Иллюзия

      В Саппоро сегодня было на удивление солнечно и довольно тепло для начала декабря. Только вчера выпавший снег игриво сверкал в лучах зимнего солнца, создавая подобие мириад маленьких бриллиантов.Уставшие от своего убранства деревья расправили свои обнаженные ветви к небу, как бы благодаря наступающую зиму за небольшой отдых. Небо же, в свою очередь, отвечало земле той же благодарностью, одаривая жителей города неожиданным теплом и лазурным небом.       Толпы спешащих куда-то людей неслись в известных лишь им одним направлениях, разговаривая по телефону или печатая на ходу смс. Деловые леди и господа вышагивали важно, будто они короли этой жизни; старики передвигались медленнее, ведь старость не терпит скорости. Дети, подобно ветру, пролетали по широким проспектам, обгоняя ежедневную утреннюю процессию.       Среди неярких фигур, однотонных серых юбок и брюк, пиджаков и жакетов, среди почти пастельных тонов кимоно пожилых японок и темных одеяний стариков выделялась яркая куртка, насыщенно-красного оттенка. Девушка ярким пятном перемещалась сквозь толпу полусонных школьников и таких же офисных работников. Юная особа тяжело дышала от быстрого шага и постоянно, будто уже машинально, поправляла свободной рукой чуть менее яркую все того же красного оттенка шапку с большим пумпоном на макушке. Девушка устала от неправильного ритма ходьбы настолько, что одна ее нога уже буквально переплеталась с другой, так и наровя уронить страдалицу на холодный асфальт.       В очередной раз запнувшись и едва не потеряв несчастную шапку, девушка сквозь зубы выругалась.       ­— Черт, я же сейчас опоздаю! — юная особа была невероятно раздосадована.       И именно в этот момент вспышки злости на этот город, на эту толпу людей, на треклятый экзамен и, в конце концов, на саму себя из сумки раздалась громкая мелодия, оповещавшая о звонке. Девушка поначалу не хотела отвечать вовсе, но звонивший явно очень нуждался, раз уж ее телефон несмолкая вопил где-то на дне сумки.       Яркое пятно, наконец, остановилось на одном из пешеходных переходов, но движения не прекратило. Девушка усиленно копалась в большой сумке персикового оттенка, ругая звонившего на чем свет стоит. Наконец, поиски увенчались успехом и аккуратные тонкие пальцы раздраженно провели по экрану, отвечая на злосчастный звонок.       — Да! Слушаю! — грозно рявкнула девушка, поднеся телефон к уху, чуть сдвинув шапку набок.       — Сакура-чан! Почему так долго не отвечаешь? У меня срочнейшая новость, а ты меня абсолютно игнорируешь!       Голос, доносящийся из динамика принадлежал самому последнему человеку в этом мире, которого Сакура хотела бы услышать этим утром.       — Наруто, какого черта? Я же столько раз просила тебя не звонить мне на этот номер! — Харуно явно была вне себя от злости. Она уже с десяток раз пожалела, что однажды дала свой запасной номер этому придурку на крайний случай, о чем и оповестила парня, но все было бесполезно - юноша часто названивал на эту сим-карту, — что тебе нужно?       — Сакура-чан, прости, но твой обычный номер выключен, а новости срочные. Бабуля Цунаде уехала из города на какую-то мегаважную конфронтацию или как там ее, — Сакура остановилась прямо посреди аллеи, ведущей к главному зданию медицинского университета.       — Конференцию, придурок, а не конфронтацию, — Харуно потерла пальцами переносицу и продолжила, — я так поняла, экзамена не будет?       — Ага! — Наруто весело подтвердил предположения подруги, — так вот, я хотел спросить, раз уж так произошло, что день у нас свободный, то мы могли бы сх...       Дальше Сакура не стала слушать, легким движением руки заблокировав телефон и быстро сунув аппарат в карман куртки. Девушка шумно выдохнула и, наконец, стянула раздражающую шапку с макушки, подставив растрепанные розовые волосы декабрьскому ветру.       — Вот вопрос, Ками-сама решил спасти меня от гнева Цунаде за опоздание или я просто такая невероятно везучая?

