Реквием 987

С двух сторон поступал свет. Из крохотного окна и от двери. Из окна свет лился холодным потоком,от двери-мягким-свечным. Два столба света встречались посередине камеры. На стенах выступала влага,капельками застывала. Только от редкого вздоха ледяные слёзки дрожали и падали,разбиваясь. Хоть какой-то звук. Но это ложь. Звуки были. Стоны. Плачь. Здесь были только они и редкий шум шагов. Из замка Иф невозможно убежать,из него никто не выходит. Если попал в замок Иф-ты труп. Ходячий труп,заживо погребенный в сырых стенах этой тюрьмы. На каждом здесь клеймо,собственный номер. Один из тех тысяч,чьи хозяева ещё заставляют свои сердца биться в этой кромешной тьме,в этом пронизывающем холоде. Говорят,мужчины сходят здесь с ума. Почему именно мужчины? Потому что,здесь никогда не было женщин. Она была первой. Говорят,четверть приговоренных была осуждена неверно. Кто,как не она ,это знал лучше. Она сама и тот парень,которого привели не так давно в камеру напротив. Его досье зачитали,он не сказал ни слова. Он просто молчал,и это было самое безнадежное молчание из всех,которых она слышала. Она сразу уверовала:он невиновен. Девятнадцать лет,он считается бонапартистом,как и она сама. Ей в ее восемнадцать дела не было до политики,ему ведь тоже. Лишь только стража ушла,он стал молиться,и в той молитве были слова о невесте,о бедном отце. Она узнала его,услышав эту молитву. Эдмон Дантес сразу стал ей родным,ведь его горе было таким же,как у нее. Шли дни,она редко слышала его. Лишь изредка до ее ушей долетал его стон. Шли месяцы. Она слышала,как царапает каменный осколок его стену,оставляя зарубки. В тишине обветренных губ касалась горестная улыбка. Не тратьте зря камень, Дантес. Не отмечайте месяцы. У Вас не хватит стен,чтобы записать их все. Она хорошо представляла себе Дантеса:он наверняка высок и мускулист,у него темные волосы и темные яркие глаза. Он моряк,он с юга Франции,конечно,он будет выглядеть именно так. В одиночестве камеры,не имея собеседников,чтобы не сойти с ума,девушка говорила с соседом,который не слышал ее. Говорила. И спустя годы поняла,что влюбилась. ... Ты ходишь по камере,я слушаю твои шаги. Вчера ты не вставал,я боялась,что ты умер. Знаешь,тут так быстро утекает жизнь. Ты помнишь,месяц назад унесли мешок с нашим соседом. Я смотрела через решетку. Его бросили в море,теперь он свободен. Я вспомнила,как также бросили моего брата. Знаешь,он сидел в твоей камере. Ты не разговариваешь,но я знаю,ты заметил ,что кровать изрезана. Он сумел заточить камень. Не бойся,он не был болен,когда умирал. Камера чиста. Он просто замёрз. Тебя ещё здесь не было,выдалась лютая зима. А ему не хватило одеял. Все кутались в них, жались,оставляли хоть какие-то крохи тепла,а он не мог. В одну из ночей мороз был особенно жгуч. Тогда он позвал меня и попросил напеть мою симфонию. О ней я расскажу тебе позже. Я знала,к чему это все,я заплакала,но он запретил мне плакать. Он слушал меня долго. А потом заплакал сам. Нет ничего больнее,милый Эдмон,чем слышать боль родного человека и не иметь возможности помочь. Он умер к утру. Я слышала его последний вздох,я слышала как на его обледенелых губах застыли имена:мое,мамино и Шерри-его жены. Мы были так юны,но у нас была семья,Эдмон. Ведь у тебя она тоже была бы,если бы не обвинение. Я помню,ты молился о Мерседес. Я чувствую,ты любишь ее,ты иногда стонешь во сне ее имя. Я тоже скучаю по мужу,Эдмон. Быть может, когда-нибудь мы с ним увидимся,но уже не здесь. Я оставляю на стене новую зарубку. С момента,как я здесь прошло 5 лет. ... Сегодня моя дверь открывалась,ты слышал? Я увидела коридор,кажется,у меня помутился рассудок,я забыла,что может быть столько места. Нет нет,меня не выпускали. Просто моя кровать развалилась на труху от сырости,мне приносили новую. Твоя тоже скоро придет в негодность,я слышала,как ты выдрал из нее кусок и швырнул его в коридор. Охранник ругался на тебя,объясняя,что ты не имеешь права нарушать покой других заключённых. Знаешь,я бы позволила тебе нарушить мой покой. Мне странно,но я забыла любовь к мужу,во мне горит лучинка тебя. Не удивляйся и не говори,что женщины ветрены,нет. Клянусь тебе,я не знаю что произошло,я лишь перестала чувствовать. А ведь я очень любила своего мужа. Мы жили в маленькой вилле на окраине города. Наши соседи нас любили,а мы любили их,все было замечательно. Каждое