Если пренебречь правилами

Когда все только началось, когда только появилась Елена, когда Стефан вместо приветствия пытался ударить его в лицо, уже тогда Бонни выбилась из общей череды бесконечных персонажей этой истории. В её глазах был страх. Когда он обманчиво - ласково коснулся её лица впервые, её разве что не передернуло. И это – еще до того, как он начал угрожать. Удивительно сильные инстинкты, подумал он тогда. Удивительно дёрганая девочка. Удивительно раздражающая девочка. Ведьма, подумал он тогда. Из-за Стефана, именно из-за Стефана и, уже во вторую очередь, Кэтрин, Дэймон крутился вокруг Елены. Именно поэтому Бонни перестала подчиняться инстинкту бежать от него подальше. Из-за Елены. Е-ле-на, карие глазки, милое личико. Если подумать, всю их веселую компанию собрала она. Все собрались вокруг Елены. Все хотят охранять Елену. Все заботятся о Елене. И Бонни туда же. В её темных глазах светится праведная ненависть и священное «Я буду защищать Елену». Ничего нового. Точно такое же он видел в глазах остальных, в том числе – в своих. Жгут начал закручиваться, когда она начала использовать свою силу против него. Когда она осознала, что не слабее его. Дэймон принимал её как равную, постоянно выводя из себя, зля и получая, наконец, желанный отпор. Ведьма злила и раздражала своими взглядами на жизнь, гневом в глазах и рваными движениями. Рядом порхала Елена, держала Стефана на поводке и охотно велась на любые провокации Дэймона, соблюдая границы и выжидая. Елена-Кэтрин-Кэтрин-Елена – принцессы этой истории, их положено любить, их положено отбивать у Стефана. Не вопрос, Дэймон привык к этой схеме и не хотел, да и не умел ничего менять. А потом натыкался гримасу отвращения на лице Бонни и становился собой. Атаковал, защищался и веселился. Веселился. Да. Точно также как и с Еленой, с Еленой-и-Стефаном, он был точно таким же живым, но другим. С Бонни он игрался, а там где Елена и Стефан с ревностью и их недолюбовью, была жизнь. Однажды он почти её убил. Кайфовое было ощущение. Было так сказочно плевать. Она выжила, и это было абсолютно неважно. Он ощутил контраст, позже. В тот вечер, когда она снова могла быть ему полезна не только для словесных пикировок. В тот вечер он узнал, что Бонни собирается пожертвовать жизнью ради Елены. В тот вечер, когда ему хватило взгляда, чтобы она отправила своего парня погулять, позволяя Дэймону танцевать с ней. Она держала небольшое расстояние, но согласилась находиться в его руках. То, как гармонично шел танец, и её совершенно не трясло под его прикосновениями, как незлобно шел разговор, заставило его, наконец, обратить внимание на то, что всё изменилось. Он нашептывал ей на ухо новый план. -Зачем?- Бонни всё еще удивлялась таким вещам. -Затем, что так от тебя будет больше толку. Бонни ухмыльнулась. Она приходила в щенячий восторг, когда удавалось застать его за безоговорочно «хорошим» поступком. Дэймон постарался не поморщиться, и улыбнуться как можно лживее, чтобы она додумала кучу темных мотивов за него: -Если ты не умрешь. Бонни, вопреки обыкновению не нахмурилась, анализируя его причины. Она окинула его теплым взглядом, какового он удостаивался редко, точнее сказать, никогда. -Ты действительно любишь её, - чуть ли не с восхищением в голосе произнесла она. Дэймон замер. «Что, простите?» -Елена того стоит,- улыбаясь, продолжала Бонни. Дэймон несколько раз моргнул. Да, он любит Елену, но Бонни – совершенно другая реальность, и причем здесь это вообще? У Бонни на всё были свои взгляды и Дэймон, по её мнению, существовал исключительно для двух вещей – раздражать её и любить Елену. До смерти. Когда она лежала на полу без пульса и дыхания, а Елена билась рядом в истерических рыданиях, Дэймон действовал быстро и по плану, не тратя время на показной шок и, пропуская мимо ушей нравоучительные всхлипы Елены, заставил Стефана её увести. Однако, после. После. Бонни лежит, недвижимая, остекленевшие глаза смотрят в потолок. Дэймон опустился на колени рядом с ней и застыл на пару секунд. Она не мертва. Он точно и определенно знает, что она не мертва. Всё идет по плану, но. Но. Дэймон протянул руку, провел пальцами по её лицу и вздрогнул. Неосознанный жест. Когда он, на его взгляд слишком (в конце концов, по легенде он увозит труп), осторожно кладет её в машину, его слегка колотит. Не тело, не мысли, что-то глубоко внутри бьется холодным стуком. Как же, мать твою, это отличается от того момента, в самом начале, когда он почти ее убил и ни черта не чувствовал. Бонни просыпается с судорожным вздохом. Несколько часов назад она воскресла прямо в объятья своего парня. Дэймон, тем временем, успел получить по морде лица от Елены и злое выражение слегка опухших от слез глаз, когда он объяснял, в чем дело. Дэймон любит Елену, но он читает её как книгу. Ее разбирает досада, от