Неуязвимая станция

Хан и Люк пробирались сквозь толпу вуки. Солнце уже стояло высоко — утро было не раннее. Чуи пригласил их с Люком посмотреть на традиционные соревнования вуки — скоростное лазание по деревьям врошир. Соревнования проводились впервые за много лет, поэтому новость вызвала большой ажиотаж среди местного населения. Как объяснил ему Чуи, это пока были не полноценные соревнования, а что-то вроде дружеской любительской встречи. Тем не менее, в них участвовали многие из прежних спортсменов. Сам Чубакка также собирался «тряхнуть стариной». — Принцесса! — крикнул Хан, увидев в толпе фигурку в белом платье. К его радости принцесса помахала рукой в ответ, приглашая присоединиться к ней. Соло прищурился. Рядом с девушкой было какое-то новое лицо. Мужчина человеческой расы, разворотом плеч не уступающий среднему вуки. Протолкавшись ближе, Хан увидел, что мужчина рассеянно смотрит в толпу, а принцесса что-то увлечённо ему рассказывает. — А, вот и вы! — Лея улыбнулась, что немедленно растопило сердце Соло, он расплылся в ответной улыбке. — Познакомьтесь, доктор Эрсо, это Хан Соло и Люк Скайукер — одни из лучших наших пилотов. Улыбка Соло немного увяла — ведь он себя считал не «одним из лучших», а лучшим из всех. Но он тут же решил, что стоит безотлагательно заняться изменением мнения принцессы в этом направлении. Настроение немедленно вернулось на максимальную отметку. Бравому пилоту не так часто, как хотелось, выпадала возможность даже видеть предмет своего обожания, а вот так близко общались они последний раз, когда он сопровождал госпожу Органа на Кашиик и за ними погнался местный лесной монстр. И пару раз после этого — в госпитале, когда принцесса приходила его проведать. Но там это было как-то скомкано и неловко. Суета, шум и гам вокруг, море вуки, бурно радующихся предстоящему веселью, служили отличной завесой, помогающей Хану чувствовать себя непринуждённо. Он всё ещё настороженно и подозрительно косился в сторону доктора, которого ему представили. Тот был хоть и не первой свежести, но обладал определённой харизмой — на сей счёт у коррелианца был глаз намётанный. Русая чёлка небрежно падала доктору на лоб, а взгляд бы устремлён куда-то сквозь толпу, хотя периодически фокусировался и на предметах из этой галактики. Лицо украшала лёгкая небритость, но светлая щетина его не портила, а придавала большую сексуальность. Червячок ревности в Хане всё же поднял немного голову, поскольку принцесса явно интересовалась своим спутником. Глубину и направленность этого интереса Хан пока не разобрал и это его беспокоило. «Неужели у неё склонность к старикам? — терзался он. — Что тот, что этот… Или у неё стиль общения — флиртовать со всеми подряд? Но почему тогда не со мной? Я бы не обиделся, честно…» Правда, чуть погодя Хан немного подуспокоился, поняв, что интерес принцессы лежит в профессиональной области, а не личной. Но всё равно ему было немного обидно, что этому рассеянному малому внимания достаётся больше. Затем начались гонки и все стали болеть за участников. Соревнования проходили в парах. Проигравший выбывал. Того, кто доберётся до финала, ждала почётная награда. Веселье было в самом разгаре, когда Соло заметил, что его товарищ — Люк — пристально смотрит куда-то. — Ты чего? — Хан толкнул приятеля в бок. — Это… — произнёс он, — это — не вуки. Скайуокер стал пробираться к вуки, на которого показал. В последний момент тот заметил интерес к себе и неожиданно рванул прочь. Люк бросился за ним. Хан оглянулся на принцессу с доктором, потом снова поглядел в спину убегающим. Вуки и Люк проталкивались сквозь толпу. «Так он его не догонит», — молниеносно мелькнуло в голове Хана. Он заспешил на площадку, где стояли спидеры, стараясь не упустить из вида Люка. Когда спидер взревел, Хан направил его выше и сразу набрал скорость, притормозив