insidious

Она называет таксисту адрес. Мужчина утвердительно кивает, вбивая координаты в навигатор. — Приехали к родственникам? — интересуется таксист, поглядывая на неё в зеркало заднего вида. — Да. — Я так и понял, — с улыбкой произносит мужчина. — Время сейчас такое… рождественское. — Да. Их взгляды встречаются в зеркале заднего вида. Судя по тому, как сконфуженно водитель пробормотал «извините», по её глазам ясно, как ей не хочется поддерживать разговор. Санса устало прислоняется головой к стеклу, пытаясь соприкоснуться виском о холодную поверхность в надежде, что это поможет унять жуткую головную боль. Нет сил говорить, нет сил смотреть, нет сил ни на что. Ей просто хочется закрыть глаза, а открыв их, понять, что все эти праздники прошли и впереди обычные трудовые будни. И всё так же, как и всегда. Только так же, как и всегда уже не будет. Она до боли сжимает руку, впиваясь ногтями в ладонь. Он просто унизил её. Не дал ей никакой поддержки. Выставил её не пойми кем. Сказал, что во всём только её вина. Да, может быть он и прав, но ведь ему ничего не стоило хотя бы попытаться успокоить её. Сказать, посоветовать, как ей вести себя дальше. Ведь впервые за долгое время она запуталась. Запуталась настолько, что даже не знает, как общаться с Мартеллом. В последний их разговор, ей с трудом удалось выдавить из себя хоть что-то более-менее вразумительное. И что она получила в ответ? Насмешливый голос и ободряющие слова, что она со всем справится. Нет никаких сомнений, что Оберин уже обо всём знает и теперь только и ждёт, когда она оступится, чтобы прижать её к стенке. Её загнали в ловушку. И это ещё она не встретилась с родителями. Стоит ей только приехать, как они накинутся на неё со своими советами, наставлениями и указами. Снова отец заведёт разговор о её возвращении в Сент-Пол. Предложит ей заняться делами их маленькой семейной фирмы и помогать Роббу. И, как и всегда, родители заведут разговор о её будущей семье. Не собирается ли она выйти замуж? Мать сразу же недовольно подожмёт губы, услышав её короткое «нет». А отец… отец, пожалуй, отнесётся к её решению более благосклонно, но, тем не менее, не преминет намекнуть, что у его партнёров по бизнесу есть замечательные, неженатые сыновья, которые горят желанием с ней познакомиться. «И будет большой глупостью, если ты не воспользуешься этим предложением», — звучит в её голове голос матери. А нужно ли ей всё это? Нет, она, конечно, хочет обзавестись своей собственной семьёй, но нужно ли это сейчас? Ещё полтора года назад она даже не задумывалась об этом. Ей просто было сложно представить рядом с собой кого-то, с кем ей было бы интересно и комфортно. И самое главное — её ни к кому не тянуло. Не тянуло, пока она снова не встретилась с Петиром. Их отношения слишком странные. Основанные не пойми на чём. Никаких обещаний, никаких планов, ничего. К тому же, она злится на него. Злится и никак не может забыть, как он повёл себя в их последнюю встречу. Он ведь говорил на полном серьёзе, что уничтожит её вместе с Мартеллом. Она видела решимость в его взгляде, чувствовала силу, исходящую от него. Ей всегда было страшновато видеть его в гневе, но в тот момент ей стало по-настоящему жутко. Она всегда знала, что он опасен. Никогда она не забывала об этом. Всё время напоминала, что ей необходимо быть с ним на чеку. Это какая-то глупость. Санса выпрямляется. Ей нужно просто забыть о произошедшем. Хотя бы на несколько дней. У неё есть билет, который Петир ей скинул по почте. Ведь он же дал ей понять, что будет ждать её в Дублине. Им просто нужно увидеть друг друга и всё заново обсудить. Прошло уже достаточно времени для того, чтобы он смог успокоиться и всё обдумать. Он ведь должен понимать, что она не может уйти от Мартелла так