Иллюзия Шарпантье

Распечатанные, по-видимому, на издыхающем от старости принтере объявления висели с обеих сторон двери чуть кривовато и слегка несимметрично. Тексты на этом воплощённом кошмаре перфекциониста гласили соответственно: «Уважайте труд вахтёра! Она тоже человек и к тому же их нет!» и «Посещение общежития посторонними лицами после 22-00 и в дни получения стипендий строго запрещается! Вход с киборгами любых моделей воспрещён, кроме специального медицинского оборудования студентов с инвалидностью» До двадцати двух ноль-ноль, впрочем, как и до дня получения стипендии, было далеко. Но вот второе объявление Миру не особенно обнадёжило. — Ничего, — успокоила её Рина, — Сейчас пройдёшь по студенческому, а утром всё решим. — Ну да, — с сомнением протянула Мира, — Утро, оно конечно, должно быть мудренее. А вот вечер… Они вошли в низкий и словно бы пыльный холл. Серая краска на стенах и невесть зачем расставленных вдоль них декоративных колоннах плавно переходила в серое же покрытие на полу. Длинный и узкий, как слепая кишка, холл заканчивался такой же серой будкой вахтёра и выходящим из её бока стальным турникетом. Турникет был вполне стандартный, но каким-то образом выглядел так, словно мог один сдержать атаку планетарного танкового соединения. Два объявления с двери дублировались на боку вахтёрской будки. Мира вздохнула. На студента с инвалидностью она явно не тянула, впрочем, как и котик — на медицинское оборудование. Она ткнула киборга локтем в бок и прошипела: — Тютель! Лицо попроще сделай! Тютель сделал. Мира в ужасе вытаращила глаза. — Не-не-не, нафиг, давай лучше обратно, как было! Как только они подошли к какой-то невидимой границе, в окошке вахтёрской будки, словно из-за бруствера, показалась голова с замысловатой причёской. — Пропуска! Рина приложила к считывающему устройству студенческий и на турникете, коротко пискнув, загорелся зелёный огонёк. Башня из кудельков и шпилек в окошке милостиво наклонилась. Милорадович, перехватив поудобнее коробку, прислонился к турникету брючным карманом. Агрегат пискнул, считывая студенческий билет. — Стой! — подозрительно прищурилась вахтёрша. — Куда? В какую комнату? — Б-1732, левая, — поспешила ответить Рина. — Это всё ко мне. Вещи перенести. Прищур стал ещё подозрительнее. — Семнадцать-тридцать два, левая… Борисова, Макарчук… Посторонние до двадцати двух ноль-ноль! — грозно предупредила вахтёрша Милорадовича, внося пометку в планшете. — В двадцать два ноль-одну чтоб и духу не было! Вас только пусти, иродов, всех девок перепортят… Следующий! Мира тихонько фыркнула — как будто перепортить нельзя ДО 22-00, — зажала пакет подмышкой и попыталась выудить свой студенческий из кармана рюкзака. — Щас, секунду… был, вот тут прямо и был! Да где же ты, зараза? — бормотала она. Наконец документ нашёлся. Мира облегчённо выдохнула и боком просочилась через турникет, чудом не зацепившись за него пакетами. — Так, а вы, молодой человек? — вахтёрша, приподняв очки, сердито взирала на Тютеля. Видимо с перепугу котик не нашёл ничего умнее, чем сделать самое типовое выражение лица. — Почему молчим? Что он у вас, кибер, что ли? — Да нет, ну какой он кибер? Это ко… то есть братик мой. Троюродный! С… э-э… с физкультурного. Точно! Дурачится просто! Мира поспешила улыбнуться во все тридцать два зуба. Тютель, старательно копируя лицо с правом управления, тоже осклабился. — Студенческий? — сурово вопросила вахтёрша, слегка отпрянув. — Да он его в комнате оставил! — жизнерадостно пояснила Мира. — Ну чего тут дойти? Вот, раскладушку помог донести… — До двадцати двух! — внушительно повторила вахтёрша. — Чтоб никаких мне тут! Умница Тютель безо всякой подсказки прекратил улыбаться и кивнул.