Часть 3 Противодейстие Глава 2
19 декабря 2018 г. в 14:10
На лодочной станции нас уже ждали.
Нервно сцепившая ладони Ольга, которая в данный момент меньше всего напоминала уверенную вожатую, а больше — нашкодившую школьницу, и Виола, которая наоборот, была самим воплощением безмятежности и спокойствия.
Заметив их, Ульяна нахмурилась, да и я тоже не особо блистал радушием. Взойдя на причал и стряхнув с ног капли воды, мы пошли в их сторону, остановившись в нескольких метрах от женщин.
— Ну здравствуйте. Давно не виделись, — начал я.
— Есть что сказать напоследок? — закончила Ульяна, вскидывая… ружье?! В смысле? Раньше ведь… А хотя…
Рой мыслей пронесся в голове, оборванным вожатой.
— Я… Я виновата. Я ничего не смогла сделать тогда, — шмыгнула она носом, буквально сжимаясь от чувства вины, — Я даже не знала, что делать. Была напугана не меньше всех вас, хотя старалась храбрится. Когда ОНА предложила выход, я сразу же согласилась. Я испугалась… А когда поняла, что что-то в том плане идет не так, не смогла пойти против них. Они уже были сильнее. Это я виновата, что согласилась на ЕЕ предложение. Простите. Простите, что я не смогла позаботится о вас и защитить. Простите…
Подобная внезапная исповедь выбила почву из-под ног. Мы ожидали чего угодно, но никак не подобного признания. Виола же продолжала стоят с совершенно невозмутимым видом.
— Ну, а ты? — Ульяна мигом переключила свой гнев на медсестру.
— К слову, да. Что скажешь ты?
— Ну прежде всего я скажу, что пытаться стрелять в собственный инстинкт самосохранения — не лучшая идея. Вы же не совсем самоубийцы.
— Что?! — одновременно воскликнули мы с Ульяной и, внезапно, Ольга.
— Оля, только не говори мне, что ты до сих пор не разобралась, что происходит и нашу в этом роль. Мда… — покачала головой Виола, видя совершенное непонимание на заплаканном лице вожатой, — В этом твоя проблема. Ты слишком хороший исполнитель и задаешь слишком мало вопросов.
Возникла пауза.
— Так вот, — продолжила Виола, — Вы уже прекрасно осознали, что все происходящее вокруг не совсем реально? И что каждый из нас не является самостоятельной личностью, а, так сказать, частью одной конкретной.
— Поняли. Так ты…
— Я — инстинкт самосохранения. Оберегаю вас, дурней, от принятия самоубийственных решений, периодически наставляю на путь истинный и, собственно, не даю этому «миру» скатится в тартарары.
— А вот и нет! Ты помогала удерживать нас в иллюзии! В этом раз за раз повторяющемся шоу с пионерами и лагерем!
— Ты прав, Артём. Вот только у тебя не возникало мысль, с чего бы это ты вообще смог вырваться и заметить, что тут что-то не так? А не терять память каждый раз? Думаешь, я ничего не помнила и меня бы остановили ваши «закладки»? — ухмыльнулась Виола, глядя на наши стянувшиеся лица.
— То есть, ты…
— Да, это не вы вырывались. Это я вас отпускала.
— Но… Зачем? Разве вы… А почему тогда Алиса и Лена…
— Виола, что вообще происходит? — не менее ошарашено спросила Ольга.
Виола вздохнула.
— В общем, слушайте внимательно, недогадливые мои. С чего вы вообще решили, что Юля хочет вам зла?
— Юля?
— Да, так зовут ту ушастую. И, между прочим, она появилась самой первой. Она — это в принципе ваша животная натура. Рефлексы, отточенные миллионами лет эволюции. Как дышать, как моргать, как ходить и воспроизводить звуки. Это все она. И она больше всех заинтересована в том, чтобы вы, основные личности, жили продуктивно и счастливо. Вместе с ней шла в комплекте я. А уже потом, в процессе воспитания и интеллектуального развития появились остальные, а мы менялись вместе с вами. Кстати о воспитании, именно такова твоя функция, Оля. С одной стороны, ты одна из слабейших в плане прямого влияния на окружающее, однако именно ты способна повлиять на остальных сугубо своими словами, заставляя их делать так, как нужно тебе. Я вообще удивляюсь, как тебя в процессе той анархии и до сих пор кто-то хоть как-то слушался. Так-что не говори ерунды, ты сделала все что смогла — лагерь, как видишь, все еще стоит, несмотря на наличие Алисы и Лены.
