За синими долами

Хуже всего — изображать спокойствие, когда в душе тихонько сходишь с ума. Я не знаю, что делать!!! Я не понимала, как все до такого дошло?! И как это все прекратить?! Каждый крик. Каждый новый удар. Каждое произнесенное слово заклинания. Оно опустошает. Делает меня ничтожной… слабой… бесполезной… Что делать? Я проводила взглядом тёмную фигуру Гажила, улетевшего в противоположную сторону, снеся к хренам одну из колонн. Про собор я уже не думаю, мне было на него плевать. На выбитые витражи, на разрушенный алтарь (благо удар прошел по касательной, да и сам барьер защищает от внешних раздражителей. Жаль только звук пропускает, с каким блаженством я бы не слышала этих звуков). У каждого есть внутри свой предел. Предел чувств. Предел слёз. Предел боли. Предел ненависти. Предел прощения. Поэтому, наверное, люди и могут долго терпеть?! Я не знаю, но почему-то в этом уверена. И смотря на моего Гажила и Лаксаса, с остервенением рвавших себя на части, желая убить, стереть, уничтожить; я умирала. Я не могла ничего сделать. За что? За что он так меня ненавидит? Что я такого ему сделала? Чёртов Фрид! — сжала до побелевших костяшек кулаки, разрывая ногтями нежную кожу ладоней, окропляя мраморный пол своей кровью. Я ничего не чувствовала. Я будто пуста. — Гррр… гениальный мальчишка, создавший эту гениальную, но такую ненавистную ловушку, предназначенную для меня — чтоб тебя… Что ты этим преследовал? Ни за что не поверю в то, что это лишь следование букве приказа. Мне только и остаётся, что смотреть, глотать слезы и давить рыдания, спазмами сокрушающие горло, и смотреть на то как мой любимый, мой единственный, мой родной… Становится безумным, яростным и рьяно желающим чужой крови. Весь его вид изменился. Он стал массивнее, чешуя покрывала почти все тело, а глаза теряли крохи разума. Чем больше распаленный Дреяр сопротивлялся, атаковал и изредка подначивал, тем сильнее становилась его ярость. Чуть в стороне лежал вырубленный Драгнил — он мешал им обоим, беспрестанно лез под руки. С некой долей жалости я взглянула на него, бедный мальчишка. Он лежал в груде камней, исцарапанный, кое-где мне виднелись кровоподтеки и гематомы, но он дышал, и это главное. Как до такого дошло? Смежила веки, пережидая очередной приступ слезливости. Нет, нельзя. Слезами проблемы не решить. Да как же мне отсюда выбраться?!!! Сильный удар кулаками сотряс невидимую преграду, сцепила зубы, чувствуя, как они заныли, и тяжело выдохнула. После сокрушительного провала плана, где за свободу девушек Фейки должны были заплатить сражением друг с другом, Лаксас решил взять в заложники весь город и заставить мастера во всеуслышание заявить о уходе в отставку и назначении его — Лаксаса Дреяра — новым мастером гильдии Фейри Тейл. Почему-то я стойко была уверена, что старик не сдастся. Не снимет с себя полномочий. Он упертый. Не видит в своём внуке того лидера, что может встать во главе гильдии. Не дорос он ещё. Слишком по-мальчишечьи глупый и обиженный. Все мои увещевания и угрозы были им проигнорированы в самой нетривиальной форме. Мне просто пообещали, что если не заткнусь, то меня заткнут, а каким способом можно и не гадать. Я решила помолчать. В данной ситуации я ничего не могла сделать. — Фрид, — проглотила ругательства, — несносный мальчишка, только покажись мне на глаза! Я уверена, что взгляни кто сейчас мне в глаза, со страхом бы отшатнулся. Ведь они сейчас снова черны, и, если бы я имела возможность колдовать, мало точно никому не покажется! Первым, кто появился на пороге Кардии оказался Глючноглаз или Мистган. Он считается одним из сильнейших магов Фейри Тейл, ну и самым стеснительным, как сказала