FT McJerr Lucy

«Все страньше и страньше» — подумалось вдруг Алисе, Когда из норы она вышла в реальный мир. О маленькой леди со взглядом наивно-лисьим, Что вышла из комы, уже растрепали СМИ. «Хорошая новость – проснулась Алиса Лидделл» - Кричат заголовки газет, верещит TV. И вешают детский портрет как картонный идол, Уставший стоять по колено в чужой любви. В больнице ей снятся улыбчивый кот и кролик, Ванильное небо, разбитые зеркала. Алиса то дико хохочет до слез и колик, То резко становится будто бы смерть бела. Ее психиатр Доктор Доджсон листает карту, Разводит руками, мол, если бы, но «увы» Она возвращается в кому, к Морфею, в тартар. Ей пофигу как этот мир назовете Вы. А врач говорит: «Улучшений уже не будет», Что в коме, возможно, ей снятся цветные сны. Алиса семнадцатый год пребывает в чуде, Которого так не хватает ее родным. 31.03.11 Саша Бест

Люси Хартфелия уже несколько месяцев чувствовала, что что-то не так. Да, она нашла любимую гильдию, она стала самостоятельной, взрослой – не девочкой, а девушкой. Мама наверняка ею гордится. И отец – сейчас она была в этом уверена. Но что-то было… не так. Ей снились странные сны, которые она не запоминала. Ей мерещились странные образы – мама у кровати, ласково гладящая ее волосы, отец, стоящий в дверях комнаты и горько вздыхающий. Самым странным, пожалуй, был Нацу. Бывали ночи, когда она просыпалась в его теплых объятиях и видела его же, стоящим возле кровати с букетом любимых заклинательницей желтых ромашек. А у двери в этот момент казалась Лисанна. Как правило, Люси сонно моргала глазами, и, как только миражи исчезали, поворачивалась к огненному магу, развалившемуся на кровати, прижималась к нему и засыпала уже без снов. *** Люси Хартфелия была желанным и любимым ребенком. Ее отец, Джудо Хартфелия, обожал светлокудрого ангелочка, смотрящего на него из коляски глазами любимой жены. Но и ребенка Лейлы от первого брака он любил всей душой. Его отец, Игнил, был главой мощной корпорации по производству огнестрельного оружия. За три месяца до рождения Нацу его самолет разбился у берегов Кубы. Ходили слухи о взрывчатке и недобросовестных конкурентах, но еще не рожденный ребенок все равно остался без отца, какова бы ни была причина. Лейле пришлось тяжело. Помогали друзья и двоюродные братья, особенно Каприко. Женщина нашла работу, где без памяти влюбилась в одного из коллег. Чувства оказались взаимными, и даже маленький ребенок не остановил Джудо перед женитьбой. Через три года родилась долгожданная девочка. У Нацу и Люси было пять лет разницы, и дети были очень дружны. Люси прикрывала брата перед родителями за мелкие шалости вроде разбитого окна, а Нацу защищал сестренку от всех, кто, как ему казалось, ее обижал. В два года манеж для малыша в спальне мамы сменился кроваткой в комнате Нацу, и теперь Джудо и Лейла могли относительно спокойно стоять в стороне и наблюдать, как их дети растут. Девочка без оглядки доверяла своему старшему брату и проводила с ним огромное количество времени, рассказывая все, что накопилось за день в ее детском сердечке. Она хвостиком таскалась за братом, и тот во всем ей потакал. Он рассказывал ей сказки на ночь, изредка, правда, позволяя делать это маме, выбирал мультики для просмотра, с недетской рассудительностью выбраковывая чересчур жестокие, страшные или несуразные. Уже с четырех лет Люси с легким сердцем отпускали гулять повсюду, куда ходил Нацу – и с того момента детей было не оттащить друг от друга. Люси упрямо стояла в углу вместе с Нацу, не ела сладкое и уходила раньше спать, впрочем, Нацу поступал точно так же. Родители не могли нарадоваться, глядя на неразлучную парочку. Но когда Люси исполнилось шесть лет, и ей уже была приготовлена отдельная комната, переделанная из старой спальни миссис Хартфелии, девочка закатила форменную истерику, чего не случалось ни разу за всю ее жизнь. Она не хотела уезжать от брата, и никакие доводы не могли ее убедить. Только когда Нацу пришел с тренировки и узнал, как отреагировала сестра, он ласково погладил ее по голове и предложил поговорить, как они делали это обычно вечерами в его комнате. Через час они пришли в гостиную и Люси, крепко держа Нацу за руку и смотря в пол, извинилась за свое поведение и попросила показать ей комнату. К слову, она ей понравилась – Нацу помогал в выборе цвета и мебели. С тех пор супруги Хартфелия были уже не так безоблачно настроены