***

      Спустя час девушка, наконец, добралась до своей квартиры, что находилась сразу за центром города. Харуно поспешно отворила входную дверь и прошла в уютную прихожую. Скинув надоевшие сапоги и повесив куртку, Сакура прошла прямиком на кухню, привычным движением включая электрический чайник, девушка задумалась. Чем же ей заняться сегодня?

"Может, стоило дослушать Наруто?"

      Сакура упрямо тряхнула головой, выгоняя эту глупую мысль. Ну, дослушала бы она и что с того? Снова ранить мальчишку своим грубым отказом?       Наруто Узумаки, глупый и несерьезный мальчишка, непонятно как доживший до двадцати одного года с таким непосредственным характером. Они знакомы еще со средней школы, но действительно общаться начали лишь в последние два года старшей школы, затем он увязался за Харуно в медицинский. Тогда-то Наруто и начал доставать розоволосую своими приглашениями на свидания. А Сакура уже устала ему отказывать. Так они и дружили: Харуно часто огрызалась, ругалась на Наруто, а Узумаки все так же преданно пытался добиться ее расположения. Но, не смотря ни на что, девушка без раздумий могла назвать этого глуповатого и оптимистичного блондина своим лучшим другом.       Девушка вновь вздохнула и едва ощутимо вздрогнула, когда чайник оповестил о своем кипении. Сакура открыла глаза и быстрыми, отточенными движениями заварила себе кружку какао и, захватив из холодильника две небольшие сдобы с корицей, двинулась к широкому подоконнику, устеленному мягким покрывалом и закиданному маленькими мягкими подушками. Ее маленькое счастье.

***

      За окном уже давно скрылось солнце и погода ощутимо изменилась. Холодный ветер юрко забирался под не особо теплую одежду, заставляя табуны мурашек пробегать по коже. Теперь зима на Хоккайдо стала больше похожа на себя.       Сакура буквально пролетала над подмерзшим асфальтом, лишь иногда едва слышно стуча каблучками по поверхности. Всего одно смс с нетривиальным текстом "Хотецу. 11 вечера." заставляло и без того горячее сердце распаляться еще сильнее, все больше ускоряясь с каждым сокращенным метром до кофейни.       Колокольчик весело звякнул, оповещая работников о новом посетителе. Сакура ловко прошмыгнула внутрь помещения, где ее моментально окружил запах корицы, кофе и свежеиспеченой сдобы.       — Привет всем! — улыбаясь порозовевшими от колючего мороза щеками произнесла девушка. На ее звонкий голос из-за барной стойки тут же поднялись две пары глаз.       — Сакура-чан! Ты сегодня несказанно прекрасна! — юноша, примерно ровесник Харуно, улыбнулся девушке во все "тридцать два", чем несказанно повеселил свою напарницу.       — Ли, не старайся, Лобастая явно не к тебе вылезла из своих учебников, — блондинка подперла лицо рукой, весело улыбаясь и постоянно переводя взгляд с лучшей подруги на горе-бариста. Влюбленного горе-бариста, который будто мимо ушей пропустил фразу девушки-кассира, — ну, чего тебе, Лобастик? Дома не напилась своего какао, что ли?       — Не твое это дело, Ино-свинино! Где хочу, там "свой какао" и пью! И да, привет, Ли-сан.       Девушки одновременно весело рассмеялись. Лучшие подруги с самого детства, а общаются теперь, в основном, только по телефону. Ну, или раз в две-три недели в этой кофейне, где Яманака работала кассиром и официанткой.       — Опять этот написал? — Блондинка скривила аккуратные брови в гримасе отвращения на слове "этот". После несмелого кивка раскрасневшейся подруги, девушка фыркнула, — Сакура, серьезно? Сколько это уже продолжается? Ты бегаешь к нему по первому зову, но когда он нужен тебе - его телефон недоступен.       Харуно надула пухлые губы, чуть подкрашенные нежно-розовой помадой, и мотнула короткими волосами, распространяя вокруг себя запах легких цитрусовых духов и яблочного шампуня.       — Ты так же относилась к Саю и что в итоге? Со дня на день замуж позовет.       — Мы говорим о разных людях, Харуно! Сай был просто нерешительным и пришлось брать инициативу в свои руки. А этот твой... — Ино задумалась, — ...загадочный тебя просто использует!       Розоволосая лишь закатила глаза и, взяв со стойки остывающий какао с щепоткой корицы и обезжиренным молоком, развернулась и прошла за самый дальний столик. Девушка аккуратно сняла свой белый шарф и положила на сумку рядом с собой на диванчик. Отпив из стаканчика все еще горячий напиток, Сакура убрала за ухо непослушную прядь волос и кинула беглый взгляд на аккуратные золотые часы на запястье. Стрелки показывали пятнадцать минут двенадцатого.

