Враг — Попкорн
Брюнетка прикусила язык, а затем ухмыльнулась, поматывая головой из стороны в сторону. Внутри нее штормило - чувства бились о скалы. Как ее губы могли биться о его скулы. Внутренние цветы, что всегда распускались, когда брюнетка думала о Кирилле, сейчас выпустили свои шипы и впились во все внутренности. Но было не время показывать свою злость - поэтому ссадина на брови приводила в чувства. Именно она заставляла девушку сейчас ухмыляться и неистово сверкать глазами. С первых слов об этой малышке понятно одно - свое она не упустит. Уцепится зубами, пустит коготки, задержит взглядом, но она не отдаст. Может слабеть, может быть сверхчувствительной временами, но никогда не отдаст свое. Синеволосая снимала ровно до того момента, пока Дарина не сделала шаг назад. Она, с гордым "О, упс!", перевела вес тела на левую ногу и, кроссовком правой, выбила телефон из рук Леры. — Это же десятка! Ты совсем ненормальная? — девушка завопила и тут же приземлилась коленями на пол, подбирая и проверяя айфон на целостность. — Я бы могла сказать, что ты насосешь еще. Но просто скажу, что целилась в лицо, — хлопая в ладоши, Ди разворачивается на пятках и выходит из зала.***
Кирилл улыбался и смотрел в одну точку на стене, в то время, как Максим просто угарал сидя на диване. Незборецкий был в ступоре. Во второй раз в жизни он увидел от девчонки такую реакцию. Скорее всего, каждый, кто был свидетелем данного прямого эфира, забыл о Кате Кищук на пару минут. Ди просто вышибла у Леры телефон ногой. Та малышка, что своими коготками от страха вцепилась Ти в спину несколько дней назад, развалила взрослого пацана на ринге, а потом и его сестра получила по самому больному. Но, ох уж этот след крови на ее лице... Почему-то, он вспомнил, как несколько недель назад, Ди обрабатывала ему рану. Девушка готова была летать над скулой Кирилла, пока тот не испортил момент. Что он сделал? Спросил про других фанаток. — Как думаешь, она злая сейчас? — Если Лера, то она, скорее всего, ревет из-за своего айфона в туалете, — не отвлекаясь от рассматривания невидимой точки на стене, сказал Кирилл. — Я про Дарину, вообще-то. Не видел ее еще такой. — А я видел. Каждый раз, как первый, — Ти протянул руку к брату, указывая пальцем на свой телефон. — Я надеюсь, ты не собираешься билет до Москвы покупать. — Нет. Звоночек другу сделаю, — ища в контактах номер брата синеволосой, процедил парень. — Сильно угрожать будешь? — Максим встал с дивана и подошел ближе, чтобы было слышно динамики телефона. — Самую малость. Наблюдая за поведением фанатки, как музыкант, Ти-бой уже понял, в чем дело. Ревность у Дарины неимоверно сильная, но проходит она без пушечных залпов. Ди даже становится игривой. Но побочный эффект тоже существует - она отдаляется. И ему так хотелось знать, что же в этот момент происходит в ее хорошенькой головке. Какие дикие, необузданные мысли она глушит; что к нему чувствует; стал ли он для нее кем-то больше, чем просто Ти-Фест? Никогда блондин еще не видел кого-то столь открытого и закрытого одновременно. Она вся загадка, картина из самых мелких деталей пазла. Чтобы собрать целостное изображение, надо помучиться. Кирилл уже ощущал нехватку кокосового воздуха вокруг себя. Так мало провел в ее компании, а так много запомнил. Он везде таскается с этой оранжевой толстовкой. "Сентименты, вся хуйня". Если бы Ди не взяла его черную - он бы носил вещь круглосуточно. Самым большим шагом, держаться от нее подальше, было - запереться в Черновцах, где в коридоре она на нем не лежала, в гостиной - в одной футболке не стояла. И где