Дети или маленькие шалуны ФЭС

Глава 17. Все дети мира плачут на одном языке. Следующие несколько дней прошли относительно спокойно, если не считать того, что Васнецова снова стала клеиться к майору, а Селиванов – к полковнику. Эта парочка явно испытывала терпение вождей племени ФАС, да сами взрослые были не в восторге от такого положения дел, особенно злился Лисицын, которого Анна просто доводила до бешенства. Правда из опасных ситуаций его спасала малышка, которая с воплем «Папа» бросалась ему на шею, а потом показывала язык капитану. Хотя сам Лисицын тоже приложил руку в операции «Шалость». Он снова испортил униформу Васнецовой, написав на футболке «Анька-встанька, прилипанька». Анна потом носилась по коридорам ФЭС в поимках детей, но их прикрывали почти все. А Гале на помощь приходил второй дьяволенок. В один из моментов, когда Селиванов в очередной раз пошел в атаку, а именно: решил пригласить полковника на свидание, шаман племени ФЭС отчебучил очередную шалость, за что чуть не присоединился к Ваньке в музыкальной школе. А дело было так. У майора Круглова была коллекция атрибутики пионерии, так сказать ностальгические воспоминания о босоногом пионерском детстве. Здесь были и пионерский галстук, и значок, которые когда-то носил пионер Коля Круглов, барабан с палочками и горн, на котором он играл утреннюю зарю в пионерском лагере. Так вот Бориску очень заинтересовала эта коллекция. Он долго расспрашивал об этих предметах, особенно ему понравился горн и рассказ майора о том, как однажды один из его приятелей, пошутил над другим, продудев утреннюю зорьку тому на ухо. Утром, когда мама и майор еще нежились в постели, Бориска засунул горн в свой объемистый рюкзак, он очень хотел показать его Иванке. А вечером горну нашлось применение. Шалопай собирал рассыпавшиеся в кабинете мамы железные шарики и полностью скрылся под столом, когда в помещение вошел патологоанатом. - Галь, давай сходим сегодня в ресторан, - сразу же начал Селиванов, зная, что тезка может ошиваться поблизости, а поэтому действовать нужно быстро. В этот момент из-под стола шустро выбрался вождь племени ФАС и быстро залез на стол. После чего выхватил горн из рюкзака и со всей силы дунул в него, заставляя инструмент издать громкий и визжащий звук прямо в ухо патологоанатома. - Борис, ты же обещал! - закрыв уши руками, прикрикнула Галя на сына, заставляя того начать нервно топтаться на столе. Селиванов, который от неожиданности отпрыгнул к стене, зажав пострадавшее ухо рукой, злобно сверкал глазами. А в кабинет на непонятные звуки прибежали Ванька и Юля. Ванька, увидев патологоанатома прижавшегося к стене и Бориску, стоящего с горном в руке, громко захохотала. Юля недоуменно переводила взгляд то на смеющуюся дочь, то на разгневанного полковника, то на шалопая, стоящего на столе с горном в руке, напоминая статую «Пионер с горном», и борющегося со смехом, то на Селиванова. - Кто это визжал здесь как свинья недорезанная? – поинтересовалась Юля, когда смогла обрести дар речи. - Да у нас тут завелся юный музыкант, - пояснила Галя, вставая из-за стола, - я вот тут подумываю, а не отправить ли и мне дорогое чадо в музыкальную школу. - Мама, я больше не буду, - завопил Бориска, понимая, чем такие мысли родительницы могут закончиться, - обещаю, обещаю, обещаю!!! Галя только покачала головой и сняла сына со стола. - Вначале барабан, теперь вот горн, - пробормотала Галя, - по тебе горючими слезами плачет музыкалка. Только боюсь я, если ты там окажешься, да еще и с Иванной, то плакать она уже будет от вас двоих. Но учти еще одна выходка в подобном стиле и можешь начинать готовиться: учить фуги и гаммы. Бориска издал мучительный стон, а Ванька еще громче залилась смехом. В общем, все шло своим чередом. Женская половина практически перебралась жить к своим мужчинам, и теперь каждое утро на работу прибывали в полном составе. День начался как обычно. Это было пятое утро после их возвращения из командировки. Юля проснулась в прекрасном настроении. Накормила своих