— Но почему она позволила Алисе и Лене остаться? Творить все это? А почему не разобралась со Славей?
— А она не могла. Да, не делайте удивленное лицо. Обзавестись вредными привычками и тараканами в голове куда легче, чем от них избавится, вы сами в этом убедились, а ведь вы, в теории, самые сильные аспекты личности. Юля не всесильна и в одиночку не может проделать такое. И тогда мы разработали План.
— Что это еще за План? Вам что, заняться больше нечем было?! — вновь вскинулась Ульяна.
— Так, дослушай меня до конца, только с мыслей сбиваешь, — разозлилась Виола, но после кашлянула и уже со спокойным лицом продолжила, — В ходе этого плана мы раз за разом создавали определенные условия, при которых вы периодически сталкивались лицом к лицу с каждой из своих «фобий». Алиса стала отображением негативного отношения окружающих, которое привело вас в столь плачевное состояние. Славяна — это проблему любви и привязанности, которую вы старались не замечать. А Лена — это ваша воплощенная двуличность.
— В смысле двуличность? Кто бы говорил…
— А вы не задумывались, почему это у Артема, который в идеале должен был быть один, появилась вторая часть в виде Ульяны?
— Не поняла. Ты намекаешь, что я?.. — вновь начала Ульяна, но ее перебила Виола.
— Я не намекаю, я говорю прямо — это НЕНОРМАЛЬНО. И дело даже не в том, какой вид принимает человеческое сознание и его части — мужчины, женщины или чего-то еще, а в том, что его основная часть находится в целых двух весьма непохожих друг на друга экземплярах.
— Так, я теряю нить разговора, — разозлился я, — Давайте сначала. Зачем вам потребовалось стравливать нас с Алисой и остальными?
— Чтобы вы их победили, это же очевидно, — ответила Виола, — Чтобы вы столкнулись лицом к лицу с вашими самыми главными страхами и комплексами, которые мешают вам вернуть все на круги своя.
— Мешают нам?
— Вам. А вы что, думаете, это я или Юля загнали вас в это состояние? Специально держим все как есть, а в качестве поддержки создали пару фриков? Это ВАШЕ сознание и ВЫ решаете, что в нем будет.
— Но мы не решаем. Вернее, до недавнего времени не решали.
— Ну так естественно. Потому что вы сбежали от решений и сбросили их на наши плечи. И нет, я вас не виню — вы были слишком малы, чтобы противостоять такой проблеме. Но поймите самое главное — все эти ограничения вы навесили на себя сами. В своем сознании и разуме вы царь и бог, но вы настолько испугались внешнего мира, что ограничили себя, чтобы соответствовать ему, чтобы не было новых конфликтов. Навесили сами на себя цепи. МЫ навесили на себя цепи. Я понятно выразилась?
Мы так и встали, открыв рот. Еще бы, мы шли сюда, полные праведного гнева и уверенности, а поняли лишь то, что ничего не поняли и не знали. Правда, не мы одни такие. Ольга Дмитриевна просто осела на задницу в полном шоке.
— То есть… Как это?.. Значит…
— Да да, Оля, рамки и правила мы устанавливаем для себя сами и все это время могли так делать. Привыкай.
Вожатую теперь было даже жалко. Судя по всему, открытая правда просто вынесла ей мозг, да и вина ее, по сути, была не так велика. Мы переглянулись с Ульяной, придя к примерно одинаковым мыслям.
— Так, а что там касательно двуличности? И почему это ненормально?
— А это вам расскажет уже сама Юля. Но после того, как разберетесь с Леной, — безапелляционно заявила Виола.
— В смысле?
— Все, я сейчас буду стрелять…
— Да успокойтесь вы. Поймите, так надо. Вы просто не поймете объяснений, пока не разберетесь с проблемой.
— В смысле? — снова повторил я.
— Мозги у нас одни на всех, вот я о чем. Хоть мы можем по разному воспринимать и анализировать информацию, но то, чего нет в общей базе, никто из нас не узнает. Максимум, понимать, что где-то есть проблема или что-то неправильно, но почему и какая именно — нет. Я, например, о Славяны поняла сразу же после вас, хотя до этого понятия не имела, что именно она олицетворяет.
— Звучит… Невероятно. Ты решила нам окончательно мозги вынести? — буркнула Ульяна, снова убирая ружье.
— Тогда уж нам, общие ведь, — заметил я, внимательно смотря на Виолу, — И вообще, я снова теряю нить разговора. Давайте сначала. Итак, все происходящее вокруг — по сути, проекция нашего разума?
— Да.
