Причина бед

— Уходи, — говорит Тога, резко, будто меч просвистел по воздуху, и Нанами становится больно, точно его удар достиг ее груди. — Брат… — жалко шепчет она, не переставая даже сейчас любоваться тем, как красиво его лицо — словно лики статуй древних богов в учебнике истории. Сравнение правильно в той части, что для Нанами брат — ее бог. Самый важный и любимый. — Я хочу, чтобы ты перестала путаться под ногами, — добавляет он, и от стужи в его голосе ее бросает в холодный пот, и одежда липнет к телу. Так, что хочется ее скинуть, невзирая на то, что Тога смотрит. А правильнее сказать — именно потому, что Тога смотрит. Его взгляд кажется проникающим в душу, способным выведать о Нанами все. Это притягивает, но в то же время пугает. Больше того — наполняет ужасом. Без этих знаний у Нанами куда больше шансов на его любовь, одобрение и нежность. Ни к чему ему быть осведомленным, как Нанами поступала, думая при этом о нем: была груба, надменна и жестока, унижала, лгала, била людей и смешивала их с грязью. Даже убила, пусть не человека, но все равно… Человека она тоже наверняка смогла бы, если б посчитала нужным. — Почему ты так жесток ко мне? — лепечет она, все еще рассчитывая, что ей всего лишь показалось, и от Тоги еще можно все это скрыть. Все еще можно одурачить ради его же блага. Нанами вправду уверена — ему ни с кем в целом мире не может быть так хорошо, как с ней. Ведь это ради него она всю жизнь стремилась быть такой умной, такой красивой, такой заботливой, способной непревзойденно исполнить любое его пожелание. — Почему? — Голос брата слегка теплеет, и выражение его лица на миг теряет твердость. Он задумывается, давая Нанами надежду на примирение, но она быстро улетучивается, стоит Тоге снова заговорить: — Возможно, я был бы гораздо добрее, в частности, к своей сестричке. Может быть, этому мог научить меня подаренный котенок, если б вдруг не исчез. Брат замолкает и смотрит так, что уже неоспоримо ясно — он знает. Если не обо всем — то про убийство точно. А еще ясно, что ее брат слишком хорош для того, кого интересуют лишь внешние данные, образованность и лоск. Тоге важно нечто большее — то, что Нанами потеряла в своей борьбе за его расположение. И чего никогда уже не вернуть, как не вернуть к жизни давно утопленного кота. Зачем она только вообще связалась с ним! Пусть бы жил. Все беды Нанами исходят от нее самой. Осознав это, она падает на колени и горько рыдает. Так, будто впервые в жизни ей жаль не себя.