любимых, а затем все вместе отправились на работу. Уже по дороге в ФЭС Юля вдруг повернулась к своей разбойнице. - Ваня, ты не забыла, что сегодня у тебя урок в музыкальной школе? - Мам, ну ты можешь испортить настроение, - на лице шаманки появилось хмурое выражение, - а может, я не буду туда ходить? - Нельзя, это твое наказание, - отчеканила Соколова, наблюдая за девочкой. Заметив, как Иванка переглянулась с Лисицыным, добавила, - и даже не думай, что Костя тебе поможет. Я сама тебя отвезу сегодня на урок. - Так не честно, - вздохнула плутовка и надула губки, - а если я скрипку сломаю? - Тогда ты лишишься всех своих компьютерных игрушек, которые прислал дед из Германии, - парировала капитан, - так что даже не пытайся что-то натворить. - Папа, ну скажи ей, - взмолилась малышка, обняв Костю за шею, - я не хочу заниматься музыкой. - Тут я ничем не могу помочь, - вздохнул майор, сочувственно глядя на девочку, - ты ведь сама знаешь, что если мама решила, то против нее не попрешь. Понимая, что ничего не добьется, Иванна села на сиденье и нахохлилась. Остаток дороги она молчала. А у Лисицына в душе творилось что-то непонятное. Сегодня Ванька впервые за несколько дней назвала его отцом. Он понимал, что у девочки есть настоящий отец, но все равно было приятно и как-то необычно. Потом он посмотрел на Юлю и понял, что теперь ему будет трудно оставить этих девушек. Слишком уж прочно они поселились в его сердце. Начало рабочего дня прошло без особых происшествий. Новых трупов не было, все работали по уже имеющимся делам. Соколова, Лисицын и Васнецова продолжали искать маньяка. Но на след Скрипача не могли выйти. Все указывало на то, что это был Виталий, но парень был мертв. Теперь нужно было все начинать заново. После обеда выяснились новые данные, и Костя с Юлей отправились проверять информацию, взяв при этом девочку с собой. - Мам, пожалуйста, не надо меня туда везти, - канючила Иванна, когда вдали показалось ненавистное здание, - мне не нравится скрипка. - Я все уже сказала, - ответила Соколова, когда машина остановилась школы, - ты сама себе устроила такое наказание. Теперь терпи. - Юль, ты ее только отведешь или подождешь? – спросил майор, с улыбкой глядя на своих любимых. - Придется тут ее ждать, - ответила капитан и тут же услышала разочарованный вздох и Лисицына и Иванны. – Ты меня не жди, я сама доберусь. Рогозина в курсе. Она своему шалопаю тоже пригрозила отдать сюда. - Хорошо, - кивнул Костя и тут же поцеловал Юлю. Но вместо прощального получился страстный поцелуй. -Эй, взрослые, хватит любоваться, - возмутилась проказница, - я, главное страдать должна, а вы тут целуетесь. - Вань, я просто очень люблю твою маму, - ответил Костя, оторвавшись от губ капитана, - если хочешь и тебя поцелую, правда, не так как маму. - Значит, ты меня не любишь? - Глупая, люблю, конечно, просто я ведь не могу тебя целовать, как маму, - попытался объяснить Лисицын и замялся. - Ванька, хватит зубы заговаривать, - прикрикнула Соколова, прекрасно понимая замысел дочурки, - ноги в руки и шагом марш на урок. Ворча себе что-то под нос, Иванна послушно вылезла из машины и потопала к входу. Чмокнув на прощание майора, Соколова поспешила за девочкой. Полчаса спустя, убедившись, что плутовка находиться на уроке и сидит смирно, Юля решила проверить одну свою догадку. Эта мысль ей пришла, когда она прочитала одну книгу. Сказав Иванне дождаться ее на скамейке в сквере, она покинула здание. Как назло возле школы невозможно было поймать машину, и Соколова достала телефон, чтобы вызвать такси. Именно в этот момент рядом с ней затормозила красная «шестерка». Посмотрев на водителя, капитан улыбнулась и села в машину. Лисицын вернулся в ФЭС только в пять вечера. Те сведения, которые сообщил им родственник одной из пропавших девушек, не особо то и помогли, зато заставили Костю поколесить по городу. К своему удивлению Юлю в конторе он не обнаружил. Но заметив, что малышки тоже нет, решил, что его дамы решили где-то перекусить и погулять. - Как хорошо, что