только рядом с Люком. Быстро подхватив его, они помчались за уже почти скрывшимся среди листвы убегающим вуки. Неожиданно тот прибавил скорость, как будто тоже сел на спидер, хотя никакого спидера у него не было. — Почему ты решил, что это не вуки?! — прокричал Хан, оглянувшись через плечо к Скайуокеру, крепко прижавшемуся к его спине. — Я не чувствую его! — прокричал Люк ему в ответ на ухо. Они неслись сквозь деревья, отчаянно маневрируя, чтобы не налететь на какую-нибудь ветку. Листва трепала их по бокам, иногда задевая и по лицу. — Что значит — не чувствуешь?! — переспросил Хан. — С помощью Силы! — попытался объяснить Скайуокер. — Каждое живое существо имеет искорку Силы, но не этот вуки! Как и наши враги! «Вражеский шпион?» — несмотря на адреналин Соло продрал мороз по коже. Но тварь выглядела точь в точь, как вуки. Медленно, но они нагоняли свою цель. Нырнув под очередную громадную ветвь врошира и вернувшись на прежний курс, Хан и Люк увидели, что спина убегающего почти рядом, на расстоянии всего десятка метров. Казалось, что убегающий вуки просто летит по воздуху, но это было не так. Присмотревшись внимательнее, можно было увидеть на его ногах какое-то размазанное колыхание. Вуки обернулся и кинул в них чем-то. Хан счёл за лучшее заложить глубокий вираж, хотя он не увидел того, что было брошено. Погоня грозила затянуться, поэтому Соло решил рискнуть. Держа руль только одной рукой, второй он вытащил из кобуры свой бластер и стал стрелять в спину вуки. Попал он со второго или третьего раза. Вуки потерял ход и закувыркался, начав проваливаться вниз. Тут уж они нагнали его и подхватили, прежде чем тело ухнуло вниз, став добычей тварей с нижних уровней. Найдя место на одной из толстенных ветвей, они положили тело, чтобы осмотреть. — Надо было взять его живым, — посетовал Люк. — Ну, извини… — пожал плечами Хан. Ему ничуточки не было стыдно. Они могли ведь и упустить его. Тем временем чуткие пальцы Люка ощупали голову вуки и… неожиданно что-то сползло с его лица, как какая-то медуза. Под лицом вуки оказалось лицо, от которого передёрнуло даже видавшего виды контрабандиста. Перед ними лежал один из генетиков. Серая кожа, обнажённые заострённые зубы, шрамы и неприятного вида наросты — всё это вызывало тошноту и отвращение. Хан и Люк посмотрели друг на друга в немом шоке. … Двумя часами позже было установлено, что застреленный «вуки» работал в лаборатории доктора Эрсо охранником. Все они: Хан, Люк, Лея и доктор находились в лаборатории, когда прибыло новое лицо. Заметив движение в коридоре, Соло посмотрел в ту сторону, ему показалось, что приближается не человек, а грозовой фронт. Размашистым шагом в белом развевающемся плаще в окружении своих покрытых чёрным панцирем штурмовиков надвигался директор Кренник. Когда он ворвался в комнату, где они все находились, стало видно, что лицо у него побелело и перекосилось от гнева, а голубые глаза мечут молнии. Правда, при взгляде на учёного и принцессу, он несколько смягчился, словно порыв ветра потерял часть силы. Но воздух вокруг всё ещё незримо потрескивал. — Так… — уронил он, словно топор, и посмотрел на Скауокера, — вы его поймали? Люк кивнул и от себя добавил: — Я почувствовал, что этот вуки не отражается в Силе и пошёл к нему. Он начал убегать. Хан взял спидер и мы полетели за ним. Он тоже использовал для передвижения какую-то неизвестную технологию и мы никак не могли его догнать, поэтому. пришлось его застрелить. — Хорошо, можете быть свободны, — распорядился директор и хмуро кивнул после чего потерял интерес к Скайуокеру. На Хана он не глянул ни разу. Когда они направились к выходу, то Соло расслышал, что Кренник обратился к учёному: — Гален… Хана впечатлило, сколько различных модуляций прозвучало в одном-единственном слове. Он оглянулся, наблюдая за оставшимися. К его