В полдень тени ярче

      Тепло. Сара улыбается. Ломко, сквозь слезы. Медленно наклоняет голову, закрывая глаза и тоня в ощущении тепла его рук. Прячась за волосами.       Он впервые так четок: его лицо не расплывается, она видит маленький шрам возле его губ; она уверена, что знает, откуда он, что может при желании вспомнить то, чего прежде не знала. У него необыкновенные руки. Странные, как она себе признается украдкой. Слишком женственные, тонкие, изящные. Ей нравится следить за их движением. Оно рваное, резкое, но иногда жесты и рывки сплетаются в причудливый танец.       Она резко отшатывается от него. И прячет лицо в ладонях. Всего миг, чтобы скрыть мимолетную слабость. Слезы – слабость, уверена она. Он это сказал. Или не он? Мгновение ступора, пока прокручивает воспоминания. Нет, все же он, девушка помнит его слова наизусть.       Сара не может показать свою боль. Не может ничего ему сказать: ей больно, и ей не хочется, чтобы он испытывал то же.       И одновременно она не уверена в его реакции. Слишком силен страх того, что снова повторится тот кошмар.       Пустота.       В душе раздирающая пустота, добивающая остатки прежней Сары.       Она уже не чувствует его эмоций. Нить была порвана с его стороны, растерзана на куски.       Но Сара не может пока отказаться от иллюзорных снов. Не тогда, когда она здесь любима. И пусть наяву он ее ненавидит, пусть это всего лишь действие связи, что объединила их при рождении, но ей хочется верить, что он хотя бы чуть-чуть.       Нет.       Он склоняет голову набок и молча спрашивает, в чем дело.       Во снах нет места звукам.       Сара сглатывает плотный комок. Ведет плечами, неосознанно касаясь их руками. Не осознавая, что жестами кричит о своей боли.       Эта любовь ненормальна. Безумна. В человеке не может быть таких сильных чувств к другому. У нее есть. И отказаться от них – лишиться жизни.       Девушка качает головой. Ее улыбка пугает парня. Она тусклая, болезненная. И серые глаза смотрят с дикой тоской.       Она разрывается от противоречивых порывов. Ей хочется уничтожить его, разорвать связь, увидеть гримасу боли, прочувствовать, как его татуировка горит огнем. Как у нее.       И между тем Сара понимает, что не сможет так. Не выдержит страданий в его глазах.       Ее ломает от одной его улыбки. И страшно представить, что будет, отплати она ему его же монетой.       Особенно, когда он искренне волнуется. Когда протягивает руки, чтобы успокоить.       Сара улыбается. Обреченно, смирившись.       Он вздрагивает. И смотрит с ужасом, будто предчувствует ее последующие действия.       Девушка медленно отступает назад. И резко разрывает пространство перед собой, взмахивая правой рукой.       Она не разрушит ничего. Не причинит боли от неприятия партнера. Нет. С ее стороны только одержимая, до жути резкая любовь.       Но Сара устала. Устала бояться, устала надеяться на взаимность. Она ждет, когда боль станет тускнее, слабее. Когда она привыкнет наконец к ней, перегорит от своего безумия.       И блокирует их связь во сне. Запрещает себе отзываться на зов.       Хватит. Хватит, это слишком больно. Этот контраст: любовь и ненависть, тепло и ослепительный холод, сон и явь.       Таять от простого прикосновения во снах. Робко улыбаться, пряча счастье, забывая о яви.       И с трудом проталкивать кислород в легкие наяву. Заламывать руки, сжиматься в комок, пытаясь спрятаться от ломающей боли. Ненавидеть и любить ворона на руке одновременно.       Хватит.       Она в последний раз жадно окидывает его взглядом.       И просыпается.       За окном светит солнце. Люди спешат по улицам, уткнувшись в телефоны, привычно обходя препятствия. Дети смеются и тыкают пальцами, показывая на витрины магазинов. Машины как всегда вечно торопятся куда-то.       Девушка растягивает губы в неправдоподобной улыбке. И пусто смеется.       В ее душе долгожданная пустота.       Только где-то далеко, куда она даже не заглядывает, расцветают слабые отголоски чужих эмоций. Недоумения, следом изумления. И ужаса.