insidious

За те тридцать секунд, что ему пришлось потратить на преодоление ста метров, разделяющих парковку и вход в центральную больницу Сиэтла, его мозг успел сгенерировать несколько возможных сценариев развития событий, каждый хуже другого. Но то, что он увидел, поднявшись на двадцатый этаж — повергло даже его, человека, видевшего многое, в шок. — Бейлиш! Он вздрагивает, оборачиваясь. Не сразу, но в мужчине, направляющемся к нему, ему удаётся узнать Торна. В тёмно-синей форме с закатанными по локоть рукавами, Аллисер Торн в мгновение ока оказывается рядом с ним, кивая на каталки, накрытые чёрными пакетами. — Уже семь трупов, за троих ещё борются. Петир стискивает челюсть. Ничего не говоря Торну, он медленно подходит к первой каталке, касаясь дрожащими пальцами чёрного пакета. Молодой сотрудник полиции, протестующе протягивает к нему руку, но Торн одёргивает его. Набрав в грудь побольше воздуха, Петир приподнимает пакет. Блядь. Слева лицо разворочено, но не настолько, чтобы не узнать в нём женщину, появлявшуюся на всех снимках вместе с Мартеллом. Борясь с тошнотой, он осматривает выступившие кости черепа и куски мяса, свисающие в том месте, где по идее должна быть щека. — Они были уже мертвы, когда мы их достали, — Петир закрывает пакет, смотря на остальные тела. — Эллария Мартелл и, судя по всему, три дочери. — Торн кивает молодому сотруднику и тот быстро по очереди поднимает пакеты, показывая трупы. Изувеченные тела, потерявшие всякую форму. Петир с трудом сглатывает, замечая у последнего тела отсутствие руки. — Слишком сильный удар, у них не было шансов. — Рядом с ними появляется ещё один спасатель, протягивающий Торну бумаги. Аллисер быстро пробегает их глазами, возвращая парню назад. — Один водитель и двое сотрудников, числящихся у Оберина Мартелла в службе безопасности. — Петир отрицательно покачивает головой, не давая полицейскому поднять пакеты. — Их имена мы ещё устанавливаем. — К-к-как? — с трудом выдавливает он, оборачиваясь к Торну. — Как вы установили их личности? — Машина была арендована на имя Мартелла, билеты на рейс, — Аллисер устало потирает глаза, и Петир замечает на его руках, не смытые пятна крови. — Трое — в реанимации. Петир бросает взгляд на двери, с металлической табличкой, которые с грохотом отлетают. Темнокожий медбрат в светло-голубой форме и одноразовом халате, пропитанном кровью, подлетает к — Мы не спасли, — тяжело дыша, произносит он. — Оберин Мартелл — остановка сердца. Услышанное оглушает. Мартелл мёртв. Он сглатывает. — А остальные? — хрипит Петир, перехватывая на себе удивлённый взгляд медбрата. — Что с остальными? — Девушка и парень? Петир кивает. — Пока в реанимации. — Держи в курсе, — приказывает Аллисер. Медбрат кивает и бегом возвращается назад. Торн протягивает руку, прихватывая его за локоть и отводя в сторону. — Ты знаешь эту девчонку? — шепчет он. — Да. — Но откуда? — глаза Аллисера в шоке расширяются. — Санса Старк работала на Мартелла, а вы с ним объявили друг другу войну. Петир прищуривает глаза, осматривая Торна. Он может соврать. Придумать что-нибудь, чтобы хоть как-нибудь объяснить, почему было названо его имя вкупе с её, но что-то подсказывает ему, что так лучше этого не делать. — Я рос с её матерью, — тихо отвечает он. — Девушка знала меня. — Ты знаешь её мать? — Петир утвердительно кивает. — Нам нужно связаться с её родными. Что?! Нет! Он хватает Торна за грудки, отталкивая в нишу в стене. — А вот этого лучше не делать, Аллисер, — процеживает он сквозь зубы. — Об этом никто не должен знать, ты понял?! — Но…. — Никаких «но», Торн, — он замолкает, когда мимо проходят два сотрудника полиции. — О том, что Мартелл мёртв, пока никто не должен знать. — Аллисер протестующе открывает рот. — Я возьму на себя газеты, а ты, сделаешь так, чтобы информация о смерти на две недели затерялась в вашей конторе. Потеря