Белая ночь

      Никитка маялся - опять ныла рука, сломанная давно, еще во время обучения в реальном. Сломанная по глупости, во время драки с гимназистами в городском саду, она всегда болела на смену погоды. Вот и сейчас в воздухе явственно чувствовалось уже почти зимняя стылость, обещающая превратиться к утру в самый настоящий мороз.       А ночь сегодня выдалась на удивление тихой - почти не было слышно выстрелов за рекой. Можно было просто закрыть глаза и представлять дом. Никитка негромко вздохнул. Как бы хотелось сейчас хоть на минуточку заглянуть туда… Словно наяву увидел он портьеры с китайскими розами, фотографии в потемневших от времени рамках, матушкину шаль, забытую на софе. За столом младшие сестры читают рассказ в «Ниве». В доме тихо-тихо, слышно как тикают ходики, слышно как идет снег за окном.       Никитка вздрогнул и проснулся. Нельзя же! Никак нельзя спать! Он торопливо выпрямился, оглянулся. Вагоны спящего состава терялись в темноте, вдалеке были видны станционные фонари. Рано утром снова в бой, пробиваться через окружение к Омску, а он так до сих пор не написал письмо матушке. Не смог, не находилось нужных слов.       Стоит только закрыть глаза… Мокрый снег наотмашь бьет по лицу. Запах крови, крики, свист пуль, сердце болезненно бьется в груди. Никитка идет мимо дергающейся на земле лошади с развороченным брюхом. Пробирается по изрытой сотнями ног, копыт и колес земле. Не останавливаться, не оглядываться, не смотреть, как падают один за другим идущие рядом с тобой. «Матушка моя, ты не бойся, с нами Бог и Отечество. Мы ведь все здесь бок о бок за дело правое! Нам бы только справиться, пересилить, выстоять… Нам до Царства Божьего всего два шага-то…».       Никитка опять вздрагивает, сбрасывая тяжелую дремоту. Очень болит рука. Хочется курить, но папирос уже почти не осталось. У вагона для раненных плачет, закрыв лицо ладонями, молоденькая медсестра. Никитка и рад был бы утешить ее, да вот только так трудно подобрать сейчас правильные слова. Трудно найти любые слова, когда ты пять минут назад умер на ее руках.       Никитка тихонько крестит девушку и, прихрамывая, идет один в морозную темноту, туда, где уже ожидают его призрачные белые знамена. «Нам до Царства Божьего всего два шага…».