в отношении дочери. Они стали замечать, что девочка все равно по вечерам убегает в комнату к брату, часто звонит ему, не находит себе места, если он задерживается с тренировки. Она перестала пускать родителей в свою комнату, а через некоторое время, зайдя туда в поисках какой-то книги, Лейла увидела, что все пространство над столом девочки завешано фотографиями брата. Поскольку большую часть времени Люси проводила в его комнате, он об этом даже не знал. И не сразу понял, что происходит. Но когда его подружка в истерике накинулась на него в классе с воплями "кто она?!", и он попытался разобраться, ему стало понятно, что с сестрой что-то происходит. Она не пускала в дом его одноклассниц, вообще никого женского пола, кто спрашивал Нацу. Даже репетитора по математике с подозрительным прищуром лично провожала в комнату брата и сидела там до конца занятия. Когда Нацу был дома, она была начеку и отвечала на все звонки, и если слышала женский голос, просящий позвать Нацу, без колебаний клала трубку. Последней каплей стал день, когда Нацу вышел из душа после тренировки и, зайдя в комнату, увидел сестру, сидящую у его компьютера с открытой страницей его фейсбука. С его аккаунта. Она выискивала у него друзей женского пола, методично копировала им в сообщения один и тот же текст, содержавший в себе мало смысла, но много негатива, отправляла, а потом с мрачной улыбкой удаляла их из списка контактов. Заметив, что брат зашел в комнату и в шоке стоит у двери, она не только не испугалась, но даже обрадовалась, вскочила со слишком высокого для нее стула, подбежала к Нацу, крепко подняла его и счастливо прошептала: — Братик, теперь никто у тебя меня не отберет! Как мог спокойно Нацу уложил девочку спать, а потом побежал к родителям. Было ясно, что простыми разговорами делу не поможешь. В доме появился частый гость. Люси он представился другом Нацу, и, поскольку брату она доверяла безоговорочно, психотерапевт Грей Фуллбастер мог спокойно наблюдать за поведением девочки. Ей не нравилось пить невкусный сироп, которым всегда ее угощал Грей, но отказать другу обожаемого брата она не могла. Хотя "конфетки" от Грея, которые он настоятельно просил есть вечером с чаем, она не ела, уж больно противными они были. Однако ее ревность принимала все более серьезные формы. Однажды, целуя сестру на ночь – ритуал еще с двухлетия Люси – Нацу наткнулся не на щеку, а на губы и тут же отпрянул. Лекарства изменились, психотерапевт все больше хмурился. Седьмого июля – Люси хорошо запомнила этот день – девочка вернулась со школы и, разуваясь, услышала крики из кабинета отца. Нахмурившись, девочка тихо повесила сумку на вешалку, осторожно закрыла входную дверь и подошла к кабинету. Обычно она так не делала, но ей послышалось имя Нацу, а ради его счастья она была готова на все. Спорили мама, папа и Грей. — Поймите, девочке нужна госпитализация! – это говорил Грей. — Я не могу так просто отпустить дочь… поймите меня, вы же тоже отец! У вас же есть дочка! – дрожащим голосом сказал Джудо. — Джубия хоть и бегает за мной как хвостик, но она не пишет гневные послания моим коллегам, — парировал психотерапевт. — А если бы у нее было то же самое, что и у Люси? Отправили бы вы добровольно своего ребенка в психбольницу? – срываясь на дискант, крикнула Лейла. — Да, — твердо ответил Грей. – Я слишком хорошо знаю, что бывает в таких ситуациях. Нацу надо как можно меньше внимания уделять сестре, а он только ухудшает и без того непростую ситуацию. Повисло молчание, которое обреченным голосом нарушила Лейла. — Вы правда думаете, что так будет лучше? Теперь кричал Джудо: — Ты серьезно решила сдать Люси в дурдом?! Лейла, очнись! Мы же так ее любим… — остаток фразы утонул в приглушенном всхлипе. — Мистер Хартфелия, я уверен, что так будет лучше. У вас есть время подумать, но не больше двух месяцев… — разговор перешел на деловой тон, но Люси уже его не слушала. Она отпрянула от двери и побежала наверх, в свою комнату. В голове пульсировала боль. Было такое чувство, что много-много маленьких Люси бегают там и не дают друг другу прохода. Мама… мамочка! Как ты могла согласиться! Может, папа этого не допустит… Но поведение родителей за ужином говорило об обратном. Отец был непривычно строг, а мама чересчур ласкова. Во время ужина домой пришел Нацу. И не один — Грей посоветовал ему наглядно продемонстрировать Люси, что она не единственна в