Ах, Света - Света!

Лето засушливого 2012-го года нежилось на крышах Санкт-Петербурга веснушчатым юношей с медными копнами волос, неровно спадающими на его высокий загорелый лоб. Асфальт плавился как швейцарский сыр, под раскаленными шинами автомобилей, трескался, и казалось, что если чуть прищуриться и наклонить набок голову, то можно увидеть, как он дымится. Настоящий ад, учитывая тот факт, что старинные фасады города склонились над землей, словно великаны из сказок, полностью перекрывая собой хоть какой-то доступ свежего воздуха со стороны предприимчивых финнов. В воздухе клубилась пыль, каждый вдох застревал в груди горячим свинцом. Люди предпочитали убежать от этой жары загород: на дачи и небольшие озера. Подумаешь, вода немного мутная! Зато, нырнув, вы будто бы погружаетесь в совершенно иной мир – мир прохлады и бесконечного умиротворения. Удивительно, но вырываясь из колец Петровских построек, люди были твердо уверены в том, что на их собственном (или не совсем) клочке земли трава зеленее, а воздух чище и слаще. Открывался сезон шашлыков и вечерних песен под гитару у потрескивающего костра. В магазинах скупался уголь, мясо, всевозможные соусы и прохладительные напитки. В магазинах скупались панамки и кепки, шляпы и даже просто банданы, крем от комаров и для особого «бронзового» загара. Народ будто ожил после затяжного оцепенения, и вздрогнув, открыл свое сердце навстречу лету. Вино текло реками, и дачные поселки вдруг запахли жарким солнцем Испании. К сожалению, не все оказывались такими счастливчиками, коим удалось выбраться за пределы родного Питера. Студенты учились, проклиная по утрам того опрометчивого трудоголика, который придумал слова: «практика» и «сессия». Директора и «офисные мышки» мчались на всех порах в сторону метро, едва ли успев застегнуть на бегу замшевые портфели с ценными бумагами. Лето только вступило в свои права, а от него уже хотелось спрятаться в прохладной тени октября или в белоснежных перинах декабря. Не спасала близость вымученной Невы, не спасала вода, которую тоже скупали в универмагах литрами. Жара прожигала в северной столице настоящие дыры, а лето ходило по крышам беззаботным юнцом и гоняло взъерошенных голубей, похожих на серые надувные мячи, плавающие в лужах, чудом уцелевших после дождя на прошлой неделе. Казалось, самому городу было жарко и томно. Город изнывал от зноя. Монолиты новостроек резко контрастировали со старым фасадом. У города было два лица. Две половины: одна из них выглядела заскорузлой и потрескавшейся. Кусочки старинной, пыльной мозаики осыпались, и кое-где встречались отколотые пустоты, натыкаясь на которые, глаз искал недостающий фрагмент. Краски потеряли свой цвет, углы форму, и весь этот лик представлял собой что-то утраченное, что-то оставленное в нескольких эпохах позади. Другая же половина сияла новаторскими изобретениями в области архитектуры XXI века, и как раз в таком здании располагался официальный офис группы «Ночные Снайперы». Разумеется, об этом знали только самые «приближенные». На втором этаже располагалась небольшая, но «зато своя», как любила говорить Диана, студия звукозаписи и репетиционная база. Конечно, на деле альбомы записывались в более масштабных местах да и репетировала группа здесь далеко не всегда. Это место было уютным гнездышком, куда можно было прийти просто так, и как когда-то, в далекие 90-ые просто поиграть на гитаре, сидя на полу в ожидании, пока закипит электрический чайник. Не секретом было и то, что студию также любили ребята с коллектива «Сурганова и Оркестр», но об этом знали лишь те же «приближенные», и каждый, кто входил в их круг, держал рот на замке. Сегодня оба коллектива как раз пересеклись вновь. Точнее, пересеклись лишь девушки. Диана, не зная, чем заняться в одиночку, гуляя по родным улицам, решила заглянуть в студию. Что-то подсказывало ей, что Света там. Внутри нее, словно чип был встроен, точно определяющий местоположение скрипачки, и на этот раз он ее не подвел: Света сидела в небольшом кабинете на втором этаже, и солнечные лучи, пробиваясь сквозь стеклопакет, заливали его, так что казалось, будто этот тесный кабинет плывет по волнам солнечного моря. Света сидела за столом и что-то писала в пухлом альбоме. Короткая светлая стрижка топорщилась еще больше, чем обычно. Ее лицо выражало крайнюю сосредоточенность и переживание, Диана подметила чуть прикушенную нижнюю губу. «Ведь просила так не делать, - подумала она, осторожно входя и неслышно закрывая за собой дверь, - когда же отучится?» Остановившись за спинкой деревянного стула на изогнутых ножках, покрытого блестящим лаком, Диана положила руку на плечо Сургановой. Легкая ткань трикотажной футболки чуть съехала вниз, и пальцами девушка коснулась теплой кожи, уже успевшей загореть, несмотря на плотные