Суровые будни волонтера

Это утро началось подобно вчерашнему. А именно, нас разбудил волонтер всех волонтеров – Мартин Фриман. На сей раз я встала раньше Дина не смотря на то, что еще достаточно рано. На мои сборы к очередному дню ушло чуть меньше двадцати минут. За это время я успела заправить кровать и сдать рапорт сестре. Эх, у них сейчас глубокая ночь… Ну, ничего. Зайдет утром и прочитает мое послание. С чувством выполненного долга я упала обратно на заправленную мной кровать и стала тупо смотреть в потолок.  До начала планерки осталось каких-то полчаса. Я  решила времени зря не терять. Взяв свой личный дневник, стала записывать события, которые произошли за эти два дня, так как тогда было некогда… Я записывала и описывала абсолютно все: как прилетела, как доехала до лагеря, как меня встретили, кого я сама встретила. Естественно, чуть ли не два листа отводилось на Дина. Да на него я бы не пожалела целого дневника, ей богу.  И я бы могла записывать все свои переживания и события этих двух дней дальше, если бы не заметила, как мой ангел стоит, склонившись надо мной (а именно над тем, в чем писала) и с интересом вглядываясь в буквы. Можешь не стараться, это чисто русский язык, дурачок. Я поняла, что, собственно, происходит, перестала писать и громко захлопнула дневник прямо перед носом О'Гормана. - Я даже ничего и не понял из всего написанного, а ты вон как… - немного обижено сказал новозеландец. – Я твоего языка не знаю. - За год мог бы и выучить. А то несправедливо получается: я твой знаю, а ты мой – нет. - А кто знал, что мы еще увидимся? - Действительно… - на этом я положила дневник на тумбочку и посмотрела в окно. - Извини, - сказал он. Я посмотрела в сторону Дина. – Что-то не так? - Не так. – ответила я и, выдержав паузу, сказала. – Футболку надень. Что ты щеголяешь передо мной в  таком виде? - Мы же почти родные друг другу люди. – смеясь, сказал актер. - «Почти» не считается. – сказала я и вышла из комнаты, но потом вернулась обратно. – Жду в кабинете директора. - В чем я провинился, Марина Олеговна? – состроив невинное выражение лица, спросил блондин. - Боже… - я сделала жест «рука-лицо». – Я имела в виду планерку. Дин, я вообще сомневаюсь в твоей адекватности. Тебя Эйдан заразил, что ли? Дорогу сам найдешь. Я пошла.  – и с этими словами я окончательно покинула нашу комнату. На сей раз я пошла в нужном направлении. Как я вообще вчера могла забыть, что кабинет директора находится почти рядом с комнатой Тернера? По пути мне встретился Мартин. Он уже  с утра пораньше  носился с кучей каких-то бумаг. Мы, пожелав друг другу хорошего дня, «разошлись», кто куда шел. *** На волонтерской планерке, которая проходит для нас отдельно, сказали, чтобы каждая команда (секция, как еще назвать) волонтеров придумала название и девиз. Мы с Дином и Эйданом, например, были волонтерами у лидеров. Джеймс  и Ричард помогали, если по-нашему, туристам. И я хотела было выкрикнуть название для нашей команды из трех волонтеров, как его сразу же «забронировал» Джеймс. Наверняка вы помните, что будучи в России я якобы приписала Несбитта к волонтерскому движению, которое называется «Ушанка добра». Вот это название я и хотела сказать, но лепрекон опередил меня. Ну, и память у человека на старости лет. Я даже на него шутя обиделась. И пока остальные помощники отрядов придумывали названия и девизы, я сказала первое, что пришло мне в голову. «Острые кокошники» - говорю я. Все остальные удивленно смотрят на меня. Я сразу же пожалела об этом, но потом  мне сказали, что название оригинальное. Я была польщена.  Над девизом я особо долго не думала. «Острые кокошники – людям всем помощники».  