Миф о Мире

С шумом команда заполнила небольшой отсек со спасательными капсулами. Я молча наблюдала, как экипаж, поторапливая друг друга, катапультировался парами. Сколько бы они не держали себя в руках, но неизвестность пробуждала животный страх. Через пару минут осталась я и напарник, наша капсула была последней. Он залез внутрь и вопросительно посмотрел на меня, я не двигалась с места. - Что ты там стоишь? Нужно быстрее убираться отсюда! – крикнул он Но я молчала. Я не слушала его, мои мысли погрязли в склизком разочаровании. «Не может быть, этого просто не может быть» эти слова прилипли ко мне. Я сжала кулак так, что ногти вонзились в кожу: - Я остаюсь… - шепотом, сдерживая слезы, произнесла я. Он замер на полуслове, его взгляд скользнул в иллюминатор. - Ты выжила из ума! Хватит строить из себя мученицу. – с этими словами его руки схватили мои, он порывался потащить меня. - Нет, - так же шепотом произнесла я, не сдвинувшись с места. – Все это время я жила в скользкой лжи. Но теперь, когда все перед моими глазами, когда я увижу всё сама, лично сама, а не кто-то другой мне расскажет! Теперь ни загадок, ничего, что могло оказаться так близко ко мне! - слезы потекли из моих глаз, я вцепилась ему в руку, - Ты понимаешь, мне нет места в мире, если я не узнаю, что там! За этим куском стекла! - Ты хочешь умереть? Вот твоя цель! - Откуда ты можешь знать, что там? Да хоть смерь. Но больше никаких тайн. - Твоя жизнь, пусть даже за разоблачение неизвестного. Пожалуйста, давай, делай что хочешь! Но без меня, я сваливаю отсюда. Удачи! – он залез в капсулу, железный люк закрылся, раздался гул и громкий хлопок. Я осталась одна. *** Сколько себя помню, всегда представляла завесу пыльных облаков, скрывших древнюю тьму от моих глаз большим покрывалом. Но сколько бы раз я не старалась разглядеть хоть что-нибудь в исцарапанные стекла подзорной трубы, видела только интригующие сказки взрослых о падающих звездах и солнечной колеснице. Ночью, когда солнце отдавало дань электрическим лампочкам, и облачное небо сменялось на свет от бессонного мегаполиса, я, прислонившись к холодному окну, представляла нашу одинокую планету в пучине необъятных просторов. Кусочек суши, словно корабль, что плывет по бескрайнему морю, окруженный неизвестным и загадочным. Все мы, кто был или будет здесь, в силу своей слабости – ничего не можем. Не можем встать за штурвал и изменить курс, не можем поднять паруса, не можем грести. Остается только смотреть в иллюминаторы и, набравшись терпения, ждать чего-то или кого-то на горизонте. Если мы не построим свой корабль. Мои разноцветные дни крутились вокруг моего маленького мира, то растягиваясь, словно жвачка, то съеживаясь, как лопнувший пузырь. С раннего детства и до этого момента, в то время, как люди на каждом углу с жаром спорили о форме и размерах Земли, меня интересовало лишь то, что скрыто за занавесом небосвода. Все эти завораживающие рассказы отца, когда мы ходили по музыкальным магазинам, о том, что мир — это виниловая пластинка от патефона, и после смерти мы просто попадаем на другую сторону. Или пугающее: весь мир стоит на слонах и черепахе, которая плывет по невиданному океану, поэтому мы слышим завывание ветра, как звук журчащей воды. Или смешная: мы были созданы для одной миссии — чтобы быть вычислительными машинами. Все этой чистой воды бред. Кто в здравом уме будет верить в такое? Конечно, если ты не маленькая девочка. Я росла, и вместе со мной рос целый мир, сделавший немало открытий и достижений. Чуть ли не раз в полгода люди читали новые заманчивые заголовки пестрящих газет от «Человечество нашло край земли!», до «Над нами океан. Сказал человек, коснувшийся небес». На снимках для газет край земли выглядел огромным куском пирога с деревьями, висевшим над глухой пропастью. Даже представить себе это место было страшно. Но правда, это был крутой утес, а фотография, где я по пояс в траве смело смотрю с него вниз, хранится в моем альбоме. Помню, как шепотом расходились таинственные рассказы про сырое небо, после пилота, который на воздушном шаре дотронулся до сползающего