Хроники города Энск

Тем временем в купальнях Юбабы жизнь текла своим обычным руслом. Работники все так же суетились, принимая важных и богатых клиентов. Дед Комази ворчал по утрам, что его незаслуженно заставляют работать допоздна. По вечерам же утверждал, что его слишком рано разбудили, что запустить котельную - минутное дело, а клиентов все равно ещё нет. На днях прошел ливень, надолго разделивший территорию купален на две части. Вода так долго не хотела спадать, что для переправки клиентов с одного берега на другой по территории купален даже начал курсировать маленький пароходик, стоявший для такого случая в сухом доке. Экспресс уже не проносился под мостами, едва успевая затормозить перед ближайшей станцией, а лениво полз, с трудом разрезая воду острым носом. Периодически пароход и экспресс встречались у переезда (точнее, у переплава) и, не желая уступить друг другу дороги, давали сердитые гудки. Но многое и изменилось со времени последнего визита Тихиро в купальни. Во-первых, Рин оставила свой пост, рассчиталась с работы, уехала в столицу и, как поговаривали, неплохо там устроилась. Во-вторых, недавно сменился дежурный по выдаче табличек. Новичок с трудом справлялся со своими обязанностями, но старался исполнять их точно в соответствии с инструкциями. В результате перед ним выстраивались длинные очереди из работников купален, требующих настой. Бедный дежурный, на голову которого обрушивались потоки проклятий, хватался то за список работников, то принимался писать заявление о выдаче табличек, то рылся по ящичкам в поисках необходимого сочетания... В конце концов, он пошел на хитрость: работники сами брали нужную табличку, а он только записывал номер настоя. Заявления о выдаче он писал днем, когда все спали, а вечерами, когда подходило время раздачи новых табличек, давал их на подпись. Кроме того, с целью расширения в купальнях начали обустраивать старые, заброшенные и давно позабытые помещения, а также ремонтировать коммуникации. Бедняжка Тихиро едва не лишилась чувств, когда с наступлением утра в купальнях все, казалось, замерло и заснуло, посреди номера, куда ее поселили вместе с детьми, в полу зашевелились доски, одна из них отодвинулась и из образовавшегося отверстия высунулась голова перемазанного пылью рабочего. Видя, что он попал в чужой номер, рабочий поспешно извинился, объявил, что нашел этажом ниже "какие-то камни, испещренные самыми разнообразными и затейливыми рисунками", извинился еще раз и исчез в отверстии, вернув доску на место... Так или иначе, но жизнь купален захватывала и оставшихся там Тихиро с детьми и Лаверне. Их поселили в гостинице при купальнях, где устраивались все гости, желавшие задержаться подольше. Акиро мог часами бродить по верхней площадке, наблюдая за посетителями. А иногда (когда он меньше всего стеснялся) ему даже удавалось свести знакомство с кем-нибудь из них. Но особенно подружился мальчик с духом школьного мела - Гакко-но-чойсу-но-сейшин... В один прекрасный день Акиро с возвышения, на котором он, как всегда прогуливался, заприметил нового гостя: огромного, совершенно белого, словно состоящего из отдельных частей неправильной формы, которые держались вместе явно чудом и чем-то напоминали человеческую фигуру. При ходьбе этот таинственный незнакомец оставлял широкие белые следы, которые быстро вытирали державшиеся на почтительном расстоянии уборщики. Вслед за большим существом горошком катилось совсем маленькое; весело подпрыгивая, оно рассыпало вокруг мелкие кусочки какого-то сыпучего вещества, от которого уборщики начинали неудержимо чихать. - Не прыгай так, сынок! - пробовало увещевать сына большее существо, - иначе ты совсем рассыплешься! - А мне нравится рассыпаться! - хохотал малыш, разрисовывая красивый пол купальни белыми каракулями. - Это так весело! И, высоко подпрыгнув, оно ударилось об пол и рассыпалось в пыль. - Ой! - вскрикнул Акиро, перегнувшись через перила, и тут же не на шутку расчихался. - Это... - сквозь чихание и слезы, градом хлынувшие у него из глаз, прохрипел