утро Карлос вставал и шел к королю. Он был граф,он избрал меня графиней в наши семнадцать лет. Знаешь,тот год,что мы жили вдвоем был лучшим в моей жизни. Я вела хозяйство,была примерной женой и музицировала. Ах да,я верно не говорила,я была композитором там,за стенах замка Иф. Моей музыкой наслаждались. Лишь я появлялась на приемах,меня сажали за клавесин. О,что за чудные моменты,когда из под моих пальцев лилась моя музыка. Моя душа открывалась нараспашку,каждый смотрел в нее,каждый любил меня,и я любила всех. Сколько счастья было вокруг,я сама создавала его. Однажды я даже играла нашему королю. О Эдмон,он аплодировал мне,стоя. В тот вечер Карлос был так доволен мной,он назвал меня своей звездой. Вскоре я родила ему сына. Николай был так мил. Мне хотелось назвать сына русским именем,Карлосу нет. Мы сошлись на Николасе,так близко к русскому,но и к нашим именам тоже. Я все равно звала сына Николай. Что за спокойный малыш! Он внимал каждому моему слову,он беспрекословно слушал отца. Мы с Карлосом не чаяли в ребенке души. Я отказалась от кормилицы,я сама взяла на себя эту роль. В моих альбомах появились ноты колыбельных и увеселительных композиций. Николая радовала музыка. Его личико озарялось мыслью,а ведь он был ещё крохой. О Эдмон,я не видела своего сына 9 лет. Он наверняка стал прекрасным мальчиком. Я не могу смотреть на зарубки,их становится больше. Я никогда не увижу Карлоса,не увижу Николая....Я никогда не увижу тебя. ... Этой ночью мне снилась моя симфония. Это она погубила меня. Я не говорила тебе о ней,я не была готова,но сейчас.... Я написала ее после разговора с бывшим воякой. Он был на войне с Наполеоном,он многое мне рассказал. Столько горя,Дантес,столько страданий. И столько мужества. Я бы хотела стать похожей на того ветерана. Все,что я могла,это почтить память погибших. И я сочинила свою симфонию-реквием. Я писала ее три ночи подряд и вот,мое творение вышло к свету. Карлос прослезился,услышав ее,он сказал,что ничего прекраснее не слышал. Он ранен весть о моем творении ,и куда бы я не попала,везде моим долгом было познакомить мое дитя с обществом. У нашей семьи был друг-Арчибальд. Он был не намного старше меня и Карлоса,и тоже композитор. Он молил меня позволить ему хоть раз сыграть мое произведение,что-то толкнуло меня отказаться. В каждом салоне я рассказывала историю создания реквиема,каждый понимал и каждый сочувствовал погибшим. Но не Арчибальд. Он сказал,что я,женщина,не должна была соваться куда не следует. Тогда я не поняла его слов,я была поглощена своим триумфом. Дантес,я не знала ,чем это обернется. Два, схожих с Эдемом,дня я блистала. Я звучала и дарила мысль. Я несла идею,ее принимали. На третий день пришли жандармы. Меня обвинили в том,что моя музыка является сочувствием Наполеону ,и в ней содержится секретный шифр,говорящий о готовящемся восстании. Напрасно я говорила,что это не так. Напрасно звала полгорода в свидетели. Мне не поверил никто. От меня отвернулись все. И вот,я здесь. На моей груди клеймо. Мой номер 987. Мой номер 987. Я здесь 12 лет. ... В твоей камере шум. Ты говоришь. Я слышу,к тебе попал беглец,он рыл тоннель вон из тюрьмы,но попал к тебе. Ты забыл свое имя,я бы подсказала тебе,но я не смогу ответить свое. Кажется,мое было простым,слишком простым для графини. Почему я не помню? Я ведь клялась не забывать. Реальность смешивается со сном,Дантес,я больше в забытьи. Я теряю счёт годам,только зарубки на стенке говорят истину. 14 лет,Дантес. Я здесь с 1814,значит сейчас 1828. Я забыла как звали моего мужа,но все ещё помню имя сына. Николай. Да,Николай де Феррс. Значит,и я де Феррс. Но я не чувствую ,что это имя прижилось ко мне когда-то. Конечно,я вспомнила. Мой муж был чистокровным французом,а вот моя мать была русской. Она вышла замуж за моего отца и отчаянно прививала мне любовь к моей французской фамилии. Дю Вилль. Моя фамилия Дю Вилль,и я горжусь ею. А мое имя.....кажется Мария....