***

      — Привет, — высокий юноша в черном пальто подошел к скучающей в углу Харуно и опустился на диван напротив. Его уставшие глаза цвета самой темной ночи устремили взгляд в зеленые омуты девушки. Как обычно - ни за что не угадаешь, какие чувства плещутся в обсидиановых радужках.       — Привет, Саске. Ты опоздал на.. — девушка взглянула на часы, — полтора часа.       — Пробки.       Между этими двумя вновь воцарилась слепая тишина. Сакура боялась начать какой-либо разговор, зная, что этого парня может вывести из себя любая тема. Она даже когда-то вела блокнот, в котором был список запрещенных к обсуждению с Саске тем. И список этот занимал добрую треть толстой книжечки.       Стену молчания разрушила подошедшая Ино. При виде Учихи блондинка едва заметно дернула плечами в знак отвращения и негодования, но быстро взяла себя в руки и будничным тоном приветливой официантки произнесла:       — Добрый вечер, — серо-голубой глаз Яманака, предусмотрительно скрытый за длинной челкой дернулся, едва Учиха перевел свой взгляд на нее, — вы готовы сделать заказ?       — Нет. Мы уходим.       Юноша нарочито медленно поднялся с сидения, давая тем самым Сакуре явный намек на движение. Девушка, за столько лет буквально выучившая намеки Саске, тут же подскочила и начала собираться.       — Прости, Ино, — едва различимо шепнула розоволосая, оказавшись рядом с подругой, — я позвоню тебе, когда буду дома. Пока.       Харуно немедленно догнала своего спутника на выходе и дверной колокольчик известил взбешенную Яманака, сжимающую кулаки и печального Ли, протирающего кофемашину об отбытии последних посетителей.       — Дура, — на выдохе произнесла блондинка после того, как за ее лучшей подругой захлопнулась дверь, — Рок, помоги мне убраться и можем расходиться по домам, и так засиделись.       Юноша тут же оставил едва ли не отполированную машину в покое и вооружился тряпкой для столов.