можно сесть и немного передохнуть, - сказал Костя, заходя в буфет и усаживаясь за стол напротив Майского. - Что, замотался? – сочувственно посмотрев на него, спросил Сергей. - Не то слово, еще и пробки эти достали, - хмыкнул Лисицын, наливая себе кофе, - Юльку не видел? - Нет, я думал, что она с тобой, - покачал головой спецназовец, - а сорванец тогда где? - Юля ее сегодня в музыкалку на первый урок повезла, - улыбнулся майор, вспоминая страдальческое выражение лица малышки, - Ванька всю дорогу ныла. - Да уж, влипла она, Юля на этот раз сильно разозлилась, - согласился Сергей, - странно только, что их до сих пор нет. - Может, погулять решили? – предположил Костя, откусывая кусок бутерброда. - Сомневаюсь, - покачал Майский, - Юлька ни за что не будет отлынивать от работы. Скорее всего, отправилась что-то выяснять. - Все может быть, наша Юлька как Фигаро – то тут, то там, - усмехнулся Костя и снова принялся за бутерброд. Что-то на душе у него было неспокойно, поэтому он решил позвонить своему Олененку. Но едва он достал телефон, как в буфет ворвалась Васнецова. - Мальчики, привет! Костик, ты скучал по мне? – проскрипела она, оглядываясь куда бы присесть. К своему огромному сожалению, возле Лисицына места не было. Поэтому пришлось присесть на диванчик. - Ага, как задница по геморрою, - буркнул Костя, стараясь, чтобы женщина его не услышала. Майский, сидевший ближе, прыснул от смеха. - Что ты сказал? Я не расслышала, - переспросила Анна, не понимая причины смеха спецназовца. - Мне некогда было скучать, - громче сказал Костя, набирая Юлин номер, - и потом, я тебе говорил, что у меня уже есть по кому скучать. - Фу, Костик, ты бука, - жеманничала капитан, одаривая майора таким страстным взглядом, что даже Майский смутился, - зачем тебе такая холодная девушка, да еще и довеском? - Эй, выбирай выражения, - резко вставил Сергей, - когда говоришь о Юле и моей девочке, я ведь могу не сдержаться и ответить. - Теперь понятно, в кого пошла эта соплюха, - фыркнула Васнецова, переваривая информацию о том, что эта малявка – дочь Майского. - Еще одно слово в их адрес и я… - угрожающе сказал Лисицын, но его речь прервал телефонный звонок. Посмотрев на экран, он тут же ответил, - да, котенок! …. Как не приехала? Ты где? …. Сиди там, я сейчас приеду! Одним большим глотком он допил кофе и сорвался с места. - Лисицын, что случилось? – крикнул ему вслед Сергей, обеспокоенный такой резкой сменой настроения. Но Костя его уже не слышал. Он на всех парах мчался по коридору, не обращая внимания на остальных сотрудников, которые попадались ему на пути. Тревога возрастала с каждой минутой. Он уже в сотый раз набирал один и тот же номер, и в сотый раз слышал нудный голос, который сообщал, что абонент недоступен. В голове крутилось тысячи вопросов и ответов на них. Тысячи картинок, одна страшнее другой, проскочили перед глазами за то время, пока он добирался до музыкальной школы. Ваню он увидел сразу. Девочка сидела на скамейке в сквере, обняв коленки. - Ваня! – бросился он к ней, обрадовавшись тому, что с малышкой все в порядке. - Папа! – увидев Лисицына, Иванка соскочила со скамейки и кинулась к Косте. Второй раз за день она назвала его «папой». – Ты приехал! А мама где? - Лисенок, не знаю, - он крепко прижал ее к себе, словно пытался убедиться, что она не призрак, что с ней ничего не случилось. – Ты ей звонила? - Да, но телефон отключен, - прошептала Ваня, утыкаясь ему в шею, - она никогда не отключает телефон. - А вдруг у нее батарея разрядилась, - Костя пытался хоть как-то успокоить девчушку, хотя сам понимал, что случилось что-то страшное. Девочка права, его Олененок никогда не отключает мобильник, разве что ночью ставит на виброзвонок. – Давай поедем в ФЭС и там ее подождем. Я уверен, что мама скоро приедет. - Хорошо, - кивнула Иванка и посмотрела на Костю. В ее серо-голубых глазах он увидел не только тревогу, но и боль. От этого ему стало не по себе. Всю дорогу до ФЭС он пытался отвлечь девочку, но получалось плохо. Головой он понимал, что