сразу. Совершенно не подготовив почву. Она итак одной ногой на пути в пропасть, не хочется делать последний шаг, ведущий в никуда. Фух. Так, кажется ей становится чуть легче и ситуация уже не выглядит так критично. Всё можно уладить разговором. Она всегда придерживалась этого правила. Бывали, правда, моменты, когда ей не удавалось воспользоваться этим. Например, с её родителями. Беседа с ними — всё равно, что с разговор со стенкой, который, кстати, ей предстоит. Она уже примерно знает, о чём будет будут они говорить этим вечером. И ещё завтра днём. Ей будут двадцать четыре часа капать на мозги, то и дело, намекая о необходимости пересмотреть её ценности и приоритеты. И это будет очень тяжело. А ещё этот знакомый родителей. Она хмурится, пытаясь вспомнить, как его зовут. Хм, кажется, мама не называла его по имени. Или она просто упустила этот момент, как и многие другие. Чёрт, да она даже не уверена теперь, что к ним приедет знакомый. А вдруг, это какая-то знакомая. Или знакомые. Семейная пара одного возраста с родителями. Или старше. Или младше. Боже. Она тяжело вздыхает, снова выглядывая в окно и замирает. Даже в царящей кругом темноте, ей отчётливо видны очертания грубого дома, стоящего на возвышенности. В окнах на втором этаже тускло мерцает свет. Так же, как и тогда, когда Рамси привёз её сюда. И так же, как и тогда, она снова ощущает панику, постепенно поднимающуюся снизу живота, наверх, грозя перерасти в рвоту. Санса с трудом проглатывает ком в горле и отворачивается. Ей нужно покурить. Она достаёт из кармана пуховика пачку сигарет и дрожащими пальцами вытаскивает тоненькую сигаретку. Сейчас ей бы не помешало присутствие Петира и его способность с невероятной грацией прикуривать сигареты, слегка вытягивая губы. Пытаясь справиться с дрожью, она прикусывает зубами сигарету. — Мэм, курить нельзя, — произносит водитель, когда она чиркает зажигалкой. Вот же гадство! Санса вытаскивает сигарету. Попытка изобразить умоляющее выражение лица с грохотом проваливается. Водитель отрицательно покачивает головой, указывая вытянутой рукой на файл с правилами, прикреплённый к спинкам сидений. Штраф за курение в салоне — две тысячи. Она одаривает водителя раздражённым бурчанием. Ладно, покурит, как приедет. Вытащив из кармана телефон, она пролистывает сообщения. Всё по работе. Ни одного сообщения от Петира. Ни одного звонка. Ничего. Она прикусывает губу, кликая на ярлык с фотографиями и ища фото, сделанное ей в последние их совместные выходные. Высокая фигура, облокотившая на перила. Взлохмаченные волосы. Хм, да в целом немного неряшливый вид. Её губ касается улыбка. Он был недоволен, когда она сделала это фото. Но ничего не сказал ей. Да он в принципе предпочитает умалчивать о некоторых моментах. До неё вдруг доходит, что за всё то время, что они проводили вместе, они никогда не обсуждали ничего глобального. Все их разговоры сводились к фильмам, или к книгам, или к новостям. Или к постели. — Мэм, — Санса вздрагивает. — Мы приехали. — Поможете вытащить чемодан? Мужчина утвердительно кивает головой и выходит, хлопая дверью. Так. Вдох. Выдох. Санса вылезает из машины, неловко поскальзываясь и цепляясь за дверь. Повезло. Она задирает голову, смотря на украшенный гирляндами дом. Ну и ну, впервые в жизни её родители решили не ограничиваться надувными фигурами Санта-Клауса и оленей. Да, это Рождество действительно обещает быть необычным. — Спасибо, — она протягивает водителю сложенную в два раза купюру. — С наступающим Рождеством, мэм. Санса выдавливает из себя вымученную улыбку. Дождавшись, когда за поворотом скроется такси, она подхватывает чемодан и катит его к входу в дом. Просто удивительно, что её ещё никто не вышел встречать. Но так даже лучше. Есть возможность выкурить ту