В общем, директор дал нам такое задание на сегодня: придумать, кто не придумал, названия и девизы для волонтерских команд и сделать что-то типа отрядного уголка, только для волонтеров. А так же небольшие эмблемы, чтобы мы могли понимать, кто откуда. Ой, чувствую, мне все это и организовывать… Так я и думала. Дин принес мне ватман, достал краски, кисточки и вручил все это дело мне со словами: «Я в России был только два с половиной месяца, а ты живешь там всю свою жизнь. Я понятия не имею, как выглядят твои кокошники, поэтому рисуй все сама». С этими словами он и покинул комнату, так как ему кто-то позвонил на телефон. А мне так хотелось ответить ему: «Кто из нас художник? Ты или я?» Но не стала. Я это все придумала, мне и рисовать. До самого завтрака я успела сделать только набросок и раскрасить фон, потому что старалась, чтобы все было идеально (а то придет художник и будет критиковать). После завтрака я начала красить уже сами кокошники. И я даже раскрасила один из них, но мне настолько надоело все это делать, что я пошла за Эйданом, надеясь на то, что хоть он мне поможет. Я достаточно быстро добралась до его апартаментов. Открыв дверь, обнаружила, что Тернер в комнате не один. С ним был О'Горман. Он был какой-то растерянный, что ли? Эйдан сидел на кровати и выжидающе смотрел на блондина. Что у них тут происходит, мне интересно. Хотя, мне все равно, если честно. - Так, молодые-красивые. – прямо с порога начала я. Дин сразу же оживился. Тернер соизволил поднять на меня голову. – Может, вы поможете мне дорисовать наш плакат? Я даже до дискотеки не успею, если не считать наше трехчасовое занятие английским. Медляки сами себя не спляшут. - Ну, насчет молодых и красивых ты точно подметила. – начал Эйдан. – Но с плакатом нам некогда возиться. Не мужское это дело. Да и потом, у нас тут свои проблемы. А медляк мы сами за тебя спляшем. - Ах, вот как! У них тут, значит, свои проблемы. Хорошо. Тогда пусть нас признают самыми безответственными волонтерами, ибо дальше я ничего делать не буду. Выбор за вами. – и едва я вышла из комнаты, шкеты сделали мне одолжение, мол, сейчас мы подойдем и поможем. А помогать вы будете сами себе, потому что свою долю работы я уже сделала. Я решила прогуляться. Подышать свежим воздухом, так сказать. А направилась я прямиком к волонтерам из «Ушанки добра». Хотела посмотреть, кто в их команде занимается оформлением плаката. Едва я дошла до столовой, услышала аккорды гитары. Пройдя мимо столовой и завернув за ее угол, я была уже на территории палаточного лагеря. Около одной из палаток сидел мальчик и, как раз, играл на гитаре. Но мне был нужен вовсе не он. Я пошла в сторону беседки, около которой столпились дети. В ней я обнаружила Армитиджа и Несбитта, которые уже явно собирались определить свой плакат на какое-нибудь дерево. С их плаката на меня смотрел Бофур. Пусть, правда, немножко не похож, зато ушанка, как символ команды, присутствовала. - Вот, что значит ответственные волонтеры. - сказала я, на что актеры синхронно повернулись в мою сторону. - О, Олеговна, привет. А мы тут, - Джеймс указал на Бофура. - Уже закончили. Похож? - Несбитт состроил такое же выражение лица, как гном, которого они нарисовали. Он даже перестарался, но выглядело это так забавно, что мы с Ричардом едва смогли сдержать смех. - Боже, Джимми, перестань! - смеясь, сказала я, а брат корчил все новые и новые рожи. - Ну, хватит, прошу! - Серьезно, Джеймс, прекрати. - поддержал меня Торин, хотя сам продолжал смеяться. Несбитт пошел на компромисс и перестал заниматься этой ерундой. - А вы плакат нарисовали? - спросил ирландец, собирая краски и кисточки. - Правильнее было спросить не "Вы нарисовали?" , а "Ты нарисовала?" - двое посмотрели на меня, как на дуру. - А что вы так на меня смотрите? - А Дин? - спросил британец. - Он же художник. - Не художник, а одно название. Он сказал, что ему это нафиг не надо, у него свои проблемы, и ушел. - Ричард сочувственно покачал головой, а Джеймс тихо что-то проговорил про О'Гормана и его проблемы. - А Тернер? - спросил все тот же. - Он был солидарен с Дином. - Я ими займусь, не будь я их дядей по фильму. - брюнет сжал кулак и, состроив грозное выражение лица, покачал им. Я еще немного постояла с Джеймсом и Ричардом и пошла домой. Надо проверить, что там натворили без меня шкеты Дурины. Минут через пять я была в нашем корпусе и шла по коридору, как вдруг мне встретился Мартин. Он спросил у меня, готов ли наш плакат? Я ответила ему честно, что не знаю. Когда я уходила, был доделан только фон. Фриман сказал, чтобы после ужина наше "творение" висело на стене, и продолжил свой путь, а я в свою очередь подошла к двери и только хотела открыть ее, как услышала