Борьба
22 декабря 2018 г. в 12:05
Ладно, это не может быть совпадением.
За последние пару месяцев Гермиона заметила, что Скорпиус Малфой больше не смотрел на неё. Не то чтобы это само по себе было большой проблемой — особенно отсутствие тех многозначительных взглядов, которые ей доставались раньше. На уроках Скорпиус не сводил взгляд с доски, даже отвечая на вопрос. И абсолютно точно он делал это нарочно: время от времени Гермиона видела, как Скорпиус смотрит на неё, но он тут же отводил взгляд куда угодно, лишь бы не на неё.
С начала сегодняшнего урока Гермиона уже четыре раза замечала взгляд Скорпиуса, и каждый раз он немедленно отворачивался. Но не краснел, как это случалось, когда он был увлечён ею — его лицо становилось напряжённым. И Гермиона готова была поставить что угодно на то, что это связано с ней и Драко.
Итак, он знает.
Гермиона с трудом поборола улыбку. Конечно, это всё усложняло, ведь она его учитель, и Скорпиус, без сомнения, чувствует себя немного неловко на уроке у девушки своего отца. Но, с другой стороны, это означало, что Драко рассказал ему.
Он относится к ней серьёзно.
Гермиона припомнила один разговор, который случился между ней и Драко с месяц назад в постели.
***
— Я тут кое о чём подумала… Мы всё ещё «соблюдаем приличия»? Или ты расскажешь сыну о нас? — Конечно, я расскажу ему, — чуть сместившись, Драко притянул её ближе. — Но не прямо сейчас, если ты не против. — Это твой сын, — Гермиона задумчиво пожевала губу, — тебе решать когда. — Тебя беспокоит, что он не знает? — Драко с любопытством взглянул в её лицо. — Я не совсем в том положении, чтобы беспокоиться, — пожала она плечами. — Это не так, — он поцеловал её плечо. — Эти отношения такие же твои, как и мои. Конечно, ты не хочешь скрываться. — Ты прав. Я не люблю прятаться. Убрав непослушную прядь за ухо, он легонько коснулся её губ своими. — Я бы предпочёл подождать, пока мы с тобой не решимся на что-то… понимаешь? — Серьёзное, — отозвалась Гермиона, и он кивнул. — Не то чтобы я не был серьёзен в своих намерениях. Я не отношусь к этому легкомысленно, Гермиона. Просто нам нужно немного времени, чтобы не просто увлечься друг другом, а стать парой. — Я понимаю. — Когда мы перешагнём этот порог, я сразу же расскажу ему. Обещаю.***
Гермиона пыталась заставить замолчать ту часть себя, что хотела вопить от радости. «Не нужно терять рассудок. Лучше сфокусируйся на обучении практическим навыкам будущего магической Британии. Скорпиус и так не в своей тарелке. Не ухудшай положение», — уговаривала Гермиона-Ангел, но Гермиона-Демон вовсю хохотала: «Нахрен. Всё. Твой парень наконец рассказал своему сыну о тебе. Не думаешь, что это означает, что он лю…» Гермиона заставила себя заткнуться. Она не была «влюблённой девчонкой». Она была классной девушкой, которая не стала настаивать и дала Драко возможность рассказать своему сыну об их отношениях на его условиях. Она доверилась ему и не ошиблась. И она отказывалась даже наедине с собой размышлять, как скоро прозвучит то самое слово из пяти букв. «Расслабься. У вас всё прекрасно». Она улыбнулась своим мыслям. Он рассказал Скорпиусу. Это что-то да значило.***
С тех пор, как Скорпиус ударил Джеймса Поттера, он приобрёл некоторую популярность среди слизеринок. За два часа, что он провёл в библиотеке, пытаясь разобраться с домашним заданием по нумерологии, ему кокетливо подмигнули или улыбнулись не менее четырёх девчонок. Подобное было для него в новинку. Его не интересовала ни одна из этих девчонок, внезапно осознавших его существование, но внимание творило чудеса с его уверенностью в себе, и это действительно помогало при общении с девушкой, которая ему по-настоящему нравилась. Скорпиусу отчаянно хотелось написать отцу и рассказать ему о новом положении дел, но он никак не мог перебороть обиду, ведь тот пренебрёг им и не рассказал о собственных новостях на девчоночьем фронте. — Привет. Ты вообще