Irrepressible Madness

現在の世界 The Present World August 4, 2006. Friday. Day Seven.

      — Лупим друг другу задницы и тебя ждём, — хмыкнула бесцеремонная Тора, ставя руку на бедро и отвечая Хибари, соизволившему после этой реплики бросить на неё мрачный, испепелявший ледяным морозом взор. Впрочем, Хранительнице Урагана Рэдберри было ни холодно ни жарко от реакции лидера Дисциплинарного комитета, и она насмешливо продолжила с поучительными нотками: — Опаздывать не хорошо, Кёя.       Временно проигнорировав Оозорэ, коей следовало сделать замечание по поводу вызывающего внешнего вида на территории учебного заведения, Кёя мельком осмотрел притихших ребят: некоторые из учеников средней школы Намимори, как и ученик старшей, прекрасно ему знакомые и попадавшие под юрисдикцию его комитета, выглядели довольно потрёпанными и были серьёзно ранены — не стоило большого труда понять, что они действительно участвовали в каких-то сражениях, о которых только что ляпнула высоченная девица, имевшая наглость с ним заговорить. В отличие же от парней и Хром девушки из семейства самозванок казались куда более собранными и неповреждёнными. Вывод тут был более чем очевиден.       — Ясно, — безразлично бросил Хибари в пустоту и монотонно озвучил, обращаясь к Торе: — За причинение вреда ученикам средней и старшей Намимори… — молодой человек сделал шаг вперёд, и Оозорэ демонстративно закатила глаза, — …за повреждение школьного имущества… — блюститель дисциплины замечательно помнил о правонарушениях этой девчачьей компашки неделю назад и спуску давать не собирался, — …я забью вас до смерти.       — Всех шестерых? — усмехнулась Хранительница Урагана, махнув рукой в сторону молчавших подруг. — Тут ещё не все даже подраться успели.       Собиравшийся уточнить, что в вину также вменяются проникновение на территорию чужого учебного заведения и создание беспорядков, а значит, всех шестерых, Кёя был нахально прерван звонким:       — Прекратите.       И был вынужден вновь столкнуться взглядом с золотистым взором, при том высокомерно и с какой-то гаденькой ухмылкой блестевшим — Цугэмия Ран наконец-то ощутила данную ей власть в полной мере. Вот он — её час.       — Никто не будет никого забивать до смерти, это во-первых, — глядя прямо в бесконечные чёрные очи, как можно твёрже произнесла арбитр. — А во-вторых… — выдерживать в такую жару тяжеленный агатовый взор было невероятно сложно, и самую малость побледневшая Ран сделала вынужденную паузу. — …за несанкционированным боем следует дисквалификация всех участников этого боя.       — Что? — у понятия не имевшего, что происходит, Хибари слегка дёрнулась от раздражения бровь.       — Чтобы принять участие в поединке, тебе необходимо быть включённым в систему отбора, — говорившая строгим официальным голосом Ризольвенти специально продолжала так, чтобы ещё больше дезориентировать бывшего соперника, а затем подняла на уровень глаз руку с вольтметром, дабы показать его.       Бросив равнодушный взгляд на незнакомый девайс, Кёя вновь посмотрел на нахалку и уверенно отчеканил:       — Меня это не касается, — у Ран перехватило на секунду дыхание, когда он сделал шаг в её сторону. — Я забью до смерти всех до единого… — молодой человек обвёл ледяным взором каждого на площадке и непререкаемым тоном повторил: — …кто виновен в несоблюдении порядка, — прохладный и оттого вызывавший на солнцепёке мурашки по коже голос Кёи обладал устрашавшими интонациями и звучал предельно грозно.       — Хи-и-и-и!.. — услыхав последнюю угрозу и натолкнувшись на мрачный взор бездонных агатов, Савада в ужасе присел и схватился за голову, готовый к удару.       — Да ты сломался, Кёя, — хохотнула Тора и с жалостью посмотрела сверху вниз на юношу: — Одно и то же повторяешь, а действий — ноль. Ты разве не человек дела, м-м? — и она зловеще оскалилась.       Резко возникший из ниоткуда стальной блеск ослепил на миг не ожидавших его присутствующих, и в следующую секунду каждый на площадке в разной степени оцепенел от моментально одолевших эмоций: Хибари Кёя вооружился верными тонфа.       — Ой как страшно, — Оозорэ демонстративно зевнула, а затем вытянула вперёд руки, сомкнутые в замок, и принялась разминаться.       Не намереваясь более терпеть оскорбления от нарушительницы и не собираясь отвечать вербально, лидер Дисциплинарного комитета в мгновение ока сорвался с места, дабы совершить правосудие немедля, но на его пути выросла из ниоткуда Цугэмия Ран и преградила ему путь сверкавшей зелёным пламенем нагинатой.       — Нападать на противников вне поединков запрещено! — звонкий голос разлетелся по площадке, а его владелица устремила грозный взгляд золотистых очей в чёрный непроницаемый взор бывшего оппонента, остановившегося в боевой позе.       — Мне это безразлично, — непримиримо откликнулся Кёя, сужая глаза: у смотревшей на него девушки пробежались толпы мурашек по спине. — Если будешь мешаться… — и без того низкий баритон буквально заставил воздух вибрировать, — …то тебя, как нарушительницу дисциплины, я забью до смерти в первую очередь.       — А, да? — не удержалась Ран от провокации и надменно хмыкнула, почти пропев: — Угрожать судьям запрещено, — тут она подняла кончик нагинаты от земли так, чтобы он попал в поле зрения её собеседника, с единственным лишь намерением… неприметная и не понятная Рэдберри и Нео-Вонголе красная тряпочка, висевшая у самого лезвия, оказалась прекрасно знакома Хибари: он проводил её равнодушным взором, а затем полоснул им нахалку, но та лишь добавила, высокомерно вскинув голову: — Нападать на судей тоже запрещено.       «Напади».       — Иначе ты будешь…       — Мне всё равно, — перебил её юноша, крепче сжимая тонфа.       «Напади, пожалуйста».       — …дисквалифицирован, — пафосно и строго сообщила Цугэмия, специально единожды перекидывая древко нагинаты в руках: так перед заклятым врагом во всей красе вновь пронеслась принадлежавшая ему ранее нарукавная повязка — даже стало видно на миг иероглифы «фууки».       «Напади же!»       Сохраняя из последних сил сухие интонации, Ран продолжила доносить важные сведения до оппонента, коего одолел знойно зудевший приступ яркой фрустрации — трюк с армбэндом девчонке удался:       — Если, зная это, ты ослушаешься, за этим последуют санкции вплоть до…       — Значит, ты будешь первая, — бросил Кёя, медленно меняя стойку и готовясь к атаке, но…       — Может быть, не нужно?.. — неожиданно произнесла сладким голоском Сон Наён, выступив вперёд и привлекая к себе внимание раздражённого Хибари. — Доводить до крайностей?       «Чтоб тебя!» — мысленно выругалась Ран, уже предвкушавшая нападение лидера Дисциплинарного комитета и не желавшая его откладывать.       — Прошу прощения, Хибари-сан, что вмешиваюсь, — опережая реакцию Кёи, Хранительница Солнца Рэдберри вежливо поклонилась ему, — но позвольте мне кое-что сказать, — она посмотрела на него с мягкой улыбкой и сложила руки на юбке вместе в аккуратный жест.       Шокированные храбростью иностранки, посмевшей обратиться к лидеру Дисциплинарного комитета, ребята из Нео-Вонголы в едином волнении перевели взгляды с неё на Хибари, по-прежнему пребывавшего в боевой стойке и способного атаковать в любой момент. Ничем не удивлённые Рэдберри спокойно пережидали острую ситуацию, позволяя одной из них её уладить.       