***

      — Как прошел твой день, Саске? — начала было Сакура, но тут же прикусила язык. Учиха ненавидел говорить о работе в свободное время.       — Если я еще жив, значит нормально.       И снова мертвая тишина, нарушаемая лишь проезжающими мимо автомобилями и редкими прохожими. Даже в столь большом городе, как Саппоро в час ночи жизнь кипела лишь в центре, а все, что находилось за его приделами довольно быстро успокаивалось и засыпало.       По широкому тротуару медленным шагом двигалась молодая пара: высокий, явно выше среднего парень с смоляными взлохмаченными волосами, едва не касающимися его сильных плеч, полностью одетый в черное, будто в траур практически бесшумно шел, смотря исключительно перед собой; и девушка рядом с ним, головы на две, как минимум, ниже своего спутника, выглядящая на его фоне слишком яркой, слишком светлой, слишком сахарной. Эти двое смотрелись довольно комично рядом, но ни одному из них было не до веселья. Рядом с Учихой даже добрая и улыбчивая Сакура будто становилась молчаливой тенью.       Харуно рассматривала вывески на проплывавших мимо домах. Большая часть ярких подсвеченных билбордов показывала красивые пары, рекламирующие то духи, то одежду. Девушке не было важно их содержание, она видела в них лишь картинки счастливой любви, придуманные ею же самой исключительно для того, чтобы не сойти с ума от столь долгого молчания. Все это вкупе с отложившимися в памяти словами Яманака терзали хрупкое сердце.       — Сакура, — хрипловатый голос Саске разрезал тишину, создаваемую ими двумя и снегопадом, — тебе не надоело?       Девушка медленно подняла взгляд на парня и отметила все такое же безэмоциональное выражение лица. Ни один мускул не дрогнул.       — Что именно?       — Вот так слоняться от кофейни до твоего дома раз или два в месяц.       — Совсем нет. Мне достаточно и этого, Саске. Я и не прошу большего, — девичье сердце обливалось кровью. Розоволосая до дрожи в коленях боялась, что этот безразличный ко всему Учиха и вовсе прекратит их, и без того короткие, свидания, — а тебе?       Но Саске не посчитал нужным ответить на вопрос своей спутницы. Пара приблизилась к стеклянным дверям дома Харуно.       — Я напишу тебе, когда буду свободен, — юноша кинул последний взгляд на Сакуру и, развернувшись, медленно двинулся в обратном направлении.       — До встречи, Саске, — тихо прошептала юная особа и, утерев рукавом куртки скатившуюся слезу, вошла в парадную.

***

      Обычно после таких своеобразных свиданий девушка, полностью выбитая из колеи и психологического равновесия, звонила Ино или Наруто. Одного всхлипа носом в трубку телефона было достаточно для друзей, чтобы понять, что Учиха опять рвет девчонке душу одним лишь своим существованием. Тогда кто-либо из них быстро собирался и приезжал к дому девушки. Ино забирала подругу или к себе, или в бар - все зависело от общего состояния розоволосой.       С Наруто же они всегда ехали в его любимый "Ичираку-рамен", который, благо, хоть и был на самой окраине, но работал круглосуточно. Рядом с дорогими сердцу людьми Харуно чувствовала себя чуть более живой, постепенно отходя от встречи с Саске. Обычно этого хватало аккурат до следующего "свидания".       Но в этот раз все было иначе. Сакура решила, что Ино и так закрыла кофейню почти на час позже положенного и достаточно с нее проблемной девчонки на сегодня. А вот с Наруто причина была иной. Почему-то этот несуразный разговор с Саске настолько отравил душу Харуно, что видеть жалостливый взгляд Узумаки на себе девушка просто не вынесла бы. Хватит с нее на сегодня жалости.       Розоволосая вновь очутилась в своей квартире, которая уже и не казалась ей такой уютной, как еще сегодня утром. Сакура, даже не включая свет, на ощупь прошла в гостиную и бессильно упала на пушистый бежевый ковер, казавшийся совсем белым в свете яркой луны, заглядывающей в окно.       Сдерживать слезы больше не получалось и Харуно, поначалу стирающая мокрые дорожки с лица, устало опустила маленькие ладони. Приступ бессилия не продлился долго, на смену ему пришла истерика. Вся душевная боль, накопившаяся за семь долгих лет, буквально сплевывалась девушкой, выливаясь в громкий то ли крик, то ли вой безысходности и хриплые попытки не задохнуться собственными слезами.       Ей припомнились все ночные слезы в подушку или на плече у Ино и сердце начало сжиматься в груди слишком сильно, чтобы хрупкая девушка смогла вынести всю эту боль, на смену которой пришла жгучая ярость. На себя и на треклятого Учиху. Сколько он будет так пытать слабую девичью душу? Сколько еще он будет пристально смотреть своими пустыми и холодными глазами в ее, горящие самым теплым чувством? Зачем она это терпит столько лет?

Любит?

.

.

.

Любит.