приглушенные голоса Дина и Эйдана. - Знаешь, кто ты? Ты балбес, Дино. Самый натуральный. - Я знаю... - И что ты теперь будешь делать? Ты не подумал? А если это все всплывет? Уж лучше... - после этих слов в комнату вошла я. - Ну, как продвигается работа? Эти двое судорожно взяли кисточки и стали докрашивать мои наброски... Водой. Хотя, я не думала, что они так быстро все раскрасят. Эйдан поводил мокрой кисточкой по рисунку еще пару раз и поставил ее в стакан. Дин же решил закончить начатое им дело. - Я вот, допустим, все. Смотри. - и Тернер, улыбаясь, как ребенок, показал на один из кокошников. Честно сказать, кокошник, который заканчивал О'Горман, нет сомнений, был куда лучше. - Молодец, Пушкин. Свободен. - и актер поспешил покинуть нашу комнату. Блондин посмотрел сначала на меня, потом на брюнета, добавил, как говорится, последний штрих, поставил кисточку в стакан, молча встал и последовал за Эйданом. - Дин, а... Ты куда? - Точно. - он стукнул себя по лбу, подошел к плакату и закрасив небольшой пробел, вышел из комнаты вслед за ирландцем. Я же осталась стоять на месте и ничего не понимать. *** С улицы вновь доносилась музыка. На дискотеку мы с ангелом снова не пошли. Мы делали эмблемы и разговаривали о всякой ерунде. Но в основном мы вспоминали прошлый год с чувством дикой ностальгии. Я бы вернула то время и пережила все заново. Дин лишь со мной согласился, но потом вдруг замолчал и больше ничего не говорил. Мне становилось не по себе от этого всего. Я пыталась добиться от него хотя бы одного слова, но все в пустую. Я решила не трогать его и продолжать свое дело. Так мы посидели не говоря друг другу ни слова несколько минут. Тишину нарушил сам блондин. - Послушай, на днях мне нужно будет уехать в Окленд. - А можно мне с тобой? - этот вопрос как-то сам вырвался. - Нет. - отрезал актер. - Ты уж извини. - И надолго? - На пару дней точно. - Хорошо. - я сделала вид, будто не обиделась, хотя в глубине души я хотела его прикончить. Я встала из-за стола и прошла на середину комнаты. - Хорошо. - повторила я, всплеснув руками. - Давай, оставь меня одну в незнакомом мне месте. - Сатана, послушай... - Ничего я слушать не хочу. - Ты уже прекрасно здесь ориентируешься. Тем более чуть ли не через стенку от тебя живет Эйдан. За столовой - Джеймс. А если что не так - Мартин поможет. - сказал он, бросив свое занятие, подошел ко мне и обнял. - О'Горман, скажи мне честно. У тебя кто-то есть? - спросила я, глядя прямо ему в глаза. Он несколько мгновений смотрел на меня то ли испуганным, то ли удивлённым взглядом, потом улыбнулся и сказал: - У меня кроме тебя никого нет. - Хотелось бы в это верить. - ответила я. - Ладно. Пойдем закончим начатое, а то получим выговор завтра. - актер согласно кивнул и выпустил меня из объятий. Почти в эту же секунду в дверях нарисовался Эйдан. - Ой, я что-то не вовремя. Извините, что помешал вашей семейной идиллии... - и сразу же после этих слов в дверь полетел мой кроссовок. Через пару мгновений он снова зашел, но остановился на пороге. - Я вообще хотел спросить: вы пойдете на дискотеку? Первый медляк уже прошел. - У нас тут свои медляки. - ответил Дин. - Понимаю. - покачал головой Тернер и состроил хитрое выражение лица. - Ладно. Я пошел. Бабу склею себе. - на этих словах он вышел и закрыл за собой дверь. Через несколько секунд он вернулся. - ...И буду тоже медляки танцевать. Лучше вас. - Удачи. - сказала ирландцу я. И он ушел и больше не приходил... На часах уже половина одиннадцатого. Спать мы с ангелом решили лечь пораньше, чтобы, соответственно, пораньше завтра встать. Я уже давно дремала, как вдруг распахивается дверь, и я слышу радостный голос Тернера. - Не поверите! - Не поверим. - согласилась я. - Я танцевал медляк! - Молодец. Возьми с полки пирожок. - сказала я и накрылась одеялом с головой. - И как же зовут ее, бедную? - спросил Дин. - Не помню. Я спрашивал ее имя, но потом вдруг забыл. - Все ясно... А теперь можешь оставить нас? Мы спать хотим. - А не рановато вы улеглись? - Эйдан, мать твою, Тернер! - не выдержал новозеландец. - Все. Ухожу. Спокойной ночи. - после этого дверь закрылась, и через несколько мгновений я провалилась в глубокий сон.