— В какой-то момент случились определенные неприятные события, из-за которых Мы создали определенные условия, чтобы выжить и приспособится, при этом навязав себе кучу ограничений и рамок поведения, добавив проблем к уже имеющимися и воплотили их в виде «нехороших» пионеров?
— Да.
— И когда внешнее влияние пропало и появилась возможность делать что хочется, мы не смогли перестроится из-за этих самых пионеров и банальной… привычки?
— Именно так.
— И чтобы исправить эту проблему, вы создали условия, при которых мы либо окончательно сбрендим, либо вновь станет тут самыми главными и самостоятельно разгребем все накопившееся за годы дерьмо. Я правильно понимаю?
— Правильно.
— А вас самих ничего не смутило в этом плане? Ну, там где пункт касательно возможности окончательно тронуться кукушкой?
— А у тебя есть идеи получше? Что над надо было делать? — резко переменила тон Виола.
Мы переглянулись с Ульяной и покачали головой.
— То то же. Но вообще, был один способ. По хорошему, он и является основным, самым эффективным и самым безболезненным. Нужно, чтобы кто-то помог извне, из реального мира. Поговорил там по душам, оказал поддержку, помощь. Разум, как и тело, тоже подвержен болезням и часть из них очень сложно лечить самостоятельно. И с учетом того, что помощи не было, понимаете, что это значит?
Вместо меня ответила Ульяна.
— Это означает, что в реальном мире на нас и наши проблемы всем было похер. Даже самым, казалось бы, близким людям.
— В точку. Поэтому помочь мы можем только себе сами.
Некоторое время вы обдумывали полученную информацию. Виола помогла подняться Ольге и что-то втолковывала ей на ухо, а та лишь потеряно кивала, но постепенно приходя в себя.
— Хорошо, я вас понял. Оставим этот вопрос на потом, но пока считайте, что мы временно не в обиде. В любом случае, для начала нужно узнать до конца, что именно произошло и что там с этой двуличностью. И, кстати, а где сейчас Лена?
— Спряталась в шахтах под бункером.
Меня перекосило. Прекрасно. Просто замечательно. Лучше и быть не могло.
— А разве это не логово… Как ее там? Юли?
— Нет. Она там просто иногда ловит мышей.
— Каких, к черту, мышей?
— Встретитесь — спросишь, каких. Вход сейчас на площади, возле статуи. Там будет решетка, увидите. Ну, дерзайте, — Виола махнула нам рукой и пошла к себе, утянув за собой Ольгу.
Ну, делать нечего — придется лезть в бункер, а затем в шахты. Но перед этим нужно основательно подготовиться, ведь теперь можно неплохо так вооружится…
В этот раз фантазия у нас разыгралась не на шутку. Помимо возможности создавай самый разный огнестрел, это практически перестало отнимать у нас силы, что было весьма кстати — для спуска надо было озаботится парой нужных вещей и подстраховкой. Поэтому вы разложили все более-менее подходящее для ситуации вооружение, фонарики, пару военных лопат, мотков веревки и кучу прочего полезного оборудования, а теперь решали, что взять, а что оставить. Ульяна, вооружившись блокнотом, придирчиво осматривала все то, что я усиленно «вспоминал» и большую часть откладывала в сторону.
— Хей, привет. Давно не виделись. Чем занимаетесь?
Мы резко обернулись. До этого моменты мы не замечали никакой активности в лагере, будто все спрятались, боясь нашего прихода. А тут стоит до боли знакомая пионерка с волосами цвета аквамарина, разделенными в два длинных хвоста.
— Маша? — первая опомнилась Ульяна, — Маша, это ты?..
— Ну конечно я, а кто еще?
Ульяна мигом бросилась к ней обниматься, а я лишь удивленно почесал затылок. Живая…
— Маша, Маша! Мы уж думали, что ты всё…
— А вот и не все!
— Но… Где же ты была все это время?
— Не знаю. Будто спала. Дооолго спала. А тут вы такой шум устроили, что проснулась. Слушай, а где это все?
— А кто их знает… Спрятались наверное, у нас тут серьезное дело наклевывается, — Ульяна кивнула в мою сторону, а я приветливо помахал рукой с зажатым в ней пистолетом.
— Эм… Вижу. Ладно, я побежала себе в клуб. Там, наверное, столько пыли накопилось… Ой, а в домике то… Вы загляните ко мне обязательно, как время появится.
И, беззаботно щебеча какую-то мелодию, она вприпрыжку двинулась к себе.