рапортов, зависание системы — надеюсь, тебя не нужно учить? — Напомни мне, почему я всё ещё тебе помогаю? — с вызовом интересуется — Потому что не хочешь, чтобы информация о тебе, твоих похождениях и финансовых манипуляциях об отмывании денег всплыла наружу. — Лицо Аллисера моментально меняется. — А теперь звони в свою часть. Торн поджимает губы. Запустив руку в нагрудный карман, он достаёт старый кнопочный телефон, набирая номер. — Это Торн, — отчеканивает он. — Данные по последней аварии стереть. Петир похлопывает Аллисера по плечу, когда тот сбрасывает вызов. — Вот мы и договорились. Сзади раздаётся шум. Одновременно, они с Торном оборачиваются, смотря, как появившиеся медицинские сотрудники, разворачивают каталки с телами, заталкивая их в грузовой лифт. — Расскажи мне о девушке, — тихо произносит он. — А что тебе рассказывать? — Торн обходит его, усаживаясь на кушетку. — Когда я её вытащил, она была без сознания. Вся в крови. — По его спине начинают бежать мурашки. — Мы зафиксировали шею, надели кислородную маску и отправили сюда. — Раны? — Сломана ключица и рука. Нам пришлось распиливать машину, чтобы достать их. Их? Ах, ну точно, тот парень, — А парень? — Ушибы разной степени сложности. Им повезло, судя по всему, парень пытался уйти от столкновения и ему это почти удалось. — Стоп, — Петир потирает переносицу. — От какого столкновения? Аллисер хлопает глазами, смотря на него. — Я разве тебе не сказал? Грузовик вылетел на встречку, перевернулся и снёс машину с Мартеллом. Парень успел выкрутить руль, но им прилетело в бок и их перевернуло несколько раз. Хвала вольво их системам безопасности. Петир быстро прокручивает в голове услышанное от Торна. Рука, ключица. Вроде бы ничего серьёзного. На мгновение ему становится чуть легче дышать. Господи, лишь бы с ней всё было в порядке. Словно прочитав его мысли, Аллисер вытягивает ноги, растягиваясь на кушетке, и бормочет, обращаясь к нему: — Они с парнем выживут, — Петир бросает на него стеклянный взгляд. — Я видел много таких травм. Уже через неделю они будут прыгать с помощью костылей. Он ничего не отвечает Торну. Стянув с себя пиджак, Петир садится на соседнюю кушетку, отчаянно обхватывая голову руками. Слишком много новостей. Слишком много того, что нужно отфильтровать. Нужно предпринять какие-то шаги. Мартелл мёртв. Петир выпрямляется. Дорога открыта. Больше никто не посмеет ему помешать. Он вернёт назад то, что принадлежит ему. Только…. Только какого чёрта он думает сейчас о мести, когда Санса в реанимации и ещё неизвестно, что с ней будет. Ведь Торн мог ошибиться. Мог не разглядеть какой-нибудь серьёзной травмы, способной унести её жизнь. Ведь может произойти всё, что угодно. Ошибка врачей, случайность и всё — её нет. Больше не будет этих холодных синих глаз, смотрящих то с презрением, то с вызовом, не будет ничего из того, что бесит его и приводит в немой восторг даже сейчас. Он с трудом сглатывает, закрывая глаза и представляя её бледное напудренное лицо в обрамлении рыжих волос. В морге бы пришлось постараться, чтобы загримировать подтёки от аварии. Спрятать синяки, привести её в порядок. Петир нервно выдыхает. Да, это больно. Может быть даже больнее её предательства. Он ещё не решил. Не понял, что ноет сильнее — сердце, или рана, нанесённая её рукой. Любой нормальный человек забыл бы об этом. Но он ненормальный. О, нет. Ведь даже сейчас, сам того не замечая, он позволяет рою мыслей сдвинуть в сторону Сансу. В его голове уже крутятся шестерёнки, приводящие в действие сложный механизм. Слишком многое нужно будет решить. О слишком многом позаботиться. Он дождётся новостей о ней и сразу же приступит. Начнёт с газетных изданий. Заткнёт их, получив необходимую отсрочку. Нужно будет успеть подготовить для себя почву. Провернуть несколько дел, а затем ударить по компании, оставшейся без