еще рано бить панику, но сердце говорило другое. Оно просто кричало о том, что произошло несчастье. Но майор не имел права показывать того, что сам боится, он должен сейчас позаботиться о ребенке. На входе их встретил Майский, который места себе не находил с тех пор, как Костя сорвался с места. Увидев, что он несет на руках Ваню, у Сергея внутри все похолодело. Теперь он понял, кто звонил и почему Костя так отреагировал. Должно было случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Соколова оставила дочь одну на улице. - Что случилось? – набросился он на майора. - Папочка, - всхлипнула Ваня и потянулась к нему, - ты маму не видел? - Нет, Нафаня, - покачал Сергей головой и назвал девочку старым прозвищем, - я думал, что она с тобой. - Юля не приехала за ней, - пояснил Костя, у которого сердце екнуло от ревности, когда Иванна назвала Сергея «папой», но тут же себя одернул. Ведь Майский на самом деле был ее отцом. Поэтому нечего и ревновать. – Телефон отключен. Понимая, что не нужно дальше расспрашивать при Иванне, Сергей забрал ее к себе на руки и вместе с Костей направился к Рогозиной. По дороге они оставили девочку на попечение Тихонова и Белой. Узнав, что Юля не отвечает на звонки, Галя тут же позвонила Ивану и попросила осторожно, чтобы не увидела Ваня, пробить биллинг телефона Соколовой. Уже через пять минут выяснилось, что ее мобильник отключился в районе двух часов, недалеко от музыкальной школы. Лисицын, услышав это сообщение, побледнел. Ведь останься он там, то его любимая была бы рядом, а Иванка сейчас не сидела в лаборатории такая тихая и потерянная. Заметив состояние Лисицына, Рогозина поняла, что он винит себя в случившемся. - Костя, тут нет твоей вины, - попыталась она успокоить его, - это просто совпадение. Лисицын только замотал головой. Он сам знал, что должен был остаться и дождаться, но все-таки оставил ее там. А теперь у него сердце разрывалось от тревоги, а голова раскалывалась от мысли, что он будет говорить Ване. Майский, как и Костя, ходил как с креста снятый. Его тоже мучила совесть. Ведь он с самого начала видел, что Юля попадает под тот тип девушек, которые становились жертвами Скрипача, но даже не попытался оградить ее от опасности. А теперь еще и Иванку нужно как-то отвлечь. Он видел страх в ее глазах. Все поведение девочки говорило о том, что она все понимает и что-то говорить ей бесполезно. Она не поверит. Галя подняла на ноги всех. В ФЭС были доставлены все записи с видеокамер, которые находились в том районе. Но даже это ничего не прояснило. Понимая, что все устали и делают все возможное, она решила отпустить всех по домам. Утро вечера мудренее. Костя и Сергей сначала стали возмущаться, но затем, заметив измученное личико Вани, согласились. - Нафаня, поехали домой, - позвал ее Майский, присаживаясь рядом с ней. - А мама? – спросила она, с надеждой посмотрев на майора. – Мама приедет? - Понимаешь, маму срочно отправили в командировку, - попытался уклониться от прямого ответа Сергей, но по глазам девочки увидел, что она не верит, - она вернется очень скоро. Но сегодня ты должна поехать со мной. - Нет, я поеду с Костей, - вдруг произнесла она и посмотрела на Лисицына, - можно? - Конечно можно, - обрадовался Костя. Он и подумать не мог, что малышка захочет остаться с ним, а не с родным отцом. Это удивило его, но переубеждать маленькую капризулю не хотел, - если твой отец не против. - Не против, - хмыкнул Майский, признаваясь себе, что такое решение Иванны ему на руку. Он знал ее всякую, но не такую. В таком состоянии он видел девочку впервые и что с ней делать, не знал. Да и идти против ее желания было себе дороже. Лисицын взял девочку на руки и пошел к выходу. Всю дорогу в машине царила тишина, гнетущая и напряженная. И Костя, и малышка молчали. Лишь приехав домой к Соколовой, Иванка немного расслабилась. - Пап, а мама вернется? – спросила она Лисицына, глядя на него своими огромными глазами. - Вернется, - ответил он, стараясь, чтобы его голос не дрогнул. - Пообещай, что найдешь