однажды Кана. Я с этого тогда посмеялась. Забавно было. О нем ходило много слухов, и не во все я верила. Да я даже не была уверена в том, что он существовал. Так хорошо он скрывался от чужих глаз. Сейчас же я его видела воочию и недоумевала. Я представляла его иначе… ну уж точно не худощавую фигуру, замотанную с ног до головы в бинты, скрывая каждый кусочек тела, кроме кистей и собственно глаз. Лицо скрыто за куском зелёной ткани, подранный плащ придаёт донельзя мрачный эффект. Я промолчу о его странных штанах… Каждый одарённый сходит с ума по-своему. Тьфу, о чем я только думаю! Я встретилась с темными глазами мага, он махнул по мне взглядом и обратился к Лаксасу: — У тебя ещё один заложник? — голос его был глух и бесцветен. — Как все же низко ты пал, Лаксас. Освободи город, дезактивируй «Зал Грома», освободи девушку, и тогда я тебя пощажу, мы сможем представить все как приготовления к празднику, — закончил он. Ясно, что Лаксасу не понравилось предложение мага. — Ха-ха-ха, что я слышу? Он меня пощадит?! Ты возомнил себя сильнейшим, ммм? Мистган? — оскалился он, грозно нахмурив лоб и брови, и яростно прошипел: — не зарывайся. Я хоть и знаю о слухах, что ходят, но я сильнее, мне нет равных в Фейри Тейл. — Мне это безразлично, — ответил Мистган. Я заметила, как он бегло осматривал помещение, чуть дольше задерживая взгляд на несущих колоннах. Понимал, наверное, что если будет битва, то будет много разрушений. — Да ну, — изумился блондин, — ну, значит, ты не будешь против маленькой шалости… Лаксас напал на Мистгана без предупреждения, и лишь рефлексы второго, ну и понимание с кем имеет дело, спасли его оглушительного урона чистой энергии электричества. Я же надеялась, что все слухи, окутавшие эту тёмную фигуру, окажутся правдивы, и он сможет закончить этот фарс. Но… — Стой, — окликнула Мистгана, — он драгонслеер, на него не подействуют твои иллюзии… — закричала я, в момент когда поняла, что сделал маг. Мистган моим заявлением был удивлён, он с осторожностью осмотрел застывшую фигуру Лаксаса, но было поздно… — Кха-ха-ха… Что за херня? Мистган! Иллюзии… Не разочаровывай меня! Дреяр был зол… Очень зол… Хотя у Мистгана был козырь в рукаве в качестве заготовленного заклинания, но и это не помогло. Лаксас победил, нанеся магу несколько сильных ударов, даже мастерство иллюзий не помогли магу одурачить драгонслеера. Да и с чего? У них иные способы распознавания иллюзий. Они не люди, это и было ошибкой Мистгана. А я не могла предупредить заранее, потому что не знала специфику силы этого мага. С последним ударом Лаксаса прибежали Эрза и Нацу. Алая удивлённо взирала на открывшееся лицо Мистгана, и оно не только ей было знакомо. Кто он? Я его знаю? — Джерар? — дрожащим голосом спросила она у мага, который с неким стыдом отворачивается от её пронзительных глаз. — Что, Джерар? — вторила я, до меня только дошло, что произнесла Алая. Чьё имя она назвала? Но это невозможно! Он мёртв, канул в бездну вместе со своей проклятой башней. — Прости, Эрза, — маг запнулся, — по крайней мере ты не должна была видеть это лицо. Его фигура подернулась дымкой и вскоре вообще исказилась, как смятая картинка, и спустя мгновение исчезла со словами: «Вы должны справиться». — Вот мудак! — вырвалось у меня. Мне было жаль Алую, не вовремя эти призраки прошлого, ой не вовремя! И вообще, почему ОН жив?!!! — Э-э-э… ДЖУВИЯ? — удивлению Драгнила не было предела. Какая прелесть, меня только заметили! Ну, Нацу, бака! — Нет… — только я соизволила съязвить, как… Из проёма витража, выбитого накануне, появился Гажил, злой как тысяча демонов. Для меня это оказалось неожиданным, я так ждала его прихода и оказалась