FT McJerr Lucy

Люси Хартфелия проснулась в палате глубокой ночью. Возле ее кровати дежурила медсестра, которая сразу заметила, что девочка очнулась. — Где я… где мама? Нацу? — Не волнуйся, детка. Они все за тебя переживали, но врач сказал придти им утром. Не беспокойся и поспи. — Хочу пить – жалобно надула губы девочка и, подумав, добавила, — И есть. — Сейчас принесу. Комната была жутко похожа на ее комнату в доме у канала. Даже шторки такие же, правда все светло-бежевое и пропитано больничным запахом. Люси потянулась в кровати. Воспоминания о том, как они были… с Нацу… они еще слишком свежи. Но девочка была уверена – это пройдет. Через месяц ее выписали, а через полтора года психотерапевт снял постоянное наблюдение, все-таки посоветовав родителям время от времени приводить девочку на осмотр. На прощание Люси пожала ему руку и, смеясь, сказала: — У вас она не холодная. Это так странно! Нацу, которому девочка рассказала почти все из своих "снов", лишь ухмыльнулся. Грей вскинул бровь: — Простите, юная леди, вы что-то сказали? — Нет, ничего, Гр… мистер Грей! — Знаешь, Нацу, а еще там были ребята… — Я помню, Люси. Те, которые погибли в аварии. А почему у тебя не было мамы? — Мама умерла... а папа был таким строгим! — Ничего, ты еще все мне расскажешь. — Нет. — Нет? — Нет. Нацу, а как у тебя дела с Лисанной? В университете? — С Лис все хорошо… "Тот Нацу тоже называл ее Лис…" – грустно подумала девочка, но тут же привела себя в бодрое расположение духа. Люси снова пошла в школу. Она училась неплохо, даже отлично, много проводила времени в интернете, зачитываясь фэнтези и снуя по писательским форумам. На день рождение Нацу подарил ей котенка, которого она тут же окрестила Хэппи. Волшебный мир не хотел отпускать ее. Через пару лет все прошло. Девочка стала более агрессивной, своевольной и нервной. Начались всплески гормонов, и сказка о Хвосте Феи была напрочь забыта волнами подростковой апатии. Девочка то плакала, то смеялась, ругалась с Нацу, часами висела на телефоне и совершенно не слушала родителей. Грей, слушая новости, рассказываемые ему Нацу, только радостно пыхтел в трубку сигаретным дымом: — Это же отлично! С таким заболеванием дети в подростковом периоде обычно инфантильны, а значит, она действительно выздоровела! Вечером Люси обязательно приходила в комнату Нацу пожелать ему спокойной ночи и получить от него порцию ласки и таблеток. Иногда она заставала не его, а записку "Я у Лис"; впрочем, это ее не трогало. У нее начали появляться мальчики. В основном рыжие, отчего-то ее тянуло к этому цвету. С одним из них она встречалась дольше всех, вплоть до поступления в институт, после чего они, расставшись друзьями, разбежались в разные города. Через год после поступления она приехала домой, отпраздновать восемнадцатилетие и повидаться с родными. Она с радостью узнала о том, что Нацу сделал Лисанне предложение, и кинулась поздравлять брата и будущую невестку. Весь июль с ней происходило что-то странное. Кошмары, галлюцинации. Она не говорила о них никому, и даже не признавалась самой себе, но они были. Накануне венчания Нацу и Лис, когда взбудораженный дом наконец успокоился, она сидела в кровати и что-то мелко строчила в дневник, который вела с момента выхода из комы. Нацу… Ты почти женат… Почти жена… Так странно… Там, где-то далеко, мне кажется, что ты любишь меня… Как ты держался за меня на острове… Как ты обнимал меня в церкви, когда я вас поздравляла… Девушка откидывается и читает текст. Какой остров?.. — Лисанна не противная! Она мой друг!.. — Лисанна – сестра Миры и Эльфмана. Она друг детства Нацу… Девушка в звенящей тишине выгибается в постели. Что правда, а что – нет? И что меня зовет изнутри… Что перед глазами? Остров Тенрю, или комната? Что вдалеке – настольная лампа или корабли? Кто я?.. — Они вернулись! — Они совсем не изменились за семь лет! Семь лет счастья и радости… Семь лет пустоты и одиночества… Люси Хартфелия, студентка второго курса Гарварда, восемнадцать лет. Объективно: температура – 36,7. Пульс – 70 ударов в минуту. АД – 110 на 70. Частота дыхания – 17. Сознание – в коме. Я никогда не забуду ни одного момента этой ночи в Фейри Тейл. Пьянки, песни, танцы... Мы как будто наверстывали время, потерянное за эти семь лет. Этот шум неизменен. Для нас прошла всего неделя. Но для тех, кто остался это были долгие семь лет...