Возрождение.

- Мне так боязно уезжать отсюда! Страшно бросать отца! Покидать то, что так знакомо, так привычно! Отправляться в мир, который чужой и холодный, - воскликнула Паола, когда карета повернула по дороге и знакомые очертания лома скрылись за ближайшим холмом. - Во Флоренции сейчас совсем не холодно, - заметил Уно, пытаясь утешить девочку. - Но…там ведь меня не ждут. Я стану еще большим изгоем, чем здесь! - Но тебе дан шанс узнать своих родных, - немного помедлив, отозвался Уно. – И тебя все же позвали, значит ждут. Паола задумалась над этими словами. Друг старался ее подбодрить, стремился быть неунывающим. Даже голос был вполне радостным. Вот только во взгляде была заметна тоска. И хоть Паола была опечалена обстоятельствами отъезда, ей захотелось чуточку больше узнать о самом мальчике. - А что ты знаешь о своей матери? – спросила она. - Немного. То, что она была очень молода, чем-то напугана и попросила убежище в стенах монастыря. Так обычно говорили монахи. Так говорил и настоятель. По сути, они ничего не могли существенного ему сообщить. Даже имени матери, хоть он и спрашивал. Единственно, что духовник, который принимал ее исповедь, мог знать больше, но он был настолько религиозен, что ни за что бы и никогда не рассказал тайны погибшей. А Уно, поняв, что никто не удовлетворит его любопытство, перестал интересоваться. - А про отца? - Об этом она молчала. Иначе бы настоятель хоть что-то сказал. В конце концов, она попросила убежище в мужском монастыре! - Наверняка на это были причины! – сделала вывод Паола. Ей было приятно отвлечься на семейные тайны другого человека. - А ты когда –нибудь думал о том, каким он мог быть? Чего могла бояться твоя мать? - Иногда, может быть, - честно признался Уно. - Но я не знал ни ее, ни его. И уже не узнаю. Так к чему ж переживать? - Хм, - пробормотала Паола. Интересная мысль. Но если все настолько хорошо, то почему Уно говорит об этом с затаенной печалью? Но спросить девочка не успела, потому что мальчик ее опередил. - А тебе мама что-то говорила о дяде? Уно не хотелось говорить о своих родителях. Он их правда не знал. Он ничего толком о них не знал. Да и уже не хотел знать. Но при этом ему казалось, что его бросили. Он чувствовал себя немного потерянным, особенно если начинал думать, что с его рождением связана некая тайна. Да, было время, когда он воображал себя потерянным принцем. Но очень трудно в это верить по –настоящему, когда учишься и трудишься с утра до вечера и сталкиваешься со страданиями и религиозными проповедями. Уно рано усвоил, что сказки – это всего лишь сказки. И в его жизни подобным приключениям места нет. Но будут иные, более реальные и значимые. Мальчик пока и сам не представлял, чем именно станет заниматься, но именно эта непредсказуемость его одновременно и пугала, и вдохновляла. Он впервые за девять лет чувствовал себя свободным! Но говорить все это Паоле совсем не хотелось, тем более, когда она погружена в свои проблемы. Кроме того, он же – мальчик, будущий мужчина, ему не к лицу нудить и жаловаться. Уно попытался перевести тему, спросив ее о Лоренцо Медичи. - Только то, что они поссорились после смерти Джулиано, - ответила Паола. - Мама не захотела жить без папы, а папа не мог быть во Флоренции, иначе Медичи убил бы его. Потому она и отправилась вместе с ним сюда. Это поместье принадлежало семье бабушки. - И за все эти годы они не пытались помириться? Это было несколько странно. Уно, конечно, понимал, что причина для разлада серьезная, но все же ему казалось, что такое горе должно бы сплачивать людей. Но очевидно клеем семьи Медичи был именно Джулиано. Грустно это все! - Нет! Лоренцо Медичи даже ничего не сделал, когда она умирала! Он мне не дядя. Нельзя называть дядей того, кто не разрешил приехать на похороны бабушки, но при этом прислал письмо о ее смерти с одной –единственной строчкой! – выплюнула Паола, имея ввиду смерть Лукреции Торнабуони де Медичи. Родители никогда не говорили об этом дочери, но однажды она подслушала их разговор. Это случилось, когда мама заболела. Отец пытался убедить ее написать во Флоренцию, попросить хоть чьей-то помощи, но женщина отказалась, сославшись на старую историю. Никто из них так и не узнал, что Паола это слышала. В тот момент она уже знала причину изгнания, но услышанное только прибавило девочке злости к Лоренцо Медичи. Она не понимала этого человека. Как можно быть настолько жестоким? И неужели смерть одного может все так изменить? Девочка только отчасти начала все сознавать после смерти матери, но это только усилило ее неприятие к дяде. - У тебя сложная семья, - вздохнул Уно. Но разве у сильных мира сего бывает иначе? У них всегда есть тайны, проблемы, интриги. Это можно усвоить даже если живешь в стенах монастыря. Иногда Уно задумывался, сколько же всего хранят духовники? Насколько могущественной может быть церковь, если каждый исповедуется в грехах? Мальчик рано понял простую истину: знание – сила. - Моя семья – это мой отец, - упрямо заявила Паола. - У меня чувство, что я больше его не увижу! Уно пересел ближе к Паоле и приобнял ее за плечи. - Увидишь! Я уверен! И ты должна верить в это! Паола не нашлась что ответить. Уно говорил очень убедительно. В определенном смысле, его оптимизм был заразителен. Вот только… - Завидую я тебе, что ты не знаешь своих предков. Теперь же Уно не знал, что ответить. Да, конечно, доля правды в словах Паолы была. Нет родни – нет проблем. Вот только, как иначе узнать, кто ты такой? Приходится самому выбирать путь, дорогу. Это, конечно, круто, но ведь приятно, когда знаешь, что можешь на кого –то рассчитывать. А он, на кого может рассчитывать во Флоренции он, обычный беглец? Примет ли его Сандро Боттичелли? - А твой папа или мама говорили о Сандро Боттичелли? – тихо спросил мальчик, когда подружка успокоилась. - Кажется, нет, - шмыгнула носом Паола. - Но, если папа говорит, что он тебе поможет, значит так и есть. - Значит я могу быть спокоен. Насколько может быть спокоен тот, чья судьба зависит от решения неизвестного художника. ***** Дорога до Флоренции заняла практически весь день. Нери опасался, что дети доставят проблемы, но они вели себя подозрительно тихо, не проказничали. Паола, поначалу показавшаяся весьма избалованной, даже ни в чем не перечила, так, порой отпускала бурчащие комментарии во время небольшого обеденного пикника. Уно же и вовсе был весьма смекалистым парнишкой. Данте заметил это еще в поместье, а сейчас только убедился, видя, как верно мальчик успокаивает горячий нрав девочки. Абсолютно не похожие внешне, они, тем не менее, дополняли друг друга, как огонь и вода. Мальчик задавал много вопросов о Флоренции. Нери отвечал так, как мог. Впрочем, послушание детей ненамного утешало Данте. Мужчина прекрасно понимал, какое важное дело ему поручили, но опасался вовсе не трудностей пути. Он боялся того, что может произойти по приезду во Флоренцию. Данте Нери служил семье Медичи уже больше десяти лет. Он помнил, какими были братья Медичи, помнил ту атмосферу надежд и ожиданий, царившей в городе. И он видел, как каких-то четверть часа в далеком прошлом все перечеркнули. Но мужчина понимал причины перемен и остался верен новому Лоренцо и его семье. Данте прекрасно знал отношение главы республики ко всем Пацци, без исключения. Насколько четко он понимал, что дети не виноваты, настолько ясно он представлял реакцию Лоренцо Медичи, если откроется, что именно он, Данте Нери, выполнил это поручение. Предательство. Вот как охарактеризовал бы этот шаг Великолепный. Нери попытался утешить себя тем, что выполняет приказ Клариче Медичи. Таким образом, получается, что он не предает своего покровителя, а просто помогает разрешить непростую семейную ситуацию. Клариче Медичи распорядилась сопроводить Паолу во Флоренцию. И Данте намеревался выполнить это поручение, хотя девочка оказалась с характером. Учитывая нравы всех Медичи, мужчина даже представить не мог, что произойдет, если все они соберутся под одной крышей. Очевидно, на это и рассчитывала Клариче – поставить мужа перед фактом, что племянница уже во Флоренции. Не отсылать же ее обратно? С Уно, казалось, все проще. Он просто раствориться среди толпы флорентийцев. Но ближе к концу пути Нери уже начал сомневаться, а настолько ли это хорошо? Оставить мальчугана одного в незнакомом городе? Разумно ли это? Тем более, очевидно, что дети привязаны друг к другу. Но опять же, такому, как Уно, простому ребенку, лучше держаться подальше от сильных мира сего. От тягостных размышлений Нери оторвал Уно, который умудрился выбраться из окна кареты на ее крышу. - Это ведь Флоренция, там, вдали? – мальчик указал на скопление строений, среди который, даже с такого расстояния, был видел кирпичного цвета купол. - Да. - А можно и мне посмотреть? – высунулась Паола. Нери притормозил, кивая на сидение рядом с собой. - Садитесь уже, стихийные вы создания. Уно и Паолу не нужно было просить дважды. Устроившись по бокам от Нери, дети стали внимательно смотреть на приближающийся город. Флоренция покоряла всех, кто здесь оказывался. Первое, что бросалось в глаза – купол Дуомо. На закате он был особенно прекрасен! Узкие улочки, полные разных ароматов, говоров и фасонов тоже создавали впечатление того, что путник оказался в центре мироздания. Дети глазели по сторонам, открыв рты. Нери даже на несколько мгновений забыл о своих страхах и волнениях. Он притормозил неподалеку от дворца Медичи. - Конечный пункт, - объявил Нери. - Уже? – расстроенно протянула Паола. Взгляд девочки метнулся к Уно. Ей совершенно не хотелось прощаться с другом, а окружавшие их дома сразу потеряли всю свою привлекательность, показавшись еще более холодными. - Ну, мне пора, - пробормотал мальчик. - Но куда ты пойдешь? – полюбопытствовал Нери, тоже переживавший за судьбу паренька. - Ну, мне посоветовали спросить, не нужен ли помощник мессеру Боттичелли. - Неплохое место. Удачи тебе, сорванец! - Уно…, - протянула Паола. Ей вдруг отчаянно захотелось пойти с ним! - Ну, еще увидимся! – оптимистично произнес мальчик, скрываясь средь толпы. Нери же подтолкнул Паолу ко дворцу Медичи. **** Еще перед отъездом из поместья Гульельмо пояснил Уно, как в городе квартал художников и скульпторов. Вот только отец Паолы не упоминал, что дома тут будут такими однотипными. Помня объяснения выжившего Пацци Уно нашел третий дом по правую сторону и постучался. Когда дверь открыли, то перед Уно предстал загорелый человек средних лет с теплыми карими глазами и копной черных волос, торчащих в разные стороны. Одет он был в простую домотканые рубашку и штаны. На мальчика же он смотрел, словно увидел призрака. Уно даже показалось, что во взгляде есть нечто безумное. Мальчик даже попятился. - Про-простите…я, наверное, не туда попал. Я ищу мастерскую мессера Боттичелли. А в ответ он услышал только испуганное: - Пресвятая Дева Мария!