того, что он не хочет вести себя как хороший мальчик и она пока не может переключиться на него. Она не может его любить, пока он не будет себя вести как преданная псина Стефан. Потому что Елена хорошая девочка. Он любит Елену, но эти мысли на ее лице отвратительны, и он отворачивается. В конце концов, он отличается от нее немногим. Стефан старательно ведет себя как хороший мальчик. Молодец Стефан. Бонни шумно дышит, вглядывается в темноту и тихо зовет его по имени, спрашивает, что он здесь делает. Дэймон медленно приближается и внимательно смотрит. Вдох- выдох, глаза живые, в темноте кажутся черными. -Дэймон! Бонни явно встревожена – хороший Дэймон может очень быстро превратиться в плохого и никогда не знаешь, как и почему это происходит. -Всё прошло по плану,- неохотно произносит он, присаживаясь на край ее кровати. Бонни растерянно моргает. Разумеется, она уже знает, что все прошло по плану. И совершенно не понимает, чем обязана его визиту. На очередном вдохе она замирает и морщится: -Опять пил? -Расслаблялся,- поправляет Дэймон. -Ты как-то криво скалишься, - задумчиво протягивает Бонни,- Что-то случилось? -Я такой родился, - вяло огрызается Дэймон, вслушиваясь в ее мерный пульс. -Дэймон, зачем ты пришел? - уже устало спрашивает Бонни и готовится слушать, потому что Дэймон подсаживается ближе. -Ведьма,- доверительно шепчет Дэймон,- ты только не ори. Бонни запоздало дергается, но кольцо уже на ее пальце, а руки сжаты в его ладонях. -Что ты- «Шшш» у Дэймона выходит почти умоляющее, так что Бонни от удивления замолкает. Он внимательно смотрит на нее, примеривается и рывком кидается на ее шею. Укусить не получается, Бонни проворно выворачивается из захвата, вскакивает с кровати и сбрасывает кольцо. Она тяжело дышит, отступая к двери, в глазах, распахнутых на пол лица от первобытного ужаса, плещется неверие с разочарованием. -Какого черта Дэймон? Какого черта? Что я тебе сделала? Она, пошатываясь, пятится, тянется к ручке, но он опережает ее, загораживая дверь. Дэймон поспешно поднимает руки в безоружном жесте и быстро шепчет: -Я не пытался тебе навредить. Правда, не хотел. -Ты пытался меня укусить, долбанный кровосос!- Бонни срывается на шипение, если бы восстановление не требовало так много сил, она бы уже размазала его по стенке своей силой. Судя по тому, как она морщилась, ничего не выходило и Дэймон, пользуясь моментом, подошел вплотную. Он передвигался нетвердо, явно выпил лишнего: -Мне не понравилась ты мёртвая. -Что?- Бонни неосознанно тоже опустила голос до шепота. -Я,- Дэймон перевел дыхание и шумно сглотнул, силясь объяснить,- Я не хочу видеть тебя мертвой. Она наморщила лоб: -Что ты несешь? Вот я, живая, сам же видишь. Он с досадой покачал головой, «ну как можно быть такой непонятливой?». -Ты смертная. Твоя жизнь может оборваться в любой момент. -Ага,- Бонни начала раздражатся,- И это абсолютно нормально. Дэймон закатил глаза: -Тупость, это обязательное свойство ведьм? -Иди к черту,- возмутилась она, снова отступая на шаг и упираясь спиной в стену. Дэймон наклонился, проводя пальцами по ее лицу и стараясь не обращать внимания на то, как она дернулась. -Я не хочу чтобы ты умирала. Никогда,- шептал он ей на ухо,- Позволь мне тебя укусить. Неприятно, я знаю, но подумай, ты станешь очень сильной и- -Нет,- его передернуло от мольбы в ее дрожащем голосе,- Я тебя умоляю, не надо! Дэймон с досадой выдохнул ей в шею, слушая пульс: -Твоя сила еще не восстановилась, я могу- -Пожалуйста,- всхлип. «Ой, мать твою, только не это» -Я понимаю, ты любишь Елену, и хочешь, чтобы я была достаточно сильной, чтобы за ней присматривать… «Какого?» -Как ты умудряешься выдумывать такие слюнявые объяснения моим поступкам? – пробурчал он ей в волосы и закусил губу, осознав, что сказал это вслух, ощутил, как Бонни замерла и напряглась. -Тогда зачем тебе это нужно? – отрывисто прошипела она, упираясь руками в его грудь, силясь оттолкнуть. Он вскинул брови и посмотрел ей в глаза: -Бонни, где твой мозг, только честно? Перехватив её летящий ему в скулу кулак, Дэймон снова наклонился, и она попыталась вырваться. Когда он коснулся шеи, она готова была закричать. Дэймон глубоко вздохнул и ограничился аккуратным поцелуем. Бонни судорожно выдохнула, он начал подниматься выше, проследив губами кожу шеи и скул, он почти коснулся ее губ, но, приоткрыв глаза напоследок, увидел знакомые отсветы магии в ее зрачках. «Черт» Его отбросило в другой конец комнаты, больно приложив о стену. Бонни, почти с виноватым видом потирая запястье, как-то очень жалко произнесла: -Ты должен любить Елену. Дэймон оскалился, привстав: -Как скажете, госпожа. Он не успел услышать тупость, которую она хотела сказать в ответ, стараясь исчезнуть оттуда как можно быстрее. Он должен любить Елену. Не вопрос. Как будто он сам не знает, что должен любить Елену.