Irrepressible Madness

現在の世界

The Present World

August 4, 2006. Friday. Day Seven.

             Всматриваясь в непроницаемые чёрные глаза ребёнка, с чьего лица будто никогда не сходила лёгкая ироничная усмешка, Цугэмия Ран продолжала ощущать себя парализованной и лишённой дара речи и способности проявлять реакции любой интенсивности, а потому не находила естественной воли ответить Реборну. Запоздало заметив движение где-то впереди, растерянная школьница прервала зрительную связь с Аркобалено и нерешительно обвела взором — игнорировать совсем недалеко высившегося над ней Хибари Кёю оказалось нетрудно — подошедших ближе к несостоявшейся судье ребят из Нео-Вонголы и девушек из Рэдберри. Бывшие враги малость сторонились друг друга, но дополнительных и более серьёзных попыток соблюдать на всякий случай предосторожность не предпринимали. Безмолвно обозревая присутствующих, одаривавших её взглядами разной напряжённости, Ран запоздало и с завидным равнодушием осознала, что она в буквальном смысле окружена.       Что им всем от неё нужно? Она здесь ни при чём. И ответственности за сошедшую с ума тётушку не несёт, что ни говорил бы этот фанатик дисциплины с замашками на собственное безусловное величие. Неприятная горечь с привкусом бессильной злости раскупорила эмоциональную заторможенность Цугэмии, пролившись в обмороженные шоком чувства, и растормошила нервную систему. Вновь посмотрев на Реборна, она хрипло и несколько резко произнесла:       — Я ничего не знаю, — и прочистила горло, добавив мягче: — Понятия не имею, что произошло, — заметив, что она по-прежнему обнимает себя, Ран расслабила руки и немного выпрямилась, интуитивно желая обрести хотя бы каплю прежней уверенности в себе в первую очередь через внешний физический фасад.       — Так ли это?.. — задумчиво усомнился Реборн, на что ущемлённая девушка немедленно вспыхнула в праведном гневе:       — Я не лгу!       — Ты можешь не знать мотивацию и подробности плана своей родственницы, — спокойно отозвался малыш, — но ты определённо можешь обладать сведениями, которые могут прояснить для нас ситуацию хотя бы частично.       Насупившаяся Цугэмия утихла, не спеша поддерживать диалог. Что он хочет от неё услышать? Ей теперь выкладывать как на духу внутренние механизмы работы Ризольверы, что вообще-то считается конфиденциальной информацией? А с другой стороны, разве судьба Ассоциации не решена отныне навсегда вопиющим поведением её главы? Непростительным поведением, объяснение и оправдание коему не существуют — даже внезапное безумие основательницы или вмешательство враждебных иллюзионистов. Это каков должен быть обладатель пламени Тумана, чтобы сотворить такое с Кикунагой, и насколько слабой должна быть сама Кикунага, чтобы допустить подобное с собой? Что бы то ни было, в обоих вариантах тётя — как единственная руководительница судейской ячейки — скомпрометирована в глазах циничного мафиозного сообщества навеки, а вместе с ней сгинет и её детище. Неужели самой Ран ещё есть что спасти? Какое ей дело вообще? Почему она в принципе рассуждает о спасении чего-то, что никогда ей не принадлежало, а сегодня вдобавок создательница Ризольверы красочно вычеркнула её из формировавшейся системы? Ещё и унизив, вынеся на всеобщее обозрение столько личного, что уж точно не требовалось делать. Да и в чём признаваться?.. Кем бы себя ни мнила Цугэмия, она понимала, что её далеко не самые полные знания — только верхушка айсберга. Как они могут помочь?       — Впрочем, если ты и правда всего лишь присвоила имущество Ризольверы в корыстных целях, то у тебя действительно не получится оказать нам содействие, — нарочито расстроенно проговорил Реборн, чьё выражение лица выглядело вдвойне сокрушённым из-за детских черт. Переступив с ноги на ногу, ребёнок очевидным намёком продемонстрировал девушке готовность отойти и отдать её на растерзание следующему «желающему» пообщаться.       