Ты оступаешься

Осенняя пора – довольно красивое время. Пусть потом и начинаются дожди, но первая часть всегда красивая и красочная. Впрочем, после тоже красиво. Наконец наступает прохлада и становится легче жить (согреться легче, чем охладить себя). Эван помнит то, что он любил осень. Помнит то, что любил ходить по паркам и собирать красивые листья в большие охапки. Помнит то, что он любил дождь, ему нравилось сидеть на подоконнике в пледе и смотреть на то, как капли дождя стучат по окну. А если с ним была кружка с какао или чаем, то всё становилось ещё лучше. Так Хансен проводил осенние вечера, чувствуя себя в безопасности и комфорте. Эван помнит это всё – и знает то, что это сейчас не имеет никакого значения. Какое дело призраку до того, какая погода? Он всё равно ничего не чувствует, да? После конца всей затеи с проектом Коннора, Эван довольно долго был в порядке, или же делал вид, что он в порядке. Но чувство вины не отпускало парня, как бы тот не пытался давить это чувство. Он ходил по коридорам школы опустив голову, стараясь сделать так, чтобы его не замечали. Хоть никто и не обращал на него внимания, забыв уже про проект Коннора как про множество других вирусных проектов, Эван не мог переставать думать о том, что он всех подвёл. Что он всех обманул. Хансен прожил целых полтора года, но потом он понял, что больше так не может. Он не мог больше давить чувство вины в себе, не мог делать вид, что он в порядке. Так что в один день парень взял лезвие, заперся в ванной. Один взмах рукой – и все страдания были практически закончены. Его пытались спасти, но на момент, когда его нашла Хейди, уже было слишком поздно. И вот он, призрак того Эвана, который был раньше, бродит около мест, в которых он когда-то жил. Он не знает, почему он не ушёл из мира окончательно, но его это и не волнует. Он лишь следит за теми, которых он столько раз подвёл. На улице был сильный ливень, так что Эван не ожидал увидеть Джареда, куда-то идущего. Эван решил проследовать за ним – всё равно больше делать нечего. В тот день выглянувшие из окна люди могли заметить то, что около Клейнмана порой появляется какое-то серебристое сияние, редко и всего лишь на пару минут. *** Хансен ожидал всего, что угодно, но не того, что Джаред придёт к могиле. Внимательно посмотрев на надгробие, призрак увидел то, что это его могила. Ах да, точно. Недавно же была годовщина его смерти. Он и сам забыл. Джаред присел перед могилой (хорошо, что не на землю) и тихо хмыкнул, коснувшись рукой плиты. — Ну здравствуй, Эван, — тихо говорит он, — Знаешь, никогда не думал, что буду вот так сидеть… Джаред замолкает всего на секунду, но Хансену кажется то, что проходит целая вечность. — Знаешь, буду честным. Мне тебя не хватает. Глупо звучит, да? Учитывая то, сколько мы не общались и все мои утверждения о том, что мы не друзья. Кто же знал, что всё так пойдёт? – вновь секундная тишина – Хотел бы я вернуть всё обратно и поменять, чтобы всё пошло по-другому. Дальше Эван уже не слушает, уставившись на могильную плиту. Он даже не заметил то, как Клейнман ушёл прочь. Он думал о том, что и сам хотел бы вернуть время назад и, хотя бы, не совершать самоубийство. В идеале, конечно, хотелось бы отмотать всё аж до знакомства с Коннором и просто не забыть письмо у принтера. Тогда всё было бы хорошо. Но прошлое не вернуть, так что можно только мириться с существованием в качестве призрака. Вечность сплошных сожалений.