Хроники города Энск

Увидев из окна, как я вхожу в ворота поместья, крепко держа Акиро и Хаякаву за оттопыренные уши, старшие Кохакунуси поспешно выбежали во двор. - Принимайте своих паршивцев! - сквозь зубы прошипел я в ответ на испуганные вопросы: "Что случилось?!" - и вкратце обрисовал картину происшествия, с каждым словом все больше и больше наливаясь краской, пока мое лицо не приняло цвет свежеочищенной свеклы. Тихиро схватилась за сердце, Хаку - за голову, а дедушка Дзюинтиро, давно отдалившийся от японских обычаев, - за палку. Акиро и Хаякава, видя, что им, впервые в жизни, может не поздоровиться, занервничали и попытались улизнуть, но это им не удалось. - Это все - правда?! - угрожающе спросил у детей Хаку (даже как-то становясь выше ростом), хотя подтверждения, в общем-то, и не требовалось. - Правда... - шепотом призналась Хаякава. Акиро молча кивнул... Обстановка накалялась, и младшие члены семейства Кохакунуси уже готовились к уготованной им судьбе, если бы в следующее мгновение бедняжка Тихиро, наконец полностью осознавшая, что могло произойти, не лишилась чувств. Слава Богу, она не упала: ее успел подхватить Хаку. - Отнеси ее в дом! - воскликнул я и, схватив перепуганных Акиро и Хаякаву, потащил их в дом. - Что же делать?! - воскликнул Хаку, устраивая Тихиро в глубоком кресле. - Скажите, где у вас аптечка? - обратился я к приковылявшему вслед за нами Дзюинтиро. Тот молча указал на сервант, в котором я обнаружил небольшой коричневый чемоданчик с горой пузырьков и таблеток. - Нашатырный спирт есть-то? - спросил я, поспешно извлекая один пузырек за другим. - Вот он! - Я торжествующе извлек искомое. - "Аміаку розчин"! Попытки привести Тихиро в чувства десятипроцентным раствором аммиака не привели ни к чему. Слегка затупленный карандаш произвел нужный эффект, но едва Тихиро пришла в себя и начала осозновать, что происходит, у нее случился сердечный приступ. - Валидола или чего угодно от сердца!!! - закричал я. - Надо звонить в "скорую"! - дрожащим голосом произнес Хаку, показывая мне пустой пузырек из-под корвалола. - Ты прав, - мгновенно согласился я. - Сейчас же позвоню "Сто три"! Тебя на курсах учили, как оказывать первую помощь..? Но что либо делать Хаку уже не пришлось. Доведенный до предела сначала выходками своих детей, а потом происшедшим с его супругой, он был не в силах контролировать свою трансформацию и мгновенно превратился в дракона. Акиро, тихо застонав, в свою очередь потерял сознание. Хаякава, ни разу не видевшая своего отца-дракона в таком гневе, с мышиным писком исчезла за ближайшим диваном. - Ну и ну! - только и смог произнести дедушка Дзюинтиро, наблюдавший эту сцену. Его, немало повидавшего на своем веку, происшедшее с внучатым племянником, казалось, совсем не удивило. В это время я, отыскав в соседней комнате телефон, вызывал "скорую помощь" и, едва сдерживаясь, подробно объяснял, как проехать к поместью. Услышав доносившийся из гостиной странный шум, я пошел взглянуть, что происходит, и сам от ужаса чуть не обернулся драконом. Мне уже неоднакратно приходилось видеть разъяренного Хаку. Но в относительно небольшой гостиной поместья, яростно хлещущего хвостом по бокам, угрожавшего разнести все на своем пути... Зрелище было поистине ужасающим! - Лучше бы ты принял соответствующие меры воспитания пониже спины! - воскликнул я, подбегая к Хаку, но споткнулся о порог и едва не растянулся на полу. - И сам бы душу отвел, и до Акиро с Хаякавой быстрее бы дошло... - Но это же непедагогично! - По рыку Хаку я понял, что он ужаснулся такому предложению. - "Непедагогично"! - передразнил я. - А то, что твои дети могли поубиваться, - это, по твоему, педагогично?! - Помните, товарищ генерал, я вам рассказывал историю с печатью Дзенибы? Я кивнул. - Она могла - и хотела - убить меня. И я ей это простил! Но если бы она попыталась унизить меня..! Она очень пожалела бы, что связалась со мной! Кохакунуси можно уничтожить, разделить на отдельные атомы и рассеять в пространстве Вселенной, но унизить - ни за что!!! Тут я