Сам лидер Дисциплинарного комитета, коего осмелились отвлечь от избиения вредной нахалки, медленно выпрямился и соизволил бросить прищуренный взор на отважную незнакомку, а затем с его губ сорвалось недовольное:       — Кто ты?       — Ученица третьего «А» класса средней школы Намимори Сон Наён, — поспешно, но не теряя учтивости в голосе откликнулась кореянка и, когда называла имя, слегка склонила голову в знак почтения.       — Что вы здесь забыли? — продолжил допрос немного развернувшийся к ней Кёя, почувствовав привычную власть над студенткой его школы, пусть и той, из которой формально он выпустился.       Находившиеся на площадке ребята и девушки все до единого затаили дыхание: вопрос молодого человека звучал опасно, ведь за ним должен был последовать ответ, у коего шансы понравиться Хибари Кёе полностью отсутствовали.       — Мы нарушаем дисциплину, но пришли не за этим, — Наён по-прежнему не поднимала головы, и не понимавшая её Ран незаметно поморщилась, глядя на все эти ужимки. И ладно бы была причина так извиваться! Но перед Хибари Кёей! Да как будто он заслужил такого уважительного отношения! Мерзость, оскорблявшая её взор.       «Нас убьют!!» — собственный визг в голове заставил юного босса Нео-Вонголы побледнеть от ужаса, однако он даже не шелохнулся, боясь привлечь к себе внимание лидера Дисциплинарного комитета.       — Позвольте мне объясниться, — добавила Сон, не дожидаясь ответа Хибари, и затем всё же встала прямо, поднимая голову и встречаясь взглядом с собеседником.       Привыкший к почтительному и даже боязливому поведению травоядных перед ним Кёя милостиво кивнул соблюдавшей манеры школьнице: хоть кто-то из собравшихся здесь существ способен говорить, как тому полагается по более низкому статусу и социальной иерархии. Что бы учтивая ученица ни сказала, всем здесь присутствовавшим всё равно не избежать наказания, но если уж на то пошло, то так и быть, он разрешит ей от лица всей «толпы» принести ему извинения за доставленные неудобства.       — Я понимаю вашу фрустрацию… — начала Наён, и обсидиановый взор врезался в мягкий карий и утонул в нём нетронутым: заговорившая с ним девушка оказалась ментально не так проста, как внешне при первом осмотре, и продемонстрировала ему внутреннюю силу ответным взглядом. — Вы пришли сюда, на свою территорию, а здесь мы… сражаемся во внеурочное время на школьном участке, что, конечно же, вопиющее нарушение дисциплины, — чёрные глаза сузились и безмолвно потребовали от Наён подойти ближе к делу, что она успешно считала и поэтому произнесла: — Единственный возможный сейчас способ забить нас до смерти, чтобы вам никак не помешали осуществить задуманное, — это в первую очередь сразиться с назначенным вам противником, — объяснила кореянка и добавила с наигранной озабоченностью: — Вам же будет несложно это сделать? — и торопливо пообещала: — После поединка вы сможете решить, стоим ли мы того, чтобы тратить ваше драгоценное время.       — Единственный способ?.. — с ленивой ухмылкой, ощутимой даже в голосе, вкрадчиво переспросил Хибари, и многим на площадке стало не по себе. — Никак не помешали? — ещё одно уточнение сорвалось с его губ и разбилось вдребезги о разгорячённый асфальт. Какая наивная попалась студентка!.. О чём она вообще?.. — Мне? — у Кёи слегка на секунду дёрнулась бровь: в данной ситуации можно было бы даже посмеяться, если бы только молодой человек использовал эту абсурдную человеческую повадку в деле когда-либо.       — Что вы, я не об этом, — мило улыбавшаяся Наён стояла без единого движения как фарфоровая кукла на полке. Редкие порывы слабого ветерка касались её волос: аккуратная чёлка и переброшенные на грудь длинные прямые локоны периодически шевелились под его напором вместе с подолом юбки. — Рассудите сами, — предложила она, замолчав на минуту, но, так как Кёя не стал отвечать, решила продолжить, начав красочно описывать возможную ситуацию: — Даже понимая, что мы нарушили дисциплину, мы всё равно будем противостоять вам. Завяжется драка, что приведёт к большему количеству…       — Угрожать мне вздумала? — перебил её Хибари, не собираясь слушать подобный бред.       — Я о том, что вам достаточно забить до смерти одну из нас, нежели тратить время на каждую, — сократила мысль Сон. — Вполне возможно, вы убедитесь после этого, что остальные не стоят вашего внимания.       Скромность, с коей кореянка произнесла последнюю фразу, заскрипела на зубах у Ран неприятным песком, и она незаметно скривилась.       — Если нет, то только вам решать, что делать в таком случае, — закончила Наён своё выступление. — Моё предложение лишь в том, чтобы сначала наказать одну из нас, — она слегка склонила голову набок: — Я была бы рада услышать, что вы думаете по этому поводу.       Не желавшему тратить драгоценное время, которое он не предназначал толпе из школьников-нарушителей, Хибари Кёе самодельная идея незнакомой студентки пришлась довольно-таки по вкусу, тем более что собеседница рассуждала здраво и относилась к нему с соответствующим уважением, что не могло не подкупать. Что, в конце-то концов, эти девчонки могут, чтобы заинтересовать его избить их всех до единой? Достаточно показательного наказания, чтобы другим не повадно было, и ему не придётся якшаться с кучкой мелких травоядных слишком долго.       В следующую секунду у раздражённой неопределённостью Цугэмии же едва ли не отвалилась челюсть от того, что она услышала дальше:       — Раз так, то хорошо, — низкий баритон благосклонно согласился с предложением Сон, и его владелец опустил тонфа, а Наён вновь учтиво поклонилась.       — В таком случае позвольте мне ввести вас в курс дела, что здесь происходит… — произнесла было кореянка, но Хибари жёстко прервал её:       — Меня это не интересует.       — Прошу прощения, но это важно, — выразила лёгкий протест девушка, и Кёя нехотя разрешил ей говорить, пусть и молчанием. — У нас есть девайс, который называется «вольтметр» и который измеряет уровень пламени, что позволяет определить подходящего по силе противника, — быстро, но чётко объяснила Наён. — Девайс находится у арбитра, наблюдающего за ходом поединков…       — Что за бред, — отозвался Хибари, но его собеседница не стала на это реагировать, продолжив:       — Вам поможет определить соперника наш арбитр Цугэмия Ран, — кореянка указала обеими руками на проглотившую язык Ризольвенти. — Пожалуйста, обратитесь к ней.       — Арбитр… — с недоброй ухмылкой повторил Кёя, обернувшись к юной судье и долгим взглядом впившись в неё, хмуро взиравшую на него из-под пышной чёлки и опустившую кончик нагинаты к земле, и с явно ощутимым пренебрежением уточнил: — Ты?       — Что ты хочешь этим сказать? — тут же с вызовом бросила Ран. — Есть возражения? — и она демонстративно хмыкнула, считая, что не оставила мерзавцу выбора для ответа.       — Что ты, никаких возражений, — нагло вмешалась Наён и всё тем же мягким, красивым голосом пояснила: — Мы все здесь были удивлены, что наш арбитр — это ты, так что это закономерный вопрос, — Цугэмия бросила намеренно недовольный взгляд на Хранительницу Солнца Рэдберри, но та лишь улыбнулась: — Пожалуйста, окажи помощь Хибари-сану, — и затем слегка понизила тон так, что Ризольвенти на секунду заподозрила в нём угрозу: — Это же входит в твои обязанности, так?       — Именно так, — процедила в ответ судья, вернув хмурый взор к Кёе, который в свою очередь всматривался в неё сощуренными очами, как будто она была перед его глазами песчинкой, попавшей в очи и никак не вынимавшейся. Как же это раздражало!       Прекрасно видевший фрустрацию бывшей оппонентки лидер Дисциплинарного комитета испытал даже странное мимолётное ощущение лёгкого удовольствия, отчего не стал делать выговор встрявшей в их диалог без его разрешения ученице Сон.       — Тогда… — растянув гласные, надменно бросил Хибари и снизошёл до уточнения, буквально заставив Ран ощутить себя мелкой подчинённой: — выполняй свои обязанности.       Собравшись было съязвить в ответ что-нибудь дерзкое и испытывая серьёзное раздражение, Цугэмия вовремя в прямом смысле этого выражения прикусила язык — за ней наблюдало слишком много людей, и выставлять истинные намерения напоказ она не хотела, да и не могла дискредитировать себя как надёжного и беспристрастного арбитра. Не спуская мрачный медовый взгляд с прищуренного и выжидавшего агатового, она вдруг чётко осознала, что ей предстоит пережить: прикреплённый ремешками к предплечью вольтметр показался на миг столь тяжёлым, словно делал руку и вовсе неподъёмной. Хибари Кёя должен прикоснуться к нему…       К ней.       Об этом она не подумала! Да и вообще не считала, что до этого дойдёт. Разбухшее за доли секунды в груди волнение моментально захлестнуло её подобно мощной атаке цунами, сносившей на своём пути все установки и принципы. У девушки спёрло дыхание, точно грудную клетку взяли в тиски железными листами, и она абсолютно растерялась, не понимая, как ей стоит поступить.       — Прикоснись к нему!.. — нечаянно повысив хрипловатый из-за пересохшего горла голос, несдержанно произнесла Ран, чтобы не оставить себе выбора и не сморозить что-нибудь, что сдаст её предвзятость со всеми потрохами, и грубо выкинула вперёд руку с девайсом, борясь с глупым желанием зажмуриться от страха и тревоги за свою безопасность. — По его решению…       Однако Ризольвенти даже не успела договорить, как осеклась: без малейших раздумий Хибари, перебросив тонфа в правую руку, уверенно схватил девушку за предложенное предплечье левой, покрывая широкой ладонью почти весь дисплей вольтметра и крепко сжимая гаджет. Не ожидавшая столь быстрой реакции Цугэмия едва ли не задохнулась из-за внезапно закончившегося вокруг неё воздуха, словно подошедший к ней слишком близко молодой человек обладал способностью высасывать весь живительный кислород из атмосферы и превращать её в бездушный вакуум, коим — Ран была убеждена — был он сам. Бездушным, жестоким тираном, диктатором, деспотом и просто мерза…       Вспыхнуло аметистовое пламя — столь яркое, чистое и мощное, что юная судья невольно прищурилась, пытаясь защитить глаза от света такой первобытной энергии, которая в свою очередь вызвала неслабый поток ветра вокруг девушки и юноши, взвихривший распущенные волосы одной и пышную шевелюру другого.       «Тёплое… — случайная непрошенная мысль просочилась в каштанововласую голову и породила безумное количество отвращения среди сородичей, тем более что успела добавить больше хаоса в виду наблюдения: — Тепло от пламени или его пальцев?..» Готовая провалиться сквозь землю от таких предательских замечаний, Цугэмия судорожно выдохнула, пытаясь затем захватить как можно больше воздуха в лёгкие. Он слишком сильно стискивал ей руку: ей даже начало казаться, что та немеет. «Негодяй!»       