руководителя. Он разрушит фирму, продаст её акции, искусственно завысив цену. Часть отдаст железному банку, как гарантию того, что он всё ещё держит свои обещания, а другая часть осядет в его кармане. Проценты за нервы, за боль, за всё то, что он испытал. И испытывает. Его губы вздрагивают то ли от улыбки, то ли от нервов. Оторвав взгляд от скрещенных пальцев, он бросает его на Торна, замечая, что тот спит, подложив под голову свёрнутую куртку. Нужно будет предупредить Лотора, чтобы присмотрел за Аллисером и проследил, чтобы тот не наделал ничего, что пришлось бы ему, потом разгребать. Сейчас, как никогда, необходимо взвешивать каждый свой шаг. К тому же, было бы неплохо, чтобы…. Но мысль ускользает, стоит ему только заметить фигуру доктора. Немного скрючившись, он стоит, разговаривая с молодым полицейским. Парень указывает рукой в их с Торном сторону, и доктор не спеша направляется к ним. — Торн. Бормотание. Петир кивает Лотору и тот слегка встряхивает Аллисера. Торн моментально вскакивает, посылая убийственный взгляд на Лотора, который успел отойти в сторону. — Держи своих собак при себе, Бейлиш, — с раздражением произносит Аллисер вставая. — Доктор Пицель. — Торн протягивает руку пожилому мужчине. — Как всё прошло? Петир встаёт, пряча руки в карманах, и подходит к доктору, вставая рядом с Торном. — Жизни молодого человека и девушки ничего не угрожает, — скрипучим голосом произносит мужчина. — На данный момент они оба введены в медикаментозный сон. Полностью они восстановятся через месяц. Девушке может потребоваться помощь психолога, но об этом позднее. — Отлично, — Аллисер похлопывает доктора по плечу, кивая на него. — Этот человек знаком с пациентами, любую информацию об их состоянии вы можете также сообщать ему. — Петир перехватывает на себе внимательный, немного скользкий взгляд обесцвеченных синих глаз. — Созвонимся. Петир неохотно пожимает протянутую Торном руку. Дождавшись, когда он отойдёт на достаточное расстояние, чтобы ничего не услышать, он поднимает взгляд на стоящего рядом с ним доктора. — Вы их родственник? — опережает его с вопросом доктор. — Почти, — сиплым голосом отвечает он. — Вы сказали, что девушке потребуется помощь психолога. — Да, — доктор достаёт из кармана халата каплевидные очки в золотистой оправе, водружая их на крючковатый нос. — Мы можем пройти в реанимацию, если вы хотите. — Петир растерянно кивает. — Тогда, следуйте за мной. Доктор, шаркая ногами, разворачивается и бредёт в сторону дверей. Ему приходится подключить всё своё терпение, чтобы не схватить за руку доктора и заставить идти быстрее. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем они добираются до дверей, отделяющих холл от реанимационного отделения. Оказавшись по другую сторону дверей, Петир ненадолго замирает, осматривая длинный стерильный коридор светло-синего цвета. — Халат, бахилы, — доктор кивает на вешалку с одноразовыми халатами и корзинку с бахилами. Дождавшись, когда он всё натянет на себя, пожилой мужчины удовлетворённо что-то бормочет себе под нос и направляется по коридору дальше. В молчании, они проходят несколько белых дверей. Мысленно, Петир начинает отсчитывать двери. Один, три, пять…. Он даже не пытается сдержать нервную ухмылку, когда они останавливаются напротив тринадцатой двери. Весьма символично. — У неё сломана ключица. — Ещё более скрипучим голосом произносит доктор Пицель. — Лёгкое сотрясение мозга вследствие удара и ушибы разной степени тяжести. — Задержав дыхание, он смотрит, как старая морщинистая рука с нажимом нажимает на хромированную ручку двери. — Но, есть ещё кое-что. — Петир проходит за доктором в узкое предоперационное помещение, застывая перед огромным стеклом. Сердце начинает бешено стучать, когда он замечает её с кислородной маской на лице и бандажом, жёстко фиксирующем её шею. Рыжие волосы тусклые, со следами