меня слышишь? — Прости, что ты сказала? — Скорпиус резко стряхнул с себя задумчивость. — Ничего особенного, — нахмурилась Роза. Её совсем не радовал маленький фан-клуб Скорпиуса в углу библиотеки. Скорпиус смутился от её резкого тона. Он что-то натворил? — Эм… Роза? — Что? — грубо отозвалась она. — Тебя что-то беспокоит. Я сделал что-то не так? Роза вздохнула. — Может быть, я хочу, чтобы мой партнёр по учёбе был немного более сосредоточен. Если ты предпочёл бы присоединиться к своим слизеринским поклонницам, вместо того чтобы учиться со мной, то можешь это сделать. — О чём ты вообще? — удивился Скорпиус. — Я всё понимаю. Ты стал популярным. Зачем тратить своё свободное время на учёбу с гриффиндоркой? — вздохнула она. Господи боже, она серьёзно? — Роза, ты говоришь о слизеринских прилипалах, которые таскаются за мной последние несколько недель? Потому что я предпочту учиться с тобой, чем тусоваться с любой из них. — Тогда ладно, — Роза пыталась бороться с улыбкой, опустив лицо и пряча порозовевшие щёки. — Не знай я тебя лучше, решил бы, что ты ревнуешь, — ухмыльнулся он. За последние пару месяцев они всё чаще флиртовали друг с другом, и теперь он чувствовал себя куда увереннее. Почти уверенным для того, чтобы пригласить её в Хогсмид в следующий раз, но сначала он хотел убедиться, что не ошибается. — Не смеши меня, — фыркнула Роза. — Ну не знаю, Уизли. Ты вроде как немного позеленела. Хотя, если мне не изменяет память, этот цвет тебе идёт. — Ты говоришь, что хочешь, чтобы я ревновала? — спросила Роза и прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку. Скорпиус покраснел. «Скажи это. Скажи ради Альбуса, ради Саймона, ради каждого парня, который язык проглатывает рядом с девушкой, которая ему нравится». — Может быть, — «Десяток очков Скорпиусу Малфою. Да ты бог среди мужчин!» — Это слизеринский способ признаться, что я тебе нравлюсь? — улыбнулась Роза. Скорпиус сглотнул. «Что непонятного? Я же сказал «может быть». Он приоткрыл рот, но не успел ответить, так как над его ухом просвистел бумажный самолётик и плавно приземлился прямо перед ним. -Открой меня, прочитал он. — Серьёзно? — закатила глаза Роза. — Держу пари, это от твоих фанаток. Посмеиваясь над её реакцией, Скорпиус развернул самолётик. И тут же растерял всё своё хорошее настроение, увидев, что внутри. Это был рисунок, на котором профессор Грейнджер и его отец занимались крайне неприличными вещами. Смяв рисунок в кулаке, Скорпиус резко оглянулся, пытаясь найти виновника. Его взгляд тут же наткнулся на усмехающегося Джеймса Поттера, раздающего пять самым безмозглым членам своей свиты. — Гриффиндорская прилипала, — пробормотал Скорпиус. — Что? — слабо вскрикнула Роза. — Нет, Роза, не ты! Поттер, — сузив глаза, он наблюдал, как Джеймс выходит из библиотеки. — Скоро вернусь. — Скорпиус, не надо! У тебя будут неприятности. Но тот уже поднялся и направлялся к выходу. Ему не потребовалось много времени, чтобы догнать гриффиндорскую шайку. Это была самая безрассудная из всех вещей, что Скорпиус когда-либо делал, но он был слишком зол, чтобы беспокоиться об этом. — Думаешь, это смешно? — он швырнул рисунок в Джеймса. — Тебе не понравился мой рисунок, Малфой? Я обижен. — Хочешь, мы научим его разбираться в искусстве? — вызвался один из закадычных друзей Джеймса. — Возвращайтесь в гостиную, — усмехнулся тот, — я сам справлюсь с этим мелким беззубым ужом. — Да в чём твоя проблема? — взбесился Скорпиус. — Почему ты ведёшь себя как мудила? — Возможно, потому, что не доверяю тебе и таким, как ты, Малфой. Мне плевать, что все говорят. Такие как ты и твой папаша не заслуживают даже дышать одним воздухом с нами. — Я сказал, чтобы ты не говорил о моей семье, — опасно прищурился Скорпиус. — Я думал, ты сохнешь по профессору Грейнджер, — усмехнулся Джеймс. — Разве тебя не бесит, что твой отец подобрался тайком и засадил ей? Джеймс многозначительно хмыкнул, и