застигнута врасплох. — Лаксас!!! — взревело моё чудо, сверкая алыми глазами. Судя по раздраконенному состоянию Железного, с кем-то он уже сцепился кулаками и, обратно переведя на Драгнила внимание и посмотрев на него более осмысленно, подметила некоторые детали, которые сразу бросались в глаза: на скуле ссадина, и он немного прихрамывал на левую ногу. Неужели дело рук моего дракончика? — Вот и Железный, наконец, почтил нас своим присутствием. Гажил был встречен Дреяром с распростертыми объятиями, будто тот хотел его обнять, как старого, давно не виденного друга. Что за сюрр! Чем он думает?! Гажил, посверлив своими алыми углями Дреяра и ребят, пока краем взгляда не зацепился за меня, скромненько стоявшую в уголочке возле алтаря. Нервно помахав ему рукой, немного вздрогнула. Глазастик мой, что ты так смотришь? Я бы пошутила сейчас о том, что стесняюсь и мило улыбнулась бы тебе, но… Хах… но мне так страшно… Страшно делать тебе больно! Гажил, заметив алые пятна на моём наряде, больно пытливо он буравил тот район моего тела, и уж больно недовольным он стал (и это мягко сказано), тёмная аура мага стала насыщенней и видна невооружённым взглядом. Алую и Драгнила пробрало до печенок, только девушку это насторожило, а вот наше неугомонное шило завопило дурниной: «Я аж воспылал!» Но на это я не обратила внимание, так, краем сознания зацепив сей момент и всё. Мой ненаглядный проследил дорожку алых пятен, и, наконец, его взгляд, споткнувшийся об очаг кровотечения, застопорился на моей шее. Глаза его миллиметр за миллиметром расширялись, пугая меня своими размерами. Какое-то время он смотрел, будто впитывая себе под кожу отпечаток каждого зуба, кусали-то сильно и больно. Я постаралась прикрыть или как-то спрятать постыдную метку, перекрывающую другую, положив туда свою руку. Что уж говорить, поняла я, что он понял и меня это нисколечко не радует. — Джу, — я услышала, что он произнёс моё имя, и вздрогнула от звуков его голоса, настолько он был безжизненным. Я нашла в себе силы посмотреть на него: — Гаж, я… — и опустила. Не могу! На глаза навернулись слезы, и только сейчас на меня стала накатывать очередная истерика. Я не могу. Я не хотела… — Что, нравится? Влез Дреяр, лучась довольством. Зло сжала кулак свободной руки, потому что вторая так и лежит, прячет, скрывает. — Гррраааа… — взревел… провыл… Железный, без предупреждения нападая на Дреяра. Удар… Грохот рухнувшей колонны… Треск молний… Скрежет металла… Слова заклинаний… Раскаты грома… Дрожь земли… Я не могла оторвать глаз и не могла смотреть на это. У меня такое чувство, что с каждым ударом Железного, с каждым его неистовым рыком, я все больше падаю в пучины отчаяния. Все это время я пыталась вырваться, и все попытки приносили нулевые плоды. Я услышала всхлип. Обернулась. Чуть в стороне стола МакГарден и лила слёзы, смотря на учиненные разрушения и больше ими орошая землю при взгляде на НИХ. — Почему, мы же одна семья?! —шептали её губы, и как я её в этот момент понимала. Тот, кто был мне семьёй, сейчас старался убить внука нашего мастера, и это было плохо, опасно и неправильно. — Леви, уходи отсюда, — окликнула её, пытаясь выгнать, здесь опасно. Своды держат только три колонны, а они уже резвятся на крыше собора. Она удивлённо посмотрела на меня, будто до этого и не замечала. — Джувия, что ты… — потом она посмотрела на пол, где светились символы, и в её глазах появилось понимание: — Ты в ловушке Фрида. — Да, — кивнула головой, — и не могу отсюда выбраться. Он что-то такого намудрил, что даже без его подпитки эти стены держатся. Ну да, он сейчас незнамо где, может и в отключке после битвы с демоном Миражанной. А барьер все стоит! Руки