insidious

Он стискивает револьвер, приподнимая руку. Она на крючке. В синих глазах страх, сковывающий её. В синих глазах ужас от происходящего. Кажется, что она даже не дышит, смотря на него. Его губы непроизвольно дёргаются, складываясь в хищный оскал. Всего каких-то двадцать метров. Двадцать метров и микросекунды, отделяющие её от его гнева. Он не промахнётся. Ему приходилось стрелять и с большего расстояния. И он всегда попадал. Всегда видел, как глаза вспыхивают в последний раз, а затем гаснут навеки. Всего лишь двадцать метров. Палец поглаживает спусковой крючок. Ощущение, что всё вокруг замерло. Остановилось, позволив ему вершить «правосудие». Боль просыпается с новой силой. Стараясь не обращать на неё внимания, он смотрит на Сансу, чувствуя, как в жилах с сумасшедшей скоростью начинает бежать адреналин, смешиваясь с кровью. Она врала. Всё это время. Каждый чёртов час, каждую чёртову минуту, проведённую рядом с ним — она врала. Улыбалась ему. Смеялась с ним. Спала. И врала. Он сглатывает горечь во рту, приподнимая руку чуть выше. Выстрел в голову? Это самый лучший исход. Она не будет мучиться. Даже не успеет понять, что происходит. Мозг умрёт сразу, а сердце через несколько секунд. Он даже готов поспорить, что она не почувствует боли. Той сумасшедшей, раздирающей изнутри боли, которая в этот самый момент, в эту самую секунду съедает его заживо. Рука начинает дрожать, опускаясь ниже. Можно выпустить в неё несколько пуль, всадив их в жизненно-важные органы. Ей будет больно. Нереально больно. Она будет кричать. Молить убить её. И мучиться. Минут десять. Может быть пятнадцать. Врачи не успеют доехать до неё. Не успеют её спасти. Эти минуты растянутся для неё. Сложатся в часы. Дни. Недели. Она не потеряет рассудок. Будет лежать, смотря на ночное небо и прокручивать в голове свои ошибки. Если, конечно, признает их. Он взводит курок. Тихий щелчок раздаётся, ужасающим раскатом грома. Санса сжимается. Кажется, до неё начинает доходить, что это не шутка. Что он не пугает её. Кажется, она начинает чувствовать ту же боль, что и он. Петир тихо смеётся, прицеливаясь. — Мистер Бейлиш.... Он не реагирует на шёпот Лотора. Не реагирует на всхлип Сансы. Делает вид, что не замечает, как этот смуглый парень протягивает руку, пытаясь привлечь Сансу к себе, словно это может помочь избежать ей смерти. Указательный палец ложится на спусковой крючок, начиная плавно надавливать. Она умрёт. Её взгляд потухнет, волосы потеряют свой блеск, а сама она исчезнет. Исчезнет из этого мира, но… не из его памяти. Сердце начинает ныть. Он со свистом втягивает воздух, пытаясь избавиться от налетающих на него воспоминаний. Это чёртово притяжение, сталкивающее их снова и снова. Он чуть ли не стонет, вспоминая, как она целовала его шрам. Перед глазами снова и снова она — нагая или в его рубашке. С распущенными рыжими волосами или с небрежным пучком. Её смех, злость, весёлые искры в глазах. Он пошатывается. Она умрёт? Палец надавливает на крючок чуть сильнее. Ещё чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. В воздухе раздаётся выстрел. — Мисс Старк! Петир опускает руку, смотря, как Матео сгребает её в охапку, не давая ей упасть. Неужели промазал? Он с ужасом делает шаг по направлению к ней и в этот же самый момент, Санса поднимает голову, встречаясь с ним взглядом. Её глаза светятся молчаливым «спасибо», злящим его ещё сильнее. — Увози её, — раздаётся за спиной голос Лотора и в это же мгновение его руки перехватывают. — Немедленно! Он даже не думает сопротивляться Лотору, смотря, как Матео взваливает Сансу на плечо, унося её всё дальше. Он попал? Или…. Пистолет выскальзывает из рук, падая на землю. — Я…. — Вы выстрелили в воздух, сэр, — Петир оборачивается к Лотору. Карие глаза сочувственно обегают его лицо. — Она не ранена. Он рассеянно кивает, потирая рукой ноющий шрам. Похлопав Лотора по плечу, он, покачиваясь, направляется к машине. Растянувшись на заднем сиденье, он запрокидывает голову назад, тяжело дыша. Дверь хлопает и за руль садится Лотор. — Куда, мистер Бейлиш? — Куда-нибудь. Машина трогается. Не в силах больше терпеть терзающую его боль, он прячет лицо в ладонях, чувствуя, как из глаз начинают бежать слёзы.