Скорпиус покраснел. Поттер отлично знал, как ужалить побольнее. Скорпиус понятия не имел, как тот прознал о его увлечении профессором Грейнджер, но был уверен в одном: то, о чём знает Джеймс Поттер, знает вся школа. — Только взгляни на себя, Малфой. Ты жалкий. Может, твой папаша и пожирательский отброс, но он хотя бы знает, как получить то, что хочет. А ты? Нравишься моей сестре по какой-то идиотской причине, и даже не можешь пригласить её на свидание. Что-что? Такого Скорпиус не ожидал. Джеймс Поттер не просто издевался над ним — они оба знали, что тот прав. Чёрт. Он это ненавидел. Он всегда считал Поттера просто качком, едва способным завязать шнурки. — В чём дело, Малфой? Занервничал? — он рассмеялся. — Хочешь врезать мне ещё раз, солнышко? Так давай. На этот раз ты уже не сбежишь, — он толкнул Скорпиуса. — Убери свои руки, блин, — отступил Скорпиус. — Или что ты сделаешь? Ты такое ссыкло, что не можешь ударить меня, раз тебя не прикрывает мой братец? Скорпиус знал, что Джеймс пытается спровоцировать его ударить первым, чтобы позже сказать, что дрался лишь в целях самообороны. Он не хотел играть по его правилам и поэтому просто развернулся и пошёл обратно в библиотеку. — Эй, Малфой, — вдруг раздалось сзади, и единственным, что он успел заметить, повернувшись, был кулак Джеймса, врезавшийся в его лицо. Мерлин, как же было больно. А ещё это пробудило нечто внутри него. Скорпиус бросился на старшего Поттера, и они оба повалились на пол. Скорпиус без разбора молотил кулаками так, что некоторые удары достигали цели. Адреналин струился по его венам, и он едва замечал, что ему тоже доставалось от Джеймса. — Это ещё что? Немедленно поднялись с пола оба! — это была профессор Грейнджер. Джеймс поднял невинный взгляд на крёстную и заговорил: — Тётя Гермиона, слава Мерлину, что ты здесь. Этот слизеринец пытался… — Джеймс Сириус Поттер, вы же не думаете, что я действительно поверю в то, что это начал мистер Малфой. Я не так наивна, как ваша мать, — она строго посмотрела на обоих подростков. — В данный момент я не могу мыслить достаточно чётко, чтобы подсчитать, скольких очков вы лишили Слизерин и Гриффиндор. Не говоря уже о чрезвычайно творческих взысканиях, которые только сможет выдумать Филч для вас обоих. А сейчас вы оба пойдёте со мной в мой кабинет, откуда я напишу вашим отцам, — она заметила листок рядом с тем местом, где ещё недавно боролись два мальчика. — Это ещё что? Скорпиус застонал, когда профессор Грейнджер, развернув листок, увидела рисунок. Её глаза расширились, а лицо тут же покраснело. — Это вы нарисовали? — прочистив горло, спросила она Скорпиуса. — Нет, профессор, — покачал тот головой, — клянусь, это не я. — Конечно, он врёт, — вмешался Джеймс, — он больной, тётя Гермиона. Он ударил меня, когда я сказал, что ему не следует… — Так это ты нарисовал? — конечно, это сделал Джеймс. Рисунок был грубым и бесхитростным, и, честно признать, она собиралась попробовать это позже с Драко, но надо же было парню набраться наглости! — Зачем? Что побудило тебя нарисовать эту вульгарную картинку со мной и отцом мистера Малфоя? Джеймс молчал, разглядывая пятно на полу. — Я просто дразнил его, тётя Гермиона, — ответил он приглушённым голосом. — Я ничего не имел в виду. Она повернулась к Скорпиусу, который снова демонстративно избегал её взгляда. — Вы оба пойдёте со мной. И они поплелись за ней. Джеймс, усмехнувшись, вдруг повернулся к Скорпиусу. — Не волнуйся, Малфой, — прошептал он и изобразил поцелуй, — уверен, твой папочка найдёт способ вернуть твои очки. Скорпиус бросил на него сердитый взгляд. Чтоб его. Лучше уже некуда.***