он, - это похоже... на мел... У меня... на него... аллергия... - В самом деле, это духи мела, - подтвердила одна из работниц, ловко утирая ему нос платком. - Большой - это Дух Меловой Горы. А маленький - Дух Школьного мела. Меловые крошки между тем стал закручивать легкий смерч, внутри которого все отчетливее стала вырисовываться белая фигура. Миг - и малыш, как ни в чем не бывало, снова принялся весело скакать. - Ух ты! - с восторгом воззрился на гостей Акиро. - Я и не знал, что бывают такие духи! - Хвала богам, они здесь редкие гости, - поджала губы работница. - После них ванну просто невозможно отмыть, а трубы засоряются так, что всякий раз приходится вызывать специалистов! А видел бы ты, какие они оставляют следы, ужас! Трешь их, трешь, а они только сильнее размазываются... Тем временем духи мела направились к лифту: они собирались подняться на верхнюю площадку. Через несколько секунд лифт прошуршал вверх и его дверцы раздвинулись в стороны. Меловые духи вышли из просторной кабины и направились прямо к растерявшемуся Акиро. - Здравствуйте... - пролепетал Акиро, кланяясь и молясь в душе, чтобы эти странные гости поскорее прошли мимо: в носу начало неумолимо щекотать. Но Дух Меловой Горы, не ответив на его приветствие, обернулся к своему маленькому спутнику и с упреком проговорил неожиданно приятным женским голосом: - Видишь, какой вежливый мальчик?! Не то, что ты. Скромный, почтительный... Вот с кем ты должен дружить! - У-у... - скривился малыш. - Ты что, бабуля, хочешь, чтобы я был таким же занудой?! - А может, я сам не хочу с тобой дружить, - дрожащим голосом проговорил Акиро, обиженный до глубины души. - Вот возьму и поколочу! - Ну, попробуй, поколоти! - запрыгал малыш, дразня и подзадоривая Акиро. - Что, боишься? Нос не дорос? - Ах, так! - вскипел Акиро, засучивая рукава. - Ну, держись! И в следующий миг, сцепившись клубком, они с грохотом покатились по полу, отчаянно тузя друг друга. - Ах, они уже дерутся! - умилилась Дух Меловой Горы. - Вот так и рождается дружба!.. Весть о том, что ее сын дерется с одним из гостей, мгновенно долетела до Тихиро, и та, не долго раздумывая, со всех ног помчалась на верхнюю площадку. Хаякава уже была в центре событий. Она прыгала и приплясывала вокруг сцепившихся мальчишек и радостно вопила: - Ой, как весело! Невдалеке сокрушенно покачивали головами сбежавшиеся на шум работники и работницы купален. Тихиро выскочила из лифта и замерла, с ужасом взирая на хулиганов и беспомощно оглядываясь по сторонам. Никто, как видно, не собирался ей помогать, и бедняжка, судорожно вздохнув, в одиночку бросилась разнимать Акиро и Гакко-но-чойсу-но-сейшина. Естественно, ей это не удалось, она только перемазалась мелом с головы до пят. После нескольких неудачных попыток Тихиро убедилась, что разнять их не удастся, но отступать не собиралась. Тогда в дело вмешалась Дух Меловой горы. - Не надо им мешать, моя милая! Пусть детки общаются! - проговорила она своим приятным мягким голосом, отводя Тихиро в сторонку... Тем временем Гакко-но-чойсу-но-сейшин и Акиро выбились из сил. Оба сидели на полу и тяжело дышали, а отдышавшись, с трудом поднялись и, как ни в чем не бывало, крепко пожали друг другу руки. - Меня зовут Гакко-но-чойсу-но-сейшин, - церемонно, словно это не он минуту назад катался по полу, произнес Дух Школьного Мела. - Очень приятно, - так же церемонно ответил мальчик. - А я - Акиро Кохакунуси. - Познакомься, пожалуйста, это моя бабушка, - представил Дух Школьного Мела свою громадную спутницу. - Очень приятно! - Акиро отвесил поклон Духу Меловой Горы. - А это моя мама - Тихиро Кохакунуси, и моя сестра - Хаякава Кохакунуси. - Рад с вами познакомиться! Гакко-но-чойсу-но-сейшин низко поклонился, весело подмигнув при этом Хаякаве. А затем... Затем отломил свой указательный палец и протянул девочке: - На, держи на память! - А тебе не больно? - больше с удивлением, нежели со страхом спросила Хаякава, принимая подарок. Гакко-но-чойсу-но-сейшин засмеялся, после чего сжал руку в кулак и снова разжал. На месте пальца