***

Кабинет расплывается, переворачивается с ног на голову, не позволяя ему никак сфокусировать свой взгляд. Ну надо же. До чего он дошёл. С его губ срывается смешок. Подхватив бутылку с виски, он запрокидывает голову, начиная жадно пить. — Блядь…. Он с грохотом ставит бутылку на стол, вытирая заросший щетиной подбородок. Ну вот, пролил столько виски. Ничего, кажется, на кухне оставалась ещё одна бутылка. Он ведь видел её сегодня утром. Или несколько дней назад. Петир хмурится, пытаясь вспомнить какое сегодня число. Да к чёрту всё это! Двадцатое января. Двадцать второе. Двадцать пятое. Можно подумать, что это как-то поможет ему вернуть его компании лидирующие позиции. Можно подумать, что это как-то поможет ему вернуть самого себя. Петир резко вскакивает, но тут же хватается руками за стол, чувствуя, всё переворачивается. Зажмурившись, он стоит какое-то время, пытаясь справиться с приступом тошноты. Как же ему это надоело. Как же его это заебало. Не контролируя себя, он подхватывает бутылку с виски и изо всей силы швыряет её в стену, смотря, как по сторонам разлетаются осколки. Вот так вот разлетелись его планы. Вдребезги. Он без сил падает в кресло. — Да?! — рявкает он, когда в дверь стучат. Дверь приоткрывается, и в кабинете появляется Кайли. Она вздыхает, осматривая кабинет. Ну что не так?! Он же швырнул лишь одну бутылку! Петир переводит взгляд в другую сторону, замечая ещё одни осколки и сломанный стол. Вот дерьмо! — Извините, — хрипло произносит он. — Я уберу сам. Позже. Кайли тяжело вздыхает. Наклонившись, она что-то поднимает с пола и медленно направляется к нему. — Мистер Бейлиш, у вас…. — Всё в порядке, — перебивает он её. Сделав вид, что так оно и есть, Кайли согласно кивает, протягивая ему мобильный телефон. — Хоть что-то в этом кабинете не пострадало. Петир выдавливает вымученную улыбку. — Не думаю, что надолго. Он нажимает на экран телефона. О, пропущенные вызовы. Петир потирает глаза. Оливар, снова Оливар. И снова Оливар. Он пролистывает пальцем все звонки и несколько сотен сообщений. Мать твою. По ходу он не появлялся на работе уже две недели. Это на секунду отрезвляет. Отложив телефон в сторону, Петир не глядя протягивает руку, ища бутылку. — Вы разбили её, сэр. Он поднимает взгляд на Кайли. Что? Она ещё здесь? Петир откидывается в кресле, скрещивая руки на груди. — Мистер Бейлиш, я не знаю, что у вас произошло, но, может, следует…. — Следует не совать нос не в свои дела, Кайли! — грубо перебивает он, замечая, как домработница испуганно вздрагивает. — Вы можете идти. — Петир взмахивает рукой, указывая на дверь. — Я уберу всё сам. Кайли одаривает его сочувственным взглядом и удаляется, закрывая за собой дверь. Отлично. Только сочувствия ему и не хватало. Он начинает нервно смеяться. Мда…. Петир встаёт, потягиваясь, и подходит к окну, открывая его. В кабинет врывается сильный ветер, подхватывая, лежащие на столе документы и взметая их в воздух. Плевать. Эти бумажки ему уже не нужны. Нет никакого желания сидеть, зарывшись в документы и изучать цифры, пытаясь составить план на будущее. У него уже был план. И что с ним случилось? Ах, ну да, он угодил в руки Мартеллу. Он стискивает челюсть, вспоминая, как Оберин улыбался, глядя на них с Сансой. Санса…. Петир встряхивает головой, пытаясь отогнать от себя её образ. Лучше бы он убил её тогда. Лучше бы она приходила к нему в кошмарах, грозясь