Дверь в кабинет Гермионы распахнулась, и на пороге в ярости застыл Драко Малфой. — Где он? Скорпиус обернулся. На лице отца застыло выражение, которого он не видел прежде ни разу. Неужели отец никогда не сердился на него? Стоит добавить это к списку «никогда раньше». — Ты теперь ввязываешься в драки? Да что с тобой не так? Это не ты! — Ага. Я теперь ввязываюсь в драки, а ты — секретничаешь, — Скорпиус даже не взглянул на него. Драко приподнял бровь и быстро взглянул на Гермиону. Этого было достаточно. — Так и знал, — пробормотал себе под нос Скорпиус. Дверь снова распахнулась, пропуская Гарри Поттера, облачённого в полное аврорское обмундирование. Выглядел он слегка пугающе. — Какого чёрта ты думал? — обогнув старшего сына, он дал ему подзатыльник. — Это ты начал, верно? Джеймс с недоверием уставился на отца: — Почему все считают, что это я? Он же грёбаный слизеринец! Гарри закатил глаза и снова шлёпнул его по затылку. — Ай! — Ты совсем не идиот, так что прекращай себя так вести. И если я ещё хоть раз услышу о том, что ты достаёшь Скорпиуса, клянусь всем святым, я лишу тебя наследства. — Я не… Ещё подзатыльник. — Ай! — Ты правда считаешь меня идиотом? Лучше не надо. Это сделает твою жизнь куда проще, — он повернулся к Гермионе. — Мой ребёнок всё это начал? Она кивнула, и Гарри, усмехнувшись сыну, дал тому ещё один подзатыльник. — Ай! Пап, перестань. — Сначала ты. Ты прекратишь вести себя так, как будто тебя воспитали волки, а я перестану пытаться вбить хоть немного ума в твою непробиваемую голову. — Поттер, — Драко покачал головой, — не делай вид, что мой сын участвовал в этом против своей воли. Он тоже в ответе за драку. Скорпиус закатил глаза. — Ты говоришь так только потому, что сам тоже в моём возрасте издевался над людьми, у которых умерли родители, и ввязывался в драки. — Скорп, — опешил Драко, — в твоём возрасте я был идиотом. А ты нет. Ты не такой. — Может, теперь такой! Я не знаю. Может, ты только думал, что знаешь меня. Похоже, теперь всё так и будет, — он схватил рисунок со стола Гермионы и сунул его в руки отцу. — Все знают, пап. Знаю, ты считаешь себя самым умным, но ты поступил дерьмово, скрывая, что спишь с моим учителем! Трое взрослых покраснели и отвели взгляды. Гарри, заметив ухмылку Джеймса, воспользовался возможностью снова влепить ему подзатыльник. — Ой! — Ты это нарисовал? Джеймс кивнул, и Гарри покачал головой. — Клянусь Богом, если бы существовала военная версия Хогвартса, Джеймс, ты бы в ту же секунду оказался там. — Я никогда не лгал тебе, Скорп, — вздохнув, Драко смял рисунок в руке. — Профессор Грейнджер и я только начали встречаться, когда ты спросил, так что технически… — Не делай так! Эта слизеринская фигня, которую ты используешь со всеми остальными, на меня не подействует! Ты соврал, пап. Ты должен был мне сказать, — и Скорпиус выскочил из кабинета. Гарри всё ещё стоял там, удерживая Джеймса за шиворот рубашки. — Пойду… — он замолк, скосив взгляд в сторону двери и подталкивая Джеймса к выходу, — …сделаю выговор своему сыну, — они исчезли в коридоре, оставив Драко и Гермиону наедине. — Гермиона, — Драко вздохнул и потёр переносицу, — прости за всё это. Гермиона, молчавшая всё это время, вдруг обрела голос. — Почему ты не сказал ему? — прозвучало неровно. — Мы же говорили об этом, — недоумевающе глянул он, — Скорпиус мог бы не справиться… — Меня уже тошнит оттого, что все недооценивают этого мальчика. Он самый зрелый из всех тринадцатилетних подростков, которых я когда-либо знала, за исключением меня самой. Ты должен был ему рассказать. — Ты правда расстроена из-за этого? — изумился Драко. — Да, я расстроена, потому что ты всё рассказываешь своему сыну, но как-то забыл упомянуть о том, что у тебя появилась девушка. А он, очевидно, всё время об этом знал. — Джеймс Поттер и правда мелкий поганец, — усмехнулся Драко. — И ужасно рисует. Эта картинка не отражает мою привлекательность в полной мере. — Не пытайся быть милым. Я злюсь на тебя. — Почему? — он не пытался скрыть возмущение. — Честно, Драко? Он стал странно относиться ко мне в последнее время, и я решила, что это потому, что он знает. И знаешь что? Я была права! Просто мне казалось, что и для тебя эти