Рождённый звездой по имени Солнце

      Когда она объявила о своей помолвке с Виктором Крамом, Фреду на мгновение стало тяжело дышать. За доли секунд в горле появился бархатистый, щекочущий и одновременно колючий лепесток. Мужчина смог сдержаться и покинуть комнату прежде, чем сплюнуть тёмный лепесток незабудки. Списав всё на дальний план, ему хватило сил вернуться в магазин, куда пришла его давняя подруга со школьной скамьи. Грейнджер не сияла от счастья, не имела сумасшедшую улыбку, не показывала своё кольцо со множеством карат. Девушка лишь скромно опустила взгляд, теребя золотой ободок на фаланге безымянного пальца.       — Прими мои поздравления, — когда он сжал её в своих руках, то в горле уже запершили лепестки, повреждая гортань. Однако и тогда ему хватило сил чмокнуть Гермиону в лоб и отлучиться в лабораторию, где якобы вовсю кипело зелье. Там в раковину он сплюнул уже маленькую горстку тёмных цветков, размером с фалангу мизинца.       Из зеркала на него смотрел умирающий соулмейт.       Грейнджер стойко отстояла атаку Миссис Уизли и отвоевала своё венчание и свадьбу на окраине британских островов, там, где нет магглов и волшебников. Ей хотелось тихой, спокойной свадьбы с минимальным количеством гостей и крайне короткой церемонией. Гермиона оказалась стойкой девушкой и отстояла даже то, что она не будет надевать свадебный наряд. Работа для неё была важнее всего, и Фред это знал. Как и то, что ей просто нужен выгодный брак с чистокровным Крамом для закрепления позиций в Министерстве Магии Британии.       В ванной обновлённой «Норы» в раковину опустились уже крупные сгустки лепестков с примесью крови. Ему оставалось всё меньше времени и всё больше боли. Он не мог пропустить её свадьбу. Сотни раз он прокручивал у себя в голове тот момент, когда она скажет «Да» Краму, и Уизли больше никогда не будет возможности увести её. А ведь Фред так мечтал сделать её частью своей большой семьи Уизли и окольцевать её тонкий пальчик. Он мечтал держать её под руку у алтаря, слушать занудную речь священника и просто любоваться ей в момент полного счастья. Однако ему выпала лишь честь довести осиротевшую невесту к жениху, который ещё с четвертого курса мешал спокойной жизни Фреда.       — Фредди, ты как? — стоило близнецам спеться со старостой, как она тут же отжала у них право на «Фредди» и «Джорджи». Гермиона постучала в дверь ванной, беспокойно наматывая кудрявую прядь волос на палец. Она уже получила укоризненный взгляд от Джорджа, ей не хотелось терять доверия ещё и Фреда.       А он просто не мог ответить. В горле опять появлялись лепестки, проникая глубже с раненное горло. Мужчине потребовались титанические усилия, чтобы прогнать Гермиону обыденной фразой. В груди резко закололо и зачесалось, сводя натянутые нервы в клубок. Щепетильные ростки острых шипов цветка прорастали изнутри, врезаясь в органы и поражая сердце. Отверженное сердце.       Сорвав с себя рубашку, Фред мучительно и долго царапал свою грудь, пытаясь избавиться от назойливой, нарастающей боли. Кожа покрылась налитыми нефритовыми царапинами с кровоподтеками, но боль не утихала. Окончательно сдавшись, Фред вылетел из ванной и ворвался в свою старую с Джорджем комнату. Затолкав рубашку в дальний угол кровати, Фред мучительно сжимал кулаки, царапал торс, рвал одежду и кусал подушки, попадающиеся под руки. Больно. Колюче. Закашлявшись, мужчина сплюнул сгусток кровавых лепестков на пол, ощущая долгожданную свободу от цветка внутри.       Цветок лишь пустил корни в его теле, принося с собой первый самый тяжелый для восприятия приступ приближающейся смерти.       Не прошло и месяца, как весь магический Лондон жужжал о свадьбе знаменитой ведьмы Хогвартса. Девушка стала реже заходить в магазин к братьям, давая возможность Фреду спокойно умирать, а Джорджу наблюдать с тихой истерикой за смертью близнеца. Никто из них не произносил ни слова о Гермионе и грядущей свадьбе, где им удостоены почетные места. Никто из них не произносил причину гибели старшего близнеца.       