Хроники города Энск

История о племени каннибалов так и не дошла до высшего руководства страны. Через две недели после памятного кинопросмотра жители Энска узнали о новой беде: работники четырёх фермерских хозяйств, расположенных на берегу Припяти, заразились странной кишечной инфекцией – предположительно, холерой. Не удалось обойтись без жертв, хотя уже через несколько часов после объявления ЧС на место прибыла бригада медиков. Оказалось, что местные жители далеко не сразу решились обратиться за помощью, полагая, что имеют дело с куда менее опасной ротавирусной инфекцией, с которой они научились вполне успешно справляться. Из разговоров с выжившими фермерами медики узнали, что те, уже будучи заражёнными, контактировали с обитателями деревни диких, и забили тревогу. На санитарном самолёте они отправились к месту бывшей исправительной колонии и, сделав над нею несколько кругов, доложили руководству, что на опушке леса ими замечено несколько трупов. Прибывшее подкрепление, вооружённое не только винтовками, но и тепловизорами, прочесало всю местность и подтвердило наличие 875 трупов существ, относящихся предположительно к человеческой расе. В живых из диких не осталось никого. Трупы свалили в наспех вырытую экскаватором огромную яму, облили керосином и сожгли. А несколькими днями позже пришли результаты исследований, показавшие, что у мутантов, населявших деревню диких, не было ни единого шанса на спасение. Обычный человек, заболевший холерой, без адекватного лечения мог погибнуть через сутки или двое. Дикари же умирали стремительно: от момента контакта с больными до гибели заражённого проходило от нескольких минут до часа. Надо ли говорить, что жители окрестностей, узнав о массовой гибели диких, вздохнули с большим облегчением. Лицемерные причитания досужих кумушек, в жизни не видевших ни одного из дикарей, решительно пресекались не только их родственниками, но и представителями правопорядка. У каждого хоть раз, да и уносил со двора кто-нибудь из диких то курицу, то козу, а то и целого борова. Мало кто помнил времена, когда можно было отпустить ребёнка погулять во дворе, не то, что на улице, без присмотра пары взрослых... Да и за свою жизнь они боялись не меньше. Нет, они, конечно, слышали о том, что где-то не принято запирать дома на три замка, а после захода солнца можно посидеть с друзьями в беседке за самоваром, но эти рассказы представлялись им чем-то мифическим. Они так привыкли носить с собой оружие, учить детишек с малолетства пользоваться остро заточенным колышком и спать строго по очереди, что плохо представляли себе, как оно всё будет теперь, когда их враг уничтожен. Документальный фильм Генри Алана «Припять: логово зверя» получил широкий резонанс, всколыхнув общественность далеко за пределами Энска. Следовало рассказать зрителям и о том, чем завершилась эта история. Заручившись поддержкой товарища генерал-майора, а также разрешением местных властей на проведение репортажа с места событий, пришелец и брат-сержант стали спешно готовиться к съёмкам. Найджела решили вновь оставить на попечение генерал-майора, а в качестве транспортного средства использовать вертолёт Соммерсби. Распрощавшись с Юрием Задорожным и Найджелом, друзья собрались уже выходить из кабинета генерал-майора, как вдруг туда вбежал майор Агеев. – Товарищ генерал! Товарищ генерал! Послушайте, Генри с Василием... – закричал он с порога, но увидев упомянутых Генри и Василия, на секунду умолк и закончил куда тише: – ... отправляются на съёмки... – Я знаю, – улыбнулся товарищ генерал, потрепав Найджела по лохматой макушке. – Они привели к нам в гости Найджела. Ну что, дружок, будешь вести себя примерно? Белый пёс дружелюбно постучал хвостом об пол. Майор Агеев застыл на пороге, загораживая друзьям выход. Видно было, что у него в голове идёт напряжённая работа мысли. – Товарищ генерал, – наконец, проговорил он, – как вы смотрите на то, чтобы мне составить им компанию? – Положительно, – ответил его непосредственный начальник, радуясь неожиданной возможности получить информацию, так сказать, из первых рук. – Вы как, ребята, возьмёте майора с собой? Генри и