ее, - попросила девочка. На ее глазах заблестели слезы. - Обещаю, - твердо произнес Костя и крепко прижал к себе ее хрупкое тельце, - я сделаю все возможное и невозможное, чтобы она снова была с нами. От еды Иванна отказалась. Покупавшись, она пошла спать. Уложив ребенка и убедившись, что она заснула, майор отправился в комнату Юли. Все кругом напоминало о ней, о тех счастливых моментах, которые они прожили за последние дни. Сон долго не шел к нему. В голове он перебирал всевозможные варианты, пытался понять, как и где искать Олененка. В голове творился хаос, но сон, тем не менее, подкрался незаметно. Спал он тревожно. Ему снилось, что он находит Юлю мертвой. Потом – видит ее с другим мужчиной, после – истерзанной, но живой. Из кошмаров его выдернул странный звук. Открыв глаза, он прислушался. Звук повторился. Спустя пару секунд Лисицын соскочил с кровати и рванул в комнату Иванны. Остановился в дверях и снова прислушался. Ему не показалось. Девочка плакала. Подойдя к кровати, он заметил, что она плачет во сне. Осторожно, чтобы не разбудить ребенка, Костя взял ее на руки и направился обратно в Юлину комнату. Аккуратно уложил малышку на кровать и лег рядом. Ванюта сразу же прижалась к нему и крепко вцепилась в него, словно чего-то боялась. Неожиданно ее тело все напряглось и вытянулось как стрела. Она снова заплакала. - М-а-м-а! – вдруг громко крикнула она и кинулась. Костя пытался ее обнять, но девочка вырывалась. Тело била крупная дрожь. Она так горько плакала, что у майора сердце кровью обливалось. Он не знал чем ей помочь. Только понимал, что должен все время быть с ней. - Тихо, мой лисенок, тихо, - шептал он ей на ухо, когда она перестала вырываться. – Все будет хорошо. Мы найдем нашу маму и больше никогда ее не отпустим. Лишь спустя несколько минут Лисицыну удалось успокоить малышку. Остаток ночи прошел относительно спокойно. …Она открыла глаза, но ничего не увидела. Темнота. Боль. Холод. Тут до ее уха донесся какой-то звук. Попыталась повернуть голову, чтобы увидеть источник, но тут же со стоном вернулась в прежнее положение. В черепной коробке словно произошел взрыв атомной бомбы, а в висок врезалась тупая палка. - Не шевелись, а то хуже будет, - послышался женский голос, - тебе сильно досталось. - Где я? – спросила она, снова предприняв попытку подняться. С трудом, но у нее это получилось. - Там же, где и мы все – в подвале у этого мучителя, - раздался второй голос. – Теперь ты наша сестра по несчастью. - Вы кто? Сколько вас? - Я – Ульяна, возле тебя – Анжела, еще Ира и Света, - ответила первая девушка, - мы все стали жертвами психопата. - Значит вы – это пропавшие девушки: Тимофеева, Громова, Зацепина и Сотникова, - тихо сказала она, осторожно поворачивая голову, стараясь рассмотреть соседок по камере. - Кто ты такая и откуда знаешь про нас? – послышался голос совсем рядом с ней. «Анжела», - подумала она, вспомнив, что сказал Ульяна. - Я Юля, работаю в ФЭС, - ответила она и добавила, - дядя твоего жениха попросил найти тебя, ну а мы наткнулись еще на похожие случаи. - То, что ты из полиции – мы знаем, - ответила Света, - он матерился, когда притащил тебя сюда и пару раз ударил. - Меня будут искать, - вдруг сказала Юля. Перед глазами у нее стояла Ваня и Костя. – Меня найдут. - Нет, - обреченно ответила Уля, - нас уже никто не найдет. Он мучает нас уже столько лет, а никто не ищет. - А меня найдут, - уверенно прошептала она. Вдруг послышались шаги. Открылась дверь, судя по звуку – металлическая. В проеме показалась человеческая фигура. Рассмотреть лица мучителя Юле не удалось. Да и не было необходимости. Она и так знала, кто это был. - Ну что, шлюха ментовская, - прозвучал знакомый голос, - будем теперь посылать письмо твоим коллегам. С этими словами Скрипач двинулся на нее. Именно сейчас Соколова поняла, что поступила как последняя дура, когда не поделилась с Лисицыным или с Рогозиной своими планами. Первый удар пришелся в грудь, второй – по лицу. Из носа потекла кровь. А шею сдавил железный ошейник….