Эта болезнь приносила с собой страдания для соулмейтов. Один единственный раз и навсегда. Вместе до самой смерти. Стоит одному погибнуть, второй незамедлительно об этом узнает. Однако Фред никогда не произносил имя своего соулмейта, а Гермиона будто и не знала о таком явлении магии. Девушка никогда не заводила разговоров о нареченных судьбой парах, да, и Крам похоже не углублял познания своей невесты. От этого не убежать. Это не победить. Прекрасное явление стало прекрасной причиной смерти многих волшебников, кто так и не признался в любви. А Фред влюбился ещё в далекие годы учёбы в волшебной академии Хогвартса, когда Гермиона прилюдно приняла на себя ответственность за шалость близнецов. В ней был тот героизм гриффиндора, отвага старосты и стойкость умнейшей ведьмы столетия.       Спустя столько лет, Фред так и не смог признаться своей лучшей подруге в любви и разделить с ней счастливое будущее найденных соулмейтов.       Пока Гермиона носилась по отделам Министерства, уточняя свой отпуск, повышение в должности в связи с браком с чистокровным магом и просто настраивалась на свадьбу, Фред отошёл от дел в магазине. Он всё лежал в постели, прикрытый легкой периной и перечитывал его переписку с Гермионой, когда они с Джорджем начали строить свой магазин, а она была с родителями в Париже. Его всегда удивляли маггловские застывшие фотографии, будто их заморозили. В их фотографиях нет движения, нет жизни, нельзя даже уловить прекрасный момент эмоции. И тогда он вновь ощущал приступы кашля и доползал до умывальника в спальне, который установил Джордж. В проток смывались сгустки теплой, густой крови и рябые, помятые лепестки незабудок. С каждым разом Фред становился всё слабее и слабее на глазах, вызывая у близнеца лишь момент пика истерики и сумасшествия.       Когда Грейнджер всё же дошла до магазина Мистера и Мистера Уизли, то Фреду стало легче дышать. Пока она находилась в близости и его досягаемости, цветок внутри увядал, освобождая легкие и сердце от своих ростков. Соулмейты, находящиеся рядом, спасали друг друга от участи, которая выпала Фреду.       Ей удалось пройти в его спальню даже через преграду в лице Джорджа. Уизли никогда ещё не видел свою подругу настолько потерянной и напуганной. В её глазах была абсолютная пустота, будто она действительно понятия не имела о том, что существуют в мире соулмейты. Грейнджер упала на кровать рядом с ним, прижимая к себе его горячую голову.       — Фредди, ты будто погибаешь, — оказалось она и понятия не имела, что её наречённый Фред. Значит, она никогда не задумывалась о нём, как о своём возлюбленном. Это осознание ударило в сердце Фреда ещё одним приступом, который наблюдала Гермиона. До ужаса напуганная и доведенная до истерики ведьма, добилась того, чтобы близнеца перевели в отдельную палату Мунго. Колдомедики разводили руки.       Они не могли изменить нареченных судьбой.       Цветок продолжал расти, отбрасывая лепестки в горло мужчины, заставляя его мучительно задыхаться. Корни проросли сквозь легкие и почти окутали сердце полным коконом. Незабудки такие нежные, красивые, мятно-молочного цвета с незабываемо-свежим запахом потаенного лета. Эти прекрасные маленькие цветы приносили столько страданий соулмейту.       Драко Малфой лично взялся за Фреда.       — Я должен посетить её свадьбу, Малфой, — близнец устало хрипел, часто рвано вздыхая сладкий воздух. Подслащенный ароматизаторами воздух ослаблял рост цветка, убивая его чувствительность. Ему не хватало воздуха всё чаще, а лепестки уже становились более размашистого размера, впечатляя самого Фреда.       — Почему ты ей не признаешься? Она ведь твоя нареченная. Пусть Грейнджер и умнейшая ведьма столетия, но она слепа, как крот. Её всего лишь нужно подтолкнуть и открыть глаза, и тогда вы вместе продолжите свой рыжий род, — Малфой внимательно следил за сестрой, которая поставила Уизли капельницу с охлаждающим эффектом, чтобы заморозить корни цветка. Это не спасение, это лишь оттягивание решающего момента.       Момента, когда Фред задохнется собственной кровью и чертовыми лепестками треклятой незабудки.       — Просто поставь меня на ноги на пару часов завтра и всё. Большего от тебя не требуется, — крепко ругаясь себе под нос, Малфой покинул палату, оставляя Уизли одного. Джорджа не пускали в больницу, после того, как он заночевал здесь аж на три дня. Гермиона припахала его к скромной церемонии, которая будет проходить на побережье. Сама ведьма боялась посещать Фреда, когда он находится в таком состоянии. Внутри неё образовывался ураган эмоций, сносящий крышу за доли секунд и вызывающий удушье.       