Да у неё мурашки по коже — неожиданно понял индифферентно настроенный Кёя, переведя отстранённый взгляд с бушевавшего фиолетового огня на мрачную Ран, смотревшую на вольтметр в упор будто специально, чтобы быть в состоянии игнорировать его. Боится ли она его сейчас? О чём говорит это инстинктивное проявление? Потревоженный незначительным любопытством Хибари усмехнулся и намеренно сжал остававшийся отчего-то холодным девайс ещё жёстче, и реакция не заставила себя ждать: возмущённая Цугэмия тут же подняла на него злобный взор, полный праведного гнева, и прошипела:       — Достаточно! — а затем дёрнула захваченную руку на себя: — Отпусти!       Но не тут-то было: лидеру Дисциплинарного комитета пришлись по вкусу шанс управлять несносной пигалицей и возможность припугнуть её, и его крепкая хватка никуда девушку не отпустила.       — В следующий раз… — начал приглушённым голосом Кёя, и Ран замерла, ощутив капельки холодного пота на спине, — …я оторву эту руку, — похолодевшая Цугэмия тут же дёрнулась, но безуспешно, — Запомни, — надменно обронил ледяным тоном Хибари и разжал пальцы, позволяя арбитру отскочить подальше.       — Запрещено угрожать арбитрам! — с трудом сдерживая рвавшуюся наружу ярость — словно она могла чем-то подсобить — и буквально клокоча от злости, громко объявила девушка, стараясь унять порыв потереть побывавшую в плену конечность у всех на виду.       — Для меня… — неспешно начал Кёя, отчего-то довольный полученным результатом, и взял тонфа обеими руками в удобную позицию, — …нет ничего запрещённого, — его наглая ухмылка, растёкшаяся на губах, вызвала у Ран новый приступ чрезвычайного отвращения, и ей захотелось стереть эту мерзость с его высокомерной физиономии, но…       Чуть не захлебнувшись от возмущения, затопившего её по самое горло, Ран сцепила зубы, чтобы не дать себе натворить непоправимое: теперь, когда Хибари Кёя зарегистрирован в системе, ей было сложнее спровоцировать его — особенно, когда голова не работала хладнокровно из-за прилившей к мозгу бешено стучавшей в висках крови. Шанс, когда никто не смог бы обвинить её в хитрых манипуляциях, уже был упущен, поэтому ей ничего не оставалось, как найти новый способ. Уж сегодня-то этот заносчивый засранец у неё получит… Во что бы то ни стало.       — Не может быть… — поражённо прошептала оказавшаяся рядом с Ран Рита, и Цугэмия не сразу поняла, к чему относится удивление Рэдберри. Но стоило ей поймать взор русской одноклассницы, как всё очутилось на своих местах: беспристрастный вольтметр уже выдал результат.       — Хибари Кёя… — начала Ран хриплым от всё ещё бурлившей злости голосом — имя заклятого врага показалось на вкус ещё более отвратительным, чем его надменный вид — и закончила, встретившись взглядом с названной ею следом соперницей лидера Дисциплинарного комитета: — …и Хига Киёми.       Однако почему-то вместо готовности сразиться Ризольвенти увидела на лицах девушек растерянность: Наён приоткрыла рот и стояла с расширенными от шока шоколадными очами, Явэнь резко села, и даже Тора потеряла налёт спесивости и наглости. И только сама будущая оппонентка осталась невозмутимо спокойной.       — Но я думала, это будешь… — озвучила было Рита, глянув на Мэйлин, сидевшую на земле с опущенной головой так, что её глаз не было видно, и по неведомой причине запнулась.       — Есть проблемы? — осведомилась порядком заинтригованная Ран, на что Киёми выступила вперёд, привлекая к себе агатовый взор назначенного противника, и резко ответила:       — Никаких. Я готова.       — Тогда… — неуверенно отозвалась Ризольвенти и бросила хмурый взгляд на Кёю, безразлично осматривавшего хрупкую девчонку, кою ему определили в соперники, — …вы можете начинать, — и торопливо огласила время: — У вас полтора часа.