запёкшейся крови. Правая сторона лица покрыта уже успевшей засохнуть коркой тёмно-алого цвета. К рукам присоединены провода, тянущиеся к нескольким мониторам, стоящим по разную сторону от кушетки. Петир устало прислоняется спиной к стене, чувствуя, как подкашиваются ноги. — … сэр? Он вздрагивает, когда его касаются. Петир переводит взгляд на доктора, понимая, что он несколько раз обращался к нему. — Всё в порядке? — он слишком быстро кивает. — Кем вы ей приходитесь? — Это неважно, — беспрекословным тоном отрезает он. Кем? Тем, от кого она должна была держаться подальше. Случайным прохожим, затесавшимся в её жизнь и оставившим там свои грязные следы. Он оборачивается к доктору Пицелю, слегка наклоняя голову. — Ну, судя по тому, что вы здесь, то вы ей достаточно близки, — Петир стискивает челюсть. — Видите ли, мистер Бейлиш. — Он изгибает бровь. — Да-да, я вас узнал. — Поспешно произносит доктор. — Так вот, дальнейшая информация о здоровье мисс Старк должна касаться только её самых близких людей. Родителей, например, или молодого человека. — Доктор протягивает руку, снимая со стены висящую папку, и пролистывает несколько страниц. — Когда мисс Старк к нам поступила, мы запросили копию её медицинской карточки, чтобы иметь представление о возможных осложнениях во время операции. — Мужчина слегка опускает каплевидные очки, вчитываясь в запись, а затем поднимает голову на него. Ему становится не по себе, когда старческие глаза бледнеют ещё больше. — Во время аварии произошёл слишком сильный удар, повлёкший за собой необратимые последствия. Необратимые последствия? — Что вы имеете в виду? — начиная терять терпение, интересуется — Мисс Старк потеряла ребёнка. Петир усмехается. Ребёнка? Какого ребёнка? Он не веря, покачивает головой. — Это какая-то ошибка, — бормочет он. — Она не могла забеременеть. Доктор бросает на него многозначительный взгляд. — Мы боролись до последнего, — словно бы оправдываясь, произносит мужчина. — Но удар такой силы…. К тому же, срок был маленький и…. Он не дожидается, когда доктор закончит. Оттолкнувшись от стены, Петир стремглав вылетает в коридор.

***

Писк аппаратуры раздражает. Действует на нервы и усиливает и без того сумасшедшую головную боль, заставляя его то и дело морщиться. Ему с трудом удаётся сфокусировать свой взгляд на прыгающей полоске. Кардиомонитор. Кажется, так называют эту штуку медсестры, заходящие каждые полчаса, чтобы снять показания. Они пытаются шутить. Тыкают пальцами в перчатках на линии с биением сердца, называя это какими-то странными, слишком сложными словами: экстрасистолы и эпизоды тахикардии. И что-то ещё, только он уже и не помнит. Его мозг просто не желает это воспринимать. Да и он сам противится всему тому, что слышит, продолжая цепляться за одну единственную новость, продолжающую держать его в состоянии не вышедшей ярости. Она была беременна. Петир откидывает в сторону её карточку, сжимая кулаки. Хочется вскочить, подлететь к ней и начать трясти её, пока она не придёт в себя и не объяснит ему всё. Она была беременна. Он в очередной раз делает над собой усилие, пытаясь принять это, но ничего не выходит. В голове тысяча вопросов, мучающих его, раздирающих и без того болящую рану. От кого? И в этот же самый момент в голове что-то щёлкает и мимолётная мысль, говорит, что от него. Ведь всё сходится. Плюс-минус, но сходится. Но как?! Как она смогла допустить это? Это ведь чёртова ложь с её стороны. Очередная чёртова ложь! Он резко вскакивает, делая шаг к койке, на которой она лежит. Её успели умыть. Протёрли мокрой губкой волосы, стерев следы крови. Покрыли разодранную щёку какой-то мазью и забинтовали руки. А потом просто стали её охлаждать. Он ведь провёл ту ночь в реанимации, борясь с желанием уйти и забыть про неё и убедиться, что с ней всё будет в порядке. Прислонившись к стене, он молча смотрел, как