брат-сержант переглянулись и дружно кивнули. – Тогда я за сухим пайком! – выпалил майор и мгновенно исчез, словно по взмаху волшебной палочки, лишь по коридору отчётливо раздавался, быстро удаляясь, его дробный топот. – Присаживайтесь, друзья, – пригласил товарищ генерал. – Нет, Юра, нам совершенно некогда, – с явным сожалением покачал головой пришелец. – У нас там Соммерсби готов ко взлёту... – Тогда не буду задерживать. Вон, кстати, и майор... Он? Брат-сержант выглянул за дверь и расплылся в широкой улыбке. – А то кто же! Они с пришельцем расступились, пропуская в кабинет майора. Глаза того сияли, за спиной красовался вещмешок, недвусмысленно свидетельствующий о том, что его загрузили практически до отказа. – Четыре сухих пайка, – доложил он, – три листа пирожков, с капустой, с яйцом и луком и, кажется, с картошкой, от мадам Остроуховой и термос кофе на четыре литра. Пойдёт? – О-о! – закивали головами Генри и Василий. – Вы тут не бедствуете! – Да уж, грех жаловаться, – усмехнулся майор. – Ну, ладно, ребятушки, – пропыхтел товарищ генерал, с трудом удерживая Найджела, с энтузиазмом принюхивавшегося к пирожкам мадам Остроуховой, – летите с богом да возвращайтесь поскорей! – Так точно, товарищ генерал-майор! – хором воскликнули друзья, отдали честь и один за другим выбежали из кабинета. «Здравствуйте, дорогие телезрители! С вами я, Генри Алан. Наша съёмочная группа находится на территории бывшей исправительной колонии для особо опасных преступников, а теперь, уже тоже бывшего, логова диких – так называют здесь потомков тех самых, первых, обитателей здешних мест. Как вам известно, жители деревни погибли от эпидемии холеры. Предвидя ваш вопрос, отвечаю сразу: территория обеззаражена, никому из тех, кто находится здесь, ничего не угрожает. Предлагаю вам небольшую экскурсию по логову диких. Ещё во время съёмок фильма мне хотелось заглянуть под крышу этого загадочного здания. К сожалению, тогда это было невозможно. Зато сейчас у нас есть уникальная возможность исследовать это строение. Любопытно, что мы там увидим? Перед нами центральный вход в здание тюрьмы. Судя по состоянию ступеней (вы только посмотрите, сколько на них мха!), им не пользовались, по меньшей мере, лет двадцать. Сейчас я включу фонарик, чтобы видеть, куда иду... Не правда ли, интерьер очень похож на тот, что вы могли видеть в фильме «Молчание ягнят»? А сейчас мы заглянем в одну из камер. Удивительно, как здесь чисто! Разумеется, это не та идеальная чистота, что царит в квартире хорошей хозяйки, однако для существ, уровень умственного развития которых примерно соответствовал уровню развития старшего дошкольника, это немало! Посмотрите, какая интересная здесь кровать... О, простите, мне подсказывают, что это называется «нары». Они выглядят, как два ящика из-под овощей, соединённых по всем четырём углам крепкими столбами. В каждом таком ящике лежит по охапке сухой травы... Да, Вася, ты прав, это камера на двоих. Дальше, в глубине здания, находятся одиночные камеры, о которых я расскажу чуть позже. В углу находятся унитаз и небольшая раковина. Полки, намертво прибитые к стене, по всей вероятности, служили для хранения личных вещей арестантов. Я вижу, там и сейчас что-то лежит... Минуточку... О-о, простите! Это берцовая кость!» – Тьфу, пакость какая! – возмутился, отворачиваясь от экрана, дедушка Дзюинтиро. – Не спорю, ваш Генри Алан – отличный репортёр, но перегибать палку ему всё-таки не следует. Телевизор могут смотреть впечатлительные женщины и маленькие дети! – Но он же в самом начале предупредил, чтобы беременные женщины и дети отошли от экрана, – возразила Тихиро, считая петли. – И кто его послушает?! – рассмеялся своим скрежещущим старческим смехом дедушка. – Почему ты всегда настроен на худший вариант развития событий? – спросил, улыбаясь, Хаку. – Потому что в моё время такое предупреждение никого не останавливало! Ведь ясно же, что раз так говорят, то будут показывать что-то интересное! – Вот ещё! – фыркнула Хаякава. Сидя в одном кресле со своим супругом, она ничего не боялась и смотрела репортаж вполне спокойно. Лишь когда крупным планом показали камеру, в которой