История о скучной социопатке

- Так гораздо лучше, - сказал Бельфегор, закрывая за собой дверь подсобки на ключ. У меня задрожали колени, но я старалась не показывать этого. Неужели этот урод и правда что-то сделает со мной? Он неторопливо прошёл вглубь тесной комнаты, а затем облокотился на что-то спиной. Наверное, это была одна из сломанных в прошлом году парт. И почему я думаю о партах в то время, пока со мной в одной подсобке этот ненормальный? - Что ты собираешься со мной делать? – как можно более твёрдым и уверенным тоном спросила я. Он наклонил голову; я чувствовала его взгляд на себе. Этот взгляд был тяжёлым, ленивым, возможно, даже заинтересованным. Но об этом я могла судить только на уровне догадок – я же не видела его глаз. - Сделать с тобой? Дай-ка подумать, - задумчиво протянул он и вдруг поднялся с места. Моё только что восстановившееся дыхание снова сбилось, и по коже стали бегать мурашки по мере приближения Бельфегора ко мне. – Я же озвучил тебе варианты, - тихо сказал Каваллини, когда стоял уже совсем рядом со мной. Я сглотнула. Варианты. Он озвучил мне варианты! Как здорово! И что же мне выбрать из этих соблазнительных предложений?! - Мне кажется, твой выбор очевиден, разве нет? – с истеричными нотками в голосе спросил он. – Или ты хочешь лишиться чего-нибудь? Твоя рука очень маленькая, твоя жизнь совсем не изменится без этой мелочи, - парень нарочито медленно провёл чем-то острым по моей правой руке. Чем-то острым и холодным настолько, что я почувствовала это через кардиган, который успела накинуть перед тем, как меня поймал этот псих. - По-моему, здесь довольно жарко. Не желаешь раздеться? – Бельфегор спокойно снял с меня тот самый кардиган, о котором я думала в то же мгновение, а затем пошло провёл кончиками пальцев по моей спине, прямо между лопатками. Я вздрогнула снова и вся сжалась. Мелькнула мысль, что он может залезать в мою голову, но я тут же отбросила её. Это же невозможно! - Мне холодно, - вставила я, надеясь, что это хоть как-то изменит ситуацию. Бельфегор шипяще рассмеялся. - Хочешь, чтобы тебя кто-нибудь согрел? – произнёс Каваллини совсем рядом с моим ухом. Я несмело помотала головой. – Тогда раздевайся, - рявкнул он. От прежней слащавости в голосе не осталось и следа. Я чуть не подпрыгнула от такой резкой смены его поведения и нерешительно начала расстёгивать блузку. Он смотрел на меня, будто зверь, наблюдающий за последними агониями своей жертвы, которая ниже в пищевой цепи, которую он сейчас пережуёт. - А я и не думал, что ты так просто согласишься, - начал говорить Бельфегор. Я замерла. – Всё-таки столько выделывалась, а на деле оказалась самой обыкновенной шлюхой, - с театральным сожалением в голосе продолжил он. Вместо того, чтобы расстегнуть последнюю пуговицу на блузке, я со злостью застегнула предпоследнюю. В голове мелькнуло понимание положения дел. - Пошёл ты нахер со своими больными «проверками»! – рявкнула я, старательно застёгивая остальные пуговицы. От того, что он только что так развёл меня, внутри меня появилась ярость. Она бурлила, словно кипяток в котле на костре. Я сжала кулаки и собралась уйти, уже даже развернулась, как вдруг мою щёку резко что-то полоснуло. Что-то то самое, острое и холодное. Я быстро приложила руку к лицу, а когда поднесла пальцы к глазам, увидела на них что-то тёмное. В подсобке не было света, поэтому о том, что это моя, чёрт побери, кровь, я догадалась по характерному металлическому запаху и жжению в районе правой щеки. - Я не говорил, что ты свободна, - прошипел блондин. Я медленно развернулась, мысленно собираясь сосчитать до десяти. Один. Этот урод. Два. Только что. Три. Порезал. Четыре. Мою щёку. Пять. Шесть. - Да ты совсем совесть потерял? – заорала я и быстрыми шагами направилась к нему. По пути мне точно так же обожгло левую щёку, а затем и ладонь левой руки. Я понятия не имела, как у него это выходило, но времени думать об этом у меня не было. Мне хотелось как минимум сломать ему палец. - Ещё шаг в мою сторону, и твои кишки будут намотаны на ножку этого стола, - сладко проговорил Каваллини, когда нас разделял всего один метр. На всякий случай я остановилась, пристально вглядываясь в его силуэт, уже не такой смутный, каким он казался минуту назад. - Что ты творишь? – хрипло спросила я, пытаясь отдышаться. Неприятные ощущения на лице то и дело напоминали о себе тупой болью. - Заткнись, - отозвался Бельфегор, не удостоив меня ответа. – Что же мы будем с тобой делать, раз ты такая непослушная? – с наивным недоумением в голосе спросил он. Я тяжело дышала, всё ещё не в силах поверить, что это действительно происходит. - Каваллини, ты доиграешься… - неуверенно пробормотала я, не отрывая от него взгляда. - Я, кажется, сказал тебе закрыть свой рот, - столько угрозы было в этой фразе, что я и правда замолчала. Что от него можно ждать? Я не знала, и это пугало меня. - Ты такая тёплая, - как ни в чём не бывало продолжил блондин. Своим тонким пальцем он прочертил линию от моего плеча до локтя, однако до