досаде, принцесса тоже осталась там. … — мне нужно устройство, которое будет способно выявлять этих тварей. Что-то простое и эффективное. Мы не можем допустить повторения инцидента. Что ответил учёный, Хан уже не услышал. Тот говорил тихо, а они уже отошли далеко, пока не скрылись за поворотом коридора. — Хаттово дерьмо, — выругался от души Соло, когда его уже не могли слышать оставшиеся, — получается, они могут принимать облик кого угодно… Ты слышал, что этот вуки был когда-то настоящим? То есть они как-то проникли к нам и подменили его на своего. Тогда вопрос — сколько их ещё может быть рядом? — Я больше никого не заметил, — успокоил приятеля Люк, но тот как будто не услышал. — И как интересно можно их обнаружить, если ты не джедай? Скайуокер пожал плечами. — Есть же сканеры, которые могут показывать на расстоянии наличие живых существ. — Эти сканеры не различают, какое именно живое существо, могут только размер определить. Про себя Хан решил, что в ближайшее время будет ходить только с Люком — чтобы быть уверенным, что рядом не притаился какой-нибудь переодетый генетик. … Не смотря на кажущееся безразличие, Кренник был очень внимателен к окружающей остановке и людям. Он всегда анализировал и не упускал из вида малейшие детали — выражение лиц, фразы, обмен взглядами. Когда двое информаторов Альянса вышли, он отметил себе, что стоит глянуть в конце на записи с камер в коридоре — на случай, если эти двое что-то важное сказали друг другу. Заметил директор и взгляд Галена, которым тот скользнул по его пустому правому рукаву. Тот был заткнут за ремень, чтобы не болтался. «Когда ты поставишь протез?» — вопрошал взгляд. Вслух учёный ничего не сказал, но вопрос в глазах говорил сам за себя. Орсон сделал вид, что ничего не заметил. Меньше всего ему хотелось сейчас поднимать эту тему. Потому что если бы он озвучил настоящую причину, то выглядел бы параноиком. «А что это, если не паранойя?» — усмехнулся он про себя. Но обсуждать свои психологические проблемы с Галеном он был не готов. Да и ни с кем. Официальная версия гласила, что у господина директора просто не хватает времени на такую мелочь, как заняться собственным здоровьем. Да ещё трудности с нехваткой людей и состоянием войны с Империей — некого послать за протезом и невозможно заказать с доставкой через линию фронта. Вот и всё. Всё логично. Ну, да, ну, да, подумал бы хорошо знакомый с директором — когда это тебя останавливали такие мелочи? А Матиз? В конце концов можно было бы договориться с Альянсом, с принцессой Леей хотя бы. Ничего этого Кренник не сделал и вообще всячески затягивал и откладывал решение вопроса, хоть было иногда и неудобно в быту без одной конечности. С этой проблемой Орсон разобрался быстро — существуют же в конце концов дроиды, чтобы застёгивать китель и одевать сапоги. Он чувствовал, как у него дёргается веко. Ощущение было раздражающим, хотя он знал, что со стороны этого не видно. Наверное, он слишком мало спал в последнее время. Новости — одна хуже другой — обрушивались, не давая передышки. Пару дней назад он присутствовал на переговорах с имперскими представителями. Всего лишь пробный шаг. Тот, кто стоял за инициированием процесса сближения — адмирал Траун — не присутствовал, прислал вместо себя представителя, сам же был на голосвязи. Директор не пересекался с Трауном, когда работал на Империю, хотя и был наслышан. Адмирал пропадал где-то на дальних рубежах. Глядя в узкое лицо и слушая сдержанные реплики, Орсон понимал, что тот по-настоящему серьёзный противник. «Если бы Траун командовал тогда атакой на станцию, он не допустил бы просчётов, которые сгубили Таркина», — Кренник поёжился от мороза, продравшего между лопаток. Он и теперь не был уверен, что инородец (говорили, что у адмирала синяя кожа, но на головидео этого было не разобрать) не вынашивает