снова зачесались погладить чью-то бедную шейку. Леви, в очередной раз всхлипнув, посмотрела на то, что творится… Уже за пределами собора. Ох, лишь бы людей не было на площади. Хотя жители, наученные горьким опытом, вряд ли ринутся смотреть, как безумные Фейки мутузят друг друга, там и шальным заклинанием прилететь может. — Я могу помочь, — девушка пробралась ко мне, минуя некоторые обрушения, — я разобралась в его системе накладывания письмён. Хотя, не уверена, — она с сомнением осмотрела знаки, — что то, что он наплёл там, является тем же, что и здесь. Меня озарила надежда. — Милая, попробуй, — не знаю, как я сейчас выглядела, но судя по виду девушки, зрелище было жалким. — Их нужно остановить. Иначе произойдёт ужасное. И я имела в виду не переломы с отбитыми органами. Леви решительно кивнула головой. — Понимаю. Мне туда лезть для жизни опасно, но ты сможешь. Нужно их остановить, мастер при смерти, — очередной всхлип, а я словила ступор «Как при смерти!» — он не сможет прийти на помощь. Я хотела, чтобы Лаксас пришел и попрощался. — Не волнуйся, попрощается, только для этого нужно их остановить. — Да. Леви, выудив из кармана волшебную ручку, стала осматривать знаки, ища лазейки для вписания иного кода. Я наблюдала и ждала, изредка поворачивая голову на звуки, когда грохот становился очень громким. Самих магов не было видно. — Чёрт! — прошипела девушка. — Не получается! — затем она, что-то заметив, подползла к одному из участков и с долей сомнения в своих сила сказала: — Я… я сейчас вот эти знаки заменю, может и сработает? Я пытливо наблюдала за действиями магички; Люси говорила, что она не по годам умная, и я в это верю. По крайней мере, она третий человек, кто очень начитан, не считая Альден и Сераны. Себя я даже не считаю, я читаю и изучаю только то, что в жизни моей тяжкой мне пригодится. И изучение техник «тёмного писания» станет острой необходимостью в ближайшие месяцы — так, на всякий случай! Очень неприятно быть бесполезной. Леви, вписав несколько знаков, судорожно вздохнув, стала ждать, я в том числе; примерно через несколько ударов моего сердца, мои руки провалились сквозь барьер (потому что я стояла, упершись руками о него, ожидая действий от Леви), рухнув на колени. — Получилось! — не веря воскликнула я, а девушка счастливо рассмеялась. — Получ… — она не успела договорить, как я обнимаю её, благодаря. — Молодец, — отстраняюсь и благодарно целую в лоб, смутив девушку своим порывом, — и спасибо! — Нам нужно торопиться, — пискнула девушка, покрываясь нежным румянцем. — Да. Я, наверное, сумела открыть в себе магию перемещения, ибо тот момент, когда я встала, покинув объятия девушки, и оказалась перед магами, стоявшими в напряжении и ожидавшими первого шага своего оппонента, того, кто первый сорвётся и нанесёт очередной удар, при всём желании вспомнить не смогу. Посмотрела на Гажила, подмечая, что одну руку он бережёт, а по правой ноге стекает кровь, и это в его изменённой форме; посмотрела на Лаксаса, чьё лицо наполовину залито кровью, а на груди широкие порезы от острых когтей. Оба были покрыты чешуей, оба смертоносно опасны и оба на пределе. Это я ощутила остро. Я в ужасе раскрыла глаза. Это будет последний удар… Каждого! Не зная, как подступиться, просто подгадав момент, появилась между двух разъяренных битвой магов, одного волной отшвырнула в здание, а второго накрыла водным куполом из своего тела, не давая возможности взбрыкнуть, стараясь утихомирить, окутав своей магией, аурой и своими мыслями. Нежно обняла напряжённые плечи, я не боялась навредить ему и не боялась его, зная, что мне он не сделает ничего. Гажил глухо зарычал, выпустив несколько пузырьков, ему не нравилось то, что я делаю, он желал продолжения битвы, желал чужой крови… Жизни! Но что-то серьёзное предпринять не собирался. Потому что это была я — его Джувия! Его Джу! Лишь предупреждающе рыча, он не сводил с меня кровавых глаз. Не боюсь. Нежно улыбаюсь. Я, только опасаясь того, что он захлебнется, мысленно, попросила успокоиться. — Гррджуррр… — Очередной рык, предупреждающий. Чтобы я освободила его. Не мешала. Но я не могла. Отрицательно мотнула головой. Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядами. — Ты смотри, смотри, мой Гажил, — просяще наклонила голову, — в мои глаза! — он перестал вырываться. — Ты видишь? — приблизила свое лицо к его, да так что между нами остались сантиметры водной преграды. — В них моя душа, в них отражаешься ты… Смотри… — прикусываю губу, прошу своё тело не истерить, — смотри, — молю, — в ней пустота! — наши лица стали ещё ближе, а его глаза более осмысленные, живые… в них отражалась я… — Ты видишь! — продолжила, щурясь от слез, которые, не подчиняясь моей воле, все же появились, растворяясь во мне; то, что нас окружает — это я, но контакта не прервала. — Без тебя она пуста… Прости… И он отпустил… Отпустил. Свой гнев, ярость, жажду. Его рука стиснула моё тело, просачиваясь сквозь меня, и мне пришлось материализоваться, стало больно. Такое ощущение, что кости сейчас треснут. Терпи, милая — это ради него! Тянусь к его губам, целуя и делясь нужным ему кислородом. Только в поцелуе, когда его губы продолжили неистовую борьбу, но уже в другом плане, я окончательно понимаю, что не сорвётся, можно отпускать. Впитав воду обратно, улыбнулась родному лицу, разрывая поцелуй и счастливо наблюдаю как он тянется за моими губами, всматриваюсь в каждую родную черточку, дрожь мокрых ресничек, капельку крови из разбитой губы. Чешуя стала исчезать. — Вы посмотрите! — ой, заткнись! — Красавица усмирила чудовище! Гажил напрягся. Чешуя снова стала нарастать, а кожа принимать стальной оттенок. Пришлось успокаивать моего дракончика поглаживающим движением по обнажённой груди, потому что от верхней части одежды остались лишь клочки, свисающие с пояса. Сама, после того, как убедилась во вменяемости своего парня, развернулась, намереваясь подойди ближе к блондину, еле стоящему на своих ногах. А гонору-то больше, чем у пылающей курицы под красивым названием Феникс. Меня остановил Гажил, он нервным движением поймал мою руку и пытливо впился своими глазками. — Джу? — Доверься мне, — прошу его. Дождавшись нерешительного кивка от Железного подошла к Дреяру. — И что… — ухмылка озарила его окровавленное в подтеках лицо. Как я этого желала… отвожу назад руку и… Залепив смачную пощёчину мужчине, принесшему мне сегодня (да и не только мне) кучу проблем, да так что голова на массивной шее по инерции мотнулась в сторону, его ухмылку как корова языком слизала. — Ты жалок, Дреяр, и поэтому проиграл ещё до начала всего этого. — Ты… Не знаю, что он там хотел сказать, да и я слушать не горела желанием. Спасибо. Наслушалась! Мужчина обмяк, падая на землю без сознания, я лишь, чтобы этот идиот не повредился головой, хотя не уверена, что там что-то имеется, иначе бы думал, подхватила водными жгутами, уложив на землю. Гажил, подойдя ближе, попинал носком подбитого металлом сапога, едко, можно сказать гаденько, усмехнулся, обнял, зарываясь мне в волосы, недовольно порыкивая, наверное, опять что-то связанное с этой штукой. — Прости… — Я знаю… — Я… он жив… а я обещала… — Мне плевать, по крайней мере, он не сотрясает больше воздух, но желания убить меньше от этого не стало. — Я знаю, — и счастливо утыкаюсь ему в грудь. Закончилась эта глупая игра. Закончилась!