пресловутую сигарету. Она поднимается по ступенькам и затаскивает чемодан, ставя его около двери. Достав из кармана слегка искривлённую сигарету, она отправляет её в рот, прикусывая фильтр зубами. Затяжка. Она выпускает дым через нос, морщась. Боже, как это делает Петир? — Я думал, что ты избавилась от этой привычки, — раздаётся за спиной тёплый голос. Робб! Санса оборачивается, роняя сигарету. Брат расплывается в улыбке, сгребая её в охапку. — Привет, сестрёнка. — Боже, Робб…. Она отстраняется, осматривая брата. Высокий, мускулистый, с копной рыже-каштановых волос и синими глазами, унаследованными ими от матери — он снова расплывается в белоснежной улыбке и привлекает её к себе, обнимая. Санса тихо смеётся, чувствуя покалывание его щетины. — Ты так изменился! Робб, смеясь, покачивает головой. — Я не изменился, а вот ты — да, — Санса улыбается, когда брат заправляет ей за ухо локон. — Сколько ты не приезжала? — Полтора года, — Робб задумчиво покачивает головой. — Что нового? — Да ничего, — Санса вопросительно изгибает брови. — Мама воюет с Арьей, Арья воюет с мамой. — Робб подмигивает, замечая её улыбку. — Рикон толком ничего не понимает, а Бран снова лежит с гипсом. — В очередной раз упал с крыши? — интересуется она, натягивая на голову капюшон. Робб усмехается. — Ага, помогал нам с отцом украшать дом. — Да-а, — тянет Санса. — Я уже заметила. В честь чего всё это? — Ну как же, отец теперь мэр, необходимо поддерживать имидж. Ах, ну точно. Она улавливает укоризненный взгляд брата. Ну, забыла, да, но что тут такого. Если бы только брат знал, сколько всего на неё навалилось, то точно сошёл бы с ума. — Я помню, — тихо произносит она, глядя в смеющиеся глаза брата. — Просто…. — Просто ты всё время в работе, — заканчивает за неё Робб. — Ну, или влюбилась. На мгновение она теряет дар речи, смотря на брата. Тот, как ни в чём не бывало, пожимает плечами. — Ты в курсе, что у нас будут гости? — интересуется Робб, подхватывая её чемодан. — Эм-м, да, мама что-то говорила. Ты не знаешь, кто это? — Без понятия. Знаю только, что это какой-то друг детства. — Друг детства? Внутри что-то ёкает, но она отмахивается, стараясь не обращать на это внимание. — Ах, и отец его как-то странно называл пару раз. Мизинец, вроде бы. Мизинец? Санса заливается смехом. Мизинец. Что ж, хотела бы она посмотреть на человека, которого зовут Мизинцем. — Пойдём, — с улыбкой произносит Робб, подхватывая её чемодан. — Тебя все ждут. Её все ждут. Она нервно выдыхает, пытаясь расслабиться. Брат изгибает брови, ожидая от неё какой-нибудь реакции и Санса кивает. Робб открывает дверь, пропуская её вперёд. Итак. Она дома. Санса оглядывает не изменившийся холл. Оливковые стены, обшитые снизу панелями, тёмная паркетная доска. У левой стены светлый комод, на котором лежат несколько связок ключей, перчатки и какие-то маленькие солдатики, явно забытые младшим братом. На правой стене — фотографии в белых рамках. Санса улыбается, находя глазами свой детский снимок. Это конечно странно, вывешивать семейный архив на всеобщее обозрение, но ей нравится. Взгляд скользит дальше, останавливаясь на новой фотографии родителей. Она наклоняет голову, всматриваясь в их лица. Они практически не изменились. Только морщин в уголках глаз стало чуть больше, да и усталости заметно прибавилось. Вымученная улыбка отца, немного растерянное выражение лица матери. Счастье, смешанное с усталостью. Ну и прибавившаяся ответственность. Она морщится, пытаясь вспомнить обязанности отца. Ой, нет, это бесполезно, кажется, этот момент она решила стереть из своей головы. Санса стягивает пуховик, вешая его на вешалку рядом с курткой Робба. Брат одобрительно кивает, указывая ей на гостиную. Ладно, отступать уже некуда. Она поправляет свитер и широкими