облака. Он тыкал в нос мокрой перчаткой каждому репортеру, когда те в ответ парировали микрофонами. Мой возраст, наконец-то, шагнул за черту окончания университета, подарившего мне доказательство того, что я, без капли сомнений, в совершенстве владею всей известной информацией на сегодняшний день об астрономии и астрофизики. Однажды я участвовала в конференции, где были представители разных городов. Они с важным видом поднимали на рассмотрение астрономический проект, способный дотянуться до звезд, по крайней мере, в начале все так и планировали. Пройдя, как мне показалось, простой отбор для исследований, я попала в команду для нового открытия человечества. На протяжении нескольких суровых месяцев мы готовились к запуску, пока все в один момент не изменилось. Новая вспышка старой истории. «Небо соленое на вкус» — звучал заголовок провинциальной газеты, украшенный фотографией знакомого пилота, который крепко держал в руках закрытую банку, а в ней плескалась вода с таявшим куском облака. После началась череда странных собраний, было много глупых споров, и все, как дети, разбились на два лагеря. Первые– те, кто верил в мокрое небо, называли себя аквариумными. По их ключевой версии, мы все находились в своего рода аквариуме, который был окружен слоем воды, и люди в нем, как золотые рыбки, как чей-то эксперимент. Второй лагерь состоял из тех, кто не перечеркивал все исследования и склонялся больше к мысли о еще не изученном людьми явлении, нежели о чем-то мифическом. Я же стойко верила в то, что за небом неизведанные, необъятные просторы со звездами и другими, возможно, как наш мирами, только разных форм и размеров. Проект заморозили, все наши наработки канули в архивы под слой пыли, нас расформировали. Смешанные мнения ученых выплеснулись в мир, который с жадностью впитал в себя новую гипотезу. Тут же возникли адепты и последователи, разносившие, словно паразиты, вирусную идею аквариумного мира. Об этом говорили и говорили, но, к счастью, все закончилось. Как сейчас помню, больше дюжины людей в лекционном зале, нарисованные схемы и куча фотографий в подтверждение — все это ради одного разумного вывода. Он заключался в следующем: во-первых, небо над нами — океан, во-вторых, за ним все та же вселенная. Конечным голосованием было решено принять эту теорию за основу и, для начала, изучить слой воды над нашими головами. Перед нами встала сложная задача, потому что подняться выше линии небосвода еще никому не удавалось, воздушные шары как будто утыкались в стеклянную стену, а дирижабли и вовсе не могли подняться на такую высоту. Поиск решения занял у нас некоторое время. В конечном итоге был разработан план: раз мы не знаем сколько над нами воды, то нужно сделать герметичное подводное судно, похожее на подводную лодку. Ее нужно было привязать к дирижаблю настолько большому, чтобы тот смог поднять себя и прицепленный к нему груз. Также к подлодке были прикрепленные несколько громадных шаров, которые были накачены специальным газом, позволяющим миновать линию неба. Все получалось таким образом, что шары поднимали лодку в океан, там их нужно было отцепить, трос был привязан к катапультным капсулам и крепился к дирижаблю, который был как будто поплавок, показывающий, куда плывет лодка. При случаи какого-либо происшествия команда могла эвакуироваться, буквально выпасть в наш мир, где уже будет болтаться на тросах, идущих от дирижабля. Таким образом, собранные нами исследования и мы сами сможем вернуться назад к людям и рассказать, показать, все, что видели. Наше путешествие с возобновленной командой начиналось совсем скоро. За нами наблюдал весь мир. Позже нас будут считать первопроходцами, колонистами неба, мировыми героями. Но сейчас мне, сидящей в корабле, безумно хотелось уйти отсюда и в первый раз в жизни уткнуться носом в землю, изучать камни и цветочки, а не смотреть в иллюминаторе на взбитые облака и делать вид, что мне совсем не страшно. Прорезав масленый облачный купол, нам предстала пугающая пустота. К нашему удивлению, свет от солнца закончился там, где начиналось небо. Со всех сторон