Погоня за Музыкой ветра часть 1

Шеридан Когда на моем плече вдруг зажегся символ, в моей душе поднялась буря недоверия и, вместе с тем, проклюнулся росток гребаной надежды. Неужели кто-то искренне полюбит меня? Даже в моей семье я был никому не нужен - урод с магическим потенциалом в единицу. Мать все детство смотрела на меня с отвращением, ворча, что зря потратила 9 месяцев своей жизни. Причитая, что лучше б мне не рождаться вовсе, гнала с глаз прочь. Для отца я и вовсе был пустым местом, на слуг он обращал куда больше внимания. Старшие братья все время раздавали мне подзатыльники или старались дать мне пинка. Будучи всегда в синяках и царапинах, я научился безмолвно сносить как физическую, так и душевную боль. Больше всего на свете я мечтал стать невидимым или вообще исчезнуть из этой жизни. О чьей-то любви я даже мечтать не смел. Когда мне исполнилось 10, отец сказал, что они отдадут меня в жертву родовому алтарю. "Хоть какая-то польза от такого ничтожества, как ты." Забавно, но я обрадовался, наконец-то моя гребаная и бессмысленная жизнь, полная страданий, закончится. Однако, что-то пошло не так. Вместо того, чтобы забрать мою никчемную жизнь и подарить моим братьям могущество магии рода, родовой алтарь искромсал меня до неузнаваемости и подарил мне, будто в насмешку, немного магии взамен. Теперь я выглядел еще чудовищнее внешне и стал немного более могущественен магически. Но этого все равно было ничтожно мало, какая-то тройка магического резерва, тогда как мои братья были магами 5 уровня. Моя семья стала ненавидеть меня еще сильнее. Еще бы, даже пожертвовать собой как надо не смог. Травля со стороны моих братьев стала еще более жесткой и изощренной и некому было меня защитить. Я должен был защитить себя сам. Во время очередного моего избиения у меня вышло на миг стать невидимым. С тех пор я тренировал этот навык каждый день. Сначала выходило плохо, но наконец, я научился становиться невидимым на длительное время.Поток ветра охватывал меня полностью и растворял в себе. Спустя годы, я по-прежнему испытываю сумасшедшую радость от воспоминаний озадаченных лиц моих братьев, еще секунду назад кромсавших мое тело ножами, а затем непонятно как очутившихся в грязи. Умение становиться невидимым помогло мне не только с моими братьями. Благодаря этому я мог легко узнавать грязные тайны высшего общества. Это не только стало моей защитой от их отвращения, но и подарило мне власть и могущество, которого не было у более красивых и богатых представителей знати. Меня боялись и уважали. Уважение из-за страха, безусловно, не лучшее, чем может обладать человек, но это намного лучше, чем презрение и отвращение. Оказалось, почти у каждого из аристократов есть свой скелет в шкафу. Такие прекрасные внешне и такие гнилые внутри. Грамотный шантаж - и мое влияние росло с каждым днем, но это не приносило мне ни грамма счастья. Я не жаждал власти, я жаждал любви. Поэтому, я решил участвовать в турнире. Мне не нужна была гнилая любовь аристократов, я жаждал любви простого народа. Но даже турнир не смог мне этого дать. Меня все больше боялись и уважали, но не любили... И сейчас вдруг, как маленькое чудо, появился этот символ моей истинной пары. Я хотел верить, что встречу свою любовь и дико боялся очередной насмешки судьбы. Я тихонько шел навстречу своей судьбе. Долгое время тьма скрывала от меня мою суженую. Наконец, тьма отступила и я смог рассмотреть ее как следует. Сначала я бросил быстрый взгляд на плечо девушки. Мне было страшно, вдруг это ошибка и символ появился только у меня. Но нет, на плече моей судьбы переливался ярким огнем парный моему браслет - Музыка ветра. Интересно, знает ли моя суженная, что это за браслет? Или для нее это всего лишь простенькое украшение? Затем я жадно стал изучать лицо девушки. Конечно перед игрой мы тщательно изучили портреты наших соперников. Тогда портрет Леи, а именно так звали мою истинную пару, не произвел на меня особого впечатления: безликая, серая, ни одной запоминающейся отличительной черты, посмотрел и через секунду забыл. Сказать, что в реальности девушка выглядела иначе было бы ложью. Черты ее лица, глаза, волосы - все было таким же блеклым, серым и невзрачным. Но в моей душе все откликалось по-другому. Каждая черточка Леи была бесконечно родной и любимой, трогала и согревала мою душу. Я пытался уловить малейшую эмоцию на ее лице, реакцию на мою внешность и на нашу с ней связь, но ее лицо было непроницаемым. Меня слегка это взбесило, хотелось немного теплоты и участия, хотя бы от предначертанной мне звездами. Но я быстро остудил свой пыл: "Куда ты торопишься, Шеридан? По крайней мере, она не убежала от тебя в испуге и уже это неплохо." И все-таки, мне хотелось добиться хоть какой-то реакции, поэтому я спросил настолько насмешливо, насколько мог: "Ну что, Лея, понравился тебе твой соулмейт?" Несколько секунд Лея молчала. Это, наверное, были самые долгие секунды в моей жизни. Наконец, она заговорила: "Прости, это не имеет значения, все эти знаки истинной пары и все такое. Я люблю другого. Пусть он не моя родственная душа, но это моя настоящая любовь. Давай забудем об этих знаках и никому о них не расскажем?" - выпалила она на одном духу. Я думал, что разучился испытывать боль за все годы страданий и предательств. Мне казалось, что там внутри все давно заледенело и покрылось непроницаемым щитом. Но нет, поднявшаяся в душе волна боли выжигала меня изнутри дотла и уничтожила на своем пути крохотный, едва проклюнувшийся росток надежды. "Какого черта, Шеридан!" - корил себя я. - "После предательства собственной семьи, ты всерьез верил, что кто-то тебя полюбит? Смотри же! Даже собственная родственная душа отказалась от тебя. Никому не нужен такой гребаный урод как ты. Она просто очередная предательница. Больше никогда не смей надеяться. Никогда!" Несмотря на бурю боли в душе, на моем лице не дрогнул ни один мускул. Хотя бы изображать безразличие я не разучился, навык, отточенный годами, не пропьешь. На миг мне захотелось причинить ей такую же боль, которую испытывал сам и я выпалил, не подумав: "Конечно мы сохраним это в тайне. Мне не нужна в суженые бедная, серая мышка." Едва успев произнести эту мерзкую гадость, я тут же пожалел, но было уже поздно. Лея еле заметно вздрогнула от боли, но твердо отчеканила: "Как приятно, что мы поняли друг друга."