Незаметно для зрителей содрогнувшись, Ран осмелилась поднять угрюмый взгляд на Хибари Кёю, испепелявшего жертву, сидевшую на земле, с высоты своего роста будто бы с многократно увеличенной интенсивностью. Гнетущее ощущение скорого возмездия усилилось звенящим магнитным полем, стоило затравленно взиравшей на своего будущего палача школьнице заподозрить, что всерьёз настроенный покончить с ней молодой человек даже ни разу не моргнул, собственнически гипнотизируя Цугэмию и лишая её остатков силы воли.       Неужели этот кровожадный изверг превратит её в мертвецы тотчас же, как Реборн вернёт ему эту возможность? На глазах у стольких свидетелей… после всего сегодня пережитого?.. У унижений и позора всё-таки должен быть предел, но альтернативная опция, в которой Хибари утащил бы её в уединённое место забивать по любимой им традиции до смерти, тоже не вдохновляла Ран: кто знает, что ещё входит в программу сего садиста по убиению неугодных, если нет зрителей? Да и служат ли те сдерживающим фактором сему недорослю, нездорово увлечённому причинением страданий своим жертвам? Выяснять подробности на собственном опыте ученица Мидори не желала, пусть и слабо мечтала сейчас об избавлении от мук обесчещенной жизни. Подобного рода пятна на репутации — особенно начинающего мафиози — оставляют несмываемый чернильный след, перекрыть который изначально нет шансов: тот всегда проступит даже под запёкшейся кровью тысячи жизней или из-под общественно благих деяний, известных свойствами отбеливателя чего бы то ни было. Иронично, что применение мощных реактивов тоже не удастся скрыть. Мрачно размышлявшая о собственной незавидной участи Цугэмия и сама не замечала, в какие крайности начала впадать и что чрезмерное раздувание проблемы, доказать существование коей ещё только предстояло, оказывает ей гнилую услугу, отвлекая от определённого мгновения в совершенно однозначной реальности.       Если уж и погибать от рук несносного адепта дисциплины, то неизвестность, сопутствующую казни, из-за отсутствия конкретики у методов Хибари девушка терпеть не собиралась: сюрпризы претили ей в любой ситуации, была ли та приятной или уж тем более если нет. Выходит, если и умирать, то без приключений и дополнительных пыток. Может, есть шанс как-то развеять туман над сим спорным моментом?.. В конце концов, согласился же сей носитель безмерного самомнения подождать — вот пусть и ждёт, а значит, у неё есть время разузнать предначертанное ей лучше.       Или вообще передумать покидать бренный мир. Разве она не хозяйка собственной жизни?       — Я готова сотрудничать, — откликнулась Ран, звуча бойчее, чем ощущая себя. Произнесённая фраза усугубила напряжение в зрительной связи между Кёей и девушкой, и несостоявшаяся судья трусливо — или всё-таки прерывание игры взглядов с Хибари является особым видом храбрости?.. — отвела взор обратно к маленькому собеседнику.       — Чудно, — невинно воодушевился Аркобалено, точно вовсе и не угрожал фактической пленнице перспективой жестоких мер и физической расправы в лице лидера Дисциплинарного комитета, не ведавшего пощады и прощения. И тут же перешёл к делу, разворачиваясь к школьнице полностью: — Что это были за пули и как обратить вспять их эффект?       Поскольку вопрос Реборна затрагивал информацию, с коей Цугэмия была — или считала, что была — ознакомлена, то бывшая Ризольвенти немного приободрилась. И пусть обстоятельства напоминали экзамен, на который она заявилась без должной подготовки и вдруг получила задания, чьи правильные ответы хотя бы частично задержались в голове, находиться в знакомой стихии всё равно было приятно и придавало растаявшей в ничто уверенности более чёткую форму, присущую школьнице.       — Они задумывались как мера наказания за повторные нарушения, и тётушка разрабатывала многоступенчатую схему их использования, — пытаясь избегать мыслей, что всё теперь тщетно и горит адским пламенем, Ран ощутила щемящую грусть в груди, но продолжила рассказывать ровным, спокойным тоном: — Самая низшая из них подразумевала лишение пламени на недолгий срок до месяца, а самая высшая — навсегда.       