      Любит до дрожи в ослабевающих при его виде коленях, до побелевших костяшек пальцев, сжимающихся в маленькие кулачки, когда он вновь уходит. Любит этого безразличного, бездушного, жестокого и столь прекрасного в своей отрешенности человека до безумия и почти умирающего в груди сердца. А в его груди что? Кусок льда, не иначе. Он — ее потерявшийся Кай. Холодный, всегда недовольный и жизнью, и самой Сакурой, и, кажется, ее существованием в целом.       Но почему? Почему тогда он пишет ей эти чертовы смс с местом и временем? Зачем сообщает ей дату и время вылета, когда покидает остров? И почему она только приходит его провожать каждый чертов раз?       Столько вопросов, а ответ не на все находится. Раньше она надеялась, что в глубине души, за маской холодного безразличия он любит ее. Но с каждым годом девушка все отчетливее понимала, что его любовь - лишь ее иллюзия.       Придавленная грузом семилетней тяжести, Сакура уже и не пытается остановить срыв. Нервы стали ни к черту, знаете ли. Завтра она снова будет выдавливать из себя улыбку и картинный смех, а сейчас девушка, не справляющаяся с потоком эмоций, хватает несчастную вазу с декоративным цветком, одиноко стоящую на журнальном столике - первое, что попалось под горячую руку - и со всей силы разбивает ее о стену, сопровождая бросок отчаянным криком. Как же хорошо, что дом еще совсем не заселили и соседей вокруг ее квартиры нет.       — Ками-сама, за что ты так со мной? Где я провинилась? — Харуно задыхалась в своих рыданиях, горло саднило, а голова разрывалась, — почему он? Он...

***

      Утро настало неожиданно быстро для розоволосой, которая, не смотря на отсутствие моральных и физических сил, уснула лишь с рассветом. Хотя назвать это сном было трудно - скорее беспокойная дрема, приправленная кошмарами с участием Учихи. Девушка устало приоткрыла глаза, разбуженная звуком, извещающим о сообщении. Харуно, протерев распухшие глаза, потянулась за телефоном, лежащим в углу дивана, первая мысль - выключить мобильный и на весь день пропасть для всех друзей и знакомых, но природное любопытство взяло верх и девушка взглянула на экран. Сердце предательски екнуло, отдаваясь тупым отголоском ночной боли.

Саске: "Рейс в 3:30 дня. Терминал С."

      Харуно молча смотрела на экран смартфона, после чего прикрыла глаза и набрала выученный назубок номер.       — Алло...

***

      Электронные часы аэропорта показывали три часа двадцать минут. Толпы людей от мала до велика сновали туда-сюда, скрежеща колесиками тяжелых чемоданов по светлой плитке пола. Отовсюду слышались звонкие голоса детей и спокойные тембры взрослых людей. В этот балаган звуков время от времени вмешивался безразличный механический голос: "Объявляется посадка на рейс номер...", создавая тем самым еще больший хаос в помещении.       Чуть поодаль от людей, оперевшись о холодную белую стену стоял молодой человек, одетый во все черное. Он, будто чернильная клякса на чистом листе мазолил взгляд проходящим мимо пассажирам. Рядом с юношей аккуратно стоял небольшой черный чемодан.       Учиха чуть более резким, чем ему хотелось бы, движением поднял голову, уставившись в настенные электронные часы.

3:25

      Саске потер пальцами висок, когда механический голос объявил начало посадки на рейс до Токио. Парень, взявшись за ручку своего чемодана, нервно отлепился от стены и, бросив последний взгляд на зал ожидания, размеренным шагом двинулся на регистрацию. Он покидает этот холодный город навсегда, ведь его работа здесь окончена, миссия выполнена, а единственное, что держало его в Саппоро - не пришла. Юноша тяжело вдохнул морозный воздух Хоккайдо, ступая на трап самолета.

.

.

.

      И только через два часа, когда стюардесса станет проверять салон самолета после высадки пассажиров, она найдет на одном из кресел красную бархатную коробочку внутри которой красивое золотое кольцо с алым рубином.