уже возник кончик нового. - Не пройдет и часа, как у меня вырастет новый, - пояснил он. - А этим рисуй хоть целый год, он не сточится. - Большое спасибо! - просияла Хаякава. - Пойду попрошу бабушку Юбабу, может, она разрешит мне где-нибудь порисовать... Тихиро разрешила, и Хаякава, весело подпрыгивая, побежала искать Юбабу... Старая хозяйка купален, ни в чем не отказывавшая Хаякаве (в отличие от других членов семейства Кохакунуси, к которым она хоть и относилась с уважением, но, тем не менее, было видно, что на все на свете ради них она отнюдь не решится), немедленно выделила ей одно из недавно обнаруженных помещений. Кроме того, двое рабочих, повинуясь сердитому движению кончика носа своей начальницы, вызвались всячески помогать девочке в ее творческих замыслах. Кроме того, Юбаба попросила Бо присмотреть за всеми троими. Тот был совсем не против, и через несколько минут вся компания собралась в отведенном для них помещении. В комнате, где Хаякава собиралась рисовать, только что убрали. Цвет стен, некогда скрытый под толстым слоем бархатной серой пыли, оказался приятным светло-синим, идеально подходившим для рисования мелом. Хаякава высказала желание начать с верхней части рисунка. Тогда рабочий, который был толще, но ниже своего коллеги, вскарабкался ему на плечи, посадив себе на шею Хаякаву. Худой и высокий рабочий едва удерживал их двоих, в результате чего то и дело клонился то на одну сторону, то на другую, словно тростник в бурю. - Куда ты валишься?! - шипел рабочий, который был сверху. - Смотри, ребенка упустим! - Тебе легко говорить... - пыхтел нижний. - Сидишь на мне верхом и в ус не дуешь... - Думаешь, так уж приятно сидеть на твоих костлявых плечах?! - возмутился верхний. - У меня, между прочим, нога затекла! Бо стоял наготове, чтобы подхватить сию шаткую пирамиду, если та вдруг вздумает обрушиться. Но, к счастью, этого не произошло. Вообще-то, Бо уже привык присматривать за маленькими членами семейства Кохакунуси. Юбаба говорила, что у него есть интересная особенность: он может испускать так называемые "лучи успокоения" - слабые телепатические импульсы, внушающие человеку самые лучшие чувства. Эта особенность не раз приходилась кстати, когда, например, Акиро задумывался о том, как там Хаку, Луиджи, генерал... Эти мысли нагоняли на мальчика такую тоску и страх, что частенько ему стоило большого труда удержаться от слез. Как раз в такие минуты и требовалась помощь милого добряка Бо... Хаякава закончила верхнюю часть своего рисунка, толстый рабочий слез с плеч своего в конец измученного коллеги, и девочка принялась за среднюю часть; и в конце-концов, уже спустившись на пол, докончила свой шедевр под пристальным взглядом трех пар внимательных глаз. Юбаба, пробегавшая в это время по коридору с проверкой, резко притормозила рядом с Хаякавой, дорисовывающей последние штрихи, наклонила голову набок, оценивающе посмотрела на рисунок, прищурив левый глаз, и спросила: - Это что такое интересное ты нарисовала? - Это я, - гордо ответила Хаякава, отирая запачканные мелом пальчики о свое красное платьице. - Лечу на Стефано! Юбаба задумалась, а потом подняла руку и щелкнула пальцами. В то же мгновение рисунок "ожил" - стал цветным, а вокруг изображения девочки и дракона появились легкие облака, обозначились тени. Мел-то был волшебным! Вот картинка и стала как настоящая. Хаякава от восторга захлопала в ладоши. - Бабушка Юбаба, как это у тебя получилось?! - спросила она, внимательно осматривая изображение на стене, выполненное уже не мелом, а яркими красками. - Это все твоими стараниями, - улыбнулась та. - Теперь я вижу, как ты любишь своего друга... С этими словами Юбаба провела ладонью по спине Хаякавы, будто намереваясь приласкать ее, и на мгновение задержалась в том месте, где девочка была травмирована. - Ой, бабушка Юбаба, какая у тебя горячая рука! - вздрогнула Хаякава и растерянно добавила: - Надо же, у меня спинка больше не болит... - Ты славная девочка, - улыбнулась Юбаба. - Не беспойся, этот рисунок останется здесь навсегда!