шагами направляется в сторону арки, украшенной венками из искусственных елей. — … что он изменился, — раздаётся строгий голос отца. — И с каждой минутой твоя идея нравится мне всё меньше. — Нед…. Она вздрагивает, когда Робб кладёт ей руку на талию, подталкивая. — А я уверена, что изменился, — раздаётся ещё один, до боли знакомый голос. Что?! Нет-нет-нет. Санса оборачивается на Робба и тот утвердительно кивает головой. Боже, только не это. — Когда она приехала?! — шепчет Санса, пытаясь за несколько секунд подготовить себя морально к встрече с тётей. — Сегодня утром, — бубнит Робб. — Уже успела всех достать. Она тихо стонет. Только тёти ей тут не хватало. Сумасбродная, с кучей тараканов, способных вот-вот вырваться наружу. Слишком вспыльчивая, слишком глупая, слишком…. Нет, это просто издевательство. — Я не хочу, — мямлит она. Но уже поздно. Робб с силой заталкивает её в гостиную, заставляя сидящих, обратить на неё внимание. Ей приходится использовать все свои способности, чтобы изобразить на своём лице счастье. — Санса! Отец с матерью вскакивают, обступая её. Она смеётся, подставляя отцу щёку для поцелуя. Синие глаза матери внимательно обегают её с ног для головы. Санса буквально чувствует на себе оценивающий взгляд. Поджав губы, мама протягивает руку, привлекая её к себе. — Детка…. Ну вот, ещё чуть-чуть и она заплачет. Усталость, раздражение, непонимание — словно гром среди ясного неба. Санса начинает часто моргать, пытаясь удержать слёзы. Так. У неё тушь. Тушь и подводка. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Она бросает взгляд поверх головы матери, замечая молчаливую фигуру тёти. — Тётя Лиза. Поблёкшие синие глаза неодобрительно суживаются. Тётка отводит от неё взгляд, ничего не отвечая. Ну, в принципе ничего нового. Санса снова переключается на родителей. — Как долетела? — Ты устала? — Хочешь есть? Вопросы сыплются со всех сторон. Санса бубнит, намекая на чай с тостами, и мама тут же бросается на кухню, взмахнув напоследок руками. Не успевает она открыть рот, как телефон отца начинает звонить, наполняя гостиную отвратительной мелодией. Отец виновато улыбается, отвечая на звонок. — Да? Сейчас посмотрю. И ей ещё говорят, что она слишком много работает? Санса провожает спину отца взглядом. Итак, кажется, её присутствие здесь воспринимается, как должное. Ну что ж, она оборачивается к брату, всё ещё стоящему за её спиной. — Составишь мне компанию? — Конечно, — Робб почёсывает подбородок. — Только отнесу твой чемодан в спальню. Санса согласно кивает. Пф-ф-ф, она усаживается в кресло, вытягивая ноги. Стараясь не обращать внимания на тётку, она осматривает гостиную, украшенную гирляндами, венками и явно самодельными игрушками. Её губ касается улыбка. Эти шарики точно клеил Рикон. Или Арья. У неё примерно такие же способности к рукоделию, как и у младшего брата. Кстати, а где они? Она с неохотой встаёт, поправляя брюки. — Ты надолго? — вдруг раздаётся недовольный голос тётки. Санса оборачивается к ней, удивлённо вскидывая брови. — Нет, — тётка ещё сильнее сжимает губы, превращая их в сплошную тонкую линию. — Мне нужно вернуться в Сиэтл, мы начинаем работать с…. — Меня это не интересует, — Санса еле сдерживает себя, чтобы по привычке не закатить глаза. Тётя Лиза снова одаривает её оценивающим взглядом. — На фотографиях ты симпатичнее. Что?! У неё отвисает челюсть. Санса хлопает глазами, смотря на тётку, которая за время её шока, успела схватить со столика какой-то журнал и теперь сидит, изучая его. Это какой-то бред. Стараясь не акцентировать на словах тёти внимание, она вылетает из гостиной, направляясь наверх. — Санса, ты куда? — мама выглядывает из кухни. — Я приготовила тебе тосты. — Мне нужно поработать, — бросает она, взбегая по лестнице наверх.