планов вернуть боевую станцию под контроль Империи. С ним следовало быть предельно осторожным. Траун скупо описал несколько операций против генетиков, которые закончились успешно — враги были разбиты и отступили. Были захвачены пленные, которых адмиралу удалось разговорить. Из допросов имперцы узнали много о нынешнем противнике. Например, их самоназвание было «Юужань-вонги» и они жутко злились, когда их называли просто «Вонгами». Кренник криво усмехнулся. Как бы то ни было, Совет альянса за восстановление Республики и имперцы договорились о следующем шаге переговоров. Время поджимало. Генетики, то есть юужань-вонги, наступали стремительно и сколько осталось времени у станции, никто не знал. Вчера Гален, пообщавшись с Кренником по голосвязи, рассказал о намётках по разработке щитов для станции, а также по защите от насекомых, которые вонги использовали вместо торпед. И от самих вонгов. Эрсо выяснил, что броня, в которую одеты солдаты противника, по свойствам сродни кайбер-кристаллам, только решётка у неё более подвижная. Учёный искал способ сделать молекулярную структуру брони более жёстко организованной. То есть, проще говоря, сделать так, чтобы вместо отдельных частей броня превращалась в огромный единый кристалл — как они уже научились делать с кайберами. Только вот кайберы перерабатывались в заводских условиях, а превращение брони вонгов в консервные банки следовало осуществлять быстро и в полевых условиях. Изобрести средства поражения было бы куда проще, но это же был Гален — он категорически не хотел быть причастным к подобным вещам. Максимум, что от него можно было добиться (не выкручивая руки) — работы над защитными устройствами и способами обездвиживания противника. С точки зрения Кренника это были весьма шаткие оправдания. Ведь убить связанного пленника было легче лёгкого — по какой-то причине юужань-вонги никогда не закрывали бронёй лица. «А ещё с пленённым можно проделать и куда более неприятные вещи, кроме банального убийства. Иногда просто умереть это самый лёгкий выход. Впрочем, Траун говорил, что юужань-вонги любят боль… Как интересно он смог разговорить их, если пытки на них не действуют?» Буквально за несколько часов до обнаружения вражеского лазутчика Кренник ещё случайно узнал такое, от чего у него подкосились ноги и он с трудом удержался, чтобы не привалиться к стене или вовсе рухнуть на пол. Девчонка Эрсо вместе с кем-то из Альянса улетела на разведку в пространство, захваченное юужань-вонгами. Какой ситх её понёс и как он упустил это из виду… Сделать уже ничего было нельзя. Только надеяться, что произойдёт чудо и они вернутся. По крайней мере как можно дольше оттягивать момент, когда что-то станет известно Галену. Теперь ещё и обнаружение шпиона в лаборатории Галена. Это означало, что враги знают или догадываются о его ценности. С помощью какой-то живой студенистой субстанции юужань-вонги могли перевоплощаться, поэтому сейчас не было никаких гарантий, что шпион только один. И что он только на планете. Шпионы вполне могли проникнуть и на станцию. Необходимо было срочно проверить весь персонал. Пожалуй, зря он так быстро отпустил джедая. До того, как Гален изобретёт проверочное устройство, пройдёт какое-то время. За этот промежуток шпион может многое успеть сделать. Прикинув, как лучше организовать процедуру, Кренник решил, что лучший способ договориться обо всём с Органой. Субординация и личные связи — отличные инструменты добиться желаемого. Директор пообещал себе сразу же после разговора с Галеном связаться с принцессой. -… добавление катализатора процесса и облучение, которое заставит молекулы создать новые связи, — тем временем рассказывал Гален о своих опытах по кристаллизации брони юужань-вонгов. Успехи были пока скромные, так как процесс было не только физический, но и химический. Креннник, как в старые