графики и отсутствие каких-либо выходных. Света вздрогнула и резко повернулась. С лица ее испарилась задумчивость и озабоченность, сменившись искренней улыбкой: -Динка? – в голосе ее скользнуло шелком удивление. – Ты чего тут? Я думала, ты оттягиваешься вместе со всеми. -Заскучала. – Пожала плечами Диана, усаживаясь на край стола и пытаясь незаметно заглянуть в альбом. Не получилось. Света ловко и легко шлепнула ее по рукам и забрала «сокровище», продолжая улыбаться. – Что там такое? -Ничего интересного. -Когда ты стала такой вредной? -Зато ты не меняешься. Сколько можно быть такой беспардонной? Сидит тут на столе. Он вообще-то, даже и не наш. -Подумаешь. На это скрипачка только покачала головой. Она была рада, что Диана пришла сегодня и именно сейчас. Несмотря на жару, царящую на улице, вместе с ней в кабинет как будто ворвался свежий вихрь. Ее собственное цунами. Всматриваясь в родной светло-зеленый омут глаз, Света потеряла всякий счет времени. Они просто смотрели друг на друга, затаив дыхание, а потому телефонный звонок, казалось, разрезал ножом пеструю гладь тишины, воцарившейся между ними. -Ни в чем не повинный, но способный убить тишину телефон… - тихо напела Диана, пока Света слушала кого-то в трубке, по привычке едва заметно кивая и снова закусывая губу, как обычно в минуты задумчивости. Не выдержав, Диана шлепнула ее по руке, чувствуя, что отомстила. Нет, конечно же, она делала это на благо самой Сургановой, которая никак не может отделаться от дурной привычки своими силами, но в этот момент она где-то на уровне подсознания отметила, что теперь они квиты, и все снова в равновесии. Две минуты Диана выжидающе смотрела на то, как меняется мимика Светы, пытаясь по этим изменениям угадать, о чем разговор, но решить загадку ей так и не удалось да и незачем было. Вскоре блестящая на солнце трубка снова мирно покоилась на столе, а Света сунула альбом в небольшой рюкзак, который затем перекинула через плечо: -Спустимся в зал? – предложила она. - Нас там ждут. Диана ловко соскочила со стола и в два шага оказалась у двери. Убедившись, что они ничего не забыли, Света последовала за ней, нырнув в темные пролеты коридоров. **** Коридоры оказались темными и тесными. Духота тут стояла невыносимая, и тычась в десятки дверей, расползшихся по стенам ярко-коричневыми пятнами, как расползается масло по холсту, девушки отчаянно пытались найти выход, хватаясь то за одну, то за другую липкую ручку. Уже дважды они попали в подсобное помещение, где на ногу Диане упала древняя швабра. Света, будучи медиком, даже в кромешной тьме оценила обстановку и исключила перелом – дело спасли снайперские кроссовки. Однако, несмотря на все уверения подруги, Диана осталась крайне раздосадована и решила для себя, что домой швабры нужно покупать полегче во избежание таких вот «темных» казусов. -Лампочки, что ли перегорели? – философски вопрошала Света, вдруг заинтересовавшаяся электросетями. -Угу, - мрачно отзывалась Диана, - лампочки… - открывая дверь следующую дверь с большей осторожностью и рукой, а не носком кроссовка как в случае с подсобным помещением. – Пришли, кажется! И правда, перед ними расстилался роскошный зал, который с первого раза не удалось бы охватить взором. Тут с освещением проблем не было: окна от потолка и до пола пропускали солнечный свет так, что он казался даже слишком ярким, а особенно после скитаний коридорами. Тяжелые портьеры бордового цвета были подвязаны золотыми шнурками, всюду стояли столики из хрусталя, справа красовался, переливаясь всеми цветами радуги бар, и стулья, придвинутые к стойке, всем своим видом внушали величественность, и в воздухе витала какая-то никем незамеченная ранее аристократия. Потолок тоже был увенчан радугой, которая в солнечном свете напоминала что-то такое же необъяснимо прекрасное как росписи под куполами в соборах. Неприятный резон всей этой роскоши создавали плакаты и постеры, висевшие тут всегда со времен, когда именно здесь, на первом этаже, устраивались мини-квартирники и акустические программы. Впрочем, эти плакаты висели тут и утром, но как за несколько часов сюда прокралась вся эта театральная декорация? Девушки замерли в дверях. От удивления Диана присвистнула и шепнула на ухо Свете: -Опять ошиблись? -Да нет, вроде все правильно… - Неуверенно ответила та, но уже в следующий миг шагнула вперед. – Ты это…Пыль стряхни и паутина у тебя на плече. Неудобно. Фыркнув, Диана быстро отряхнулась, и пытаясь скопировать манеры скрипачки, тоже шагнула вперед, щурясь от непривычно яркого света. Не успели девушки сообразить, в чем причина столь внезапного преображения родного зала, навстречу им вышла директор. Эта странная женщина выскочила из-за барной стойки как черт из табакерки, и размахивая руками все интенсивнее по ходу приближения, громко