***
Всё меняется, когда организаторы фестиваля рассматривают вопрос об их дисквалификации, обвиняя в плагиате. И будь Фабрицио один, он бы просто ушел, послав бы организаторов к чертям, нашел бы бар и напился бы там. Он видит, как Эрмаль сначала растерян этой новостью, и он чувствует вину перед ним, понимает, что подвел его. «Я разберусь, Фабрицио, - уверенно произносит Эрмаль, пряча в голосе дрожь, но другой улавливает её, сжимая ладони в кулаки, нервно покусывая нижнюю губу. – Это, скорей всего, какая-та ошибка». Фабрицио хочет злобно бросить, что организаторы этого фестиваля одна сплошная большая ошибка. Он чувствует, как его начинает слегка потряхивать. Он ненавидит все эти фестивали, и думает, что причина их с Эрмалем неудачи это он сам. Эрмаль обеспокоенно смотрит на него, и советует ему пойти отдохнуть, а сам направляется в свой номер. Фабрицио хочет пойти следом, не хочет оставаться в одиночестве, хочет поддержать Эрмаля и хоть как-то помочь. Но слышит, как дверь в номер Эрмаля закрывается. Он отчаянно хочет, чтобы Эрмаль ему доверился так же, как и он ему. Но тот словно и не думает об этом. Фабрицио закрывается в своём номере. Проклиная всех: организаторов, журналистов, Эрмаля, Андреа, себя. Он думает, что их сотрудничество – его и Эрмаля – ошибка, и он не должен был тогда подходить к нему, не должен был разговаривать на эту тему, не должен был потом звонить. Он не должен был соглашаться на дуэт, должен был настоять на изначальной задумке, в качестве трио. Фабрицио вздыхает, закрывая лицо руками. Поднимается с кровати и идет к небольшому бару, где у него спрятана бутылка красного вина, его любимого, которую он купил и принес на всякий случай. Он наливает чуть-чуть в бокал, а затем залпом выпивает. Он не хочет и дальше подставлять Эрмаля, но иначе просто не сможет оставить эту ситуацию и продолжит терзать себя неприятными мыслями. «Ты можешь мне доверять» отправляет он Эрмалю сообщением, спустя пару минут раздумий, борясь с неуверенностью. А потом закрывает глаза. Да, он вполне может доверять тому, кто его уже один раз подставил. Смешной ты, Моро. И дурак, да… И когда он слышит стук в дверь, то не сразу встаёт и бежит открывать. Кому он мог ещё понадобиться?.. Фабрицио смотрит на часы на своем телефоне и пытается понять, кому он понадобился в такое позднее время, и когда он успел заснуть. Стук повторяется. И Фабрицио вздыхает, потирает глаза и направляется к двери, открывая ту не с первой попытки, бурча под нос ругательства. - Ну, наконец-то, - вздыхает Эрмаль, а не до конца проснувшийся римлянин думает, что что-то в нем изменилось, что-то не то. Фабрицио смотрит на чуть ссутулившегося уставшего Эрмаля, с растрепанными волосами и синевой под глазами. Ладони у него спрятаны в карманах брюк, верхние пуговицы его рубашки расстегнуты. И у Фабрицио щемит где-то в сердце, и он обнимает его, утыкаясь в плечо, заставляя брови Эрмаля удивленно подняться вверх и вздрогнуть от неожиданности. Эрмаль слышит, как мужчина плачет, видит, как вздрагивают его плечи. И сквозь его слезы он слышит «прости, Эрмаль, это всё моя вина». Мета устало вздыхает, неуверенно обнимает мужчину в ответ, и шепчет тому на ухо, что в случившемся абсолютно нет его вины, что у того и в мыслях такого не было – винить Фабрицио в чем-либо. А потом в шутливой форме, в попытке разрядить обстановку между ними интересуется, как долго они будут стоять на пороге в обнимку и плакать. Фабрицио закусывает нижнюю губу и, после того как Эрмаль заходит в его номер, закрывает дверь. Он чувствует усталость и опустошенность. - Наверное, стоило захватить что-нибудь с собой, - Эрмаль слабо улыбается, усаживаясь на его кровать, и Фабрицио хмурится. – Что за выражение лица? У тебя есть что-нибудь?.. - Вино, - неуверенно слышится в ответ со стороны Моро – он пытается понять в чем подвох, пока достает несколькими часами ранее открытую им бутылку и два стакана, которые попались ему под руку первыми. - О, отлично! – радостно произносит Эрмаль, с чуть прищуренными глазами наблюдая, как его коллега наливает вино – ему и себе. – Я подумал кое о чем, - он берет в руки стакан и делает глоток, наслаждаясь вкусом. – Это то чем ты меня угощал у себя дома в тот раз? – в ответ лишь кивок, Фабрицио вспоминает тот раз с трепетом – тогда они вдвоем писали текст песни. – Я был не прав, знаешь… - продолжает свою мысль Эрмаль. - О чем ты? – Фабрицио абсолютно не понимает о чем речь и у него не получается уловить нить разговора, он садится рядом, и тоже делает пару глотков. - Я не должен был всё делать один. Вот что я имею ввиду. И Эрмаль говорит, что утром они пойдут к организаторам фестиваля, что многие обещали поддержать их, что они на их стороне. И чем они, организаторы, думали, когда приглашали их на фестиваль, почему до этого не было никаких замечаний к их песне. Фабрицио внимательно слушает его и кивает время от времени. Фабрицио не знает, когда они заснули, и сколько выпили этой ночью. Он чувствует рядом приятное тепло, а на шее чье-то легкое дыхание. И когда наутро открывает глаза, первым делом видит Эрмаля, которого сам он обнимает. Губы Фабрицио трогает слабая улыбка.***
- Ты можешь мне доверять, - говорит ему Фабрицио, со вздохом, когда их восстанавливают как участников фестиваля Сан-Ремо. – Не забывай об этом, ладно? Фабрицио внезапно чувствует, как на его плечо опускается ладонь, сжимая его. Он устремляет в сторону Эрмаля удивленный взгляд и чуть улыбается, когда тот начинает исполнять свою часть песни. И когда, под конец их выступления, Эрмаль обнимает его, то Фабрицио готов почти заплакать. Потому что понимает, что он выигрывает нечто более важное. Эрмаль доверяет ему – и для него это гораздо ценнее победы на фестивале.