***

Она закрывает дверь в спальню, надеясь спастись от шума, царящего в доме, но всё тщетно. Санса тихо стонет и проходит вглубь комнаты, стягивая с себя толстовку и отбрасывая её в угол. Идиотский день. Идиотская идея приехать сюда. Ещё даже не прошли сутки, как она приехала, а ей уже до безумия хочется сбежать. Она устала от попыток матери завести разговор о планах на будущее. Она устала выдавливать из себя интерес к происходящему вокруг. Она просто чертовски устала. И ещё куча всего, что её раздражает, начиная с воплей младших братьев и заканчивая нудными нравоучениями родителей. — Санса, приведи себя в порядок, — бубнит она, передразнивая мать. Ну да, ей хотелось встретить Рождество в джинсах и толстовке. А что в этом такого? Удобно? Удобно. Тепло? Тепло. А теперь от неё требуют привести себя в порядок. Сделать из себя леди. Она усмехается, вспоминая полный отвращения взгляд Арьи, когда мама зашла к ней в комнату с чехлом от нового платья. Нет, сестра, конечно, пообещала, что наденет его, но Санса прекрасно знает, что это не произойдёт. Джинсы, кеды и футболка с логотипом любимой рок-группы — вот, что планирует натянуть на себя Арья. Чёрт, иногда ей хочется обладать таким же развитым пофигизмом, как у сестры и не реагировать так остро на замечания родителей. Итак, ей нужно найти что-то, что должно прийтись по вкусу матери. Она бросает взгляд на чемодан, пытаясь вспомнить, что из одежды брала. Вот же гадство, а она и не помнит. Зато она помнит, с какой злостью захлопнула крышку чемодана. Ладно, надо посмотреть, что у неё там лежит. Нехотя, она вываливает одежду на кровать и тяжело вздыхает. Джинсы. И ещё одни джинсы. И ещё одни. Ах, ну точно, она же собиралась в Дублин. Вот несколько пар кожаных ботинок. Джемперы, толстовки и рубашки. Дело дрянь. Она отбрасывает в сторону очередной свитер. О, наконец-то хоть что-то стоящее. Санса подхватывает чёрное платье. Коротковато, но у неё здесь где-то оставались ботфорты. Что ж, должно сойти. Ходя по спальне туда-сюда, Санса стягивает с себя джинсы, бросая их на стопку разбросанных вещей. Подхватив упаковку с чёрными колготками, она быстро вскрывает её и, стараясь не оставляться зацепок, натягивает колготки на себя. Будет во всём чёрном. Чёрные сапоги, чёрные колготки, чёрное платье. Мама обязательно выскажет ей за её выбор. Санса крутится возле зеркала. Хм, а ей идёт. А что если собрать волосы? Ловкими движениями, она собирает волосы в высокий хвост. «Петиру бы понравилось», — мелькает в её голове. Но его здесь нет, а у неё есть десять минут на то, чтобы сделать макияж. Прикусив губу, она аккуратно подводит глаза и наносит тушь, делая взгляд ещё более выразительным. Отражение в зеркале приобретает холодные черты. Так. Что там дальше? Санса подхватывает вишнёвую помаду. Аккуратней. Аккуратней. Готово! Санса отступает, ещё раз оглядывая себя. — Красиво. Чёрт! Она аж подскакивает. — Вообще-то, нужно стучать, — бубнит она, смотря в отражение на Робба. — Так я и стучал, только ты не отзывалась, — брат открывает дверь шире, проскальзывая в комнату. Санса оборачивается, осматривая Робба. Брюки и рубашка. — Ты тоже выглядишь неплохо. — Неплохо? — Именно. Они смеются. Робб подходит к кровати и, подхватив её одежду, кидает её в чемодан. Сев на кровать, он вытягивает ноги, задумчиво поглядывая на неё. Санса бросает на него вопросительный взгляд, но он лишь отрицательно покачивает головой. — Родители просили поговорить с тобой, — нехотя начинает брат. — Я думаю, ты понимаешь о чём. О боже. Санса садится в кресло напротив брата. Робб виновато улыбается, всем видом показывая, что ему самому не нравится происходящее. Вздохнув, брат поднимает голову, встречаясь с ней взглядом. — Не хочу портить тебе настроение, поэтому давай сделаем вид, что мы обо всём поговорили и твой ответ всё ещё «нет». Санса благодарно улыбается. — Я не вернусь сюда, — произносит она тихо. — Ни ради работы, ни ради…. — Она запинается. Робб ободряюще кивает. — Надеюсь, ты понимаешь. — На это есть причины? — Да, — коротко отрезает она. Робб встаёт, подходя к ней. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — произносит он, протягивая ей руку. — Пойдём, нас все уже ждут. — Все? — переспрашивает она. — Приехал тот знакомый, — в голосе брата раздаются раздражённые нотки. — Не знаю почему, но он мне не нравится. Санса посмеивается, толкая брата в плечо. — Робб, ты видел его всего лишь несколько минут, — Санса поправляет платье. — Как, кстати, его зовут? — Не знаю, я ушёл раньше, чем он представился, — Робб запускает руки в карманы. — Видела бы ты лицо тёти, кажется, она в него уже влюбилась. — Мне его уже заочно жаль, — произносит, смеясь Санса. — Пошли? Робб с улыбкой кивает и отступает, пропуская её вперёд. — И как он выглядит? — тихо интересуется она, когда они оказываются в коридоре. — Похож на бабника, но это не точно, — Санса вопросительно изгибает брови. — Ну какого бабника назовут Мизинцем? Санса не выдерживает и начинает хохотать. Придерживаемая Роббом, она медленно спускается по лестнице, вслушиваясь в голоса внизу. Отец, мама, о, а вот и слишком счастливый голос тёти Лизы. Робб изображает на своём лице что-то типа: «а я предупреждал». Стараясь вновь не засмеяться, она прикусывает губу. Хм, странно, она улавливает в воздухе знакомый аромат, но стоит ей только принюхаться, как к нему примешивается хвойный запах сосновых веток. Санса ведёт головой, пытаясь снова уловить ускользающий аромат, но ничего не получается. Сама того не замечая, она вдруг начинает хмуриться. Сердце стучит как бешенное. Странно. И почему это вдруг она так нервничает. — А ты изменился, — долетает до неё голос тёти. В ответ слышится тихое бормотание. Санса отрывает взгляд от ступенек и поднимает его на стоящих в холле родителей и…. Петира. Твою мать.