забрать с собой. Так было бы действительно лучше. По крайней мере, он бы не просыпался в холодном поту с чувством, что его кто-то касался. Лучше бы он её убил…. Он сжимает голову. Внутренности снова сжимает в тиски, выкручивая. Чувство, словно его собрал какой-то неумелый мастер. Склеил неровные осколки, порой меняя их местами и не заботясь об общей картине. Махнул рукой, убедившись, что всё держится и оставил так мучиться. Он ведь действительно мучается. День изо дня изводит себя мыслями. Порой, ему кажется, что он заслужил такого отношения к себе. Ведь когда-нибудь он бы предстал перед многочисленным пантеоном богов и каждый бы вынес свой вердикт. И никто, ни один из многочисленных божеств ни за что не пощадил бы его. Гор бы отдал его на растерзание Сету. Зевс сослал бы его к Аиду, а тот упрятал в самый дальний уголок. Про остальных даже говорить нечего. Ворота рая никогда не откроются перед ним. Слишком много грехов. Слишком много того, что тянется за ним, пятная его репутацию. И те несколько случаев, когда он был вынужден вступить в игру и собственными руками убрать людей. Ну, а разве у него был выбор? Не было. Его всегда загоняли, лишая выбора и вынуждая идти на крайние меры. Вот и сейчас, Мартелл ведь тоже загнал его? Он ведь мог забрать у Сансы информацию и избавиться от неё, но вместо этого предпочёл столкнуть их лбами. Неужели, Оберин рассчитывал избавиться от неё его руками? Или… или он в очередной обхитрил его, поняв, что он не способен избавиться от Дерьмо! Петир со всей силы захлопывает окно. Мартелл, чтоб его…. Ведь он, наверное, думает, что выбил его из этой игры? Празднует победу, пока он сидит, закрывшись у себя в кабинете и вливая в себя алкоголь. Ну уж нет, он не сдастся так просто. Ещё есть варианты. Есть слабые надежды, что всё удастся изменить. Надо только взять себя в руки и привести в порядок. Он и не из таких ситуаций выплывал. Всё получится. Он ещё отомстит Мартеллу. И ей. Непременно отомстит. На губах появляется кривоватая улыбка. Он закрывает глаза, буквально чувствуя, как в голове приходят в движение механизм, начинающий вырабатывать идею за идеей. Нет, для начала нужно привести себя в порядок. Петир почёсывает заросший щетиной подбородок. А вот и первая задача. Подхватив телефон, он выходит из кабинета, направляясь наверх, в спальню. Толкнув дверь, он проходит в комнату, на ходу стягивая с себя футболку. Изо рта вырывается смешок, когда он оглядывает своё отражение в зеркале. Н-да. Петир проводит пальцами по отросшей бороде. Можно, конечно, заехать в салон и попросить привести себя в порядок, но тогда это вызовет слишком много вопросов и домыслов. Он прикусывает губу. Ладно. Он отводит взгляд, подхватывая пену для бритья и станок. Выпятив вперёд подбородок, он немного неловко проводит станком снизу вверх. Так. Может быть, это была не очень хорошая идея, и стоило хотя бы, как минимум протрезветь? К чёрту! Он сильнее сжимает станок, снова ведя им по шее и подбородку. Ещё и ещё. И ещё. Петир откладывает в сторону бритву и, набрав холодной воды, умывается. — Итак…. Он поднимает взгляд, смотря на своё отражение в зеркале. Ну, не всё так плохо. Щетина отрастёт. Со временем. А пока…. Петир вытаскивает из кармана джинс телефон. Сфокусировав взгляд, он тыкает на номер, вслушиваясь в монотонные гудки. — Приёмная железного банка, чем могу помочь? — Это Бейлиш, соедините меня с директором.