запястья по моей руке прошлось что-то весомее, чем палец несносного психа. Он что, опять со своим ножом? Вот маньяк! Я стиснула зубы, с неким мазохизмом глядя, как из тонкой полосочки на левой руке понемногу сочится кровь. Даже странно, что у меня не возникло желания останавливать её. - Тебе нравится это? – спросил Бельфегор и засмеялся. Его смех пугал меня ещё больше, чем кровь на лице и руках, я едва сдерживалась, чтобы не заплакать от страха. Я вдохнула побольше воздуха и продолжала молча смотреть на него. Бел поджал губы и поднёс нож к моей второй руке. Я задрожала. - Тебе же дорога твоя жизнь? Отвечай на мои вопросы, вот и всё, - лёгким тычком он оставил ещё одну «царапину» на правом предплечье. Я всхлипнула и пожалела, что встретила его в том кафе, что он перевёлся в мой университет, что я разговаривала с ним когда-то, что я вообще родилась на свет. На секунду он замер, будто бы разглядывая что-то, и я затаила дыхание вместе с этой паузой, надеясь, что что-нибудь щёлкнуло в его голове, и он, наконец, перестанет вести себя так странно. Почему-то мне казалось, что в моём положении единственным выходом была надежда на лучшее. Вероятность этого шанса, как я посчитала, была ниже пяти процентов. - Мне нравится твоё тело, - как ни в чём не бывало, продолжил он. – Даже лучше, что здесь темно. Здесь я не могу видеть твоё дурацкое лицо, оно меня раздражает. Особенно его постоянное выражение – с чего ты так надменна? Тебе нечем гордиться, грязная бездарная потаскуха. Так откуда столько спеси? Никак не могу понять природу твоего иррационального поведения, - задумчиво проговорил Бельфегор, сопровождая свои слова лёгкими, уже почти не чувствовавшимися порезами на руках. – Посмотри на свои руки. Они прекрасны, - я закрыла глаза и попыталась помолиться богу, в которого никогда не верила. Однако, видимо, мои молитвы не были услышаны, так как Каваллини грубо приподнял мои локти, специально задевая недавние «царапины», и поднёс их к самому моему лицу. Мне в нос ударил запах своей крови. Я не знаю, как я поняла, что это была именно моя кровь, ведь в этот раз я даже не почувствовала нотки металла в воздухе. Я смотрела, как кровь понемногу вылезает из порезов, как её капли вокруг разреза лениво накапливаются, и уже после этого начинают течь куда-то. Я почувствовала тошноту. - Прекрати… - пробормотала я. – Перестань! – я попыталась повысить голос, но ничего не вышло. Я чувствовала, как подкашиваются мои ноги, я была уже готова потерять сознание, как что-то внутри меня с дикой энергией принялось проситься наружу. Я не знала, что это было, как только я начала копаться внутри себя, чтобы почувствовать это ещё раз, меня с ненормальной силой вышвырнуло в мир ощущений, и я поняла, в чём дело. - Ещё одно такое выражение, - и я не пожалею ни твоё тело, ни твою душу, - холодное лезвие ножа, которое каким-то образом успело переместиться на моё горло, пугало. Оно казалось ядовитой змеёй, выжидающей момента, чтобы вонзиться в мою плоть. Ни на секунду я не засомневалась в том, что так оно и будет, если я скажу что-нибудь ещё, что будет не по нраву Бельфегору. По всему телу будто разлили свинец – я чувствовала такую тяжесть, что казалось, мои ноги не смогут больше выносить этого. Тело снова предательски задрожало, и последнее, что я чётко ощутила, это холод руки Каваллини. Перед тем, как упасть вниз, я схватилась за неё. Однако это был конец. В висках стучало, и я лишь издала беспомощный вздох и свалилась без сознания. На пару секунд в помещении стояла тишина. Затем я почувствовала что-то странное. У меня возникло ощущение, что что-то вытекает из меня, но это явно была не кровь. Что-то важное, что-то особенное. Вытекает не навсегда, а на время. Я почему-то знала, что это что-то вернётся. Я даже понятия не имела, чем было это «что-то», да мне и не нужно было знать. Осознание того, что меня что-то охраняет, успокоило меня, и мне показалось, что я вовсе не без сознания, а всего лишь погрузилась в кратковременную дремоту. Саднящая боль постепенно исчезала, а в глазах будто стоял золотой свет. Я попыталась открыть глаза, но у меня не вышло. Будто я слишком устала даже для таких элементарных действий. В том же странном состоянии полусна я поняла, что чьи-то руки аккуратно поднимают меня. От человека, который это делал, очень приятно пахло, и я бы желала всем телом потянуться к нему, чтобы зарыться в этом запахе целиком, но я всё ещё не могла управлять им. Руки и ноги не слушались меня, я была даже не в состоянии открыть глаза. Через пару секунд до меня дошло, что это не мог быть никто другой, помимо Бельфегора, и на мгновение я была отвращена тем, что хотела к нему потянуться. Однако спустя это самое мгновение я поняла, что в этом нет ничего такого, что удивило бы меня. Верно, так и должно было быть. Я всего лишь не признавалась себе в тяге к этому странному и до одури жуткому грубияну. Видимо, такое количество мысленных операций было моим пределом, и я потеряла последнюю нить, связывающую меня с действительностью.