— Артем, видишь? Все вновь приходит в норму! А раз вернулась Маша, то Лена должна быть сильно ослаблена.
— Вижу вижу, это хорошая новость. Но давай еще раз — я все-таки считаю, что нам нужно взять огнемет…
От огнемета Ульяна меня все же отговорила — больно тяжелый и опасный он был. Да и в случае чего проще создать его прямо на месте, чем таскать за собой все это время, поэтому остановились на паре пистолетов и пистолетов-пулеметов как наиболее удобных вариантов. Поддев решетку монтировкой, я посветил в темноту мощным фонарем. Вроде чисто. Спрыгнув вниз и вскинув пистолет, я обнаружил только пустое бетонное помещение и уходящий в темноту узкий тоннель. Сменив оружие, я дождался, пока спустится Ульяна.
— Двинули. Следи за тылом, ждать можно что угодно — мы идем прямо в пасть к своему страху.
Бетонный тоннель оказался достаточно коротким и уперся в массивную стальную дверь. Вот и он. Бункер. Я подошел к ней и, напрягшись, выкрутил запорный вентиль. Дверь неохотно поддалась, со скрипом распахнувшись. Ульяна моментально проверила внутреннее помещение и кивнула мне. Чисто.
— Может, вообще снести ее с петель?.. — задумчиво протянул я, — А то чую, что стоит нам войти, как она тут-же захлопнется.
— Не думаю, что это на что-то повлияет. Чуется мне, что просто зря потратим время, а проход за нами захлопнется в любом случае. Не этим, так иным способом. Пошли давай.
И действительно, когда мы прошли некоторое расстояние вперед, сзади раздалось сильное шуршание, а обернувшись, я увидел лишь тупик.
— Вот видишь. Стены просто срослись. Давай быстрее найдем Лену и покончим с этим.
— Покончите? Ха ха ха… — от неожиданности мы подпрыгнули на месте. Казалось, шелестящий шепот раздавался отовсюду, — Вы такие наивные… Думаете, все будет так-же легко?.. Алиса… Вся ее сила была в собственной наглости и вашей неуверенности… Белобрысая — просто кукла, которая ничего не делала… Велика победа…
Вновь раздался сухой протяжный смех.
— Ну давайте… Найдите меня… И вы пожалеете!..
Шепот затих. Ульяна нервно сглотнула, а я ругнулся.
— Пошли
Пройдя значительное расстояние по тоннелю, мы уткнулись на пролом в полу, дальше которого был завал. Вот и шахты.
— Спускаемся. Будь начеку. И приготовь сигналки.
Шахты выглядели как и в прошлый раз, но в то же время было что-то не так. Но что именно? Мы двинулись по ней дальше, пока не наткнулись на разветвление тоннеля.
— И куда теперь? — буркнул я под нос, нервно сжимая оружие.
— Смотри! — указала Ульяна, выхватив фонариком опорную балку. На ней белым мелком была нарисована стрелочка, указывающая налево.
— Как думаешь, кто это оставил? Ловушка?
— Ну, выбор невелик. Пойдем.
Мы повернули налево.
Через некоторое время мы снова дошли до разветвления и на этот раз стрелочка указывала направо. Еще дважды нам встречались практически одинаковые повороты в две стороны, в первом из которых мы снова повернули налево, а затем опять направо. Тоннель шахты начал расширяться и в какой-то момент свет мощного фонаря перестал выхватывать стены, хотя мы старались идти как можно ближе к ним.
— Что за…
— Стой — сказал я Ульяне, заметив впереди какое-то движение. Я быстро достал и зажег фальфейер, после чего бросил его вперед. Однако, тот так и не долетел до земли, будучи прямо в воздухе рассеченный пополам, успев выхватить знакомую фигуру пионерки, несущуюся прямо на нас.
— В сторону! — крикнул я, отталкивая Ульяну и открывая огонь. Та быстро сориентировалась и тоже успела сделать пару выстрелов, однако Лена с невероятной скоростью пробежала между нами, едва не достав меня каким-то подобием тесака. Пули ее почему-то совершенно не брали, а на прямые попадания она лишь разразилась дьявольским хохотом, вновь скрывшись в темноте.
— Зажигай, зажигай! — мы успели бросить еще несколько сигналок, так и не достав ни до какой из стен, будто бы оказавшись в огромной пещере, когда Лена напала вновь, на этот раз пытаясь добраться до Ульяны, зайдя ей за спину. Она повалила ее на землю, заставив вскрикнуть и судорожно пытаться достать нож, но в этот момент свет выхватил лицо Лены. Обезображенное, словно потекшая от огня белая маска с черными провалами рта и глаз, со следами и разрывами от пуль, которые быстро регенерировали, выталкивая наружу черную жижу.
