В какой тональности желаете умереть?

Лакрима поглядела на часы. Без десяти девять. Она подняла взгляд на небо. Оно было темно-синего цвета. Такого красивого, настоящего синего цвета. Серафина стояла и пила минералку. Подул легкий ветерок. Внезапно Лакрима почувствовала головную боль. Девушка перестроилась на ментальное восприятие мира и поняла, что кто-то "стучится" к ней. Лакри ослабила защиту и услышала голос Дагона:"Мы же на Выхино встречаемся?" - Лакрима лишь коротко ответила - "Да". На длинные мысленные разговоры нужно затрачивать много сил, а они ей еще пригодятся. Загрохотал приближающийся поезд. Из открывшихся дверей, ровно напротив Лакримы вышел Дагон. Серафина, все это время сидевшая на скамье у стенки, встала и подошла к ним. - А ты ещё кто? - спросила она, оглядев Дагона с ног до головы и немного задержавшись на руках. - На гитаре играешь... - С чего ты взяла, что я играю на гитаре? - Парень поднес свою левую руку к глазам и начал её рассматривать. - Мозоли на пальцах. У меня такие же. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты кто? - Серафина убрала за ухо мешавшую ей огненно-рыжую прядь, а затем смешно потерла нос. - А ты кто? - Дагон надсмехаясь над девушкой повторил ее жест. - Ты на эльфа похож... - загадочно протянула Серафина - Но ты так и не ответил на мой вопрос. Ответь. - Дагон. - парень усмехнулся и щелкнул Серафину по носу. Та поморщилась и отошла в сторону. На помощь бедной сестренке примчалась Лакрима и увела парня от младшей. Дагон с сожалением обернулся на Серафину, но послушно пошел за старшей. Вскоре на платформе появились Лорка и Мастер. Лорка подбежала к Серафине и с радостной улыбкой обежала вокруг неё, не переставая постоянно о чем-то щебетать. Мастер склонил голову в приветствии и прошел к Лакриме и Дагону. Серафина поморщилась почти также, как и её сестра и достала из сумки зеркальце. Пока Лорка о чем-то щебетала, Фина смогла привести себя в порядок, а точнее она замазала ненавистные веснушки посильнее, чтобы никто не заметил. Серафина всегда смущалась своих веснушек и все время завидовала своей сестре у которой не было таких проблем. Вообще сестры очень отличались. Волосы Лакримы, как уже говорилось, почти черные. Даже можно сказать, что черные. Они лишь чуть-чуть отливают каштановым. У Серафины же - огненно-рыжие волосы, которые она носит распущенными. Волосы красиво ниспадают кудрями до середины бедра. Отец Серафины запретил ей стричься, а сама Фина очень хочет избавиться от такого сокровища. Глаза у девушек тоже абсолютно разные, несмотря даже на то, что они у них зеленого цвета. Если у Лакримы глаза были кошачьего желто-зеленого цвета с вкраплениями оранжевого, то у Серафины глаза были изумрудно зелеными с маленькими вкраплениями черного. Вкрапления выглядели, как малюсенькие пятнышки вокруг зрачка внутри изумрудного моря. Иногда казалось, что у Серафины не один зрачок, а десять или даже больше... Ну а уж характер у сестер точно разный, хотя привычки в чем-то схожи. Но продолжим. Лакрима стояла рядом с Дагоном и разговаривала с ним, а Серафина осмотрела Дагона на предмет души. Серафина улыбнулась, поймав предупреждающий взгляд сестры и закончила. В отличие от сестры Серафина читала гораздо больше и о Дагоне она узнала еще больше, чем узнала старшая. Лакрима увидела лишь странную душу, а вот Серафина вычленила из этого всего странное свечение, присущее лишь существам старшего класса, то есть не людям. Оно присуще кошкам, крысам, воронам и орлам. Оно присуще существам не из нашего мира. Серафина всегда смотрела на людей не так, как её старшая сестра, да и сестра не знала, что помимо знания языков Серафина еще и чтец душ. Точнее чтец душ - основная способность младшей, а вот знание языков - побочная. Серафина, когда гуляла по городу, смотрела на всех странных людей, например низкий человек с бородой, врезавшись в Серафину на входе в метро, пробурчал что-то на нечеловеческом языке, но Фина поняла его. Он извинился. Так Серафина поняла, что помимо людей с нами живут еще и гномы. Она поняла это не только по языку, а также еще и по его душе. Она излучала точно такую же нечеловеческую ауру, как и у Дагона. Серафина замечала и эльфов. В них часто влюбляются мечтатели, да и Серафина пару раз влюблялась в эльфа. Также еще есть домовые, биовампиры, упыри... Много еще кто живет с нами бок о бок и у каждого свой оттенок той нити души, которой не у людей. Но у Дагона цвет нити был абсолютно незнаком Серафине. Отложив раздумья над странным знакомым Лакримы, Серафина решила присоединиться к разговору. Из прибывающего поезда вышли Кремовый и Мари, следом за ними вышла Птица. Серафина встретилась с точно такими же, как у неё изумрудно-зелеными глазами. Птица улыбнулась своей ровеснице и прошла к остальной компании. На лицо Прасковьи вновь наползла маска холодности и отрешенности. - Серафина, а какой у тебя талант? - подала голос Мари. - Я чт... Я что-то сомневаюсь, но похоже, я просто знаю все языки. - Серафина про себя выругалась. - А у меня талант проницательности и интуиции, а также побочный - спокойствие. И сейчас мой талант подсказывает мне, что ты соврала. - Мари опустила свою руку в сумку. - Я знаю все языки мира. Это мой талант. Об остальном я не знаю, либо использую интуитивно. - Серафина выделяла каждое слово, четко давая понять Мари, что не хочет об этом говорить. В сумке сверкнул стилет, но Мари вытащила из сумки только зеркальце. Серафина поняла намек и кивнула Мари. Лакрима с неудовольствием проследила за манипуляциями Мари, но успокоилась, когда поняла, что конфликта не будет. Кремовый ухмыльнулся, когда понял, что Мари умело скрывала часть своего таланта. А именно Мари скрывала, что обладает развитой интуицией и спокойствие - её побочный талант. Об основной её способности знали все. Она заводила компанию, когда это требовалось, но при этом оставалась спокойной. Лорка же с растерянностью ощутила повисшее в воздухе напряжение и поспешила увести друзей к машине. Машина у Лорки была большая на восемь человек. Такие делают для больших семей, но Лорке она была нужна для друзей. Они отправились в деревню, и по дороге Серафина умудрилась вытащить из сумочки гитару, и она с Дагоном на две гитары в два голоса пели лучше всякого радио.