***

Расположенный в самом неприметном здании Сиэтла, железный банк всегда наводил на представителей бизнеса ужас, мешая многим спокойно спать по ночам. Словно серый кардинал, банк вмешивался в вопросы работы многих компаний, диктуя им свои условия. Оставаясь в тени, банку удавалась контролировать до восьмидесяти процентов всех сделок, совершаемых на территории США. Нужен кредит для развития своего бизнеса и решил обратиться в обычный частный банк? Информация сразу же дойдёт до верхушки железного банка, откуда последует ответ. И не всегда утвердительный. Слишком большое влияние, порой доходящее до открытых манипуляций бизнесменами. Попытки урегулировать вопрос на государственном уровне вопрос об отношениях железного банка с финансовым сектором всегда проваливались. И дело вовсе не в том, что стороны не шли друг другу на уступки. Просто представители банка, выслушав очередные «мягкие» доводы, отмахивались от представителей конгресса, напоминая о выданных государству ранее кредитах. Всё было в их руках. Практически каждая компания подчинялась их требованиям, предпочитая порой подстраиваться под указы железного банка. Так было правильно. Ну, и в каком-то роде безопасно. Слишком влиятельные люди стояли за этой организацией. Влиятельные и опасные. Даже для него. — Отдай, — приказывает Петир, краем глаза следя за двумя сотрудниками службы безопасности, стоящими наперевес с автоматами. Лотор подчиняется, вытаскивая из кобуры пистолет, протягивая его самому высокому сотруднику, спрятавшему своё лицо под балаклавой. — И остальное. Петир кивает Лотору и тот достаёт нож. — Следуйте за мной. «Можно подумать, у меня есть выбор», — думает он, оглядывая тёмный проход, начинающийся за открытыми дверьми. Поправив пиджак, Петир направляется вслед за одним из сотрудников службы безопасности, борясь с всё возрастающим желанием развернуться и уйти. И какого чёрта он втягивает сам себя в это? Ведь он же решил вопросы с железным банком ещё тогда, выполнив их заказ и подставив одного из самых влиятельных на тот момент бизнесменов. Нужно было просто держаться от них подальше, изредка выказывая им своё уважение. А теперь? Теперь даже богам неизвестно, что придёт в голову трём представителям банка, вечно скрывающимся в тени. И всё же это его шанс. Шанс уничтожить Мартелла. — Этот останется здесь, — произносит громила, кивая на Лотора. Петир согласно кивает, в очередной раз, нервным движением одёргивая пиджак. Набрав в грудь побольше воздуха, он толкает тяжёлую дверь, проходя в слабо освещённый зал. По спине расползаются мурашки, когда он понимает, что на него уже внимательно смотрят, оценивая. Прикусив изнутри щёку, он не спеша подходит к кожаному креслу, стоящему посередине зала, и садится. Глаза безуспешно пытаются различить хоть что-нибудь в темноте, открывающейся перед ним. Там наверняка есть какой-то подиум и столы, за которыми сидят представители банка. И наверняка, там куча сотрудников службы безопасности, которые прямо сейчас перехватывают своё оружие, целясь ему в голову. — Мизинец, — он вздрагивает, когда за спиной раздаётся скрипучий голос. «Это всего лишь иллюзия», — напоминает он себе. Иллюзия, нацеленная на то, чтобы запугать посетителей. — Мизинец? — переспрашивает ещё один, более молодой голос. — Серьёзно? — Да, это он, — третий голос. Ленивый, уставший. — Сменил имидж? Петир облизывает пересохшие губы. Поддавшись чуть вперёд, он почёсывает двухдневную щетину. — Что-то типа того. — Что-то типа того? — переспрашивает владелец второго голоса. — Я надеялся, что с возрастом ты станешь более разговорчивым. — Ты ошибаешься, — третий голос. — В нашем деле неразговорчивость неоспоримый плюс. — Да, Мизинец? — скрипит первый человек. — Он слишком молчалив, чтобы ответить нам. — И в этом его плюс. Хохот трёх голосов, слившихся в громкое эхо, разнёсшееся по залу. Петир кривовато улыбается, продолжая ощущать, как его сканирует несколько пар глаз. На мгновение, дыхание перехватывает, когда он замечает на своей рубашке красную точку, ползущую наверх. Сделав вид, что не заметил, он, на сколько это возможно, расслабляется, закидывая нога на ногу. — Господа, — Петир разводит руки в сторону. — Вы ведь прекрасно знаете, что у меня есть неоспоримые преимущества перед остальными. — Правда? Даже перед Мартеллом? — скрип