Невесте нельзя переживать за день до свадьбы.       Фреда всё же удалось поставить на ноги с превеликим трудом и до места церемонии его доставили самым безопасным транспортом, не требующего особой нагрузки на легкие и сердце.       Он увидел её.       Нежную, парящую девушку в шерстяном платье и непослушными вьющимися волосами. Цветок расцвел внутри него, когда Фред коснулся её волос и обнял со спины, когда она выбирала украшения. Он чувствовал, как мягкие корни становились всё тверже и сжимались вокруг его лёгких. В горле першило от рвущихся наружу лепестков, но он не может показать этот ужасный приступ при невесте. Гермиона ловко прокрутилась в кольце рук, утыкаясь носом прямо в отутюженный костюм старшего близнеца. Крепко сжимая руками его жилистый торс, ведьма заплакала. Ей было страшно. В голове роились мысли об огромнейшей ошибке, что её счастье не в высоком месте в Министерстве, а совсем рядом в каком-нибудь небольшом доме с другим мужем и огромной собакой. Ведьма почувствовала тёплый поцелуй в уголок губ и не смогла удержаться от ответного порыва взаимности. Она зарылась тонкими пальцами в жесткую шевелюру близнеца, погружаясь с головой в тот ураган, который метался в её сердце последние несколько месяцев. Гермиона чувствовала лепестки в поцелуе и солёный вкус крови, но не отступала от сделанного шага.       — Вам пора к алтарю, — Джордж до последнего надеялся, что Грейнджер протрёт глаза и увидит самое ясное перед своим носом, спасёт его близнеца и укатит с ним на окраину Лондона. Но девушка послушно кивнула и также послушно пошла вслед за Фредом. Подхватив ведьму под руку, мужчина медленно отсчитывал шаги до алтаря, где их ждал Крам, гордо держащий величие в своём образе. Шатенка сжала локоть Фреда и испуганно на него посмотрела, когда тот передал её ладонь в руки Виктора.       Это их точка не возврата. Он её отпустил, закрывая все пути отступления.       С каждым произнесённым словом священника кровь приливала к горлу, смешиваясь с цветками. Уизли чувствовал, как на ростках появляются ядовитые шипы, парализуя его тело медленно и мучительно. Ему так хотелось разодрать грудь в клочья, чтобы выдрать этот цветок с корнями, но он не мог. Не мог подвести свою подругу и пропустить этот решающий выстрел в его сердце.       — Согласна.       Шип насквозь проткнул сердце Фреда, заставляя того забиться в конвульсии и выпустить всю блевотину крови и полноценных цветков незабудок. Джордж первым подскочил и начал выкрикивать имя брата, привлекая к себе внимание всего семейства и пары гостей со стороны Виктора. Ему пришлось опустить Фреда на холодную землю, чтобы держать его голову и не давать захлебнуться в этих треклятых цветах.       Его близнец — слабак и трус.       — Фред! — её крик вырвал его сознание из пелены забытия, девушка присела рядом с ним, теряясь в пространстве. Он умирает! Её Фред умирает! Грейнджер рукавом смазала кровь и чертовы цветки с его лица, лихорадочно поглаживая его лицо.       — Я твой соулмейт.       Это были его последние слова.       Он погиб, оставляя туманный взгляд направленным точно на Гермиону. Фред Уизли застыл во времени.       Не будет «Фредди». Не будет шуток. Не будет посиделок. Не будет Мистера и Мистера Уизли. Не будет новых чудаковатых изобретений. Не будет «Староста». Не будет их ругани. Не будет их воспоминаний. Не будет их завтраков, обедов и ужинов. Не будет их совместного Рождества в «Норе». Не будет внезапных прогулок по маггловскому Лондону. Не будет его кричащих писем на весь её отдел. Не будет гостей. Не будет повтора их бешеного поцелуя. Не будет их пьянок. Не будет их розыгрышей. Не будет его упреков в её сторону. Не будет Глотика, который всегда променивал хозяйку на Фреда. Не будет…       Не будет их.       — Со-ул-мейт?       Вся картина встала на свои места, пазл сложился, клубок тайн и догадок распутался. Он был её соулмейтом, знал об этом и всё это время молчал. Медленно умирал, захлебываясь мерзкими лепестками и кровью. Дышал через раз и просто выжидал своей кончины.       Гермиона начала рыдать. Громко, с чувством, обжигая щеки слезами, наполняя округ своим истошным криком.       Она кричала до тех пор, пока из её горла не вылетел лепесток подсолнуха.