заметил, как Акиро, уже не лежащий в обмороке, осторожно пробирается к журнальному столу, чтобы укрыться под ним. Из-за дивана я разглядел косичку Хаякавы, которая явно приготовилась слушать и мотать на ус... - Да-да, я знаю, что ты не потерпишь ни оскорблений, ни унижений, но, может, уж лучше успокоишься и обернешься человеком, а то через пять минут "скорая" приедет... Не успел я договорить, как раздалась сирена затормозившей у ворот поместья машины. - Ну вот! - Я бросился к окну и увидел, как водитель автобуса открывает ворота, чтобы пропустить врача, на шее у которого висел, качаясь в такт шагам, фонедоскоп, и медсестру с огромным саквояжем. Раздался стук в дверь и за ним последовал бас врача: - Здравствуйте! Кому здесь плохо? Я проспешил впустить их. - О-о! - воскликнул врач. - Товарищ генерал! Здравствуйте, здравствуйте! Я как раз отдал своего сына в вашу школу. Как он, прошел проверку-то? - Прошел, прошел, - успокоил я его. - А я собирался приехать к вам в авиаотряд, с супругой познакомить... - Он глазами указал на медсестру, которая, открыв саквояж, искала в нем необходимые лекарства. - Так вы вместе с супругой работаете на "скорой"? - улыбнулся я. - Думаю, нам стоит поторопиться, - Медсестра извлекла из саквояжа маску, перчатки, шприц и какое-то лекарство в синей ампуле. - Вы ведь вызывали нас по причине сердечного приступа? - Она с сомнением посмотрела на меня. - И он явно не у вас. - Вот, прошу вас! - Я широким жестом показал на дверь в гостиную. Сначала мне показалось, что медсестра даже не заметила ни Хаку, который изо всех сил старался успокоиться, ни Акиро, с опаской выглядывавшего из-под стола, ни Хаякавы, сию же минуту скрывшуюся за диваном. Она быстро посчитала пульс Тихиро, затем сделала ей укол и присела рядом на стуле. Через несколько минут молодая женщина почуствовала себя лучше. - Вам надо немного полежать... Где ваша комната? - Медсестра помогла Тихиро встать и под руку отвела ее в спальню. Вернувшись в гостиную, она огляделась и внезапно обратилась к Хаку: - Похоже, у вас немного разыгрались нервы. - Медсестра набрала из чайника полстакана воды и вылила в него не меньше пяти пузырьков экстракта валерианы. - Выпейте! Хаку наморщил переносицу (наверное, валериана в такой пропорции не очень-то вкусна), но покорно вылакал весь стакан. Лекарство подействовало быстро: через пять минут Хаку успокоился и заснул крепким и здоровым сном, даже не успев обернуться человеком... - Ну, а молодым особам... - Медсестра пристально взглянула на Акиро, выбирающегося из-под стола, и на Хаякаву, которая так и не осмеливалась выйти, опасаясь меня. - Всего вам хорошего! Не болейте! Медсестра вместе со своим супругом покинула поместье. Раздался шум мотора удаляющейся "скорой помощи". Тут я спохватился, взглянул на часы и поспешил откланяться, сославшись на то, что должен еще подготовиться к завтрашним урокам. Дзюинтиро на мою просьбу присмотреть за Тихиро и Хаку, кивнул, покряхтел, пожаловался на радикулит и отправился в свою комнату. Акиро и Хаякава осторожно выбрались из гостиной и проскользнули в детскую. - Как нехорошо получилось... - пробормотал Акиро, устраивась за письменным столом, где они с Хаякавой обычно учили уроки. - А что мы такого сделали? - сердито спросила девочка. - По-моему, к нам просто придираются! - Не скажи, - сокрушенно покачал головой Акиро. - Я не должен был забираться на метеобашню, а ты - оседлывать лейтенанта... В это время заскрипела отворяемая дверь и в комнату чинно вошел Пантелей. За ним семенила Жасмин, хихиба, которую накануне принес Луиджи. Пантелей устроился в центре круглого коврика посреди комнаты и замурлыкал. Хихиба стала прогуливаться по краю коврика, подозрительно поглядывая на кота. Но убедившись, что Пантелей обращает на нее внимания не более, чем на жужжавшую за окном муху, Жасмин не выдержала: подскочила к нему и принялась взахлеб верещать, изображая свирепый лай. Пантелей посмотрел на нее сверху вниз, как на блоху. Жасмин продолжала разоряться... Длилось это долго, минут десять. Потом