была сгущающаяся тьма. Она сочилась сквозь фюзеляж корабля, и ее присутствие ощущал весь экипаж. Судно дернулось, натягивая тросы, кто-то торопясь отсоединил тянувшие вверх канаты. В это мгновение замерли все: была гипотеза, что лодку потянет вниз, и она упадет с неба. Но все обошлось. Заурчал мотор, во все стороны пролился свет и перед нами предстало безмолвное зрелище. Сначала была пустота, потом кто-то обратил внимание на движение облаков, и, когда глаза приспособились к свету, всем стало понятно, что мы преодолели слой воды и выплыли наверх. Теперь, дрейфуя по черным небесам, таща за собой в нашем мире поплавок-дирижабль, мы снимали на камеру и записывали свои наблюдения. Одно мы понимали точно, все небо под нами куда-то двигалось, медленно, неторопливо. Все мои переживания куда-то исчезли, на их место пришла апатия. Я сидела возле иллюминатора и не могла поверить своим глазам. «Этого не может быть, этого просто не может быть» - крутилось в моей голове. Все, что я видела с земли, все, что я изучала годами, все, во что я верила все свою жизнь, оказалось чертовой пустышкой, мифом, ложью. Никаких звезд, никаких планет, только океан и наш корабль. Не об этом я мечтала. Прошли часы, ничего не менялось, мы и не сразу заметили, как судно с пугающей быстротой набирает скорость. Все всполошились, завели двигатели и сдали назад. Но течение было настолько сильным, что сопротивление нашей лодки абсолютно ничего не давало. Решено было катапультироваться. Согласились все, кроме меня…. Нарастающая тревога, до ужаса трескавшаяся опустошенность разрушала изнутри. Я осталась здесь, наедине с собой, понимая, насколько невзрачная частичка в необъятном океане облаков, насколько чуждо быть за пределами родного дома… Они покинули меня… Понимая, что с течением бороться бесполезно, я отключила моторы, оставив только свет, чтобы успеть увидеть все, что так долго скрывало от меня небо. Я не отрывалась от холодного стекла, стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Течение несло меня в неизвестность, иногда мне казалось, что свет прожекторов отражался бликами от чего-то очень большого. Все мое внимание было приковано к этому месту. Там что-то есть, может быть, это была луна, или кусочек суши, или чей-то корабль. Уже через пару минут прожектора осветили невероятных размеров стену. Она была настолько большой, что даже свет не мог дотянуться до ее конца. Я не могла поверить своим глазам, мой мозг строил кучу догадок. Пол ушел у меня из-под ног, нос лодки наклонялся вниз, и через долю секунды судно начало падать. Волна колющего страха и паники захлестнула меня с головой, и чтобы прийти в себя, потребовалось немало усилий. Я с удивлением обнаружила, что парю возле иллюминатора, а за ним пролетают куски таявшего неба. Смотря на извилистые обрывки, проносящиеся мимо, я только сейчас поняла, что вылетела за край земли и теперь никогда не вернусь назад. Наверное, судно разобьется об опору этой большой стены, ведь она должна же на чем-то стоять. Но я не могу посмотреть вниз, в полу не было стекол. Я бы могла открыть люк и выбравшись из лодки падать в кромешной тьме, но мысль о таком начале смерти прошлась по мне холодными иглами. Я взглянула в соседний иллюминатор, за ним ничего не было, стена куда-то делась. Облака тоже закончились, я падала в пустоту. Что-то запестрило с края от лодки. Кривое и изрезанное, словно складки на коже, темно-зеленое и пугающее, оно завораживало своими размерами. С другой стороны возникла извилистая стена, расчерченная линиями, которые напоминали пятиугольники. Рядом со стеклом пронеслось нечто выпуклое. Лодка чуть было не врезалась в это, погубив меня и мое любопытство. Я падала возле чего-то белого. Сдерживая в себе вопли страха, я смотрела в иллюминатор на невероятных размеров глаз. Мне казалось, что в клочья разорванное время остановило свой ход возле ослепленного зрачка. Судно сотрясалось, что-то толкнуло ее в сторону, и я врезалась головой в железный корпус, горячая кровь смочила волосы. Сознание покидало меня, свет бликами отражался от глаза монстра. Это была черепаха.