Смотреть на Рэдберри или ребят Нео-Вонголы девушке в этот миг оказалось не под силу, что немало удивило её: она же не считала себя причастной и тем более виноватой в развернувшейся драме. Однако не так просто было осознавать факт, что её саму буквально использовали — ещё и родная, обожаемая тётя — и что так или иначе она имеет непосредственное отношение к возникшей колоссальной проблеме. Если она несёт ответственность какой угодно тяжести за действия Масаэ, то чью сторону ей следует занять?.. Пострадавших двух семей или старшей родственницы?.. Или вовсе стоит умыть руки и выйти из игры, а остальные пусть сами разбираются? И вроде бы хотелось гордо вскинуть голову и распрощаться с нечастными, но… ясная жажда взять реванш и доказать Кикунаге, как она была сегодня неправа на счёт племянницы, уже настойчиво свербела где-то в лёгких, пробираясь к сердцу и призывая владелицу поддаться соблазну, украшенному мишурой справедливости и яркой гирляндой непременных последующих почестей и вожделенного обеления имени.       Неожиданно Цугэмию осенила немедленно вселившая в неё надежду мысль, сделавшая легитимной не дававший покоя порыв: если она лично исправит сотворённое Масаэ, разве это не поможет абсолютно всем, включая её? При условиях, что потерявшие пламя без последствий его вернут и что несколько попутавшая курс основательница Ассоциации сдастся, чтобы её дело разобрали позже, существует огромный шанс, что тогда судьба Ризольверы при благоприятном исходе не будет безжалостно оборвана. И если она, Цугэмия Ран, возвратит всё на круги своя, то таким образом докажет верность Ризольвере, а значит, и сама должна обрести возможность продолжить строить карьеру в роли независимого арбитра.       Может, она и не знает наверняка, что произошло, но именно ей предстоит исправить свершившееся здесь безумие. Размышляя в данном ключе и преисполняясь решимости, Ран без сожалений распрощалась с идеей умереть сегодня от стыда или рук Хибари Кёи, как и от комбинации сих двух вещей сразу. Последнему вообще нечего и рассчитывать разделаться с ней. Коли уж она ему ещё и доступ к атрибуту «починит»!.. «Жаль, правда, что придётся…»       — Существуют только два способа разблокировать пламя, — каждый на площадке заметил, что голос Цугэмии окреп и стал громче, а девушка больше не выглядела пришибленной и растерянной. — Во-первых, оно наладится сразу по истечению установленного срока, и дополнительные вмешательства не потребуются. Во-вторых, его можно восстановить с помощью ещё одного выстрела. Револьвер тот же, но сами пули будут другие, — заполучившая внимание всех зрителей и ощущавшая прикованные к ней взоры, школьница почувствовала небольшой азарт и воодушевление, ибо вещала об интересных ей лично технологиях и вдобавок упивалась затеплившимся чувством собственной важности. — Первая пуля сконструирована так, что при проникновении в цель блокирует контакт между человеком и его атрибутом. Тётушка говорила, что они проводят эксперименты, так как исследования показали два разных метода лишить кого-то пламени. Первый подразумевает разбивание связи человека с его пламенем, из-за чего пламя продолжает оставаться в теле живым и нетронутым, а значит, в теории испытуемый способен самостоятельно восстановить контроль над атрибутом. Второй заключался в возможности заморозить непосредственно само пламя, и тогда доступ к нему силой воли вернуть не выйдет.       Примолкнув ненадолго, Ран мельком оглядела слушателей — всех, кроме одного — и твёрдо продолжила лекцию:       — Пули, предназначенные для лишения человека пламени навсегда, уничтожают сам ресурс пламени в его владельце. Изменить это или повернуть вспять нельзя никак, даже если пытаться применять средства, известные мафии для поощрения пламени и его усиления. Тётушка сказала, что они пробовали наиболее известные методы и все они оказались бессмысленными.       — На ком же проводили испытания? — проницательный вопрос Реборна застал Цугэмию врасплох, и она, к собственному вящему разочарованию, растерялась, а когда всё же ответила, с ужасом осознала, что звучит слабо и неуверенно:       — Когда она рассказывала… — у девушки, по неизвестной ей причине ощутившей себя безмерно виноватой, просел голос, и ей потребовались лишние секунды, чтобы взять себя в руки. — …она говорила о предметах, которые были способны удерживать в себе пламя, и что его туда помещали, а позже в этот предмет стреляли…       Неприглядная правда заключалась в ироничном факте, что когда восхищённая, заинтригованная Ран слушала обожаемую Кикунагу, заодно рассматривая пули и револьвер, то она даже не уточнила у любимой тёти тот самый момент, заинтересовавший Аркобалено Солнца. Ей буквально в голову это не пришло. И пусть столь безграничная наивность легко объяснялась нерушимым доверием школьницы своей старшей родственнице, а также непоколебимой уверенностью племянницы, что Масаэ не будет — как минимум зазря — причинять непоправимый вред реальным людям, но… Тошнотворная горечь вновь заполонила грудь, обжигая горло фантомной болью.       Что она вообще знает о Кикунаге Масаэ? И почему так убеждена, что основательница Ризольверы никогда не врала ей?.. Утаивать — да, но как Ран может не сомневаться, что до сих пор, если уж тётя и делилась информацией, во всех сведениях не было и капли лжи? Это после сегодня-то она всё ещё машинально пускается в эти заблуждения, потенциальную глубину коих и представить страшно?..       — Понятно, — отозвался Реборн, не собираясь идти в тёмную сторону, поскольку имел гораздо более чёткие цели, а чьи-то вероятные преступления прямо сейчас делу не помогли бы. Хотя может быть, позже… Впрочем, случившаяся осечка в речи Ран ярко показала опытному киллеру, что не рассказавшая пока ничего особенно нового девочка не в состоянии по-настоящему быть ценной помощью. Пока было нельзя предсказать, насколько разветвлена манипуляция Кикунаги в зависимости от её мотивации и как много неверных вещей та заранее вместила в племянницу, изначально подстраивая ситуацию так, чтобы нагруженная бесполезными знаниями младшая родственница невольно завела непосредственно Реборна и его подопечных не туда, отвлекая от реальных способов избавиться от возникших по вине Масаэ проблем. Да и не следует полагаться на незрелость и явственную неопытность подростка, ведь доказательств, что Цугэмия не действует заодно с тётей и осознанно, тоже ещё не существует.       — Ещё тётушка упоминала, что в ходе исследований были созданы случайным образом… — расстроенная и пытавшаяся держать себя в руках Ран звучала менее оживлённо, безотчётно поглаживая вольтметр на левой руке. — …экспериментальные образцы, которые, образно говоря, выключали пламя временно подобно другим пулям, но спустя сколько-то дней начинали агрессивно уничтожать его. Что было возможно предотвратить, только если выстрелить противодействующей пулей до полного расслоения атрибута в ничто, — девушка не находилась с силами смотреть Реборну в глаза, из-за чего опустила взгляд вниз, и тот попал на перешедший в спящий режим девайс арбитра Ризольверы. — В некоторых случаях спасённое пламя не восстанавливалось до первоначального уровня.       А принадлежит ли она, Цугэмия Ран, к Ассоциации Независимых Арбитров до сих пор официально? Или дирижёрская работа спятившей Кикунаги включила обязательное выдворение племянницы из системы Ризольверы в том числе? И имеет ли эта система ещё какой-то вес? Словно невзначай она коснулась узкого экрана — словно невзначай из указательного пальца вырвалась едва ли видимая крошечная Молния, и дисплей покорно засветился стандартным приветствием. Ошеломлённое сердце школьницы совершило резкий кульбит, однако она тут же взяла восторженность под контроль: не хватало ещё ненужной эмоциональности. Да и как может помочь её формальная принадлежность к Ассоциации? Тем более что у Масаэ есть огромное количество возможностей перекрыть воспитаннице доступ в любую минуту. Признание вольтметра Цугэмии своей хозяйкой ещё ни о чём не говорит.       