коту, видимо, надоел устроенный хихибой концерт и он тихо, но отчетливо фукнул на нее. Жасмин отлетела на другой конец комнаты, обиженно завизжала, а через миг (Акиро и Хаякава даже не поняли, когда) бухнулась на пол и тотчас уснула. Акиро и Хаякава, старавшиеся не дышать на протяжении всей этой сцены, дружно расхохотались. Впрочем, их веселье продолжалось недолго. Внезапно Акиро осекся. Хаякава удивлеленно посмотрела на него. Мальчил взглядом указал на дверь за ее спиной. Хаякава обернулась и увидела на пороге Хаку, уже трансформировавшегося в человека и оправлявшего свой костюм. - Больше никакого "ШВЕД-а"! - только и смог он выдавить из себя. - Кроме того, никаких сладостей и развлечений все каникулы!!! И Хаку, все еще под действием лекарства, пошатывающейся походкой вышел из детской. Акиро решительно встал и, едва сдерживая слезы, помчался в свою комнату, где заперся на замок и разрыдался в подушку. Хаякава осталась в детской, оглушенная и возмущенная словами отца, ничего не видя и не слыша. Хаку, не ожидавший от своих детей такой реакции, с деланно спокойным видом направился в кабинет, где также заперся, взял с полки книгу и попытался читать, но никак не мог сосредоточиться. У него из головы не шла история с его детьми. Или, может быть, он слишком строго наказал их? Хаку старался отогнать эту навязчивую идею, но та никак не покидала его... Через три часа у Тихиро оправилась настолько, что смогла встать и немедленно принялась за воспитание своих детей. Вооружившись кухонным полотенцем, она решительно взбежала наверх и, ворвавшись в комнату Акиро, принялась за те меры воспитания "пониже спины", на которые не решился Хаку. Мой друг с ужасом наблюдал за воспитательным процессом, в глубине души, однако, все больше и больше проникаясь уважением к педагогической мудрости товарища генерала... - Дорогая, не кажется ли тебе... - замялся Хаку, когда усталая Тихиро прошествовала на кухню, - ...что гоняться за детьми с полотенцем не очень-то педагогично? - Сил моих нет вытерпеть!!! - воскликнула Тихиро, отшвырнув полотенце и рухнув на первый попавшийся стул; из-под нее с диким мявом выбрался Фантомас и, выгнув спину горбом, возмущенно зашипел. - Какая там педагогика! Если бы ты хоть минутку подумал, что с ними могло случиться... - Но, милая, - попробовал возразить Хаку, - конечно же, я о них беспокоюсь, но наши родовые традиции... - Плевать мне на родовые традиции! - не выдержала Тихиро и Хаку показалось, что сейчас она зашипит не хуже Фантомаса... Три дня Акиро и Хаякава покорно смирялись со своей участью. Делали вид, что автобус "Гірничнорятувальна служба" проезжает мимо поместья каждое утро по чистой случайности. Старательно обходили стороной шкаф, на который Хаку водрузил вазочку с леденцами. Радиоприемник и телевизор постепенно покрывались пылью. Веселые крики во время игры в прятки больше не раздавались над поместьем. Зато вся посуда была тщательно вымыта и аккуратно расставлена в шкафу, а мебель в доме блистала чистотой. Акиро и Хаякава беспрекословно подчинялись любому распоряжению родителей. Тихиро и Хаку были поражены такой покорностью, но еще больше - встревожены. Что, если слишком суровое наказание сломило неокрепшую психику бедных детей и они уже никогда не будут такими живыми и веселыми, как прежде?! Вечером третьего дня Тихиро, Хаку и дедушка Дзюинтиро, когда дети легли спать, долго совещались в гостиной и пришли к выводу, что наказание нужно смягчить, причем немедленно. Акиро с Хаякавой, подкравшись к двери, радостно слушали... Наутро Хаку объявил, что "смягчает" наказание и разрешает детям посещать "ШВЕД". - Но если я еще раз услышу хоть одно замечание от товарища генерала, - угрожающе закончил он, - то на все лето отправим вас в Японию к дедушке и бабушке! Потом, подумав, добавил, что леденцы теперь в их полном распоряжении. Акиро и Хаякава, стараясь сохранить гордый вид, благосклонно отнеслись к "ШВЕД-у". Но от конфет, к удивлению Хаку, отказались. Подошел автобус. Акиро и Хаякава погрузились в него и отправились в авиаотряд.