стула. — Мы слышали, что он подписал контракт с телекоммуникационной компанией. Кажется с той, на которую ты собирал информацию в течение… м-м-м… трёх лет? Он стискивает челюсть. Ну, а что он ожидал? У него даже не было никаких надежд на то, что до железного банка не дойдёт эта информация. — Да, — вкрадчиво произносит он. — В течение трёх лет. — Жалко, — цоканье второго голоса. — Действительно, очень жаль, — вторит третий голос. — До нас дошли слухи, что сделку провернула молоденькая девчонка, работающая на Оберина? Петир чуть наклоняет голову, улавливая в голосе странные нотки. «Они и об этом всё знают», — проносится в его голове. Он сглатывает, чувствуя некое раздражение. Все попытки максимально скрыть их отношения с Сансой не увенчались успехом. Дерьмо! — Слухи правдивы, — соглашается Петир, чувствуя немое одобрение. — Нужно приглядеть за ней, — скрип первого голоса. — Но довольно на сегодня прелюдий. Ты хотел поговорить? Говори. Петир прокашливается. Встав, он обходит кресло, опираясь на него руками и всматриваясь в темноту. Итак, всё зависит от того, что он им предложит. Бартер на неравноценных условиях. Готов ли он на это? Да, готов. — Компания, которую купил Мартелл, несколько месяцев назад сорвала сроки реализации крупного проекта в Южной Америке. Подрядчики подали иск, который был удовлетворён, и компанию обязали выплатить многомиллионные штрафы. — Эта информация в открытом доступе? — Нет, — произносит Петир. — Пока что нет. Решение будет представлено общественности через несколько месяцев. — Мартелл купил кота в мешке? — в молодом голосе усмешка. — И у этого кота кредиты. Петир слабо улыбается. Есть. — К чему ты клонишь, Мизинец? — Мартеллу не погасить кредиты из своих средств, — тихо произносит он. — Единственный шанс — обратиться в банки, то есть…. — К нам, — подытоживает скрипучий голос. — Повлияйте на банки, запретите им спонсировать Мартелла. — Ты слишком много хочешь, Мизинец, — Петир снова замечает красную точку, скользящую по руке наверх. — А за свои «хочу» нужно платить. — И я заплачу, — скрип стульев. — Акции компании упадут, потянут за собой компанию Мартелла, инвесторы будут требовать выплаты дивидендов. — И тогда, ты купишь два убыточных предприятия? — Я поглощу компанию Мартелла, за год, максимум два, поставлю её на ноги, выведу деньги и признаю её банкротом. А деньги… деньги отдам вам. Зал взрывается хохотом. — Мизинец, ты собираешься стоять в горах и кричать, смотря, как на тебя несётся лавина? — в молодом голосе насмешка. — Ты же прекрасно понимаешь, что это ударит и по твоей, основной компании. — Знаю, — соглашается он. — Но у меня есть несколько вариантов, как этого избежать. Повисает тишина. Наклонив голову, он изучает свои скрещенные пальцы, вслушиваясь в тихое перешёптывание. Их заинтересовало его предложение. Вопрос лишь в том, устроит ли их цена. Сколько может стоить компания Мартелла? Двадцать миллиардов. Максимум. Не такие уж и большие деньги для железного банка. Но ведь важнее не то, сколько ему удастся выжать из компании, а то, что одним соперником станет меньше. А с репутацией фирмы он что-нибудь придумает. — Даём тебе три года, — Петир вздрагивает, поднимая голову и впиваясь взглядом в темноту. — Не перечислишь деньги, мы уничтожим твою компанию. — Краем глаза он замечает, как на руке появляется сразу несколько красных точек. — И тебя, вместе с ней. Он с трудом кивает. — Можешь идти. Петир отталкивается от кресла и, развернувшись, медленно направляется к двери, слыша, как за спиной скрипят стулья и раздаются удаляющиеся шаги. — Бейлиш! Он замирает, коснувшись пальцами холодной металлической ручки. Обернувшись, он удивлённо вскидывает брови, всматриваясь в высокую фигуру в тёмном костюме. Всё ещё стоя в тени так, чтобы не было видно лица, мужчина взмахивает морщинистой рукой, указывая на него. — Та девчонка. Острый ум, красота, ей предстоит интересный путь, — так вот он, владелец скрипучего голоса. — И было бы неплохо, если бы её кто-то провёл по этому пути. — У неё есть Мартелл, — Петир нажимает на ручку, приоткрывая дверь. — Который неплохо её направляет. — Ведь ты же несерьёзно в неё влюблён? — он замирает, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Мужчина хмыкает. — Иди. Всё ещё ощущая на себе внимательный взгляд, он выходит.