бригада врачей вводила ей внутривенно раствор, понижающий температуру тела. Они сказали, что помогают ей. Наверное, они действительно ей помогли, но в тот момент, когда он подошёл к ней и с неимоверным усилием заставил себя дотронуться её пальцев, ему показалось, что она умерла. Она была слишком холодной. Слишком, даже для него. А потом начала оттаивать. Температуру повышали. На тысячные. Сотые градусы, то и дело, следя за показаниями её сердца, которые улучшались. Ему даже стало казаться, что на её щеках появляется румянец, а волосы снова приобретают огненный оттенок, согревающий изнутри. Вот даже сейчас, ему кажется, что если он коснётся её волос, то обожжётся. Неосознанно, Петир протягивает руку. — Сэр. Он замирает, перехватывая на себе протестующий взгляд темнокожей медсестры. Карие глаза оглядывают его с лёгким презрением, которое тут же сменяется жалостью. Чёрт, только этого не хватало. Петир прячет руки в карманы, делая шаг назад. — Вам лучше покинуть палату, пока не пришёл доктор Пицель, — назидательно произносит она. — Ему не понравится, если он заметит вас здесь в таком виде. На последних словах она делает слишком явное ударение, словно бы надеясь его пристыдить. Он криво улыбается ей, подхватывая со столика почти опустошённую бутылку виски. Ему ведь тоже необходимо обезболивающе. Всё честно. Сансе колят ибупрофен в увеличенных дозах, а он, а он вводит в себя алкоголь, который спасает его от сумасшедшей боли. Это нечестно. Снова он мучается больше её. Она ощущает физическую боль, а он…. А он просто чёртов эгоист. Петир подносит бутылку виски ко рту, делая глоток. Ему приходится закрыть глаза, чтобы побороть в себе желание выплюнуть всё на пол. Он уже даже пить не может. Теперь остаётся только мучиться. — Когда она придёт в себя? — хрипит он. — Не знаю, сэр, — медсестра нажимает на один из мониторов. — Это вам лучше обсудить с доктором. С доктором. Осталось только найти этого старика. Он ещё раз бросает взгляд на Сансу и выходит из палаты. Стоящий, около дверей Лотор тут же оборачивается к нему. — Проследи, чтобы всё было в порядке, — приказывает он и нетвёрдой походкой бредёт в другой конец коридора. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем ему удаётся достичь последней двери. Петир встаёт в сторону, пытаясь привести себя в более-менее приличный вид. Бросив взгляд на кулер, он подходит и, вытащив пластиковый стаканчик, наливает холодную воду. — А, мистер Бейлиш, — он оборачивается, замечая за спиной доктора Пицеля, выходящего из палаты. — Вы как раз вовремя, я хотел с вами поговорить. Петир выпивает залпом воду. Не виски, но всё же. — Какое совпадение, — хрипит он. — Я тоже вас искал. — Да-да, — в голосе старика воодушевление. — Мы только что разговаривали с молодым человеком. Матео полностью пришёл в себя. — Вот как? — Петир заглядывает через плечо доктора в приоткрытую дверь палаты. — И с ним можно поговорить? — Можно, но не долго, — мужчина натягивает перчатки. — Через полчаса мы будем выводить из сна девушку. Думаю, вы сможете присутствовать при этом, стоя в стороне. У него перехватывает дыхание. — Я подойду через десять минут, — с усилием произносит он. Не дав ничего ответить доктору, Петир идёт к палате, заходя внутрь. Такие же светлые стены, плитка в крапинку и диван с тумбочкой. В воздухе витает стерильность. Он медленно скользит взглядом по аппаратам, стоящим возле стены. Хм, некоторые отключены и сдвинуты в сторону. Петир вздыхает, поворачивая голову к парню. — Здравствуй. Парень слегка кивает и тут же морщится. Петир наклоняет голову, осматривая его. Всё те же ссадины, рассечённая бровь и слегка искривлённый нос, из которого торчат ватные тампоны. Правая нога у него в металлической шине, подвешена под углом. Перелом. Петир садится на диван, закидывая нога на ногу. Какое-то время они сидят в тишине, нарушаемой тяжёлым, со