добрые времена работы Эрсо в лаборатории на Корусанте, доставал любые материалы, приборы или людей по первому требованию. Когда Гален заикнулся о том, что неплохо было бы проанализировать химический состав образцов, Орсон немедленно перебросил из другой лаборатории нескольких специалистов в этой области. Пару раз сунув нос в то, чем они занимались, он иногда подкидывал кое-какие мыслишки. Вот как сейчас. — А что если это будет порошок? — спросил он. Гален на минуту задумался. — Надо попробовать. Действующее вещество вместе с адгезивным компонентом… — тут учёный выпал из этой вселенной в своей манере, принявшись обрабатывать мысли в своей голове. Кренник не мешал ему, думая о своём. «Нужно противоядие, хоть какое-то… надо заглянуть к биологам после того, как договорим с Галеном». Спустя сутки после происшествия с Кренником, которое теперь можно было расценивать как удивительно удачное стечение обстоятельств, выяснилось, что никто из тех, на кого попали капли яда пришельцев, не выжил. Орсон был единственным. Сейчас директор не мог без содрогания вспоминать, что не понятно, каким чудом, согласился тогда. Потому, что это было форменным безумием. До сих пор никто не был в курсе, как именно Орсон потерял руку. В подробности не был посвящён, кроме них двоих с Галеном. Возможно из тех, кто поумнее, к примеру, его охрана, догадывались о каких-то деталях, но никаких доказательств не было. Коридор, в котором всё случилось, не был оборудован камерами, но был достаточно близко к жилому ядру, поэтому там регулярно работали роботы-уборщики. Кровавые следы на полу были затёрты, органика подобрана и переработана. Конечно, остались ещё следы на верхней части переборки. Но кто будет опускать их все подряд на всём предполагаемом пути следования, чтобы найти ту самую? И зачем? «Должно быть, я слишком сильно хотел вернуть всё, «как было», — думал Орсон. — И это сработало». Пойдя на жертву, он получил гораздо больше, не считая жизни, конечно. Но тогда он согласился вовсе не потому, что верил в то, что вещество настолько ядовито. Ведь до медотсека оставалось минут пятнадцать — разве это что-то могло решить? Оказалось, да. Именно это и решило всё. Теперь можно было запоздало содрогаться, как близко он был к черте, из-за которой не возвращаются. Теперь ему предстояло расхлёбывать кашу, заваренную дочерью Галена. То, что её поступок был чистой воды самоубийством, было несомненно. С территорий, захваченных гене… тьфу, юужань-вонгами, почти никто не возвращался. Были случайные беженцы — очень-очень мало, считанные единицы. Из специально посланных шпионов назад вернулся только джедай. Видимо, благодаря своей супер-пупер-силе. Учитывая, что на сей раз джедай был здесь — они только что разговаривали — разведчики улетели без него. Вряд ли под рукой у Альянса был второй никому не известный джедай. Значит, у девчонки нет шансов, а у него впереди большие, о-очень большие проблемы с Галеном. Думать об этом сейчас было непродуктивно — сделать Кренник ничего не мог, только тратил на это нервные клетки и время, которое было дороже кайбер-кристаллов. Основное время Кренник посвящал развёртыванию всё большего количества исследовательских центров и обеспечению их интенсивной работы и обмена информацией. Он был убеждён, что спасти их может только прорыв в технологиях, потому что в данный момент подавляющее преимущество было на стороне противника. Гален вынырнул из своих блужданий разума и положил на ближайшую поверхность перед собой небольшую коробку, развернув из нее голоэкран. Это была удобная замена тем клочкам, на которых он любил писать свои формулы. Голоэкран был большим, запоминал всё, что на нём писали и с его помощью можно было сразу обсуждать с кем-то выводимые формулы. Кренник включил всё своё внимание, забыв о прочих текущих делах и включился в обсуждение.