***

Ей с трудом удаётся справиться с шоком и закрыть свой рот. Во всём чёрном, как и она, он стоит запустив руки в карманы брюк и не сводит с неё глаз. Она буквально ощущает на себе его взгляд. Он осматривает её с головы до ног. В его глазах загорается огонь, а на губах появляется кривоватая улыбка. Настолько ехидная, что дыхание в очередной раз перехватывает. — Санса, познакомься, — натянуто произносит отец, подавая ей руку. — Петир Бейлиш. Петир виновато поджимает губы, протягивая ей руку для приветствия. Дрожа всем телом, она тянется к нему, касаясь холодными пальцами горячей ладони. Он моментально стискивает ладонь, сжимая её пальцы. — Мисс Старк, — хрипит он. — Мистер Бейлиш, — выдавливает она. Ей приходится выдернуть руку из его хватки, так как отпускать её сам он и не думает. Краем глаза, она замечает, что все с любопытством поглядывают на них. Она понимает, что ей нужно отвести от него взгляд, но не может. Да и он сам смотрит на неё, практически не мигая. Этого не может быть. Петир наклоняет голову, словно бы… нет, не спрашивая разрешения, как он это делает всегда, а извиняясь. Он извиняется. В ней моментально всё вспыхивает, когда она понимает, что он ей врал. Врал с самого начала. Он всё знал. Знал, кто она такая. Она видит это по его глазам. Ублюдок! Словно на автомате, она отступает от него, вставая рядом с Роббом. Брат протягивает Петиру руку, пожимая и что-то говоря, но слова пролетают мимо ушей. Он ей врал. Он…. Её глаза округляются. Она бросает быстрый взгляд на мать, а затем на Петира. Нет, нет, только не это. В памяти всплывают его слова. Что он там говорил? Та девушка была старше его на десять лет? Маме сорок четыре, а Петиру тридцать четыре. Детство. Знакомый. Влюблённость. Она готова закричать, когда до неё доходит из-за кого именно у Петира шрам. Пользуясь тем, что отец и мать обступили Петира, она отступает за спины присутствующих, пытаясь прийти в себя. Она спит. Ей всё это кажется. Только вот это точно не сон. Чёрт, чёрт, чёрт! Стараясь не привлекать к себе внимание, она начинает пятиться назад. — Всё в порядке? — тихо интересуется Робб, прихватывая её за руку. — Я скоро вернусь, — бормочет она. — Забыла кое-что взять. И она устремляется наверх. Вбежав в спальню, Санса громко хлопает дверью. Проклятье! Она прислоняется спиной к стене, сползая вниз. Шок постепенно отступает, уступая место злости. Он её просто использовал. Использовал для того, чтобы потешить своё самолюбие, а она, как идиотка позволила ему это сделать! «Я просто хотел тебя трахнуть». Вот его правда! И она позволила ему это сделать. Просто позволила использовать себя. Доверилась ему. Рассказала правду. И, что хуже всего, она позволила ему влюбить её в себя. Стараясь не разреветься, Санса встаёт и плетётся к кровати. Подхватив лежащий на подушке ноутбук, она дожидается, когда он включится и начинает искать файл. Глотая ком в горле, она расшифровывает файл и пробегает глазами по информации. Всё верно. Мартеллу это понравится. Она кликает на файл, отправляя его Оберину, и закрывает ноут. Петир хотел заполучить телекоммуникационную компанию? Чёрта с два.