кровать ею не пропахла. Все это было настолько приторным для парня, что после ухода Адиля, два дня назад, его вывернуло наизнанку. Он списал все на алкоголь. Ведь пить утром нельзя. И у него изжога не только от шампанского, на самом деле. Вот как два дня подряд, перед глазами стояло ее заплаканное лицо. И его слова про то, что интересы меняются. Знал бы Кирилл, чего он хотел. За его двадцать один год, впервые такое вытворяет девчонка. Сначала является самым отбитым человеком в глазах, а потом врывается собственной персоной в личное пространство и начинает заполнять собой все. Куда бы блондин не пошел, он берет с собой телефон ... И сидит, листает ее профиль в инстаграм. Свайп вверх. Свайп вниз. Если раньше вкус игры был на кончике языка, ощущался всеми рецепторами, то, после ее ухода жгло татуировку на груди огнем и воздух перестал насыщать. И Кирилл отказывался принимать такие изменения. Он привязывался. Привязывался, когда она отдалялась.***
— Рита! — влетая в свою квартиру, Дарина даже не разувается. Она швыряет сумку со спортивной формой не пойми куда и идет на голос подруги. — Как трени ... ахуеть, — оглядывая лучшую подругу, Рита забила на только что накрашенные ногти на руках. Вскочив, она в мгновение оказалась около брюнетки: — Ди, малышка, насколько тебя дрючит без него? — Настолько, что я получаю удовольствие от того, что чуть не уебала его телку. — Ты что? Господи, Ди, — Рита выдохнула и собрала свои волосы в неряшливый пучок, смазывая розовый лак на большом и среднем пальцах. — Давай обработаем твое лицо, да? Это она тебя так? — Нет, парень на ринге. Я с ним дралась, было весело, —девушка хмурится. — Ты что? Дарина, ты летишь с катушек, — блондинка обнимает за плечи подругу, когда та начинает глубоко дышать и только сейчас ощущать все произошедшее за день, — не могу поверить, что ты вышла против мужика. — Да, и отмудохала его, — фыркнула зеленоглазая, ухмыляясь. — Знаешь, я столько силы ощущала в тот момент. А потом, а потом подошла она. — Девушка Кирилла? Напиздела, а ты поверила, да? — Нет-нет, Рит, он разговаривал с ней по телефону. Она в банде газа, — Ди облокотилась бедрами на серую кафельную столешницу. — Просто подошла, снимая меня, прикинь? Говорит, что Лера, что девушка Кирилла. — Она бессмертная что-ли? — тихо пробормотала блондинка, а потом громче добавила. — Ну и ты ее ударила? — Сбила ее телефон ногой. Клянусь, целилась в лицо. Синие волосы, невысокая... — Сто проц стремная, Ди! — Сестринская поддержка на уровне, Рит, браво! Но я не оставлю это так. Знаешь, мне вот интересно, в какой момент такие девочки понимают, что они стервы? Кирилл - мой. И это будет продолжаться ровно до того момента, пока он сам не скажет, что я ему нахер не упала. — По сути-то так и есть ... — Рита замялась, жуя щеку, но, когда обезумевшая Дарина вопросительно выгнула бровь, решила пояснить, — еще же не упала на ... — Рита! — брюнетка начинает смеяться, как ее резко ведет. — Ди? — Все нормально ... — но не успела она пройти и шага, как падает на пол. Рита бросается к лежащей подруге, выливая на нее чай из кружки, когда Дарина открывает глаза и выдает: — А теперь представь, он вот так разлегся в коридоре, посадил меня на себя и говорит, что я его почти угробила ... — Да ты ебанутая! — блондинка громко вздыхает, но ложится рядом с девушкой. — У меня такое чувство, что я далеко от него быть не могу. — Раньше же тоже так было, не? — Рита осматривает синяки под глазами Ди. — Ты же вела аккаунт про него даже. О, а как ты пыталась узнать, где он живет! — В итоге и спала в его кровати, — Ди смотрит