Маленькое чудо

Сегодняшний вечер девушка планировала провести дома – в тишине и спокойствии. Неделя отдыха - представить только, о такой щедрости от начальства она и надеяться не могла. Она уже наполнила ванну, бросив туда несколько щепоток ароматной соли для ванн и принесла бокал красного полусладкого вина, как вдруг раздалась противная трель мобильного, а на экране высветилось имя ее командира. Ему как будто по барабану, что у них законные выходные, опять своими звонками не дает забыть о своем существовании. Хотя его и не забудешь – серьезные голубые глаза и озорная мальчишеская улыбка, холодный разум и горячее сердце и так можно продолжать до бесконечности. Девушка замерла в нерешительности, крепко зажав в руке телефонную трубку. Принять вызов или сделать вид, что не услышала? Наверно опять хочет пригласить в кино, нагло игнорируя воздвигнутую ей стену между ними…а если что-то важное? Секунду на раздумья и она все же подносит телефон к уху. -Женя, срочно, приезжай! Ты мне очень нужна! Тут вопрос жизни и смерти! Судя по скорости его речи и периодическом заикании стоит как минимум рассчитывать на то, что он обнаружил у себя дома ядерную бомбу или воскресшего Усаму бен Ладена. -Вась, подожди, что случилось? -Некогда объяснять. Женя, пожалуйста, срочно приезжай. Прошу! Очень нужна твоя помощь. Жень… Такую панику в его голосе она слышит, наверное, в первый раз. Даже в самых сложных ситуациях он сдерживает страх, заменяя его агрессией, а сейчас его дрожащий голос заставляет всерьез задуматься о конце света, раз уж он потерял контроль над эмоциями. В голове тут же проносятся картинки одна страшнее другой: вот он сильно избитый неизвестными и надеется только на ее помощь, а вот он попал в неприятность и не может дозвониться ни до кого, кроме нее. -Еду, жди, Вась. Где-то в глубине души просыпается злость на саму себя за то, что опять не смогла отказать. У них так всегда. Он просит о чем-то, она не собирается соглашаться, но всего лишь пару взглядов и легкое прикосновение, и она тает словно пломбир на солнце. Радует только то, что и он на ее просьбы реагирует точно также, зачастую даже рискуя своими погонами и нередко – жизнью. Наверно вот она – настоящая химия отношений. Не любовь в привычной ее понимании – с поцелуями, объятиями и бессонными ночами, а вот в таком простом отношении друг к другу. Когда один из них готов рискнуть всем, что имеет ради другого человека, или как она сейчас – сорваться из дома и нестись по ночному городу на максимальной скорости, переживая за друга..брата…любимого? Она еще не решила, кто же он для нее, но решительно знает только одно – позвони он ей и в два и в три ночи, результат был тот же. Она также не раздумывая, неслась бы на встречу сама не зная чему. Девушка сама не заметила, как добралась до заветного дома. Вот что значит, сказывается нервное напряжение, она же даже не обращала внимания на стрелку спидометра. Подъезд и полное игнорирование лифта – по лестнице сейчас кажется быстрее, дверь…звонок… -Женька! В настежь распахнутой двери появляется хозяин квартиры, и девушка облегченно выдохнула. Живой и вроде невредимый, во всяком случае на первый взгляд. Сейчас самое главное перевести дыхание и унять это неприятное жжение в груди, которое возникает после долгого бега и нехватки кислорода в легких. Убить его она всегда успеет, ну или, по крайней мере – попытается. -Вася, какого черта?! -Тише, Женька. Пожалуйста, только не кричи. Тихо. Иди сюда. Парень прижимает палец к губам, наглядно показывая, как именно надо сохранять тишину, а затем на цыпочках проходит в комнату. Непроизвольно в голове опять возникает шальная мысль, что командир свихнулся, раз ходит по своей квартире едва дыша. Что же могло с ним произойти то такое? -Вот. Очень интересно, что он хочет объяснить своим коротким “Вот”? Девушка приподнимается на носочки и заглядывает за спину парня, как раз в то место, куда он только что указал. То что она видит, заставляет удивленно вскинуть брови и уставиться на Ионова. На столе, в автомобильном креслице спит ребенок. Самый настоящий ребенок. Она не может определить его возраста, но то, что это ребенок до года поймет и человек далекий от медицины. Вот только откуда этот ребенок взялся в