Следы на снегу

Ветер воет сквозь приоткрытую дверь. Свеча уже давно погасла, и лишь лунный свет создает дорожку сквозь щель в темноте. Я томно выбираюсь из-под своего одеяла и шлепаю пятками по ледяному полу, желая надавать подзатыльников тому, кто забыл запереть дверь. Выглядываю наружу. Я вижу следы на снегу, совсем свежие, все отдаляются от меня и исчезают вдали. Куда он ушел? Но больше всего я хочу знать, когда он вернется. Нет смысла идти следом, все равно мне его уже не догнать. Вмиг становится очень пусто, ничего не остается, кроме как вернуться в дом и попытаться согреться. Что-то подсказывает внутри меня, что он вернется, и это успокаивает. Он должен. Снег летит мне в лицо, я открываю глаза, но ничего не вижу. Вокруг лишь крики, лязг мечей, грохот разрушенных зданий. Все звуки сливаются в единый рокот, пронзающий до костей, пробуждающий лишь один единственный инстинкт: бежать что есть мочи. Стало, почему-то, чертовски холодно. Черную пелену перед глазами рассеивают вспышки вдали, которые становятся все ярче и ярче, будто сотни ударов молний и цветы фейерверков распустились посреди ясного неба. Я вижу, как разбивается ледяная глыба, рассыпается на миллионы снежинок которые, подхваченные ветром, летят ко мне. Капитана победили... но кто? Не могу рассмотреть. Гин, я больше не ощущаю твое присутствие. Ты снова ушел. Рывком сажусь, но боль в боку сковывает мои движения, я начинаю задыхаться. Чьи-то руки хватают меня, пытаются уложить обратно, но я выдираюсь и медленно встаю на ноги. До ушей пробиваются сквозь шум неразборчивые фразы Изуру. В глазах темнеет, и кругом идет голова, но я успеваю сделать несколько шагов, чтоб ухватиться за обломок арматуры и не упасть. Перевожу дыхание. Во рту собралась слюна, смешанная с кровью, я подавляю желание сплюнуть и глотаю, снова тяжело дышу. Хотя и немного подлатали, но мое тело на пределе. Нужно спешить. В этот раз я пойду по твоим следам, но лишь бы не было поздно.

***

И вот я стою перед тобой, а мое тело пронзает дрожь. У меня нет сил, чтоб даже достать меч из ножен, но я сжимаю рукоятку и отчаянно твержу, что остановлю вас. Остановлю тебя. Ты хватаешь меня жестко, больно и уносишь прочь от Айзена, от детишек Каракуры. Я царапаю, кусаюсь, пытаясь вырваться из твоей хватки, которую можно назвать жалким подобием объятий. Ты роняешь меня, и мне кажется, что я лечу в пустоту, и закрываю глаза в страхе коснуться дна. Каждая клеточка моего тела взвыла от боли. Наверное, это и есть предел. Ты подходишь ко мне слишком близко, становишься на корточки и убираешь прядь с лица. Впервые за долгое время я не замечаю ехидной улыбки на твоем лице. - Рангику... – тихо шепчешь, голос кажется совсем чужим. - Гин... змея... - злостно шепчу в ответ. Мое горло сдавливает спазм, я губами хватаю воздух. - Я уже это слышал. – Он снова ехидно улыбается и щурит глаза. Почему-то на мгновение стало спокойно. Но уже никогда не будет так, как раньше. - Почему ты снова... ты всегда... - Бросаю тебя? – Он заканчивает мое предложение, кончиками холодных пальцев касается моей щеки. – Всегда то и дело, что говорят о горе брошенных. Мне показалось, или он дрожит? - А ты хоть когда-нибудь думала о тех, кто уходит, Рангику? Почему вдруг стало так горько? - Я всегда просила тебя остаться... – Горечь обиды подкатывает к горлу, как я не сопротивляюсь, слезы сами текут по моим щекам. - Поэтому мне всегда приходилось уходить. Из-за тебя. - Он вытирает слезы со щек, пальцами касается шеи, где пульсирует артерия. – Чтобы моя Рангику никогда не плакала. Пытаюсь прочитать его взгляд, но глаза сами закрываются от прикосновения его губ к моим губам. Я обнимаю его, мне и страшно, и горько, и радостно. Он действительно дрожит. Его ладони держат мою шею, пока губы торопливо целуют лицо. - Прости меня, Рангику, в последний раз, - он шепчет, почти касаясь моих губ, я приоткрываю рот, готовясь к поцелую и тут же вздрагиваю, от осознания услышанного. Я распахиваю глаза и успеваю встретиться с ним взглядом. Что там? Страх? Сожаление? Боль пронзает мою грудь. Вдруг становится мало воздуха, темно, холодно, шумно. Я хочу закрыть уши, но не могу пошевелить рукой. - Тебе больше не придется плакать. Это было прощание? Тьма вокруг, я только вижу его следы на снегу, которые ведут куда-то вдаль и не возвращаются назад. Как же я сейчас тебя ненавижу, Гин. Но не перестаю любить тебя, змея. Его ряцу угасает. Единственный огонек в этой тьме затухает. Силы будто возвращаются вновь, и я срываюсь, бегу к нему. Не важно, что случится со мной, я не дам ему угаснуть. Склоняюсь над тобой, слезы сами текут, я не могу их остановить. Как бы мне не хотелось, чтоб ты видел меня плаксой. А ты лежишь обездвиженный, с дырой в груди и смотришь куда-то вдаль. Улыбаешься. Я зову тебя, но ты не оборачиваешься и снова уходишь. Только теперь навсегда.