его жизни. И Нацу попросил одноклассницу подыграть ему. — Мам, пап, Люси, знакомьтесь, — девушка с короткими пепельно-белыми волосами сделала шаг вперед и робко улыбнулась Люси, отчего та сжала кулаки. – Это Лисанна, моя девушка. — Здравствуйте. На глаза девочки навернулись слезы. Девушка? Какая девушка?! А как же она?! Девочке едва хватило сил досидеть до конца ужина, после чего она сорвалась в свою комнату, где просидела до ухода Лисанны. Она слышала, как та смеется в прихожей и скрипела зубами от злости. Брат только ее! Когда Нацу пожелал родителям спокойной ночи, и Люси услышала его шаги в коридоре, она тихо прошла в его комнату и села на расправленную кровать. — Нацу, скажи, ты всегда будешь мой? Нацу, слишком уставший, чтобы разбирать тихое сопрано своей сестры, совершил непоправимую ошибку – услышал не "мой", а "со мной". И ответил кивком головы. Люси успокоено кивнула. И тут Нацу продолжил: — Ничего, Люси, подожди немного – и ты сама не захочешь знакомить меня со своими кавалерами, — брат улыбнулся. Люси спрыгнула с кровати и подбежала к нему. — Я всегда-всегда буду только с тобой! Правда… — девочка нервно комкала край футболки. – Не приводи больше эту противную Лисанну к нам! Нацу удивленно отстранился. — Лисанна не противная. Она мой друг. А если она станет моей женой, ты тоже будешь говорить, что она противная? Люси в ужасе отшатнулась. — Она не станет твоей женой! Ты врешь! Нацу нахмурился и положил руку на макушку сестры. — Не она, так кто-то еще. Люси, когда-нибудь у меня появится жена. Сестра скинула его руку, махнув головой. — Никто не станет твоей женой! – крикнула девочка и убежала к себе, запершись на замок. Некоторое время Нацу безуспешно стучал в ее дверь, но потом оставил попытки и ушел спать. В это время Люси в спешке собирала вещи. Она не останется тут, иначе ее отправят куда-то в страшное место под названием "психбольница". Она не знала, что это такое, но название ей уже не нравилось. Собрав школьную сумку, девочка вырвала из тетради листок и в спешке накарябала небольшой текст, где говорила, что вырастет ради Нацу и ее любви к нему. Она вышла из дому в два часа ночи. Шел сильный дождь, и девочка порадовалась, что надела плащ и непромокаемые ботинки. В их районе уже неделю не горели фонари, отчего девочке было очень неуютно, хотя запал еще не прошел, и она упрямо шла куда-то. Через несколько кварталов от дома семьи Хартфелия на скользкой дороге произошла авария. Припозднившийся мотоциклист не вписался в поворот и врезался в машину, в которой ехали два панкообразных друга и девушка. Дождь усилился, и ночной автобус, который вез футбольную команду с соревнований из другого города, не заметив аварии, врезался между мотоциклом и машиной, из которой проклепанный мотоциклист безуспешно пытался вытащить едва живую девушку и ее друзей. Пожилой водитель, на которого чуть захмелевшие победители напялили шляпу с разноцветными бубенцами, попытался вывернуть руль, но было поздно. Мотоцикл расплющило между столбом и перевернувшимся автобусом, а машина отлетела в сторону, подмяв под себя переломленного надвое мотоциклиста, мертвых парней и умирающую девушку. Люси издалека услышала грохот и побежала в ту сторону. Девушка была очень красивой. "Может, даже чересчур красивой", ревниво подумала Люси, подойдя чуть ближе. Короткие светлые волосы, на концах выкрашенные в небесно-голубой и укрощенные окровавленной теперь лентой на лбу; изящные черты лица; еще пляшущие чертики в угасающих глазах. — Что случилось?! – Люси подбежала ближе. – Я сейчас вызову скорую! – девочка в панике зашарила по карманам в поисках мобильного. Девушка с трудом боролась с агонией и явно пыталась что-то сказать: — У… уй… — Пожалуйста, не говорите ничего! – Люси охватывал страх, что девушка умрет у нее на руках. Тут она заметила тела двух парней и нечеловечески скомканный труп черноволосого парня и у нее затряслись руки. — У… уй…ди… Пытаясь разобрать, что шепчет девушка, Люси наклонилась ближе, и тут на нее с грохотом упала дверь автомобиля. Восьмого июля в реанимацию была госпитализирована Люси Хартфелия, ученица средней школы, десять лет. Перелом плечевой кости. Повреждение внутренних органов, подозрение на перитонит. Проведена лапароскопия, стенки внутренних органов без повреждений. Объективно: температура – 36,7. Пульс – 55 ударов в минуту. АД – 90 на 60. Частота дыхания – 22. Сознание – в коме.