отношения значат достаточно, чтобы рассказать о них своему сыну. — Конечно же важны. — Очевидно, нет. — Гермиона, зачем ты так говоришь? Я привёл тебя в свой дом. Я никогда не поступал так ни с одной ведьмой, кроме Астории. Конечно я серьёзно к тебе отношусь. Усмехнувшись, Гермиона направилась к выходу. — Что ты делаешь? Мы не договорили. — Разве? — Гермиона, не уходи от меня, — он вышел за ней в коридор. — Оставь меня в покое, Драко. — Гермиона, — он коснулся её плеча. — Не надо. Мы были вместе почти два месяца. Это тот самый момент, когда люди делают выбор: либо они просто развлекаются, либо видят в этом нечто большее. — Согласен, Гермиона. И всё по-настоящему. Я серьёзен по отношению к тебе. — Посмотри на это с моей стороны, — смягчилась она. — Я знаю, что важнее Скорпиуса в твоей жизни ничего нет. Я не мегера и считаю, что это по-настоящему здорово. Но через два месяца ты ничего не сказал обо мне самому важному для тебя человеку. Как я должна к этому относиться? Драко вздохнул. Она была права: он облажался по-крупному. Теперь на него злился не только сын, но и женщина, которую он… — Драко, — она со страданием взглянула на него, — я не уверена, что ты действительно… обдумал это. — Что ты делаешь? — его сердце замерло на мгновение. — Я просто говорю, что, по-видимому, ты не настолько готов к настоящим отношениям, как думал. — Ты в самом деле пытаешься порвать со мной из-за этого? Нет. Я тебе не позволю. Она вздохнула. — Если и так, не уверена, что у тебя было бы право голоса в этом вопросе. — Конечно, было бы. И сейчас я тебе говорю, что между нами ничего не кончено. Я буду за тебя бороться, Гермиона. — Если ты хочешь бороться за меня, то зачем меня скрывать? Я верила, что ты расскажешь ему о нас по-своему и в нужное время. Но ты просто не сделал этого. — Почему тебя это так беспокоит? Она вздохнула, вспоминая его обещание: «Когда мы перешагнём этот порог, я сразу же расскажу ему. Обещаю». В этом было дело. Он не относился к ней серьёзно. Она обещала самой себе, что не будет назойливой подружкой, но ей хотелось бы думать, что за два месяца у Драко появилось представление о том, что происходит между ними. — Однажды ты пообещал мне, что расскажешь Скорпиусу о нас, когда между нами будет что-то серьёзное. Когда Скорпиус начал вести себя странно со мной, я предположила, что это из-за того, что ты поговорил с ним. И, наверное, я просто… разочарована. Драко показалось, что он стал выше на несколько сантиметров. Как ему всё ей объяснить? — Гермиона, мы встречаемся совсем недолго. Я не хотел ничего усложнять, пока мы не будем готовы. — То есть ты решил оградить наши отношения от того же, от чего и своего сына. Ты пытался «защищать нас», пока мы не будем готовы? Новость дня, Драко: я взрослая женщина. Я не собираюсь капризничать и сбегать при первых же сложностях, потому что знаю, что ты для меня значишь. Ты мне небезразличен. — Я облажался, ладно? Я это знаю. Но разве сам факт, что я старался не испортить наши отношения, не показывает, что мне не плевать? Конечно, я заблуждался… — Драко… Я должна остановить тебя прямо здесь и сейчас. Просто… возьми пару дней. Подумай о том, что ты действительно хочешь. — Мне не нужна пара дней. Я знаю прямо сейчас, что хочу тебя. — Драко. Возьми эту чёртову пару дней. Это максимум, что я могу сейчас предложить тебе, — она развернулась, направляясь в свои комнаты. Её аврорское чутьё подсказало, что он идёт за ней, и Гермиона, развернувшись, рявкнула: — Несколько. Чёртовых. Дней, Драко. Он всё ещё стоял в коридоре, когда темнота поглотила её. К счастью, рядом не было ни одного ученика — только мадам Помфри, направлявшаяся к подсобке с ингредиентами для зелий за корнем валерианы. — Блядь! — Драко впервые за всю жизнь ударил кулаком стену. — Блядь! — из глаз от боли брызнули слёзы, пока он укачивал ноющую руку со сломанными костями. Мадам Помфри закатила глаза: — Всё. Ухожу на пенсию.