объявила, так что от интонаций ее голоса задрожала в дальнем углу старинная ваза: -Света, а вот и ты! Я тебя как раз искала. Верочка уже здесь. В горле у скрипачки встал ком. Она и думать забыла о Вере и об этой встрече. В последние два дня она так закрутилась, что позабыла все на свете. Теперь тут Динка, и ей совсем не хотелось, чтобы они пересеклись. Солнечный день вдруг разом померк, а солнце показалось ей слишком серым – ослепительным, но серым. -Верочка? – передразнила директора Диана и повернулась в сторону подруги. – Кто такая Верочка? -Вера Полозкова. – Коротко бросила Света, выискивая знакомый силуэт в толпе. Диана открыла было рот, чтобы отпустить возмущенную реплику, но тут сама Вера, словно услышав собственное имя, подошла к ним, одетая как всегда в дорогие шелка. На ее фоне девчонки смотрелись школьницами-пацанками в рваных джинсах. Вела она себя соответственно: вокруг нее крутились какие-то стриженые мальчики, подбегавшие к ней с коктейлем по одному лишь щелчку ее тонких, изящных пальцев. Всем своим видом она таки подтверждала слухи о том, что везде она непременно чувствует себя как дома – не надо даже из любезности просить об этом. -Света! – воскликнула она, подходя ближе и как бы ненароком задела плечом помрачневшую в один миг Диану. -Стерва… - одними губами произнесла она, не обращая внимания на Свету, чье лицо приобрело выражение строгого укора. Сама же Сурганова вежливо улыбнулась, не имея привычки говорить все сразу и «в лоб»: -Вера. Хорошо добралась? -Не жалуюсь. – Непринужденно ответила та, обмахивая белым веером лицо, непривычно раскрасневшееся от жары. – Ох, только тут так душно! -Никто не ожидал такой жары, но говорят, что на следующей неделе станет прохладнее. -Я надеюсь. Отойдем? – Вера снова улыбнулась, но улыбка эта была натянутой, что не скрылось от Светы. Однако она всегда держалась до конца, а потому отошла к барной стойке, оставив Диану одну. -Дело вот какое: – начала Полозкова, принимая очередной коктейль из рук белобрысого юноши с птичьими глазками. – Мне нужен этот зал для съемок клипа, понимаешь? Нет, ты не думай, - быстро заговорила она, заметив, как бровь Светы скептично изгибается в недоумении. – Всего недели две не больше, а ты пока могла бы отдохнуть где-нибудь, скажем.…В Австралии. -Я не думаю… - начала было скрипачка, но белый конверт, шурша, опустился на стекло столешницы. Вздохнув, Света заглянула внутрь, потом посмотрела на Веру. Их взгляды встретились. – Там два билета. – удивленно сообщила она. -Да, я подумала, может, ты захочешь взять кого-нибудь с собой. Отдохните. -Вера, я не думаю, что это хорошая… -У нас что-то вроде бартера, ты не думай. – Перебила Полозкова и улыбнулась самой обезоруживающей улыбкой, какую только имела в своем арсенале. – Я тебе билеты, а ты мне зал на две недельки, что скажешь? Света оглянулась на Диану, скрестившую руки на груди и меряющую шагами зал. Она давно просилась в какую-нибудь поездку прямо как ребенок. Все мечтала вечерами о том, как хорошо было бы куда-нибудь съездить вдвоем, смотрела какие-то там тур-путевки в сети, но ни повода, ни предлога так и не находилось. Так почему бы не воспользоваться шансом сейчас, раз уж им его так любезно предоставили? Зал им можно и отдать на недельку, а вот в Австралии они еще не были. -Хорошо. – Поразмыслив, согласилась Света. – Все в твоем распоряжении. И спасибо, я думаю, что путевки стоят больше, чем этот зал. -Ну, что ты? Мы же подруги. – Улыбнулась Вера, и снова от этой улыбки повеяло холодом. Распрощавшись с Полозковой, Света направилась к Динке, которая уже места себе не находила. -Что вы там делали? - набросилась она с расспросами. – Почему так долго? Я к тебе пришла не за тем, чтобы ты меня тут бросила, укатив с этой царевной-лягушкой. -У меня для тебя хорошие новости. – Оборвала ее Света, убирая конверт в рюкзак. – Мы едем в Австралию. Все включено. Пошли паковать чемоданы. -Это ты так по-летнему шутишь? – с недоверием поинтересовалась Диана, все еще уязвленная тем, что ее оставили. -Вовсе нет. Мы едем, а точнее, летим в Австралию. -Светик, как это круто! Это же здорово! - Диана растаяла мгновенно, позабыв все обиды, и повисла на шее у хрупкой Светланы, которая пыталась одновременно удержать и чемодан, и подругу. – Пойдем отсюда, тут пахнет снобизмом. И вместе они направились к выходу, но на полпути Диана вдруг остановилась. -В чем дело? – спросила Света, надеясь, что Полозкова уже далеко. -Нет, знаешь, я что-то не хочу идти этим путем опять. Что ты смеешься? Швабра – зло, больше мне не надо убеждаться в этом. -Пойдем тогда черным ходом? – сдерживая смех, предложила Света. Вместе они спустились по крутой лестнице и вышли в объятия вечернего Петербурга. Солнце снова светило, ярко и разгоралось над Невой начищенным до блеска золотым блюдом.