подруге в глаза, а ее зрачки фанатично расширены. — Вся провоняла им. Будто он вытирается этими простынями. Рита, господи, я думала, что в обморок упала, а не уснула. Если бы не будильник ... — Если бы ты стала невидимой на двадцать четыре часа, чтобы ты сделала? — блондинка ухмыльнулась и села сверху на лучшую подругу. — Я бы украла его личное пространство, — подделывая акцент Кирилла, выдала Дарина. — О, господи, какие мы милы-ые-е, — Рита склонилась и поцеловала подругу в щеку. — Пошли, боец, обработаем твои раны. — Стой, Рит. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала, — на вопросительное выражение лица, Ди сразу же пояснила причину просьбы.***
— Кирилл, тут кое-что есть... — Максим и не знал, как сообщить своему младшему брату, что вышла статья на The Flow, где был отчет вечеринки, по случаю прошедшего дня рождения Ди. — Если это не срочно, то позже, — двигая головой в такт музыке, откликнулся Кир. Ему удалось уловить настроение, сложить сэмплы, и теперь он пишет что-то странное. Но хотя бы отвлекся. Разговор с Ваней, братом Леры, прошел напряженно. На линии, желтоволосый кудрявый баран пытался напомнить Кириллу, что он дрыщ и никакие угрозы серьезно не воспринимаются. Незборецкий сдерживался-сдерживался, но, когда широкоплечий ублюдок пообещал "отодрать в следующий раз ее на ринге", рука Кирилла на автомате швырнула телефон в стену. — Ну? — он в ожидании уставился на Макса, который рассматривал обломки телефона на полу. Не выдержав паузы брата, Кирилл отнял у того телефон. — Только не швыряй, это десятка! — Голос писклявей и тогда, один в один, — глаза бегают по экрану. — В смысле, день рождение? — Ты же не знал? — Нет, — Кирилл опять начинает читать статью, которой уделили особый пост в инстаграм. — Наша очаровательная журналистка, что бла-бла-бла, отпраздновала свое двадцатиоднолетие в тесном кругу редакции, но вечер также навестили такие известные личности, как Вандер Фил ... Это было той самой последней каплей, которую парень держал в себе и не хотел терять. Каплей спокойствия и равновесия. Каплей, что сейчас просто испарилась. Пришла засуха от The Flow, и она превратилась в пар. Сейчас в голову начинали лезть кадры из прямого эфира, где Дарина выглядела, мягко говоря, убитой. У Кирилла в тот момент все внутри сжалось. Ему захотелось протянуть руку, засунуть ее в телефон и вытащить Ди сюда, к нему. Она не могла так просто находиться там, с разбитой бровью и, хер знает, еще какими ссадинами. Но она находилась. И отметила свой день рождения без него. Логика отсутствовала - была лишь пульсация в венах. — А сейчас в Москву? — Да, бронируй, — Ти бросил телефон Максу, тот словил его налету. — Может быть, это недоразумение? Или, она тебе сказал, а ты забыл ..? — Я, блять, помню, что у нее родинка на плече и помада стирается только с третьего раза, а ты говоришь, забыл про день рождения? Она просто выводит меня. Серьезно, это не может быть не специально. — О чем думаешь сейчас? — он ожидал услышать, что Кирилл приедет и устроит скандал, но ... — О чем? Правда хочешь знать? — быстрыми движениями, блондин скидывает свои шмотки в черный рюкзак. — Нагнуть ее кокосовое тело на какую-нибудь столешницу, намотать волосы на кулак и ... — В Москву, так в Москву! Я понял! Максим, как ребенок, закрыл ладонями уши, но про себя ликовал. — Я еду один, брат. — Чего? — Останься тут до конца недельки. Все равно свободны. А у меня мысль одна есть. Хата свободная нужна. — Ты же не запрешь ее та ... — смысла договаривать фразу не было, красноречивый взгляд Ти-боя пояснял ситуацию в красках.