свистом, дыханием Матео. Его губ касается усмешка. А парень не прост, очень не прост. Не сводит с него тёмных глаз, пытаясь предугадать возможные вопросы. Что ж, пожалуй, сейчас он готов ему помочь и упростить задачу. Петир подаётся вперёд, опираясь локтями о колени и подпирая пальцами подбородок. — Ты можешь говорить? — Да. Голос тихий. Словно выстрел из глушителя. Он немного ёжится от такой ассоциации. — Мне сказали, это ты назвал моё имя, когда вас вытаскивали, почему? — Потому что, мисс Старк доверяет вам. Петир вздыхает. Она ему доверяет, а он ей? — Мне сказали, она ещё…. — Не пришла в себя, — заканчивает он, вставая. — Да, твой хозяин мёртв, ты в курсе? — Он не мой хозяин, — в голосе вспышка злости. — Я работаю на мисс Старк. Удивительная преданность. Или не преданность. Петир наклоняет голову, рассматривая парня. Могло ли у них с Сансой что-то быть, после того, как он окончательно ушёл, оставив её рыдать в ту ночь на диване? Всё может быть. Словно бы прочитав его мысли, парень тихо смеётся и тут же замолкает, почувствовав боль. — Всего бы этого не произошло, если бы вы ответили на её звонок. В нём всё вспыхивает. Не успевая себя остановить, он подлетает к лежащему на койке парню. Он обвиняет его?! — Всего бы этого не произошло, если бы она не подставила меня, — процеживает он сквозь зубы. Глаза парня удивлённо расширяются. — Удивлён? Вот и я был удивлён. Петир отходит, приглаживая рукой волосы. — Я зайду к тебе через несколько дней, — бросает он, направляясь к двери. — Нужно будет кое-что обсудить и…. Он не договаривает, замечая появившегося в дверном проёме Лотора. — Там доктор, — басит Лотор, смотря не на него, а на Матео. — Сказал, чтобы вы подошли. Сердце предательски ёкает. Он отталкивает Лотора, выходя в коридор. На удивление уверенной походкой, не смотря на выпитый виски, он в несколько широких шагов достигает палаты Сансы. Заметив его, доктор Пицель молча кивает в угол. Петир отходит в сторону. Впившись ногтями в ладонь, он смотрит, как с Сансы снимают кислородную маску и пальцами приоткрывают рот, просовывая маленькую узенькую трубку. — Мы готовы, — тихо произносит мужчина, держащий руками трубку. Доктор Пицель поправляет очки. Шевеля губами и отсчитывая себе под, он начинает медленно поворачивать бегунок на аппарате. Щелчки бегунка смешиваются со звуками кардиомонитора. Он сглатывает, смотря, как пульс начинает повышаться. — Вводите раствор. Медсестра подскакивает. Подхватив руку Сансы, она быстро проводит ваткой по сгибу локтя и, натянув кожу, подносит шприц с каким-то красным раствором. Доктор Пицель, прокашливается. Бросив взгляд на часы, он кивает мужчине с трубкой. — Тридцать секунд. Мысленно он начинает отсчитывать время. Тридцать секунд. Она ведь придёт в себя? Двадцать секунд. Краем глаза он замечает, что стоящая в стороне медсестра начинает готовить дефибриллятор. Какого чёрта?! Петир делает несколько шагов, подходя ближе. Десять секунд. Девять. Восемь. Он бросает взгляд на доктора Пицеля, замечая, что тот морщит лоб. Пять. Петир переводит взгляд на Сансу. Одна. Кажется, что всё вокруг замирает, а стрелка на его часах начинает бежать в обратную сторону. Вокруг действительно всё замирает. Он сам цепенеет, не сводя с её лица глаз. Ну, давай. Давай же! Хрип. Кашель. Мужчина ловко вытаскивает изо рта Сансы трубку, возвращая кислородную маску. — Мисс Старк, успокойтесь, дышите, — голос доктора Пицеля успокаивающий, тихий. — Всё хорошо, дышите. Нет, мисс, не ртом. Он смотрит, как она с трудом открывает глаза. Её дыхание выравнивается. Вяло, она шевелит рукой. Затем другой. Слегка повернув голову, она скользит затуманенным взглядом по палате, пока не замечает его. Он впивается в её глаза, замечая, как туман рассеивается. Её зрачки в ужасе расширяются, и он понимает, что всё — правда. Петир криво усмехается и выходит из палаты.