провёл последние семнадцать лет своей жизни учитель географии, убивший и употребивший в пищу восьмерых школьников, она не выдержала пулей вылетела из гостиной. Пять минут спустя Стефано нашёл её в ванной комнате, дрожащую, заплаканную и едва держащуюся на ногах от тошноты и страха. – Только представь, что такое чудовище могло работать в школе у папы... – с трудом сдерживая стук зубов о зубы, проговорила она. – Ну, нет! – Стефано, как всегда, был полон оптимизма. – Твой папа – дракон, а мы такие вещи нюхом чуем! В прямом и переносном смысле! – Надеюсь... – прошептала Хаякава, прижимаясь к мужу, чтобы согреться. – Это действительно чудовищно! Как хорошо, что не только сами преступники, но и их потомки наконец-то исчезли с лица земли! – Исчезли, но не с лица земли, а только из этих мест, – огорчённо возразил Стефано, ероша коротко остриженные, прямые, чёрные, как вороново крыло, волосы жены. – Дорого бы я отдал за то, чтобы твои, а не мои слова были правдой! Стало смеркаться, когда пришелец завершил прямой эфир. Усталые, но очень довольные, они с Василием добрели до вертолёта. Там их уже поджидали майор Агеев, недавно вернувшийся с вылазки по окрестностям, и по обыкновению невозмутимый Соммерсби. – Как есть хочется... – пожаловался Генри, забираясь на сидение и заворачиваясь в тёплый плед, который хозяйственный пилот на всякий случай держал в салоне. – И спать! Он сладко зевнул и потянулся. – На-ка вот кофе, – сказал, протягивая Генри кружку с ещё горячим напитком, Соммерсби. – А пирожок? – жалобно, как обиженный ребёнок, протянул пришелец. – Ну, ты даёшь! – от души расхохотался брат-сержант. – Только полчаса назад рассказывал о местных людоедах и их изысканном меню, а теперь ему, видите ли, пирожок подавай! На, бери! С картошкой. С яйцами и капустой закончились. – Спасибо! – поблагодарил вежливый пришелец, откусывая сразу половину пирожка. – М-м-м, вкуснятина! И кофе..! Как я люблю кофе! Готов пить его хоть весь день. Не представляю, как я раньше жил без кофе! – Угощайся на здоровье! – одобрительно поглядывая на Генри, сказал майор Агеев. Расправившись с первым пирожком, пришелец тут же вгрызся во второй, не забывая прихлёбывать немного остывший, но по-прежнему восхитительно вкусный кофе. Насытившись, он хотел было свернуться клубочком и вздремнуть, но, вспомнив кое-о-чём, вскинул глаза на майора. – А как твои успехи, Саша? Что-нибудь нашёл? Майор неторопливо кивнул. – Есть кое-что. Недаром я тут всё облазил. – Что-то стоящее? – насторожился Генри. – А то! У меня теперь есть доказательства того, что тут нашла свой конец экспедиция из Д***. Несколько лет назад они прославились своими сенсационными открытиями, касавшимися как раз этих мест. Правда, то всё была теория. И когда они решили перейти от слов к делу, весь мир ждал затаив дыхание... – И что? – не выдержав драматически затянувшейся паузы майора, спросил пришелец. – Ничего. Они пропали. Искать их, разумеется, не стали. Решили, как обычно, что ребята слегка облажались и теперь стесняются своего провала. Поговорили об этом деле с месяцок – тем всё и закончилось. – Саш, не томи! – нахмурился пришелец. Вместо ответа майор Агеев вынул из кармана пакет с чем-то, напоминающим древнее, как следует полежавшее в земле колье, и протянул его Генри. – Только не вынимай, – предупредил он. – А так можешь рассматривать, сколько хочешь. Пришелец осторожно распрямил пакет и поднёс его к глазам. Внутри действительно лежало «колье» из именных жетонов, чередующихся с нанизанными на крепкую верёвку средними фалангами мизинцев, – довольно изящная и даже по-своему красивая вещица. – Логинов Иван Антонович... – прочитал он, – Корнеев Станислав Олегович... Глущенко Юлия Борисовна... Демидов Евгений Петрович... Послушай, Саша, как ты думаешь, почему тут косточки все разные? Неужели они не могли подобрать их по размеру? Или... Нет, не может быть!!! Вскрикнув, пришелец поспешно сунул пакет майору. Шерсть у него на загривке стояла дыбом. – Боюсь, ты не ошибся, – проговорил майор Агеев, пряча находку в карман. – Думаю, учёные смогут со стопроцентной вероятностью определить, кому принадлежали эти жетоны.