Обратив внимание, что Реборн следит за её действиями, Ран поспешно вернула взор к малышу и сообщила:       — Похоже, я всё ещё не отключена от внутренней системы. Есть шанс, что это может как-то помочь, — повторно воспрянув духом, Цугэмия закончила мини-лекцию об экспериментах старшей родственницы: — Мне неизвестно, какими пулями она стреляла сегодня. Это могут быть любые комбинации из тех, что я описала. Однако…       …перевести взгляд на лидера Дисциплинарного комитета до того, как она произнесёт следующее, хотелось до ломоты во всём теле: тогда ей лично свезёт увидеть — или попытаться застать — реакцию в нём… Какую же?.. Сколь ледяным бы ни разгуливал в безбрежных водах жизни сей бездушный чернейший айсберг, у него должна возникнуть хоть мизерная эмоция на подобную информацию!..       — …для того, чтобы пуля активировала функцию лишения пламени насовсем, пользователь должен вложить собственное пламя в качестве процедуры аутентификации, назвать цель полным именем и только потом выстрелить. Поэтому ей было необходимо несколько предварительных секунд, — ей показалось или атмосфера в жарком воздухе августовского дня сгустилась в мрачные тучи прямо вокруг них?.. Оставалось гадать, были ли столь впечатлены ужаснувшиеся Рэдберри и ребята Нео-Вонголы или же подавляющую дозу смертоносности добавил своей тяжёлой аурой Хибари. Ведь всем и так же ясно, к чему клонит бывшая судья?.. — Они именные, чтобы не допустить невинной жертвы, поэтому они попадут только в названного человека и будут преследовать его до победного. И тётушка выпустила две таких. Точнее, три…       «Значит, в её полных обращениях к Цуне и Хибари действительно был смысл…» — подумал Аркобалено Солнца и отметил, что Цугэмия не настолько уж простоволосая, если уловила в небрежных словах тёти важные приказы, прикрытые обычной речью. Вероятно, от девочки потенциально есть польза. Однако утверждать, что сторона, кою заняла или займёт школьница, отныне понятна и прозрачна, всё ещё было рано.       — Разве она называла прямо кого-то одновременно с выстрелами? — озадаченно поинтересовался Савада, почесав затылок, и если бы не решившая вторить ему Тора, то не вовремя наивный юноша собрал бы бинго из самых разных по эмоциональному содержанию взглядов:       — Да, разве она умничала вообще? — Хранительница Урагана Рэдберри смачно шлёпнула кулак правой руки в ладонь левой. — Перестреляла всех и свалила же.       — Вообще-то не всех, — с толикой негодования парировала Ран, хмуро полоснув высоченную Оозорэ недовольным взором. — Она совершила семь выстрелов в общем счёте. Семеро из вас лишены пламени.       Вспыхнув не по делу и защищая не то Кикунагу, не то справедливость в виде фактов, Цугэмия продолжила с весьма заметным возмущением зануды, столкнувшегося с невнимательностью и легкомысленностью собеседников и категорически желавшего поправить их знания и покосившуюся картину мира:       — Во-первых, она выстрелила в Саваду, назвав его полным именем, но эту пулю перехватил Гокудэра, — девушка нашла среди зрителей мрачного Хаято, ответившего ей взглядом, в коем плескалась неприкрытая подозрительность. — Из-за маленького расстояния и инерции пуля не смогла затормозить или резко сменить направление, и пусть технически она должна была распознать, что попала не в того, это не значит, что защитные механизмы сработали. То есть он мог потерять пламя временно, а мог навсегда, — объяснила Ран и торопливо поправила себя: — Впрочем, ещё нужно доказать, что эти экспериментальные снаряды и впрямь причинили настолько радикальный ущерб.       Медленно выдохнув, будто ей не хватало воздуха в процессе говорения, она посмотрела на озадаченного Цунаёщи.       — Во-вторых, пуля, которая охотилась на тебя, тоже была отправлена непосредственно тебе. Тётушка называла твоё полное имя повторно, когда уже началась… общая драка, поэтому никто не слышал уже, конечно, — видеть понимающе кивнувшего известнейшего босса мафии, реагировавшего на простую, очевидную вещь, было забавно и одновременно трогательно, точно парнишка не стеснялся быть самим собой и выглядеть как угодно. Отвлёкшись на это впечатление, Цугэмия не сразу спохватилась, что забыла о достаточно важном пункте, и скоропалительно добавила:       — Ну и в-третьих, тётушка стреляла в… — оказавшись не в состоянии взглянуть на Хибари, бывшая судья прикусила язык и машинально махнула рукой в сторону молодого