— Ненавижжжууу… — прошипела она, занося тесак, но я успел подбежать раньше и со всем размаха заехал ей сапогом по лицу, откинув в сторону, после чего принялся методично расстреливать быстро отползшее в темноту тело.
— Нам все же нужен огнемет! Прикрой!
Пока я создавал необходимое, Ульяна отвлекала Лену, которое почему-то выбрала ее своей основной целью. В этот раз застать врасплох красноволосую не удалось. Она резво уворачивалась от рассекающего тесака, периодически огрызаясь выстрелами, а когда закончились патроны, умело уворачиваясь и стараясь задеть противницу армейским ножом. Той, однако, было совершенно все равно на обилие свинца в организме и прочие раны. Она продолжала хаотично размахивать оружием, пытаясь достать свою цель, периодически разражаясь приступами хохота и ругательств.
— Отходи! — крикнул я и Ульяна, которая в этот момент стояла прямо на линии огня между мной и Леной, прыгнула в сторону, а я вдавил кнопку. Струя пламени мигом охватила Лену, заливая пространство черным дымом и ярким светом, а я продолжал поливать огнем верещащую и корчащуюся на земле тварь. Остановился я только тогда, когда она окончательно затихла, для надежности еще чутка подержав на «открытом огне».
— Пиздец, — судорожно вздохнула Ульяна, — Она все?
— Да вроде. Так, а что нам тепе… — мою фразу оборвал пронзительный вой, а все еще горящее тело резко вскочило и бросилось в нашу сторону.
— НЕНАВИЖУ!
Я понял, что ничего не успеваю сделать. И что через пару мгновений Лена схватит нас в горячие объятия. Машинально я схватил Ульяну за руку, после чего крикнул то ли ей, то ли несущейся в нашу сторону Лене:
— НАЗАД!
И в этот момент с моей руки сорвалась волна света, оттолкнувшая лену в сторону и осветившая все вокруг. Грохнувшись на землю, Лена завопила, пытаясь вновь подняться.
— Получилось? — я уставился на свою руку. Как мы не пытались, повторить подобное сознательно мы не могли. Мощные волны энергии или света всегда проявлялись спонтанно и исключительно в моменты сильной опасности, при этом всегда очень сильно изматывая. Даже после Славяны максимум — это фокусы с хождением по воде да некоторые послабления в гравитации и прыжках. Но что изменилось сейчас? Неужели…
Я посмотрел на наши непроизвольно схватившиеся ладони.
— Вот оно что… Двуличность… Наша главная… Слабость.
— Что? — не поняла Ульяна.
— Мы сможем победить ее только будучи ВМЕСТЕ. Не просто находясь рядом. Не просто действуя сообща. Не обычным оружием или насилием. А действуя как одно целое. Поэтому возьми меня за руку и будь решительной!
— Ты знаешь, звучит как бре… — договорить ей не дала очухавшаяся Лена, которая вновь бросилась в нашу сторону. И вновь была отброшена новой волной, на этот раз пущенной из руки Ульяны, — Забей. Кажется, я поняла, о чем ты.
В этот раз мы вытянули обе наши свободные руки, направив их в сторону все еще горящей Лены, которая успела растерять весь боевой настрой.
— Что ты там говорила? Пожалеем? — сказали мы одновременно, словно наши голоса слились, а Лена, едва попытавшись убежать в темноту, вновь была поражена волной силы, от чего ее подбросило вверх. Не давая ей упасть, мы вновь подняли руки и продолжили атаковать ее. Тьма начала расходится, а Лена начала плавится, словно восковая свеча, исчезая из этого мира.
— И больше никогда не появляйся.
Свет начал заполнять все пространство, мы прижались друг к другу, ожидая, чем это закончится. Когда свет стал настолько ярким, что пробивался даже сквозь закрытые глаза, все неожиданно прекратилось. Мы пришли себя не в темной шахте, а на светлой поляне, лежа на траве и все так-же держась за руки. На нас была наша повседневная одежда, пропали синяки и пыль.
— Что?.. Где это мы?..
В ответ позади насраздались хлопки. Мы повернули головы. На поляне, восседая на пне, словно на троне, медленно аплодировала нам девушка с кошачьим хвостом и ушками.
— Ну наконец-то вы сделали это, — улыбнулась Юля (а то, что это была именно она, сомнений не вызывало), обнажая острые зубки, — Настало время узнать всю правду, не так ли?