мать звала меня так,отец звал коротко-Мия. Мия Дю Вилль. Интересно. Так нежно звучит. Я не чувствую в себе Мии,только пустота. Я теряюсь,Дантес. Я слышу,вы говорите о подкопе. Шесть лет уйдет на новый подкоп в правильном направлении. Пожалуйста,пусть ваш подкоп пойдет через мою камеру. Возьмите меня с собой. Я знаю,так стонет сейчас каждый,кто вас слышит,но я прошу. Я хочу уйти отсюда. Я ведь не виновата,как и ты, Дантес. Я лишь хочу справедливости. Я не хочу таять здесь,истончаться как лист,упавший осенью. Дантес,я ведь была полна сил. Теперь я смотрю на свои руки,они так худы. Я чувствую свои скулы слишком сильно,мои ребра выступают на две фаланги пальцев. Ещё немного,и через меня будет проходить свет. Заберите меня с собой,Дантес. Заберите. Я прошу. ... Я слышу,тебе открыли тайну предательства,Дантес. Ты правда не видел этого сам? Конечно,ты слишком добр для этого. Но прошло 16 лет,неужели,ты ещё этого не понял? Данглар,Мондего,я узнала у тебе ещё больше,и поверь,я возненавидела их так же,как и ты. Столь подлый поступок,если это будет обман,я возрадуюсь. Но пока я лишь прихожу к выводу,что на свете только чернь,сплошь змеи и крокодилы. Только ложь в цене. Солжешь ты,солгу я, солжет кто-то ещё. Это не новшество этому миру,наоборот,он с радостью примет новых обманщиков в армаду тех,кто уже существует. Услышав твою историю,я задумалась. На меня ведь тоже написали донос. И некому было это сделать,кроме Арчибальда. Только он стал завидовать мне черной завистью,только он захотел мне зла. Ты загорелся жаждой мести,Дантес. И я тоже. Я чувствую,как умирает во мне добрая и милосердная Мария. Я не знаю кто я и кем буду потом. Сейчас я тело,без души,без сердца,без языка. Но я найду выход и устрою геноцид тем,из-за кого я должна быть здесь. Я,как и ты,не заслужила такого. У нас отняли счастье, подвергнув пыткам мучительно медленных страданий. Теперь уже знаешь и ты,здесь нет минут и часов. Здесь счёт идёт гораздо большими цифрами,и не мы это установили,а наши тюремщики. Дикий зверь в клетке мечется,жаждет воли и мщения,но сидит мирно и гордо. Как только откроется дверь,зверь вырвется и порвет тюремщика в клочья. Я стала точить камни,Дантес. Вы копаете тоннель,но вы никогда не доберётесь до меня. Мои мольбы не были услышаны. Значит в этом мире я могу положиться только на себя. Ты ещё молишься,Дантес? Я уже нет. Это напрасная трата времени,хоть у нас его и много. Бог глух и нем к нам,живущим на земле. Или же его просто нет. ... Уже достаточно давно я не слышу тебя,Дантес. Вчера случился обвал,я слышала это из твоих слов. Я слышала,что твой друг пострадал. Он говорил,что погибнет,вы обсуждали план побега. Твой. Друг не выберется из этой тюрьмы,только ты. Я тоже останусь здесь. Я уже осталась. Ваш подкоп далеко от меня. Моя сущность оставила меня,и я просто номер 987. Я трогают метку на груди. Она давно уже не болит,но я помню тупую боль от раскаленного железа,что выжгло мне мой номер. Дантес,мне кажется,пора попрощаться. Ты выйдешь на волю,а я останусь здесь. 18 лет ты был мне другом,был безмолвным слушателем. Признаюсь,был и любовником во снах. Но теперь нет смысла говорить об этом. Тебе будет светить звезда. Я достаточно заточила камни. Я не знаю,с кем я буду говорить. Я не знаю,почему до сих пор говорю "я". Меня давно уже нет. А когда пропадешь ты,не станет и голоса в моей голове,который говорит с тобой. Пусть мой реквием приснится тебе на воле. Пусть ты узнаешь о неком номере 987. Пусть мой дух поведает тебе правду. И знаешь что, Дантес. Говорят,просьбу умирающего обязательно нужно исполнить. Я умираю. Так поклянись. Прошу тебя, попади в Париж. Найди там на окраине тихую улицу Нотр-Дам. Да,такая есть,но она далеко от собора. Там ты увидишь маленький дом. Он цвета спелого персика,на окнах белые наличники. Вокруг дома растут лучшие цветы,таким бы позавидовал весь Прованс. Я прошу тебя,зайди в этот дом. В нем теперь живёт молодой Николай де Феррс. Может быть,у него есть невеста,но это менее важно. Скажи юноше,что в комнате его матери есть альбом,музыка там посвящена только ему. Пусть он сыграет. А если не сможет сам,так пусть попросит невесту или жену. Ты так же встретишь там седовласого красавца,как жаль,что я не помню,как его зовут. Обними его. Обними по-дружески,но скажи,что его жена просила об этом. Он заплачет,утри его слезы, Дантес. И последнее. Найди свою Мерседес. Скажи ей все горести нашего плена. Пусть в ней живёт эта память. Поведай ей историю своего погибшего друга. Поведай ей мою историю. Пусть мой реквием зазвучит для вас не так печально,как звучит для меня.Вот моя просьба,Дантес. Грешно тебе будет не исполнить ее. Я верю,ты справишься со всем. Я буду помогать тебе. Во имя себя. Во имя тебя. Во имя всех нас,кто здесь. Во имя номера 987.