квартире неженатого парня? Или она не все о нем знает? Да нет, Вася не из тех, кто откажется от ребенка, даже если ребенок был незапланирован и оказался случайностью. Так что… -Вася, это что? – девушка, наконец, решилась задать вопрос. -Не что, а кто. Жень, это ребенок. Маленький ребенок. Парень не отрывает глаз от ребенка, даже разговаривая с девушкой. Сейчас, глядя на него, и не скажешь, что еще двадцать минут назад это именно он отчаянно кричал в трубку, умоляя ее бросить все дела и ехать к нему. -Кот, я поняла, что это не пекинес. Ты мне лучше объясни, откуда он. – голос предательски дрогнул, - Вась, это твой ребенок? Теперь очередь парня вздрогнуть и удивленно вытаращить глаза. -С ума сошла? Нет, конечно. Я его возле двери нашел, когда от Сереги возвращался. Жень…я не знаю, что с ним делать. Помоги, а? -А я знаю? – узнав, что ребенок не его она все же испытала странное удовлетворение. -Ты же девушка. Ну материнский инстинкт и все в этом роде… Он сам понимает, что скорее всего несет несусветную чушь, но кроме нее ему не к кому обратиться, не на кого рассчитывать. Он неоднократно слышал про так называемый материнский инстинкт и очень надеется, что девушка перед ним – не исключение. -Какой к черту материнский инстинкт, Ионов? Ты с ума сошел? Ты у меня что, детей видел? Откуда мне знать, что с детьми делать? Я спецназовец, а не нянечка в детском саду. Ее гневную тираду прерывает сначала тихое кряхтение, а затем и громкий плач проснувшегося малыша. Двое взрослых тут же оказываются рядом, с испугом заглядывая в заплаканное личико малыша. Уж лучше бомба, как она предполагала, о ней она имеет хоть какое-то предположение. А вот что делать с малышом…загадка. Малыш так и продолжает надрываться, как вдруг до нее доходит: -Возьми его. -Чего – испуганный взгляд, - сама бери. Я не умею! - А я умею? Вася, возьми его, кому говорю. Он же так и будет плакать. В любой другой ситуации она бы громко рассмеялась, видя как парень даже не сдерживая дрожь в пальцах, протягивает руки к ребенку. Словно это не маленький человечек, а сложный часовой механизм на замысловатом взрывном устройстве. Наконец ребенок оказывается в крепких руках, кажущимися сейчас такими ненадежными из –за дрожи, которую парень так и не смог унять. -Головку ему держи! – это единственное, что она знает о детях, а точнее очень часто слышала в кино и передачах. -Какую головку, Жень? Ему же минимум пол года. Девушка все же не может сдержать улыбки, смотря на эту великолепную парочку. Командир, обычно обладающий грациозными повадками кота, сейчас очень неуклюже держит ребенка, пытаясь его успокоить, но судя по надрывному плачу – добился он прямо противоположного. Из-под детского одеяльца виднеется клочок бумаги, на поверку оказавшимся маленькой записочкой, написанной аккуратным почерком. Это Саша. Ему 10 месяцев. Пожалуйста, позаботьтесь о нем. Со мной ему очень опасно, прошу, не оставляйте его. Я вернусь, как только смогу. Ну вот, отлично…просто отлично. И почему такое может случиться только с ним? Что ему теперь делать? Играть роль няньки и ждать возвращения блудной мамаши или папаши? В реальность его возвращает тишина, прерываемая причмокивающими звуками. Он, оказывается, пропустил момент, когда изловчившись, Мура успела засунуть в рот малышу бутылочку со смесью, найденную все в том же кресле. Они так и стоят – он держит ребенка, а она бутылочку и возникает чувство, что теперь все так просто. Во всяком случае ему уже не так страшно один на один с этим маленьким комочком. -Жень… -Рите звони, Вась. Я не знаю, что дальше делать. И…Вася, пожалуйста, объясни ей сразу всю ситуацию, а то тоже подумает самое страшное. Он поспешно кивает головой несколько раз прежде чем выйти из комнаты с ребенком на руках, лишь потом улыбка озаряет его лицо, когда до него доходит, что она испугалась за него. И приехала, потому что очень переживала. Но сейчас предстоит принять очень важное решение – что делать с малышом. Поэтому он набирает знакомый номер и слышит длинные гудки – Рита должна знать, как обращаться с детьми. А в соседней комнате молодая девушка тяжело опускается на диван, сжимая в руках клочок бумажки и недоумевая, как можно оставить ребенка. И что же теперь им…да им, а не ему – делать?