо. Поэтому просто знай, что ты тоже для меня Идол. Аня.

***

Шёл мерзкий холодный дождь, над мраморными плитами сгустился туман, а наступающие сумерки подгоняли ещё больше страха. Но девушка, что шла по асфальтовой дорожке меж могил и склепов, не боялась. На её лице застыла ледяная маска безразличия, глаза блестели от слёз, но были тусклыми, будто где-то внутри щёлкнули выключатель, будто огоньки радости внезапно перегорели. Она не чувствовала ничего, была лишь всеобъемлющая пустота, разъедающая её рассудок. Вся подготовка похорон легла на неё, как на наследницу великого рэпера. И это возрастило в ней ненависть к людям. Она не понимала, как можно подойти к совершенно незнакомому человеку со словами об «утешении», а самому коварно улыбаться в ожидании согласия и денежных гор. Такие предложения поступали, и Анна их упорно отвергала, посылая к чертям весь мир, что сейчас настроился против неё. Предполагали всякое: и то, что она сводная сестра Глеба, и то, что она специально подстроила смерть парня, а самые смелые не боялись утверждать и то, что они были любовниками. Не зря же Голубин оставил такое состояние на незнакомую никому девчонку. Аня и сама не понимала, за что ей такие богатства. Да они и не нужны ей были. Ей нужен был Глеб. Но вернуть его было уже невозможно. Он лежит где-то там, в закрытом холодном ящике, присыпанный землёй. И его больше никто никогда не увидит. Никто не услышит его голоса, такого бархатного и звонкого, никто не посмотрит в его лазурно-голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, никто не прижмётся к его такой горячей и одновременно холодной мужской груди. Впереди показался белый мраморный памятник, окутанный туманом. Девушка посмотрела наверх, в бельма каменных глаз, слёзы продолжали стекать по её щекам и падать на сырую землю. Мир плакал вместе с ней, осыпая холодные могилы каплями проливного дождя. Аня упала на колени и закрыла лицо ладонями, изредка завывая и всхлипывая. Она не могла поверить, что всё-таки потеряла его… А ведь всё шло хорошо. Глеб поправлялся, они разговаривали, смеялись… Но в тот день, когда она написала ему второе письмо, он скончался, не очнувшись от наркоза. Врачи ничего не успели предпринять. В голове звучала фраза, которую он сказал ей перед операцией:   — Я нашёл своего Идола… — и поцеловал её за ухом, а после скрылся за белой дверью. А через два часа эта самая дверь отворилась. Аня ожидала увидеть там Глеба, броситься к нему на шею, но…   — Мне очень жаль, мы не смогли стабилизировать его состояние. Мальчика не удалось спасти. Он умер. Девушка упала на сырую землю и посмотрела в серое небо. Глаза наполнились дождевой водой и слезами. Она не могла простить себе его смерть. На белую, словно морская волна, плиту опустился лист бумаги, исписанный красивыми буквами. Дождь размывал чёрные чернила, но письмо оставалось читаемым: Дорогой Глеб, Я не могу без тебя. Вина и невозможность быть с тобой разъедают меня изнутри. Поэтому жди меня. Я скоро приду к тебе. Ты не один, помни. Твой Идол