человека, провалившись в паническую бурю, пока пыталась экстренно понять, как ей называть сего заносчивого мерзавца при всех. И пускай присутствовавшие наверняка что-то и так сегодня слышали из их пререканий, хотя у нервной Ран не выходило вспомнить, как она обращалась к заклятому недругу, произнести «Кёя» она не смогла, как если бы признавалась лишним людям в чём-то, что вообще не существует. Да и на заднем плане ошарашенных мыслей бурлила та, в которой Тора уличила школьницу в привычке звать по фамилии всех, кроме…       Да как ещё-то его называть?! Хибари?.. Много чести! Особенно после всего, что было вчера и сегодня, — недопустимо. Специально звавшая высокомерного выскочку личным именем Цугэмия рассчитывала достигнуть этим вполне элементарный эффект: показать зазнайке, что она не станет подобно остальному миру преклоняться перед ним и использовать надлежащие уважительные суффиксы в комбинации с фамилией, как и хотя бы саму фамилию. Помимо сей причины девушка хорошо осознавала, как многих бесит фамильярность и как оскорбительно слышать от неприятного тебе человека, что он обращается к тебе так, как позволено обычно лишь узкому кругу близких. Она всегда уповала, что и заносчивый мальчишка не исключение, и продолжала гнуть эту нехитрую линию…       «Кёя» никак не слетало с языка, а секундная пауза напряжённо затягивалась — словно верёвкой на её шее — туже и туже. Что же сказать?.. «Этот»?.. Почему-то пренебрежительное обращение тоже отдавало чем-то особенным в конкретно этой ситуации, и растерявшаяся Ран, всё ещё указывая рукой на Хибари, окончательно погрязла в унизительном молчании, одновременно не понимая, как она оказалась в этом положении, и мысленно проклиная всё на свете — начала, разумеется, с лидера Дисциплинарного комитета.       — Кёя-кун, — вдруг ласково, но с непременным ядовитым сарказмом подсказала застрявшей судье широко улыбнувшаяся Тора. — Для тебя, как ты мне сказала, просто Кёя.       Ахнув от возмущения, шокированная Цугэмия уронила руку и с ненавистью впилась злым взглядом в высоченную, но стоявшую довольно далеко, Оозорэ, но та только коротко рассмеялась.       — Я!.. — шумно вздохнула ученица Мидори, судорожно пытаясь придумать, чем же оправдать заминку в речи, и выпалила с негодованием, не ожидая от себя: — Я всего лишь вспомнила, что видела, как тётушка собиралась перезарядить револьвер!       И хотя Ран действительно наблюдала, как Кикунага не особо заметным движением вытащила из кармана брюк неброскую коробочку, которую когда-то успела показать племяннице, она ни на минуту не забывала об этом!.. Какая… глупая, бессмысленная ложь. Да что ж это такое-то?.. Сей мерзавец даже не участвует никак в разговоре и не взаимодействует непосредственно с ней, но одно его присутствие освобождает в ней самые некрасивые, тёмные и позорные качества! Вероятно, ей неминуемо придётся умереть от стыда, если продолжать в том же духе. Держаться подальше от него теперь, что ли? И хотя мысль была крайне соблазнительной, раненая множество раз гордость немедленно воскресила в памяти Цугэмии все моменты, нуждающиеся в отмщении… то есть в восстановлении справедливости, и заодно записала туда сей миг. Ещё доказать нужно, что аура невыносимого Хибари вкупе с ним от кончиков волос до пят непременно вызывает в ней уже существующие скверные черты, поскольку всегда есть вариант, где он создаёт их в её душе с нуля!.. Отвратительный эффект и совершенно бесполезное влияние, что никак ей не пригодится. От некоторых симптомов можно избавиться, только если избавиться под корень от причины…       — И чем же так интересно это воспоминание? — елейный яд Торы сочился с языка девушки и скоростным темпом распространялся в плотном, жарком воздухе, юрко достигая полыхавшую негодованием цель.       — Тем, что служит подтверждением, что она собиралась перестрелять всех вас до единого! — не сдавалась Ран, решив, что если уж начала лгать, то необходимо придерживаться высказанного вранья. Больше унижений и публичного позора она за сегодня просто не переживёт. — А не только семерых, — изображая несправедливо обиженную, она высокомерно добавила: — Барабан револьвера максимально вмещает семь патронов. Она выпустила все и планировала продолжить, но вмешался Реборн.       — Но ты же уже сообщила, что только семерых из нас обеспламенили? — скучающим тоном обронила Явэнь, демонстративно любуясь ногтями на правой руке. — Ты пули считала или ты в сговоре со своей прекрасной тётей? — Хранительница Облака Рэдберри резко вернула строгий, колкий взор к собеседнице, но та вместо ожидаемой от неё растерянности и оправданий холодно и на всю площадку озвучила встречное обвинение:       — Она не выстрелила именной пулей ни в одну из вас, а вы пытались атаковать соперников в их наиболее уязвимом положении, — отчеканила белая от ярости Ран. — Начните-ка с себя! — битва злых взглядов Цугэмии и Ву бы длилась дальше, однако обдумывавший положение своих подопечных Реборн как ни в чём не бывало осведомился у бывшей судьи, властно прекращая перепалку:       — Как понять, чем конкретно стреляла Кикунага? Где доказательства, что Цуна и Хибари потеряли пламя Посмертной воли безвозвратно?       Смутно припоминая функции в по-иллюзионистки созданном компьютере значка арбитров, Ран нерешительно ответила:       — Пули должны быть связаны с системой Ризольверы. Они предполагались номерными, а ещё она планировала схему, когда в момент расслоения в теле снаряд посылал бы сигнал с информацией в Ризольверу, кого и как он поразил, а также кто произвёл выстрел, — задумавшись ненадолго, девушка замолчала и нахмурила брови, после чего произнесла с большей твёрдостью: — Проверить можно, но я думаю, что проект находится по-прежнему в разработке на начальном этапе.       Жуткая реальность вновь влепила Цугэмии пощёчину, напомнив, что восхищавшая её Кикунага прямо сейчас ни много ни мало — преступница. Нет сомнений, что расчётливая тётя заранее задумала криминальное деяние от и до, учла все шероховатости и скрупулёзно отметила возможные проблемы, в связи с чем было бы неразумно давать добро на существование подобной взаимосвязи патронов и общей системы, которая стала бы, наверное, раздражающим препятствием. У этого проекта нет будущего. И у Ризольверы, впрочем, скорей всего тоже.       — Если она… — с очевидной многим на площадке грустью тихо сказала Ран, — …собиралась сотворить всё это, то даже если проект завершён, шанс, что как минимум эти пули подсоединены к базе данных, сравнительно мал, — вынуждая себя отвлечься от мрачных мыслей, девушка громче предложила альтернативную опцию: — Вообще будет достаточно вольтметра, — и она подняла левую руку с девайсом, наглядно показывая его зрителям, о котором позабыло подавляющее большинство. — Он не только измеряет вольтаж атрибута, но и способен определить наличие пламени в человеке вместе с разновидностью. Я не знаю наверняка, как он идентифицирует пламя, которое ещё существует в теле, но недоступно владельцу, но знаю все варианты, когда всё в порядке, — необходимость применять теоретические знания на практике, когда она даже не испытывает уверенности, что правильно усвоила информацию, страшила Цугэмию неприлично сильно, вынуждая её сердце биться с бешеной скоростью и одновременно лишать конечности жизненного тепла. — То есть любое отклонение от нормы — это доказательство, что не всё потеряно. Уничтоженное пламя никак не интерпретируется вольтметром, как раз здесь будет однозначный ноль.       — Понятно, — отозвался Реборн, вскользь осмотрев уже ушедший в спящий режим гаджет. — Что ж, стоит попробовать, — маленький киллер обернулся к Нео-Вонголе и Рэдберри и строго вопросил их будто учитель у нашкодившего класса: — Кого ещё поразила пуля?       Привыкший подчиняться репетитору Савада послушно поднял руку, хотя как раз его ответ и не требовался ввиду очевидности. Вслед за ним тут же его жест повторил Гокудэра, тоже не задумавшись о бессмысленности оного действия. Вверх выкинул кулак Сасагава, не особо понимавший, о чём ведутся долгие разговоры, но отреагировавший вместо Аркобалено на Ямамото, негромко уточнившего у друга, стреляли ли в него. Из несколько колебавшихся Рэдберри первой руку вскинула Рита наподобие отличницы, жаждущей проявить себя, за ней — смущённо улыбавшаяся Наён, и лишь потом замешкавшаяся Мэйлин, мало заинтересованная в происходящем, однако беспрекословно послушавшаяся Киёми, ибо та попросила её просигнализировать.       — Ясно, — задумчиво повторил малыш, обдумывая странный факт, что Цугэмия — было или не было её внезапное воспоминание о перезарядке револьвера настоящим — сразу осознавала, что попавших под выстрелы именно семеро, и что она называла цифру ранее без тени сомнений. Как много не сходившихся воедино частей мозаики, чья полная картина пока оставалась расплывчатой. Впрочем, нет более лёгкой территории, чем подобная, для профессионала сродни Аркобалено Солнца. Пожалуй, рыбе в воде будет некомфортно в сравнении с Реборном, выполнявшим любую свою работу. Уж особенно с присущей ему проницательностью и внимательностью… — Как твоя тётя узнала о создании Нео-Вонголы, если Цуна объявил об этом неофициально непосредственно перед сегодняшними поединками?       Искренне изумившаяся вопросу Ран не уследила за своей физиономией, на коей выразительно высоко взметнулись брови.       — Что? — выдавила она наиболее вразумительное из того, что взвихрилось в голове.       — Она сначала обратилась к ребятам «Вонгола», как и должно быть для неосведомлённого человека, — мягко и одновременно с вкрадчивой опасностью произнёс неторопливым тоном лучший киллер в мире. — Но перед выстрелом в Хибари она произнесла «Нео-Вонгола», — отчего-то от этого его мягкого голоса у бывшей судьи забегали панические мурашки по спине. — И пусть она в первый раз назвала верно для сокрытия своих намерений, но как ты объяснишь, что она в принципе знает о создании Нео-Вонголы?       Готовая машинально отрицать, что что-то в этом роде имело место быть и что Реборн, наверное, ослышался, Цугэмия вдруг в ужасе выдохнула и взглянула на зорко следившего за ней ребёнка широко распахнутыми глазами, подтвердив:       — Она действительно говорила «Нео-Вонгола»!..       Час от часу не легче. Когда этот день закончится уже? В нём событий больше, чем за всю её короткую жизнь! Или это бытность современных мафиози?.. Во всём мера хороша вообще-то!       — Она что-то говорила себе под нос, и я правда слышала «Нео-Вонгола»… — растерянная Ран оказалась в объятиях уже знакомого ей по всем ощущениям шока. — Может, она следила за нами?.. — предположила девушка. — Хотя если и следила, зачем так вежливо перенимать правильное будущее название…       Кое-что щёлкнуло в логике Цугэмии как не состыковавшееся с реальностью, и она недоумённо заявила Реборну:       — Ты же отсутствовал почти постоянно!.. — произнесённое прозвучало забавно и напоминало возмущённое обвинение, только Ран не заметила иронии и озадаченно продолжила: — Как тогда…       — Я не покидал площадку, — мило улыбнулся малыш в строгом костюмчике и властно перевёл тему, подытоживая: — Как бы там ни было с пламенем, получается, для его восстановления в лучшем случае нужна сила воли, а в более хлопотном — револьвер и пули обратного действия?       — Да, — кивнула Цугэмия, немного задетая обидным манёвром Реборна, оборвавшим её на полуслове. Однако едва Аркобалено успел отвернуться от неё в сторону Савады, как Ран дополнила выводы малыша некой очевидной ей вещью, что в порядке вещей должна была быть якобы сама по себе понятна каждому из присутствующих, но тем не менее оказалась неприятно волнительным сюрпризом для всех её слушателей: — И тётушка.       — Что? — слегка нахмурившийся репетитор-киллер мгновенно возвратил цепкий взор к девушке, терпеливо разъяснившей:       — Тётушка тоже. Револьвер зарегистрирован на владельца Ризольверы и подчиняется исключительно этому человеку, по крайней мере временно, — проговаривая это, Ран медленно холодела изнутри, осознавая уровень непередаваемой сложности в процессе завершения собственной мысли, а вместе с постепенным пониманием ситуации садился тише и тише её испуганный голос: — Вам необходима тётушка, чтобы произвести нужные выстрелы…       Судя по всему, этот день не закончится примерно никогда.